мире, вы живете в каждом биении каждого сердца! Только тот живет, кто перенес свою жизнь в жизнь мира, в других; когда же мы делаем центром жизни наше тело, наши крошечные интересы, тогда мы умираем, тогда мы узнаем страх смерти. Страх смерти может человек только тогда победить, когда он ясно поймет, что пока есть одна жизнь в мире, он будет жить: «Я во всем, во всяком теле, во всякой жизни: я вселенная, вся вселенная мое тело – как могу я умереть, пока остается хотя небольшая частица ее?» Говорить о бессмертии маленьких, постоянно изменяющихся существ смешно. Один древний индусский мыслитель говорит: только дух индивидуален, неделим, ибо он бесконечен; бесконечность не может быть делима, разбита на части; это всегда одно и то же неделимое Единство и это и есть индивидуальный, истинный Человек. Человек кажущийся – это лишь воплощенное усилие выразить, явить этого истинного Человека и развитие происходит вне пределов вечного единого Духа. Во всех происходящих переменах – злой человек становится добрым, животное становится человеком и т.п. – меняется не Дух. Мир развивается. Дух проявляется. Предположите, что вот здесь стоят ширмы, скрывающие вас от меня, а в ширмах небольшое отверстие, сквозь которое я могу видеть лишь немногих из вас. Отверстие это все более и более расширяется, и, по мере того, как оно расширяется, я вижу все больше и больше лиц, а когда оно станет такой же величины, как сами ширмы, я буду стоять с вами лицом к лицу. Вы не изменились в течение этого времени, вы были все время там, где вы теперь – увеличивалось отверстие, а вы лишь обнаруживались, проявлялись. Точно то же и с Духом. Вам нечего достигать совершенства – вы уже совершенны и свободны. Что представляют из себя, в сущности, все эти идеи о Боге, религии, о том, что будет там, за могилой? Почему человек ищет Бога? Почему во всяком народе, при всяком состоянии общества человек жаждал высокого идеала совершенства, – в Боге, в человеке? Да потому, что все это уже есть в человеке.
Это бьется ваше сердце, а вы не понимаете и думаете, что это что-то внешнее. Это Бог, живущий внутри вас, побуждает вас искать Его, осуществить, воплотить Его. И после долгих поисков везде и всюду, в церквах, на земле, на небе, мы, завершая круг, наконец, возвращаемся назад, к нашей душе и находим, что Тот, Кого мы искали по всему свету, о Ком мы плакали, к Кому взывали в наших храмах, на Кого смотрели как на тайну всех тайн, скрытую в заоблачном мире, Он оказывается к нам ближе всего близкого, Он – мое Я, сущность моей жизни, мое тело, мой дух. «Я есмь Ты и Ты еси Я». В этом истинная природа человека – признайте ее, проявляйте ее! Не то, что надо стараться быть чище, – вы уже чисты, не то, что надо стремиться к совершенству, – вы уже совершенны в вашей сущности. Мир это только ширмы, за которыми скрывается Действительность. Всякая добрая мысль, всякое доброе дело как бы расширяет отверстие в этих ширмах, и чистота, бесконечность, Бог, скрытые ширмами, обнаруживают себя. В этом вся история человека: все тоньше и тоньше становится завеса, все яснее и яснее сияет за ней свет. Мы не можем познать его, все наши попытки в этом направлении бесплодны. Если бы его можно было познать, он не был бы тем, что он есть, – вечным, бесконечным, ибо знание есть ограничение. Знание есть противопоставление объекта субъекту, а он и есть вечный субъект, вечный свидетель мира, ваше собственное Я. Знание поэтому как бы низшая ступень, падение. «Ты – это Он», – что же ты ищешь познать? Всякий человек это Он и всякими средствами стремится выразить Его. Иначе откуда же все эти различные религии? В центре всякой религии стоит одна и та же идея, хотя и выраженная в различных формах: делай добро другим! То, что руководит человечеством в его жизни, это милосердие, любовь к людям, любовь ко всему живому. Но это есть лишь выражение в различных формах вечной истины: я – это мир, мир это одно целое. Иначе почему бы я стал делать добро другим, что побудило меня к этому? Только эта взаимная симпатия, это чувство единства, тождества и побуждает. Самые жестокие сердца испытывают иногда это чувство, всякий человек сознает, что самоотречение – это центр нравственности. А самоотречение – это отречение от этого призрачного я, отречение от всякого себялюбия, – себя как отдельного существа. Понятие «я», «мое»
– это результат прошлых суеверий. Чем более уходит это маленькое временное я, тем более проявляется во всей своей славе вечное, истинное. И весь мир идет к этому, все люди, знают они это или нет. Большая часть человечества делает это бессознательно, – но пусть все люди будут стремиться к этому сознательно, пусть все они поймут, что нужно пожертвовать своим призрачным я, что это я только ограничение, бледный отблеск бесконечной действительности, искорка бесконечного, вечного пламени, что истинная природа человека – БЕСКОНЕЧНОЕ.
Мы знаем, что все стремится к благу, но большинство людей ищет блага в вещах преходящих, призрачных, в удовлетворении своих чувств, хотя никто еще не находил его в этом. Счастье может быть найдено только в духе. Кроме того неведение, заблуждение всегда служит источником всякого страдания, а величайшее из заблуждений – это думать, что человек есть не вечно чистый, совершенный Дух, а это вот маленькое тело, этот слабый ум. Заблуждение – это мать всякого себялюбия. Если я лишь это маленькое тело, я буду стараться сохранить его, буду украшать в ущерб другим таким же телам; я отделяюсь от вас, от всех людей. А как только является эта идея отдельности, так вместе с ней является всякое зло и всякое страдание. И великое дело содействовать людям избавиться от этого заблуждения, потому что, как только они познают, что это заблуждение, познают истину, так сразу земля эта станет раем,
– раем, которого не осуществят никакие машины, никакие материалистические знания. Все это лишь увеличивает страдания, как увеличивается пламя подливаемым в костер маслом. Без познания Духа всякое познание материи только подливает масла в огонь, только дает лишнюю возможность человеку захватить то, что принадлежит другим, жить в ущерб жизни других, отнимать у них жизнь, вместо того, чтобы полагать свою жизнь за них.
Но, говорят, может ли это быть осуществлено в современном обществе?
Истина не преклоняется перед обществом, это общество должно
преклониться перед Истиной, – преклониться или умереть. Истина не
может приспосабливаться к обществу. Если такие высокие истины, как та,
которая заключена в заповеди о любви к ближнему, об оставлении всякого себялюбия, не могут быть осуществлены обществом, лучше пусть это общество погибнет, лучше пусть люди разойдутся по лесам.
Есть два сорта мужества: одно побуждает человека в бою бросаться на неприятельские пушки, – это мужество тигра, волка, даже муравья. Но есть другое мужество, – мужество духовное. Будучи в Индии, Александр Македонский увидел однажды дряхлого старца, сидевшего на камне. Александр заговорил с ним, и речи старца очень понравились ему. Он позвал его с собой. «Нет, – отвечал тот, – мне и тут хорошо». «Я властелин мира, – сказал Александр, – и дам тебе все, чего ты только пожелаешь: богатство, почести, все…» – «Нет, мне ничего этого не нужно», – отвечал старец. Раздраженный противоречием, Александр пригрозил ему смертью. Старик рассмеялся. «Это величайшая из всех глупостей, которые ты когда-либо говорил, царь! – сказал он. – Ты не можешь ни убить меня мечем, ни сжечь в огне, ни утопить, ибо я никогда не рождался, никогда не умру, я всемогущий вездесущий вечный Дух…» Во время индийского восстания в 1857г. один магометанин смертельно ранил ножом одного отшельника. Индусы-повстанцы поймали его и привели к умирающему, предлагая убить разбойника, но отшельник запретил это и обращаясь к магометанину проговорил: «И все же, брат, ты – это Он, ты
– это Он!…» И испустил дух… Это вот, иное мужество. Что же говорить о вашем животном мужестве, о всех ваших западных учреждениях, о вашем величии, зачем хвастаться всем этим, раз вы не можете примирить истину с вашим обществом, раз у вас нет мужества перестроить это общество так, чтобы истина эта наполнила его собою? К чему все это самохвальство? Только то общество велико, которое основано, которое живет на деле великими истинами. Если же ваше общество не согласно с истиной, сделайте, чтобы оно было согласно, и чем скорее, тем лучше. Восстань же, человек, в Духе, найди мужество уверовать в истину, найди мужество воплотить ее в свою жизнь! Миру нужны такие люди, такое мужество… Пусть ваш ум будет исполнен великими мыслями, высокими идеалами, пусть эти идеалы будут перед вами денно и нощно, и вы совершите великое дело. И не говорите, повторяю, что человек не чист, не прекрасен, – нет, говорите себе, что вы в своей сущности чисты, что вы прекрасны. Люди загипнотизировали себя мыслью, что они ничтожество, что они обречены на жизнь, полную всяких страхов, за которой идет смерть. Но это заблуждение…
Однажды львица бросилась на стадо овец, но пастухи убили ее. Умирая, она произвела на свет львенка. Овцы сжалились над малюткой и стали воспитывать его. И львенок рос вместе с ягнятами, щипал вместе с ними траву, блеял по-овечьи и считал себя овцой даже тогда, когда вполне развился и стал рослым и сильным львом. И вот однажды к этому стаду подкрался за добычей другой лев. Каково же было его изумление, когда он увидел среди стада большого льва, испуганно стреканувшего при виде его вместе с овцами! Он попытался приблизиться к нему, чтобы сказать ему, что ведь он лев, но при его приближении овцы убегали, а вместе с ними убегал и лев-овца. Делать нечего, стал лев выжидать более удобного случая – он был добрый лев. И вот однажды он увидел льва-овцу сидящим и, прыгнув к нему, крикнул: «Ты – лев!» «Нет, я овца!» – проблеял тот, трясясь от ужаса. Лев погнал его к ближайшему озеру и сказал: «Смотри: это – мое отражение, а это – твое!» Лев-овца посмотрел, сравнил и понял, что он – лев. Блеяние его вмиг исчезло и вмиг раздался могучий, как гром, рев.
Вы – львы, вы – Дух, чистый, бесконечный, совершенный. Вся мощь, вся красота вселенной в вас. «О чем плачешь ты, брат
