Первая формула была лишь «экономическим» выяснением всех однородных случаев полового притяжения идеальной силы, поскольку половое отношение вообще может быть этим законом определено. Теперь мы хотим дать выражение для силы полового сродства в каждом воображаемом случае, выражение, которое, впрочем, благодаря своей неопределенной форме могло бы передать в то же время самое общее описание отношений двух существ, даже разных видов одного и того же пола.
Сила их взаимного притяжения выражается так:
К А= – x f(t). ……. (II)
где f(t) обозначает какую‑нибудь эмпирическую или аналитическую функцию времени, во время которой индивидуумы могут действовать друг на друга, «время реакции», как мы его назовем. К – есть тот фактор пропорциональности, в который мы вкладываем все известные и неизвестные законы полового сродства, который кроме того зависит от степени видового, расового и фамильного родства, а также от здоровья и отсутствия повреждений у обоих индивидуумов, который, наконец, становится меньше при большем удалении их друг от друга и, стало быть, устанавливается особо для каждого данного случая.
В новелле Линкеиса «В почтовой карете» половое притяжение, как стихийная могучая сила, изображено с наводящим ужас мастерством. Половое притяжение точно так же обусловлено законами природы, как рост корня к центру земли или движение бактерий к кислороду на краях штифтика в микроскопе. Правда, к такому взгляду нужно еще привыкнуть. Впрочем, я сейчас вернусь к этому пункту.
Если a – b достигает своего максимального значения
lim(а – b) = Мах = 1,
то lim А = k f(t). Здесь выражены, стало быть, как в некотором определенном случае, все симпатии и антипатии отношений между людьми вообще (они не имеют, однако, никакого дела до социальных отношений в узком смысле, как констинтутивными для общественного правопорядка), поскольку они не обоснованы на нашем законе половою сродства. В то время как k в общем вырастает пропорционально силе родственных отношений, величина А, например, между единомышленниками гораздо больше, чем между чуждыми национальностями. Как f(t) удерживает здесь свое значение, можно это наблюдать на отношениях двух живущих вместе домашних животных разных видов: первое движение часто непримиримая вражда, часто взаимная боязнь (А получает здесь отрицательный знак), позднее на их место выступают самые дружеские отношения, так что они ищут друг друга.
Так как в уголовных законах параграф о содомии должен опираться на какие‑нибудь реальные факты, так как половые акты наблюдались даже между человеком и курицей, то из этого видно, что k в широких границах остается больше нуля. Мы не можем таким образом ограничить двух исследуемых индивидуумов не только одним и тем же видом, но даже одинаковым классом.
Что всякая встреча мужского и женского организмов не есть дело случая, а подлежит власти определенных законов – совершенно новый взгляд, и то чуждое в нем, на что уже раньше указывалось, принуждает к исследованию глубокого вопроса о полной тайны природе полового притяжения. Известные опыты Вильгельма Пфеффера показали, что сперматозоиды различных тайнобрачных растений привлекаются не только женскими архегониями in natura, но также и веществами, которые при естественных условиях либо действительно выделяются последними, либо изготовляются искусственно, часто даже такими веществами, с которыми семенные нити могут вступать только в экспериментальных условиях, так как в природе их вовсе не существует, а только при возможности научных опытов.
Так, сперматозоиды папоротников привлекаются извлеченной из архегоний яблочной кислотой, а также и синтетически составленной яблочной кислотой и даже мелеиновой кислотой. Сперматозоиды лиственных мхов – тростниковым сахаром. На сперматозоид, как, это нам не известно, влияют различия в концентрации раствора. Он двигается по направлению к более сильной концентрации. Пфеффер назвал эти движения «хемотактическими» и для всех этих явлений, как и для других случаев бесполовых движений, создал понятие «хемотропизма». Многое говорит за то, что то притяжение, которое оказывает самка у животных на самца, заметившего ее издали при помощи органов чувств, нужно рассматривать в известных пунктах, как аналогичное хемотропизму.
Весьма вероятно, что этот хемотропизм есть причина тех энергичных и упорных движений, которые производят семенные нити млекопитающихся, попав в тело самки. Движения эти направлены изнутри против шейки матки к мерцающим ресничкам слизистой оболочки. Целыми днями они продолжают двигаться без всякой внешней поддержки. С невероятной, почти загадочной правильностью сперматозоид находит вопреки всем механическим и иным препятствиям яйцевую клетку. Это очень напоминает невероятные странствования некоторых рыб. Например, семга многие месяцы бродит, не принимая пищи, от моря до истоков Рейна, где и находит безопасное, богатое пищей место для метания икры.
Вспомним с другой стороны превосходное описание Фалькенберга, излагающее процесс оплодотворения у некоторых высших водорослей Средиземного моря. Мы говорим, например, о линиях силы, соединяющей два противоположных магнитных полюса. Такую же силу природы наблюдаем мы и в неудержимом влечении сперматозоида к яйцу. Вся разница в том, что движения мертвой материи могут изменяться от состояния напряженности окружающей среды, тогда как силы живой материи локализированы в самих органах, как истинных центрах силы. По наблюдениям Фалькенберга сперматозоиды во время движения к яйцу преодолевают даже силу, обычно влекущую их к свету. Стало быть, хемотактическое воздействие, т. е. половое влечение, оказывается сильнее фототактического.
Когда вступают в связь два мало соответствующих нашей формуле индивидуума, а затем позднее появляется третий, дополняющий одного из них, то сейчас же с закономерной необходимостью возникает стремление покинуть прежнюю вынужденную связь. В заключение нарушение брака. Оно является стихийным, необходимым так же, как при химических соединениях: в FeSО4, при соединении с 2КОН ионы S04 покидают ионы Fe и переходят к ионам К. Если бы кто‑нибудь захотел оценить эти природные явления с моральной точки зрения, то тот показался бы очень смешным.
Это – основная идея «Wahlverwandschaften» Гете, развитая в IV главе 1‑й части, как игривая прелюдия, полна неожиданного смысла, развитая теми, кому предстоит испытать на самих себе ее глубокую детальную справедливость. Мое исследование может гордиться тем, что оно вновь рассматривает эту идею. Однако, я не имею в виду защищать (также, как и Гете) нарушение брака, а просто сделать его более понятным. У человека есть, правда, мотивы, заставляющие успешно бороться со стремлением нарушить брачные узы. Но об этом речь будет идти во второй части книги. Половая сфера человека не так строго связана с законами природы, как у остальных организмов. Это видно из того, что человек сексуален во все времена года, и пережитки особого весеннего полового возбуждения в нем гораздо меньше, чем даже у домашних животных.
Закон полового сродства представляет еще много аналогий с одним известным законом теоретической химии, правда, при наличности больших отклонений. Он аналогичен явлениям, связанным с «законом влияния масс». Например, более сильные кислоты предпочтительно соединяются с более сильными «основами», как более мужественный индивидуум с более женственным. Здесь возникает, впрочем, нечто гораздо большее, чем Novum по сравнению с мертвым химизмом. Живой организм не есть гомогенная, изотропная, делимая на бесконечное много одинаковых частей субстанция: «principium indiviuations» (принцип индивидуализма), т. е. факт, что все живое живет как индивидуум, указывает на необходимость определенного строения организма. Здесь не может большая часть вступать в одно соединение, а меньшая в другое, образуя побочный продукт. Хемотропизм далее может быть и отрицательным. Начиная с известной величины разности а – b, мы получаем отрицательное, обратное влечение, иначе говоря, половое отталкивание.
Правда, и в мертвом химизме такая же реакция может последовать с различной быстротой. Но никогда, по крайней мере, судя по новейшим взглядам, нельзя вызвать при помощи катализа в долгий или короткий промежуток времени одну и ту же реакцию вместо ее полного отсутствия (в нашем случае, так сказать, противоположную реакцию). Напротив, известное соединение, образующееся при определенной температуре, может разлагаться с ее повышением, и наоборот. И если управление реакции является функцией температуры, то у живых организмов оно часто – функция времени.
В значении фактора t, т. е. «времени реакции», и заключается последняя аналогия между половым притяжением и химизмом, если вообще возможны такие сравнения. И здесь можно представить формулу скоростей реакции, различные степени той быстроты, с которой развивается половая реакция между двумя индивидуумами, и попробовать дифференцирование А по t. Никто, однако, не должен унижать «великолепие математики» (Кант) бесполезным хвастовством: вводить дифференцирование в столь сложные и запутанные отношения, где постоянство функций – вопрос спорный. Итак, вполне ясно, что я хочу сказать: чувственное влечение двух организмов, долго находящихся вместе или, лучше выражаясь, вместе запертых, может развиться даже там, где сначала было отвращение, – подобно химическому процессу, который требует много времени, пока наличность его станет заметной. На этом основании покоится отчасти то утешение, которое дается людям, вступающим в брак без любви: «стерпится – слюбится»!
Ясно, что нельзя придавать большой ценности аналогиям полового сродства с мертвым химизмом. Подобные наблюдения, однако, кажется мне, многое выясняют. Остается еще нерешенным вопрос, следует ли причислить половое притяжение к разряду тропизмов. Если бы даже это было прочно установлено для полового чувства, то по отношению к эротике решение было бы искусственным. Явление любви нуждается еще в другом толковании, которое и будет дано ему во второй части. Тем не менее существует несомненная аналогия между формами страстного влечения людей и хемотропизмом. Я опять сошлюсь на описание отношений между Эдуардом и Оттилией в гетевских «Wahlvrwandschaften».
С названием этого романа уже было связано несколько замечании о проблеме брака. Некоторые необходимые практические выводы из теоретической части этой главы связаны также с указанной проблемой. Приведенный закон полового притяжения, а ему подобны, по‑видимому, и некоторые другие, учит, что в виду существования бесчисленного количества половых промежуточных форм, могут быть две такие особи которые лучше всего подходят друг к другу. С этой биологической точки зрения следует оправдать брак и отвергнуть «свободную любовь». Правда, вопрос о моногамии осложняется опять еще другими отношениями, какова например, периодичность (о ней будет упомянуто ниже), а также уже указанным исследованием вкуса по мере возмужалости. Таким образом простота решения этот вопроса, опять уменьшается.
Но получится другой вывод, если вспомнить о гетеростилии, в особенности о том факте, что из «незаконного оплодотворения» рождаются почти исключительно мало способные к развитию зародыши. Это заставляет предполагать, что у других существ самое крепкое и здоровое потомство рождается от тех связей, где наблюдается самое сильное обоюдное половое влечение. Народ издавна отметил «детей любви», он думает, что из них выходят более красивые и лучшие люди. В виду этого даже тот, кто не
