может быть собственностью какого-нибудь отдельного существа. Люди, животные и боги – все одинаково должны воспринять эту истину. Поэтому проповедуйте ее всем. Зачем делать жизнь несчастной? Зачем оставлять людей во всякого рода суевериях? Я отдал бы десять тысяч жизней за то, чтобы только двадцать душ оставили свои суеверия. Но эта истина не только у вас, но и на родине Веданты, пугает людей. Они говорят, что голая истина годна только для Саньясинов, или отшельников: те оставляют мир, живут в лесах, и для них все это хорошо. Но для нас, бедных деловых людей, говорят они, – необходимо чего-нибудь бояться, и мы должны держаться наших старых верований и обрядов.
Дуалистические идеи достаточно долго господствовали в мире, и вот результат. Почему не сделать нового опыта? Может быть, потребуются миллионы лет для того, чтобы все умы приняли эту идею, но отчего не начать теперь? Между прочим, если один из нас в течение своей жизни научит ей двадцать лиц, то уже сделает великое дело.
В Индии очень распространена идея, сильно противодействующая этому. Обыкновенно говорят: «Все это очень хорошо. Я чист, я блажен, но я не могу проводить это постоянно в жизни». Это правда. Идеал всегда очень труден. Какой-нибудь ребенок может видеть, что небо очень высоко над головой, и он не может достать до него; но это еще не причина, чтобы и мы не должны были стремиться к этому. Разве поможет делу, если мы вернемся к старым суевериям? Будет ли для нас полезно, если, не имея возможности достать нектара, мы станем пить яд? Поможет ли нам, если, не будучи в состоянии познать истину, мы станем стремиться к темноте, слабости и суеверию?
Я ничего не имею против дуализма во многих его формах: большая часть в нем мне нравится, но я возражаю против всякого учения, которое укореняет слабость. Каждому мужчине, женщине или ребенку, которые учатся чему-нибудь, я предложил бы вопрос: стали ли вы сильнее от этого? Чувствуете ли вы прибавление силы? Так как я знаю, что только истина дает силу, только она дает жизнь. Ничто, кроме стремления к истине, не делает нас сильными и никто не достигнет истины, пока не стал сильным. Поэтому каждая система, ослабляющая ум, делает человека суеверным, заставляет его цепенеть во тьме и желать всякого рода болезненных невозможностей и таинственностей. Такие теории я осуждаю. Они бесполезны для человеческих существ и опасны. Они никогда не ведут к добру.
Те, кто имел уже опыт в этом отношении, согласятся со мной, что подобные вещи делают человека болезненным и настолько слабым, что со временем для него становится почти невозможным узнать истину и жить сообразно с ней. Сила, поэтому, первая вещь, которой нам не достает. Она великое лекарство от болезни мира. Сила – лекарство, в котором нуждаются бедные, когда их тиранят богатые, лекарство, необходимое невежде, теснимому образованным, лекарство для грешника, насилуемого другими грешниками. И ничто не дает такой силы, как идея Монизма. Никогда мы не работаем так хорошо, никогда не остаемся так долго в сомом лучшем и высоком положении, как когда вся ответственность лежит на нас. Я предлагаю каждому из вас ответить: как вы поступили бы, если б я положил вам на руки маленького ребенка? Наша жизнь в одно мгновение изменилась бы; каковы бы вы ни были теперь, вы тогда должны были бы стать бескорыстными. Вы отказались бы от всех ваших преступных мыслей, и весь ваш характер изменился бы, как только на вас была возложена ответственность. Таким образом, если бы вся ответственность была взвалена на наши плечи, мы находились бы в самом лучшем положении. Когда нам не у кого искать поддержки, не на кого сваливать вину, когда у нас нет ни дьявола, ни личного Бога, которым можно было бы приписывать зло; когда только мы сами за все ответственны, тогда мы достигаем всего для нас самого лучшего и высокого. Я ответствен за свою судьбу. Я сам приношу себе добро и сам приношу зло. Я Чистый и Блаженный. Вы должны отбросить все мысли о противном. «Я никогда не умирал и не боялся; для меня нет разницы между кастами и верами; у меня не было ни отца, ни матери, ни рождения, ни смерти, ни друзей, ни врагов; потому что Я – Существование, Знание и Абсолютное Блаженство. Я Блажен! Я Блажен! Я не связан ни добродетелью, ни пороком, ни счастьем, ни несчастьем. Ни книги, ни паломничества, ни Веды и никакие обряды не связывают меня. Я не ем, тело не мое; суеверия, приходящие к моему телу, не мои, и слабость, овладевающая моим телом, не моя, потому что Я – Существование, Знание и Абсолютное Блаженство. Я Блажен! Я Блажен!» Это, – говорит Веданта, единственная молитва, которую должны иметь массы. Единственный способ достигнуть цели говорить себе и всем, что мы – Он. И, по мере того, как вы будете повторять это, появится сила. Кто сначала был слаб, сделается сильнее и сильнее: голос этот будет усиливаться, пока не пройдет по нашим жилам и не проникнет все наше тело. Когда солнечный свет становится более ярким, призраки исчезают, постепенно исчезает бремя невежества, и затем настанет время, когда оно исчезнет все, и останется Солнце, одно Солнце. Идея Веданты многим, конечно покажется ужасной, но это, как я уже говорил, следствие суеверия. В вашей стране есть люди, которым, если б я сказал, что такого существа, как дьявол, нет, то они подумали бы, что вся их религия уничтожена. Многие говорили мне: как может существовать религия без дьявола? Как может быть религия без кого-нибудь, кто бы направлял нас? Как можем мы жить, ничем не управляемые? Мы любим, чтобы нами распоряжались, привыкли к этому, и это нам нравится; если же не чувствуем, что нас каждый день осаживают, мы несчастны. Это тоже суеверие. Но какими бы ужасными ни казались высказанные мной мысли, придет время, когда каждый из нас оглянется назад, посмеется над теми суевериями, которые когда-то скрывали чистую и вечную душу, и с радостью, уверенностью и силой будет повторять: Я Он, был Им, и всегда Им буду!
ПРАКТИЧЕСКАЯ ВЕДАНТА
Часть I
Меня просили сказать хотя несколько слов о практическом значении философии Веданты. Я говорил уже, что, как теория, философия эта несомненно хороша; но как применить ее к практике? Всякая теория, если она непрактична, решительно ничего не стоит, за исключением разве того, что может служить гимнастикой для ума. Поэтому и Веданта, чтобы стать религией, должна быть вполне практична и применима во всех областях нашей жизни. Но этого еще недостаточно; Веданта проповедует единство жизни во всем, и – следовательно – раз она становится религией, кажущееся различие между религией и жизнью должно исчезнуть. Религиозные идеалы должны обнимать все поле жизни, проникать каждую нашу мысль и все больше и больше выражаться в нашей деятельности.
Дальше я перейду постепенно к практической стороне Веданты; но настоящая серия лекций предназначена быть основанием учения, и потому нам следует прежде всего рассмотреть теории и проследить, как они вырабатывались, зарождаясь в лесах и переходя на улицы шумных городов. Заметим, впрочем, что многие из них получили свое начало не в уединенных убежищах лесов, но исходили с тронов, от людей, занятых больше чем кто-нибудь в этой полной суеты жизни, – от царей на тронах.
Шветакету был сын Аруни, мудреца и – вероятнее всего отшельника. Он вырос в лесу, но потом пошел в город Панчалов и там явился ко двору царя Правахана Джайвали. Царь спросил его: «Знаешь ли ты, как люди уходят отсюда, умирая?» – «Нет, господин». – «Знаешь ли, как мертвые возвращаются сюда?» «Нет, господин». – «Знаешь ли, как живут отцы и боги»? «Нет, господин». Тогда Шветакету были предложены другие вопросы, и, так как он не мог на них ответить, то царь сказал ему, что он ничего не знает. Мальчик отправился назад к отцу, передал ему разговор с царем, и отец сказал ему, что и он не знает, как ответить на вопросы царя. После того, они оба отправились к царю и просили его научить их этой премудрости. Царь сказал им, что эта наука, эта философия, была до сих пор известна только царям, даже жрецы ничего не знали о ней. Тем не менее, он стал учить их тому, что сам знал по этому предмету. Таким образом, в разных Упанишадах мы находим одну и ту же мысль, что философия Веданты представляет собою не результат размышлений в лесах, но большею частью была продумана и изложена умами, больше всего занятыми нашими житейскими делами. Мы не знаем людей более занятых, чем абсолютные монархи, неограниченно властвующие над миллионами народа, а вместе с тем, эти правители были и глубокими мыслителями.
Это уже показывает, что философия Веданты должна быть очень практична. Позже, когда мы дойдем до Бхагавад-Гиты, заключающей в себе лучшие комментарии к философии Веданты, с которыми вы, может быть, уже знакомы, мы найдем сцену того, как на поле битвы Кришна учит этой философии Арджуну, и на каждой странице Гиты увидим ясно выраженное требование самой напряженной деятельности, в основании которой лежит безусловное спокойствие. Эта идея называется секретом труда, и осуществление ее составляет цель Веданты. Бездеятельность, понимая ее в смысле пассивности, не может быть целью. Если бы она составляла цель, стены, нас окружающие, оказались бы более разумными, чем мы, так как они бездеятельны. Глыба земли, древесный пень были бы величайшими мудрецами, потому что они инертны. И бездеятельность не становится деятельностью, хотя бы и сопровождалась страстью. Настоящая деятельность, составляющая цель Веданты, соединена с неизменным спокойствием, тем спокойствием, которое не может быть расстроено, тою уравновешенностью ума, которую ничто происходящее вокруг не в состоянии нарушить. И мы все, из собственного житейского опыта, знаем, что это лучшее состояние для работы. Меня часто спрашивали, как можно работать, если не испытываешь страсти, которая обыкновенно чувствуется при работе. Я так же думал много лет назад; но став старше и более опытным, я нашел, что это неверно. Чем меньше страсти, тем лучше идет работа. Чем мы спокойнее, тем лучше себя чувствуем и тем больше сделаем. Давая свободу нашим чувствам, мы тратим много энергии, расшатываем наши нервы, беспокоим ум и производим очень мало работы. Энергия, которая должна перейти в действие, тратится, как ничего не приносящее чувство. Вся энергия расходуется полезно только тогда, когда ум вполне спокоен и сосредоточен. И,
