оставил меня, почему я должен страдать в одиночестве?
Чему можно радоваться, если не Ему? Какую радость могут дать комочки праха? Пусть все наши страсти и все чувства будут обращены к Нему. Они и предназначены Ему, ибо если не достигают они назначенной им высоты и обращаются к тому, что ниже, это делает их порочными. Обращаясь же к Богу, самые низменные чувства преображаются, становясь возвышенными. В чем бы ни выражала себя энергия человеческого тела и ума, единственная точка их устремлений все равно есть Бог. К Нему должны быть обращены все страсти человеческого сердца, ибо Он — единственный Возлюбленный. Он прекраснее и возвышеннее всего, Он — и есть красота, Он и есть высокое величие. Кто во вселенной прекраснее Его? Кто во вселенной может быть лучшим супругом, чем Он? Кто во вселенной заслуживает любви больше, чем Он? Так пусть будет Он Возлюбленным, пусть будет Он супругом.
Но часто влюбленные в Бога воспевают божественную любовь языком любви человеческой во всех ее аспектах и считают, что этот язык может выразить их чувства. Глупцы не понимают этого и никогда не поймут, ибо видят мир только физическим зрением. Им непонятно безумие духовной любви. Откуда? «За один поцелуй Твоих губ, о Возлюбленный! Кого Ты поцеловал, навеки опаляем страстью к Тебе и нет у него иных печалей и ни о чем он не помнит, кроме Тебя!»[313]
Но подлинный бхакта не останавливается и на этом: даже супружеская любовь не удовлетворяет его страсть, его влечет идея незаконной любви, не в силу ее незаконности, а потому, что в ней еще больше страсти: это ведь любовь, которую препятствия только распаляют. Бхакта отождествляет себя с девушкой, сгорающей от любви, предмет которой не приемлем для ее родителей, но чем больше препятствий встречается на ее пути, тем жарче пылает любовь. Человеческий язык не в силах передать, как пылко был любим Кришна в рощах Вринды, как летели к Нему вечно-благословенные пастушки, услышав Его голос, рвались к Нему, забывая обо всем, о мире и его условностях, о чувстве долга, об иных радостях и скорбях. Человек, о, человек — ты говоришь о божественной любви, не забывая при этом о суетном, так искренен ли ты?
«Там, где Рама, там нет места желаниям; где есть место желаниям, там нет Рамы, как свет и мрак, они никогда не вместе».
Когда достигнут высочайший идеал любви, философия больше не нужна. Зачем она? Освобождение, спасение,нирвана— ничего не нужно. Кто же захочет освободиться от счастья божественной любви?
«Господи, я не хочу богатства, не хочу друзей, не хочу красоты, не хочу учености, не хочу даже свободы — дай мне рождаться снова и снова и будь вечно моей любовью. Будь моей любовью вовеки веков!»
Бхакта вопрошает: «Кому нужно стать сахаром? Я не хочу быть сахаром, ибо хочу чувствовать сладость».[314]
Кто же захочет освободиться и стать единым с Богом?
«Я могу познать, что Он и я едины, но я отдалюсь от Него, чтобы наслаждаться общением с Возлюбленным!»
Так говорит бхакта. Любовь ради самой любви — вот в чем его высшая радость. Кто не согласится на тысячекратное рабство ради общения с Возлюбленным? Бхакта не волнует ничего, кроме любви, он живет, чтобы любить и быть любимым. Его неземная любовь подобна приливной волне, поднимающейся вверх по реке, бхакта идет против течения. Мир зовет его безумцем. Я знаю одного такого человека, который, когда его называли безумцем, отвечал:
«Друзья мои, но ведь безумен мир. Кто утрачивает ум ради земной любви, кто — в погоне за славой, кто — в погоне за деньгами, кто — ради того, чтобы спасти свою душу и после смерти попасть на небеса. И я безумен в этом сумасшедшем доме. Я сошел с ума из любви к Богу. Вы рветесь к деньгам, а я — к Богу. И вы безумны, и я безумен, но мне кажется, что мое безумство лучше».[315]
Любовь истинного бхакты безумна, все остальное меркнет перед ней, все другое перестает для него существовать. В его глазах вселенная полна любви и только любви. Человек, в такой степени переполненный любовью, вечно блажен и вечно счастлив. Блаженное безумие божественной любви одно только и может исцелять пороки нашего мира. Нет для бхакты желаний, значит нет в нем и себялюбия. Он приблизился к Богу и отбросил все суетное, что раньше наполняло его.
Мы все должны вступать в религию любви, как дуалисты. Бог для нас — Существо особое, и мы чувствуем свою отделенность от Него. Но по мере того, как нас заполняет любовь, мы начинаем приближаться к Богу. Бог становится ближе к нам. Человек переносит на свой идеал любви, на Бога, те формы изъявления любви, которые ему привычны в жизни: любовь материнскую, отцовскую, сыновнюю, дружескую, преданность повелителю, влюбленность. Для бхакты Бог существует в каждом из проявлений любви, но потом он достигает самой высокой точки, откуда видит себя в совершенной слитности с предметом своей любви. Мы все начинаем с любви к самим себе и наше себялюбие делает себялюбивой даже нашу любовь к другим. Но наконец мы видим яркий свет и осознаем, что наше крохотное «я» соединилось с Бесконечным. Человек преобразился перед этим Сиянием любви и осознал прекрасную и вдохновляющую истину: любовь, влюбленный и Возлюбленный — едины.
ГЛОССАРИЙ[316]
абхава— отсутствие, отрицание; небытие, пустота.
авидья (аджняна) — «незнание», заблуждение, заставляющее человека не осознавать свою изначальную связь с Параматманом, Высшим Началом.
акаша— пространство, небо, эфир.
антарьямин— внутренний контролер, высшее духовное начало в человеке.
антахкарана— внутренний «инструмент» человека; состоит из разума (буддхи), эго (ахамкара), ума (манас). Иногда под антахкараной понимается только буддхи или только манас.
ану— атом; предельно малая единица вещества.
апариграха— нестяжательство.
артха— цель, объект; значение; богатство. Входит в так называемую «чатурваргу» — комплекс жизненных установок человека (дхарма, артха, кама и мокша), соответственно: следование нормам добродетельной жизни; стремление к житейскому благополучию; наслаждение чувственными радостями; познание Наивысшего.
асат— небытие, несуществование; неистинное, нереальное.
астея— неворовство.
Атман— дух, душа, «Я». Если отождествляется (как в адвайте) с Брахманом, тогда понимается как сам Брахман, его коррелят, индивидуальный аспект.
ахамкара— эго, внутреннее «Я» человека; его осознание самого себя как индивидуальности.
ахимса— непричинение вреда, воздержание от насилия.
Брахман— всепроникающий, всеобъемлющий Высший Дух, Абсолют. Согласно вишишта-адвайте и другим теистическим учениям — личный Бог.
буддхи— разум; знание, познание. В санкхье, йоге и веданте понимается как онтологическая категория.
вайдика— ведический.
вайрагья— отрешение, удаление от мира.
васана— впечатление, остаток, след.
вивека— различение; в йоге и санкхье — осознание пуруши (Духа) как отличного от пракрити (материи).
виджняна— сознание; иногда — как синоним буддхи; знание свойств эмпирического, «проявленного» мира.
видхи— правило, закон, норма; этическая максима.
видья— знание; образование, обучение; осознание Наивысшего.
вьявахара, вьявахарика— то, что принадлежит эмпирическому миру; эмпирическая реальность; то, что по своей сути не является истинным, но общезначимо; дело, действие, активность.
вьяпти— основное связующее звено между звеньями в силлогизме.
гуна— в йоге и санкхье — аспекты пракрити; в других системах — качество, свойство.
даршана— «видение», «схватывание оком»; философская система.
джива— душа в ее эмпирическом проявлении: человек или другое существо, в котором соединено вечное, истинное, непреходящее (Атман) с невечным, неистинным, преходящим (телом, природным естеством).
дхарана— «удерживание», приостановление потока впечатлений в йоге и санкхье.
дхарма— то, что поддерживает; добродетель; комплекс правовых, моральных и других норм, определяющих добродетельность человека, соответствие его образа жизни высшему нравственному закону. Входит в так называемую «чатурваргу».
дхьяна— сосредоточение, медитация.
индрии— в йоге и санкхье — способности восприятия и действия (органы слышания, видения, вкушения, осязания, обоняния, «работы», речи, ходьбы, испражнения, размножения и ум (манас) как синтезатор чувств и действий).
Ишвара— личный Бог.
кайвалья— «отъединенность»; в санкхье — осознание независимого существования пуруши (Духа) и пракрити (материи), то есть достижение Высшего познания.
кама— установка на чувственное удовольствие, наслаждение; входит в так называемую «чатурваргу».
лакшана— знак, характеристика; определение.
майя— «иллюзия», скрывающая истинную реальность (в адвайте). Иногда синоним авидьи.
манас— ум как материальная субстанция.
марга— путь, способ; часто как синоним йоги в смысле пути познания Наивысшего.
махабхуты— первоэлементы; число их варьируется от трех до пяти.
махат— интеллект; в санкхье и йоге — синоним буддхи.
мокша, или мукти, — «освобождение», «спасение», высшая жизненная цель; входит в так называемую «чатурваргу» как последняя и наивысшая ступень.
нама-рупа— имя и форма; в буддизме — физическое и психическое.
нивритти— поток жизнесуществования, направленный на его свертывание, прекращение.
нирвана— в буддизме «спасение», «освобождение».
нияма— обеты; предписания, исполнение которых добровольно накладывает на себя верующий.
Параматман— Высший Дух, Абсолют.
параматрха— высшее, конечное, абсолютное; в адвайте — Высшая Реальность, Брахман.
правритти— поток жизнесуществования, направленный на «проявление», разворачивание человека в мире.
прадхана— первичное; то, что является основанием; употребляется как синоним пракрити.
пракрити— в санкхье понимается как независимая сущность, наделенная способностью к модификациям. В адвайте — синоним майи.
прана— жизнь, жизненный принцип.
пратибхасика— кажущееся, обманчиво видимое или воспринимаемое. Отличается от вьявахарики тем, что не является общезначимым.
пратьякша— восприятие, в первую очередь чувственное.
пратьяхара— в йоге и санкхье — удержание органов чувств от воздействия на них объектов внешнего мира.
пуруша— в санкхье и йоге — Дух, Чистое сознание, не обладающее характеристиками деятеля, лишенное движения и способности к модификациям.
самадхи— завершающая ступень йогической практики, достижение видения истинной сути мира.
самсара— переселение душ, перерождение.
