смерти, нет страдания, в Реальности некого оплакивать, не о ком сожалеть. Он во всем, Чистый, Формы не имеющий, Телом не обладающий, Незапятнанный. Он владеет Знанием, Он великий Поэт, Он Самосущий, Тот, кто каждому воздает по заслугам. Бродят во тьме те, кто поклоняется невежественному миру, невежеством же порожденному, считая его Жизнью, равно как и другие, чья тьма еще непроглядней, ибо, живя в этом мире, так и не находят они ничего лучшего или более возвышенного, чем Он. Человек, познавший тайну природы, прозревший при помощи природы то, что за ее пределами, минует смерть и достигает Вечного блаженства. «О солнце, золотым своим диском закрывающее Истину, удали помеху, дай мне увидеть Истину, таящуюся в тебе. Я познал Истину, таящуюся в тебе, я понял подлинный смысл твоих лучей и твоего сияния, я увидел То, чем ты сияешь, — Истину в тебе я вижу, То, что в тебе, есть и во мне, я есмь То».[169]
ОСОЗНАНИЕ
Я буду читать вам одну из Упанишад, она называется Катха упанишада. Возможно, некоторые знакомы с ее английским переводом, выполненным сэром Эдвином Арнольдом под названием «Тайна смерти». В предыдущей лекции речь шла о том, как попытки понять происхождение вселенной потерпели неудачу при опоре на факты внешнего мира и внимание было перенесено на мир внутренний. Книга психологически исходит из этого предположения и рассматривает внутреннюю природу человека. Сначала возник вопрос: ктосоздал внешний мир, откуда он взялся? Теперь возникает вопрос: что в человеке заставляет его жить и действовать и куда это девается, когда человек умирает? Философы, искавшие ответ на первый вопрос, изучали материальный мир, пытаясь через него выйти к первооснове. В лучшем случае они приходили к выводу о существовании личности, управлявшей вселенной; по сути дела, о человеке, хотя и безмерно увеличенном. Однако этот вывод может быть частичным приближением к Истине, всей Истиной он быть не может. Мы воспринимаем вселенную с человеческой точки зрения, поэтому наш Бог есть человеческое истолкование мира.
Вообразим, что у коров есть религия и они способны к философскому осмыслению мира; в этом случае, они создадут коровью концепцию вселенной, а нашего Бога воспринять не смогут. Кот, ставший философом, представит себе вселенную по-кошачьи, во главе которой поставит кота же. Отсюда явствует, что наше объяснение вселенной не является абсолютным. Наша концепция всю вселенную не охватывает. Хотя человек склонен считать именно так, было бы колоссальной ошибкой занимать эту крайне эгоцентрическую позицию. Концепция вселенной, построенная на фактах внешнего мира, не может избавиться от существенной погрешности, это картина нашего представления о вселенной, наш собственный взгляд на Реальность. Реальность не может быть воспринята нашими органами чувств, мы не в силах понять ее. Нам известна только вселенная, доступная восприятию существ с пятью органами чувств. Если предположить, что у нас может развиться шестое чувство, то вся вселенная должна предстать перед нами иной. Допустим, что у нас разовьется чувство магнетизма; возможно, тогда мы обнаружим миллионы и миллионы взаимодействий, о которых и не подозреваем сейчас и которые сейчас неощутимы. Наши восприятия ограниченны, весьма ограниченны; то, что мы именуем вселенной, существует в рамках этих ограничений; наш Бог — способ объяснить вселенную, но едва ли это объяснение можно считать полным. И человек не в состоянии остановиться на нем. Человек есть мыслящее существо, поэтому он стремится к отысканию объяснения для всех вселенных. Он стремится увидеть мир, который одновременно является миром людей, богов, прочих существ, и создать концепцию, которая включала бы в себявсе явления.
Прежде всего требуется найти вселенную, которая включала бы в себя все вселенные, тот материал, который соединяет различные уровни существования, неважно, воспринимаются ли они органами чувств или нет. Если окажется возможным обнаружить нечто, являющееся общим качеством как самых низких, так и самых высоких уровней существования, то наша проблема будет решена. Проблема будет близка к разрешению, даже если мы в силу чистой логики придем к заключению о неизбежности наличия единой основы всех форм жизни; однако к этому заключению нельзя прийти только через факты видимого и знаемого нами мира, поскольку они есть лишь часть целого.
Мы можем рассчитывать лишь на более глубинное проникновение в суть вещей. Мыслители древности уже замечали, что с отдалением от центра все заметней становятся различия, с приближением же к центру заметней единство сущего. Чем ближе мы стоим к центру окружности, тем ближе мы к месту сопряжения всех радиусов, а чем дальше, тем больше расстояние между радиальными линиями. Внешний мир весьма отдален от центра, здесь места соприкосновения различных уровней существования отсутствуют. Внешниймир в лучшем случае является частью целого, наряду с другими частями — ментальной, моральной, интеллектуальной, которые представляют собой различные уровни существования. Понятно, что невозможно найти решение для целого, используя лишь одну часть. Следовательно, нам предстоит в первую очередь отыскать тот центр, из которого как бы исходят все уровни существования, и, находясь в центре, строить общую концепцию всего. Такова идея. Но где же центр? Он внутри нас. Мудрецы древности шли все глубже и глубже, пока не обнаружили центр всей вселенной в самой глубине человеческой души. Все уровни существования стягиваются к этой точке, к точке соприкосновения, находясь в которой единственно только и можно найти общее для всего. Значит, вопрос о том, кто создал этот мир, не слишком философичен, а концепция миросозидания ничего особенного собой не представляет.
В Катха упанишаде это изложено чрезвычайно метафорическим языком.[170]Жил-был в старину очень богатый человек, который однажды затеял жертвоприношение, требовавшее всего его достояния. Человек этот не был искренен в своих помыслах, ему хотелось приобрести репутацию, но жертвовать он собирался лишь тем, в чем не было ему нужды, — старыми, бесплодными, хромыми коровами. И был у него мальчик по имени Начикета. Сын скоро понял, что отец кривит душой, что, по сути, отец не соблюдает обет, но как сказать об этом отцу, он не знал. В Индии дети считают родителей чуть ли не богами. Но все же сын решился и почтительно спросил отца: «Отец, кому вы намерены принести в жертву меня, ибо вы собирались пожертвовать всем своим достоянием?» «Что за вопрос, сын! — воскликнул раздосадованный отец. — Как может отец принести в жертву собственного ребенка!» Однако сын продолжал задавать отцу этот вопрос, пока тот сгоряча не ответил: «Яме, богу смерти, я тебя отдам!»
Дальше рассказывается о том, как Начикета отправился к богу смерти. Яма был первым человеком, который познал смерть. Он попал на небо и сделался старшим над душами предков: все добрые люди после смерти оказываются в царстве Ямы и долго там живут. Яма — святая душа, исполненная чистоты и доброты, как явствует из его имени.
Итак, отправился Начикета к Яме. Но даже богов не всегда застанешь дома, поэтому пришлось Начикете три дня прождать его. На исходе третьего дня Яма возвратился. «О ученый юноша! — воскликнул он. — Ты мой почетный гость, а тебе пришлось три дня прождать меня, не евши. Прими мои извинения, о брахмин, а в возмещение ожидания я дарую тебе три желания — по одному за каждый день!» «Первое желание, — начал юноша, — заключается в том, чтобы не сердился на меня мой отец, чтобы он узнал меня и встретил с радостью, когда ты позволишь мне к нему вернуться!»
Яма согласно кивнул.
Второе желание Начикеты касалось сведений об определенном жертвоприношении, благодаря которому человек мог попасть на небеса. Мы уже видели, что древнейшая идея загробной жизни[171]— она изложена всамхитах— связана с небесами, где люди получают светящиеся тела и живут вместе со своими предками. Постепенно стали появляться и другие идеи, но примерно такого же порядка. Жизнь небесная не столь уж отличалась от земной, ее можно было уподобить жизни здорового, обеспеченного человека, который может себе позволить множество удовольствий и которого не терзают недуги. Все тот же самый материальный мир, может быть в несколько улучшенном варианте. Мы уже видели, как трудно объяснить мироздание при помощи фактов внешнего мира — не менее трудно это сделать и при помощи небес. Раз этот мир не дает объяснения, объяснения не даст никакое его умножение, ибо следует всегда помнить, что материя составляет лишь ничтожную часть природы. Большая часть явлений, наблюдаемых нами, по сути, не есть материя. Например, какую огромную рольв каждую минуту нашей жизни играют мысли и чувства, намного большую, нежели материальные явления вне нас! Как колоссальны этот внутренний мир и его могучая деятельность! Чувственные явления ничтожны по сравнению с ним. Не поможет и перенесение их на небеса, поскольку и там единственными способами восприятия остаются осязание, вкус, зрение и прочее. Но все же второе желание Начикеты касается жертвоприношения, благодаря которому человек может оказаться на небесах. В Ведах заключена мысльо том, что определенные жертвоприношения, угодные богам, помещают человека на небо.
Изучение религий показывает, что все древнее становится священным. Например, в далекие времена наши предки в Индии писали на березовой коре,[172]а позднее научились изготавливать бумагу. Тем не менее рукописи на коре считаются наделенными особой святостью. Когда появилась улучшенная посуда для приготовления пищи, старая посуда сделалась священной. Нигде в мире мысль о святости всего, что относится к древности, не проявляется так сильно, как в Индии. Здесь все еще используются модели десятитысячелетней давности, как, например, добывание огня трением. Другие методы не считаются приемлемыми при проведении жертвоприношения. Это относится и к другим племенам азиатских ариев. Их потомки по сей день предпочитают добывать огонь от молнии, показывая, что некогда он был добыт именно этим путем. Даже приобретая новые навыки, эти народы не отказываются от старых, которые приобретают ауру святости. В древности евреи использовали пергамент для письма. Теперь они пишут на бумаге, но пергамент считается священным. Собственно говоря, любой обряд, который считается священным сегодня, есть просто старинный обычай, это касается иведических жертвоприношений. С течением времени менялся образ жизни, развивались представления о мире, но старые формы тоже сохранялись, приобретая священный смысл.
Постепенно образовалась группа людей, которые взяли на себя выполнение жертвоприношений. Священнослужители спекулировали на выполнении обрядов, и обряды стали для них смыслом жизни. Запах жертвоприношений считался угодным богам, они собирались, чтобы вдыхать его, и появилось представление о том, что при помощи жертвоприношений можно добиться всего на свете. Боги исполняют любую просьбу при условии соответствующих приношений, пения соответствующих гимнов, воздвижения алтаря
