а что останется — будет добром. Звучит весьма убедительно. Дал бы Бог, чтобы это было и справедливо! Однако в рассуждении есть погрешность, в основу рассуждения положена мысль о неизменности добра и зла. Предполагается, что существует некая масса зла, допустим, что мы примем ее за сто, и аналогичная масса добра, а затем масса зла постепенно разрушается, оставляя только массу добра. Так ли это? История убеждает нас в том, что количество зла в мире растет постоянно, как и количество добра. Возьмем первобытного человека. Он живет в лесу, он получает мало радости от жизни, но соответственно снижена и его возможность страдать. Его страдание носит чисто физический характер. Он может страдать от недоедания, но дайте ему обильную еду, не мешайте ему охотиться и ловить рыбу, и он будет счастлив. И счастлив он на физическом уровне, и несчастлив тоже. Но вот этот человек развивается, он приобретает новое знание, он приобретает способности к иным наслаждениям, пробуждается его интеллект, и интеллектуальные удовольствия начинают теснить удовольствия чувственные.Он наслаждается, читая прекрасные стихи, он с увлечением решает математическую задачу. Зато теперь его усложнившаяся нервная система способна реагировать на ментальное страдание, о существовании которого и не подозревал дикарь. Возьмем простейший пример. В Тибете отсутствует институт брака, поэтому там не известна ревность, тем не менее институт брака есть признак более высокого общественного развития. А тибетцы не знают радостей счастливого супружества, счастья общения с добродетельным супругом или супругой. Этого тибетцы не знают. Но они не знают и мучительной ревности, которая может быть вызвана мыслью о супружеской неверности. Выигрывая в одном, они проигрывают в другом.
Возьмите вашу родину, богатейшую страну мира, где люди живут в большем достатке, чем в других странах, и посмотрите, сколько у вас несчастных, сколько душевнобольных из-за того только, что их желания чересчур интенсивны. Здесь человек просто обязан поддерживать высокий жизненный уровень, а деньги, которые он расходует за год, были бы целым состоянием для другого человека, живущего в Индии. Здесь бесполезно убеждать кого-то в преимуществах простого образа жизни, поскольку общество требуетиного, и очень многого. Колесики общества вращаются безостановочно, ни слезы вдовицы, ни стенания сиротки не замедлят их ход. И так везде. Вы, живущие здесь, приучили себя получать удовольствия, вы живете в обществе, устроенном лучше, чем многие другие. Вам много дано. Но те, кому дано меньше, и страдают меньше. Доказательства этому на каждом шагу: чем выше уровень притязаний человека, чем больше удовольствия доставляет ему жизнь, тем острее его страдание. Одно словно тень другого. Может быть, и верно, что на свете становится меньше зла, но в таком случае и добра становится в нем меньше. Но позвольте мне спросить, а не происходит ли обратное: может быть, меньше становится добра, зло же умножается? Если сумма добра возрастает в арифметической прогрессии, то сумма зла возрастает в прогрессии геометрической. И это —майя.В этом нет ни оптимизма, ни пессимизма. Философы веданты не рассматривают мир как юдоль страданий. Это было бы неправдой. Но неправдой было бы и утверждение, будто мир полон радостей. Бессмысленно внушать детям, что мир, в котором они будут жить, прекрасен, цветущий сад вдоль молочных рек в кисельных берегах. Мы все когда-то мечтали о таком мире. Однако ошибкой было бы думать, будто мир ужасен, а человек обречен на одни страдания. Наш жизненный опыт дуалистичен, он состоит из взаимодействия добра и зла. Философия веданты утверждает: «Не думай, будто добро и зло раздельны, ибо они есть одно и то же, только проявленное в различной степени, в различных формах, а потому вызывающее различные чувства в одном и том же уме».[185]
Итак, первое, что раскрывает перед нами веданта, — единство явлений внешнего мира, подчеркивая, что это Единая Суть, сколь ни были бы различны формы ее проявления.
Вспомним древнюю примитивную притчу персов — мир сотворили два бога, добрый бог сотворил все хорошее, а злой бог сотворил все дурное.[186]Абсурдность концепции просто бросается в глаза, поскольку при логическом развитии этой мысли неизбежен вывод о существовании двух законов природы — доброго и злого. Сначала действует добрый закон, управляемый добрым богом, потом — все наоборот. Трудность тут в том, что оба действуют в одном мире, где богам необходимо находить согласие между собой. Конечно, притча очень примитивна, это самый примитивный способ продемонстрировать концепцию дуализма всего сущего. Однако можно обратиться и к более разработанной и более абстрактной теории, провозглашающей, что мир отчасти состоит из добра, отчасти же — из зла. Той же логикой, что и прежде, можно доказать абсурдность этого положения. Закон единства дает нам пропитание, и он же уничтожает массы людей в стихийных бедствиях.
Нельзя говорить о мире ни в тонах оптимизма, ни в тонах пессимизма, в нем смешано все, но если кого и можно за это винить, то не природу, а нас самих. Но философия веданты указывает нам выход не через отрицание зла, а через беспощадный анализ фактов как они есть, во всей их полноте. Здесь нет безнадежности, здесь нет агностицизма. Выход есть, но его необходимо обосновать, нет смысла закрывать ребенку рот и глаза ложью, истинную цену которой он все равно скоро должен будет узнать. Я помню приятеля моей молодости, отец которого скончался, оставив на него большую семью. Скоро мой приятель обнаружил, что друзья семьи не торопятся прийти ему на помощь. Он рассказал об этом священнослужителю, который стал утешать его рассуждениями о том, что Бог все делает во благо человеку. Это очень старый метод — подсластить пилюлю, а насамом деле признать собственную слабость и абсурдность жизни. Мой приятель ушел, а через полгода у священнослужителя родился сын, и мой приятель был приглашен принять участие в обряде благодарения. «Благодарю Бога за его милости», — возгласил священнослужитель, но молодой человек прервал его словами: «Остановись, ибо это немилость, а страдание». «Почему?» — спросил изумленный отец. «Потому что, когда умер мой отец, ты заявил, что это благо, хоть и выглядит бедой, следовательно, рождениетвоего ребенка — беда, раз оно выглядит благом».
Разве это способ для излечивания бед мира? Надо быть добрым и сострадать тому, кто в беде. Не надо стараться ничего исправить, мир останется таким, каков он есть, надо выйти за его пределы.
Мы живем в мире добра и зла. Где есть добро, там есть и зло, но веданта учит нас, что за внешними проявлениями, за внешними противоречиями существует Единство. Веданта учит: отринь зло, но и добро тоже отринь.
Но что тогда останется? Превыше добра и превыше зла есть Нечто, принадлежащее вам, есть ваше подлинное «Я». Оно за всем, что хорошо, за всем, что плохо, и Оно проявляет себя и в добре, и в зле. Прежде всего нужно усвоить это положение, а Оно и сделает вас настоящим оптимистом, без Него вы не оптимист. Усвоив это, вы становитесь владыкой всего. Научитесь владеть этими проявлениями, и вы свободно проявите свою подлинную природу. Сначала овладейте собой, распрямитесь и обретите свободу, вырвитесьза пределы законов, ибо их власть над вами не абсолютна, вы им подчинены только частично. Прежде всего запомните, что вы не в рабстве у природы, никогда не были и никогда не будете в рабстве у нее. Природа, которая кажется вам беспредельной, на самом деле имеет пределы, природа — капля в океане, а океан — это ваша Душа, вы вмещаетев себя звезды, Солнце и Луну. Они ничтожны в сравнении с вашей беспредельностью. Поймите это, и вы подчините себе и добро, и зло. И тогда вы увидите все новыми глазами, вы распрямитесь и воскликнете: «Как прекрасно добро и как великолепно зло!»
Этому учит веданта. Эта философия не предлагает незамысловатые способы жить, не запудривает гниющие язвы, пряча их под тем более толстым слоем косметики, чем сильнее они гниют. Жизнь сурова, смело пролагайте свой путь через нее трудом и, сколь бы жестокой ни была действительность, помните — ваша душа тверже всего. Не рассчитывайте на крохотных божков, потому что вы сами владыка своей судьбы. Вы сами причиняете себе страдание, вы творите и добро, и зло, вы сами закрываете глаза руками и кричите, что вы во тьме. Уберите руки, и вы увидите свет, вы сами источник света, вы совершенны, таким вы родились на свет. И теперь вам станет понятно, что имеется в виду в строке: «Тот путешествует от смерти к смерти, кто видит многообразие мира».[187]Увидьте мир единым, и вы будете свободны.
Но как нам увидеть Единство? Наш ум замутнен и слаб, он так легко поддается обману, но вместе с тем он достаточно силен, чтобы уловить отблеск знания, прозреть Единство, которое снова и снова спасает нас от смерти. Как дождь, изливаясь на горную вершину, стекает по склонам множеством ручейков, так различные формы энергии, наблюдаемые нами, имеют один Источник. Многообразие придала им майя. Не тянитесь к многообразию, старайтесь приблизиться к Единству. «Душа во всем, что движется, Она во всем, что чисто, Она наполняет собой вселенную, Она в жертвоприношении, Она в госте, посетившем дом, Она в человеке, в воде, в животных, в истине, Она есть Великое. Как огонь, войдя в этот мир, проявляет себя в различных формах, так единая Душа вселенной принимает разные формы. Как воздух, войдя в этот мир, проявляет себя в различных формах, так единая Душа всех душ, всего сущего принимает разные формы».[188]
Вы поймете истинность этого, только восприняв Единство, не ранее. Тогда мир наполняется оптимизмом, ибо вы видите Душу во всем. Но тут возникает вопрос: если Душа, чистая и беспредельная, существует во всем, что есть, как может получиться, что и Она страдает, становится несчастной, утрачивает чистоту? Этого не случается, отвечают Упанишады. «Как солнце дает возможность видеть всему живому, но не становится ущербным, если ущербен видящий глаз, так и Душа остается не затронутой страданиями тела или иным страданием мира».[189]Если из-за болезни я вижу все желтым, то солнце не желтеет от этого.
«Она едина, все Ею сотворено, все Ей подчинено, Душе всего сущего, проявляющей через многообразие свое Единство. И мудрецы, воспринимающие Душу в своих душах, пребывают в вечном блаженстве, только они, и никто более, и никто более. Кто обнаружит в мире мимолетностей Душу, не меняющуюся никогда, кто обнаружит в мире тлена Единую жизнь,
