их всепроникающей скрепы, соединяющей одно с другим, — Ишвары. Когда Прахлада забыл себя, он не обнаружил ни вселенной, ни ее причины, он был в Бесконечности, не расчлененной ни именем, ни формой. Однако, едва лишь вспомнил он, что его зовут Прахлада, перед ним опять была вселенная, а с нею и ее Владыка, «вместилище бесконечного числа благословенных свойств». То же произошло с благословенными пастушками, пока они не помнили о своей индивидуальности, каждая из них, и они вместе, были Кришной, но стоило им подумать о Нем как о предмете их поклонения, как тут же они снова стали пастушками и тут же «явился им Кришна с улыбкой на лотосоподобном лице, одетый в желтое, украшенный цветочными гирляндами, прекрасный победитель бога любви».[257]
Вернемся теперь к нашему Шанкаре, который говорит: «Кто почитанием наделенного качествами Брахмана входит в соприкосновение с Высшим существом, сохраняя при этомсвой индивидуальный ум, — ограничено его величие или безгранично? Его величие должно быть безграничным, ибо сказано в священных текстах: „такие обретают собственное царство“ и „таких почитают боги“ и „во всех мирах исполняются их желания“».[258]
На что Вьяса отвечает: «за исключением власти над вселенной».[259]
Власть над вселенной принадлежит вечно совершенному Ишваре. Почему? Потому что о Нем говорится во всех священных текстах, касающихся управления вселенной, освобожденные же души не упоминаются здесь ни в какой связи. Вселенной управляет только Высшее существо, вечное совершенство которого постоянно подчеркивается. В Священном писании также говорится, что все другие обретают свои способности исканием Бога и почитанием Его. Следовательно, участвовать в управлении вселенной они не могут. К тому же, раз они сохраняют индивидуальный ум, их желания могут и не совпадать — одна душа желает творения, а другая — разрушения вселенной. Единственным способом преодоления конфликта может быть подчинение всех желаний единой воле. Отсюда мы приходим к заключению, что воли всех освобожденных душ зависят от воли Высшего существа.
Таким образом, бхакти может быть обращена к Брахману только в Его личностном аспекте и «путь этот труднее для тех, чей ум привязан к Абсолюту».[260]Бхакти должно направляться так, чтобы учитывать естественную склонность нашей натуры. Конечно, у нас не может быть иного представления об Абсолюте, кроме антропоморфного, но разве это не справедливо и в отношении всего остального, что мы знаем? Величайший из психологов, известных миру, Капила,[261]столетия назад доказал, что человеческое сознание является одним из элементов, необходимых при образовании всех объектов нашего восприятия, находящихся как вне, так и внутри нас. Мы видим, что, начиная с нашего собственного тела и вплоть до Ишвары, все, что мы воспринимаем, есть наше сознание плюс что-то еще, что бы это ни было, именно это смешение, которое неизбежно, мы обыкновенно и считаем реальностью.
Собственно говоря, это и есть реальность — единственная реальность, доступная человеческому познанию. Поэтому нелепо утверждать, что Ишвара нереален, поскольку Он антропоморфен. Это очень напоминает нескончаемый спор Запада по поводу идеализма и реализма, в основе которого всего лишь игра смысловыми оттенками слова «реализм». Идея Ишвары включает в себя все, что входит в понятие и толкование понятия реальности. Ишвара столь же реален, сколько и все во вселенной. В конце концов, слово «реальный» означает всего лишь то, о чем сейчас было сказано.
Такова наша философская концепция Ишвары.
ДУХОВНАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ: ЦЕЛЬ БХАКТИ-ЙОГИ
Истинный последователь бхакти нуждается во всех этих сухих подробностях лишь для укрепления своей воли, больше ни для чего. Он идет путем, предназначенным для того, чтобы через короткое время вывести его из туманной и неспокойной области рассудка в царство осуществления. Пройдет немного времени, и бхакта Божьей милостью оставит далеко позади педантичный и бессильный рассудок, интеллектуальные блуждания во тьме уступят место ясному свету непосредственного восприятия. Он больше не рассуждает, он больше не верует, он почти воспринимает То. Он не дискутирует, он чувствует. И разве вот это видение Бога, ощущение Бога, наслаждение от общения с Богом не выше всего остального? Очень многие последователи бхакти утверждают, что это состояние даже выше мокши — освобождения. И разве не в этом высочайшая полезность? Ведь есть люди — и их много на свете, которые убеждены в том, что полезно только способствующее увеличению материальных благ. Религия, Бог, вечность, душа — все это кажется им бесполезным, поскольку не дает ни денег, ни физического комфорта. Для людей такого толка бесполезно все, что не ведет к удовлетворению чувств и аппетитов. Тем не менее, понятие полезности для каждого человека обусловлено его собственными потребностями. Человек, не поднимающийся над желанием есть, пить, производить потомство, а потом умереть спокойно, только эти вещи считает полезными. Ему еще предстоит много раз рождаться и умирать, прежде чем он ощутит едва заметную потребность вчем-то более возвышенном. Для человека же, который ценит вечные потребности души больше, чем мимолетные интересы земной жизни, для кого чувственные радости — младенческие игры, конечно, для него Бог и любовь к Богу являются наивысшим и единственным смыслом человеческого существования. Слава Богу, что есть на свете, слишком поглощенном мирскими заботами, такие люди.
Как мы уже говорили, бхакти-йога делится на подготовительную ступень,гауни,и высшую ступень,пара.По мере продолжения нашей беседы мы начнем понимать, что на подготовительной ступени человеку не обойтись без конкретной поддержки в разных формах, которая помогает ему двигаться дальше. По сути дела, мифы и символика любой религии есть выражение естественной потребности души на ранней стадии ее развития. Чрезвычайно важно отметить, что колоссы духа порождаются только теми религиозными системами, которые опираются на богатую мифологию и ритуализм. Сухие фанатические формы религий, стремящиеся искоренить все поэтичное, прекрасное и утонченное, а именно то, что предлагает опору младенческому уму, делающему первые неуверенные шажки по направлению к Богу, подтачивают и опору, на которой держится духовная крыша. Исходя из невежественной и суеверной концепции истины, сухой фанатизм пытается изгонять как раз то, что питает собой религию, что питает собой росток духа, пробивающийся к свету в человеческой душе. От религий такого рода очень скоро остается одна шелуха, лишенные содержания словеса и софистика, иногда слегка сдобренная социальными стремлениями или так называемым духом реформизма.
Огромное большинство последователей таких религий являются материалистами — сознательно или неосознанно, — поскольку цель и земной, и загробной жизни для них сводится к наслаждению: оно для них альфа и омега бытия, это ихиштапурта.С их точки зрения, уборка улиц и наведение порядка и есть смысл жизни человека на земле — обеспечение материального благосостояния. Чем скорее последователи этих религий, представляющих собой странную смесь невежества с фанатизмом, предстанут в подлинном свете и вольются — как им и следует сделать — в ряды атеистов и материалистов, тем лучше будет для человечества. Один грамм практической праведности и духовной самореализации перевешивает тонны краснобайства и пустых сантиментов. Покажите нам одного, одного-единственного колосса духа, возросшего на этой сухой пыли невежества и фанатизма, а если не можете — закройте рты и распахните сердца навстречу ясному свету истины. Сядьте, как дети, у ног тех, кто знает, что говорит, у ног индийских мудрецов. И давайте внимательно вслушаемся в их слова.
НЕОБХОДИМОСТЬ ГУРУ
Каждой душе назначено быть совершенной, и всякое живое существо в конце концов достигнет совершенства. То, что мы собой представляем сегодня, — плод наших деяний и помыслов в прошлом; кем мы станем завтра, зависит от того, что мы думаем и делаем сегодня. Мы сами творим собственную судьбу, но это не означает, что мы не можем воспользоваться чужой помощью, более того, в абсолютном большинстве случаев помощь нам просто необходима. Она нужна, чтобы ускорить раскрытие сил и потенциала души, чтобы пробудить нас к духовной жизни, развитие которой ведет человека к святости и совершенству.
Книги не могут это дать. Только от другой души воспринимает импульсы душа, ни от чего иного. Можно всю жизнь просидеть над книгами и стать большим интеллектуалом, а в конечном счете обнаружить полное отсутствие духовного развития. Это ведь неправда, будто высокий уровень интеллектуального развития непременно способствует соответственному духовному развитию человека. Мы подчас склонны думать, будто корпение над книгами и есть духовная поддержка, в которой мы нуждаемся, однако, проанализировав результаты, приходим к выводу, что чтение принесло пользу интеллекту, но не духу. Несостоятельность книжного знания для пробуждения духа и ускорения духовного развития и есть причина, в силу которой мы все умеем блистательнорассуждатьо духовности, но как только доходит до дела, до того, чтобы вести истинно духовный образ жизни, мы пасуем. Для ускорения развития духа мы нуждаемся в импульсе от другой души.
Человек, душевный импульс которого идет к нам, называетсягуру— учитель, тот же, кто импульс получает, называетсяшишья— ученик. Передать свой импульс другой душе может только та, которая, прежде всего, как бы обладает способностью к передаче. Кроме того, принимающая душа должна быть готова к восприятию. Зерно должно быть плодоносным, а поле вспаханным, при соблюдении этих условий мы наблюдаем поразительный рост подлинной религиозности. «Истинный учитель веры должен обладать замечательными качествами и умен должен быть слушающий его».[262]
Только в этом случае произойдет блистательное пробуждение духа — и никак иначе. Только таким может быть истинный учитель и только таким может быть истинный ученик. Все другое — просто игра в духовность: чуть проснулось любопытство, чуть разгорелся интеллектуальный аппетит, но человек так и остался стоять у границ религии. Без сомнения, есть определенная ценность и в этом, поскольку, с течением времени, возможно пробуждение и настоящей тяги к религии. По загадочному закону природы, как только поле готово, в негодолжнопопасть ипопадаетсемя; стоит душе истинно испытать тягу к религии, должен появиться и появляется тот, кто поможет этой душе. Когда сила, притягивающая свет религии, наполнит душу, тосила, отвечающая на притяжение, сама посылает этот свет.
Есть, однако, серьезные опасности, подстерегающие человека на этом пути. Например, существует опасность принять за подлинную тягу к религии мимолетные эмоции. Каждому легко проследить это на себе. Сколько раз в жизни, когда умирает близкий человек, когда обстоятельства наносят нам удар, мы начинаем искать чего-то более надежного и возвышенного и обращаемся к религии. Но проходит время, опадает волна чувства, а мы как были, так и остались. Мы все частенько ошибаемся, принимая эти порывы за подлинную тягу к религии. Пока мы не научимся распознавать их, мы не испытаем постоянное, настоящее влечение к религии, а следовательно, не
