не сковывает, ничто не ограничивает его свободу. Он будто корабль, который неожиданно приблизился к магнитной скале и лишился железных скреп, а освобожденные доски стали носиться по волнам. Божественная благодать освобождает душу от скреп, и она становится свободна. В отречении, дополняющем собою преданность, нет ни борений, ни подавления, ни жестокости.Бхактенезачем подавлять свои эмоции, он стремится лишь усилить их и обратить к Богу.
БХАКТА ОТРЕКАЕТСЯ ИЗ ЛЮБВИ
Повсюду в природе мы видим любовь. Все, что есть в обществе прекрасного, великого и возвышенного, есть проявление любви. Все дурное, даже сатанинское, есть тоже проявление любви, но порочное по своей направленности. То же чувство, которое дарует супругам чистую и святую брачную любовь, заставляет искать и низменного удовольствия и удовлетворения плотских желаний. Чувство одно, но проявления его различны. Одно и то же чувство, любовь, может быть направлено на добро и во зло, понуждая одного творить добрые дела и раздавать неимущим все свое достояние, а другого — перерезать глотки ближним своим, отнимая у них последнее. В первом случае это любовь, обращенная к другим, а во втором — любовь, обращенная на себя. Тот же огонь, на котором мы готовим себе пищу, может сжечь ребенка, сам огонь в этом неповинен — все дело в том, как его использовать. Поэтому любовь, страстная тяга к сближению, сильное желание двоих слиться воедино, а может быть, и желание всех слиться в одно, проявляется во всем, но форма проявления либо возвышенна, либо низменна.
Бхакти-йога — наука возвышенной любви. Она нас учит, как направлять любовь, как управлять любовью, как наполнять ее новым смыслом, достигая высочайших и блистательнейших результатов, как сделать любовь путем к духовному блаженству. Бхакти-йога не требует — откажись! но учит — люби, люби возвышеннейше! И тот, кто любит возвышеннейше, естественным образом отказывается от низменного. «Я ничего не могу сказать о Тебе, кроме одного — Ты моя любовь! Ты прекрасен, о как Ты прекрасен! Ты и есть красота».[299]
От нас требуется только одно — обратить на Бога наше влечение к прекрасному. В конце концов, что такое красота человеческого лица, небес, звезд или луны? Это лишь частичное восприятие всеобъемлющей божественной красоты. «Все сияет Его сиянием, Его светом сияет все сущее».[300]
Идите же к высотам бхакти, где вы сразу забудете о мелкости своего «я». Отриньте от себя мелкие, себялюбивые заботы этого мира. Взирайте на феномены природы, как бесстрастные свидетели, как люди, ищущие только познания. Отрешитесь от личных привязанностей, и вы увидите, как действует в мире могучее чувство любви. Подчас этот процесс сопровождается трениями, напряженностью, но это только борьба за продвижение к высшему идеалу. Бывает, что человек устает от борьбы, бывают и срывы, но это преодолимо. Сделайте как бы шаг в сторону и спокойно наблюдайте за трениями и напряженностью, они ощущаются, лишь пока вы находитесь в гуще жизни, но едва только вы займете позицию стороннего наблюдателя, вы увидите миллионы путей, которыми Бог являет себя через любовь.
«В чем бы ни проявилось хоть мгновенное блаженство, пусть даже в самом чувственном, там есть искорка того вечного блаженства, которому имя Бог».[301]
Даже в низменнейшем влечении все равно есть начало божественной любви. На санскрите одно из имен Бога — Хари, что в переводе означает Тот, кто влечет к себе все сущее. Поистине, Бог есть единственный объект, достойный влечения человеческой души. Кто может по-настоящему привлечь к себе человеческую душу? Только Он! Разве можно представить себе, что душа тянется к неживому? Конечно, нет, и неживое никогда не увлечет душу. Когда вы видите мужчину, увлеченного прелестным личиком, неужели вы думаете, что его влекут к себе определенным образом расположенные молекулы вещества? Конечно, нет. За частицами вещества стоят божественные силы и божественная любовь. Человек в своем невежестве не знает этого, но сознательно или неосознанно он тянется к божественному и только к нему. Поэтому даже в самых низменных формах влечения проявляется энергия самого Бога.
«Никто, о возлюбленная, никогда не любил супруга своего ради него самого, любовь обращена к Атману, к Богу в супруге».[302]
Понимают это любящие жены или нет, не имеет значения, ибо все равно это именно так. «Никто, о возлюбленный, не любил супругу ради нее самой, любимо же было в супруге высшее Я». Точно так же, не любят ни ребенка, ни кого иного на свете, в действительности любовь обращена к Богу, заключенному во всем, что живет. Бог подобен громадному магниту, мы же все — железным опилкам, нас постоянно влечет к Нему, и мы постоянно к Нему устремлены. Не себялюбивыми побуждениями продиктованы наши стремления в этом мире. Глупцы не ведают, что творят, ибо на самом деле труд их жизни направлен на приближение к великому магниту. Все великие борения и стремления жизни предназначены лишь для того, чтобы мы могли к Нему приблизиться и в конечном счете слиться с Ним.
Идущий же путем бхакти-йоги знает смысл жизненных борений и понимает, к чему они направлены. Он уже победил во многих битвах, ему известно, что это такое, и он искренне стремится высвободиться из их напряженности, избежать дальнейших столкновений и устремиться прямо к главной точке всех притяжений, к великому Хари. В этом — отречение бхакты. Великое влечение к Богу затмевает для него привлекательность всего прочего. Могучая и беспредельная любовь, затопившая его сердце, не оставила местани для какой другой любви. Да и как может быть по-иному? Бхакти переполнила его сердце божественными водами того океана любви, который и есть Бог, и нет в сердце больше места для мелких привязанностей. Иными словами, отречение бхакты и естьвайрагья,отрешенность от всего, что не есть Бог, рожденнаяанурагой— великой связью с Богом.
Это — идеальная подготовка для достижения наивысшей бхакти. Когда наступает потребность в отречении, распахиваются врата, через которые душа вступает в возвышенную сферу наивысшей преданности, пара-бхакти. Тогда нам открывается суть пара-бхакти; только человек, вступивший во внутренний храм пара-бхакти, имеет право сказать, что не нуждается ни в каких формах почитания, ни в каких ритуалах — его религиозной реализации опоры больше не нужны. Он достиг того высшего состояния любви, которое и называется в обиходе всечеловеческим братством. Все остальное — болтовня. Для бхакты же исчезли все различия — могучий океан любви заполняет его сердце, и он видит вокруг себя не отдельных людей, а Бога во всем. Каждое лицо светит ему светом его Возлюбленного, Хари, он обнаруживает Хари в свете солнца и луны, Хари сияет во всем, что прекрасно и что возвышенно. Такиебхактыи сейчас живут на свете, мир никогда не остается без них, без людей, которые, если ужалит их змея, способны увидеть в змее посланца от Возлюбленного. Такие люди есть, и только они имеют право говорить о всечеловеческом братстве. Они никогда не осуждают, они свободны от зависти и от ненависти, все внешнее, все чувственное навсегда перестало существовать для них. Как могут они гневаться, если их любовь помогает им постоянно видеть Подлинное за кажущимся?
ЕСТЕСТВЕННОСТЬ БХАКТИ-ЙОГИ И ГЛАВНЫЙ ЕЕ СЕКРЕТ
Арджуна спрашивает Кришну: «Кто есть величайший йог: тот ли, кто сосредоточивает все свои помыслы на почитании Тебя, или тот, кто почитает всеобъемлющий Абсолют?»[303]
И слышит в ответ:
«Кто сосредоточивает все помыслы на Мне, кто поклоняется Мне с неуклонным постоянством, кто наделен высочайшей верой, они — Мои лучшие почитатели, они величайшие йоги. Те же, кто почитает Абсолют неописуемый, лишенный различений, вездесущий, немыслимый, всеохватывающий, неизменный и вечный через управление своими органами чувств, через убежденность в единстве всего сущего, они тоже, творя добро всему живому, приходят только ко Мне. Но тем, кто посвятил свой ум непроявившемуся Абсолюту, приходится преодолевать самые большие трудности в пути, ибо поистине труден путь к непроявившемуся Абсолюту для любого существа в плотской оболочке. Кто Мне посвятил все свои усилия, кто полностью отдался Мне, кто сосредоточен всеми помыслами на Мне и поклоняется только Мне, отрешившись от всего другого, — их Я скоро освобождаю из океана повторяющихся рождений и смертей, так как Я один присутствую в их душах».
Здесь речь идет и о джняна-йоге и о бхакти-йоге, можно сказать, что это и есть их определение. Величественна джняна-йога — высочайшая философия. Занятно, что почти каждый полагает, будто он способен быть последователем философии, хотя, на самом деле, по-настоящему жить этой философией чрезвычайно трудно. Пытаясь руководствоваться философскими принципами в жизни, мы можем легко оказаться в ловушке. Ведь мир условно делится на людей демонической натуры, которые считают заботы о плоти единственным смыслом бытия, и на людей божественной натуры, которые осознают, что тело есть не более, чем средство для достижения цели, инструмент для совершенствования культуры души. Сатана и впрямь может в собственных целях толковать Священное писание и делает это; путь знания как будто оправдывает и поведение дурного человека, равно как и поощряет поведение человека доброго. Вот в чем большая опасность джняна-йоги. Что же касается бхакти-йоги, то ее путь естественен и плавен, следующий по этому пути не взлетает так высоко, как избравший путь джняны, потому и падение его менее страшно. Конечно, каким из путей ни двигался бы религиозный человек, он все равно не освободится, пока не падут оковы с его души.
Вот пример того, как пали оковы добродетели и порока с души благословенной пастушки —гопи.
«Огромная радость от сосредоточения всех помыслов на Боге освободила ее из пут ее былых добрых дел. Мучительная боль души от невозможности слиться с Ним смыла с нее следы дурных деяний — и тогда она освободилась» («Вишну-пурана»).
Значит, главный секрет бхакти-йоги заключается в понимании того, что никакие страсти, чувства или эмоции человеческого сердца не порочны сами по себе, их просто надо тщательно контролировать и направлять на достижение все более высокой цели. Наивысшая цель есть та, что приводит нас к Богу. Мы знаем, что и радость, и страдание —обычные чувства, которые не оставляют нас на протяжении всей жизни. Но когда человек страдает от того, что он недостаточно богат или от других мирских обстоятельств, он обращает свои чувства в неверном направлении. Ибо и страдание по-своему полезно. Пусть человек страдает от того, что не достигает Наивысшего, не достигает Бога, — это страдание приведет его
