ничто иное, как создание нашего ума.
Мы отнюдь не можем сказать с уверенностью, что такое различение как таковое. Все, что мы можем видеть или осязать в окружающем нас мире, есть лишь чистое бытие. А все прочее – в нас самих. Единственное положительное и реальное доказательство чего бы то ни было – это бытие. Всякое же различение – реальность уже второстепенного свойства, подобно веревке, ошибочно принимаемой за змею, ибо змея, ведь, также обладает известной реальностью: принимавший веревку за змею в ней «что-то» да видел, хотя и заблуждался. Как только убежденность касательно веревки становится отрицательной, убежденность в существовании змеи делается положительной и наоборот. Однако тот факт, что из этих двух факторов вы видите лишь один, отнюдь не доказывает, что другой не существует вовсе.
Понятие о мире – это накипь, затмевающая понятие о Боге, накипь, которую необходимо удалить, но которая, тем не менее, обладает вполне реальным бытием.
«Восприятие, – говорит Шанкара, – есть последнее доказательство бытия. Оно светозарно и обладает собственным самосознанием, ибо, даже если бы мы вышли за пределы чувственности, тем не менее продолжали бы нуждаться в восприятии. Восприятие не зависит от каких бы то ни было чувств, условий или вспомогательных органов. Где нет сознания, там восприятие немыслимо. Восприятие обладает самосветом, который в своем менее интенсивном виде называется сознанием». Нет восприятельного действия, которое не протекало бы сознательно.
Бытие и восприятие – это одно и то же, а отнюдь не две вещи, соединенные воедино. То, что не нуждается в первопричине бесконечно. Итак, восприятие вечно, ибо оно является последним доказательством своего же собственного бытия. Субъективность его не может видоизмениться, так как восприниматель его – оно само же. Восприятие не заложено в мысли, оно само создает мысль. Оно абсолютно, оно единственный Познаватель и Знающий, оно Атман. Когда вы говорите или мыслите об Абсолюте, вам надлежит говорить это в относительном смысле, следовательно, асе эти логические аргументы вполне подходят.
Висшит-Адвайта, истолкованная Рамануджею, говорит о раздробленном единстве и является переходной ступенью к Адвайте. Висшитам означает разграничение.
Пракрити – это природа мира, подверженная изменениям.
Подверженные изменениям мысли, выраженные подверженными изменению словами, не могут доказать Абсолюта. Вы лишь в силах достигнуть чего-то, что лишено некоторых свойств, а отнюдь не самого Брахмана.
Четверг, 18 июля
(Наставление касается, главным образом, аргументации Шанкары к выводам философии Санкхья).
По мнению Санкхьев, сознание есть нечто сложное, составное, а за ним, если верить последним исследованиям, стоит Пуруша Свидетель. Сколько бы ни было этих Пуруш, каждый из нас является одним из них.
Адвайта же, напротив, утверждает, что Пуруша, вообще, может быть всего один, и что этот Пуруша не может обладать сознанием, бессознательностью или иным свойством, ибо эти качества либо связывают, либо в некоторых случаях прекращаются. Потому-то Единое должно быть лишено всяких свойств, даже знания, и отнюдь не может являться первопричиною вселенной или чего-либо другого. «В начале было лишь бытие, одно без второго», – говорят Веды.
* * *
Наличие саттвы в связи со знанием не ‘служит доказательством того, что саттва является причиной знания, напротив, саттва вызывает к жизни то, что в человеке уже таилось, подобно тому, как пламя накаливает железный шар, помещенный подле, путем увеличения заключенного в нем тепла, а отнюдь не путем проникновения в самый шар. По словам Шанкары, знание не является оковами, так как оно есть сама природа Бога.
Мир существует и существовал вечно, совершенно независимо от того, проявлен ли он или не проявлен.
Джнана – бала – крийя (знание, могущество, активность) это Бог. Он не нуждается в образе, так как в образе нуждается лишь то, что конечно, то, что создано с целью преграждать, ловить и удерживать в себе безграничное знание, но Бог не нуждается в подобных средствах. Нет такой вещи, как «душа движущаяся», есть только один Атман.
Джива или индивидуальная душа – это сознательный властитель настоящего тела, в котором все пять жизненных принципов обобщены воедино, и, тем не менее, эта самая Джива и есть Атман, так как все, что только существует – это Атман. То, о чем вы думаете – ваша иллюзия, но оно не входит в состав Дживы. Вы – Бог, а все то, что вы мыслите помимо этого, заблуждение.
Поклоняясь Кришне, надлежит поклоняться не как таковому, а почитать в нем Сущность, «Я».
Свобода может быть достигнута лишь почитанием высшего «Я». Даже личный Бог в основе – лишь «Я», наделенное определенным образом.
«Бхакти» – это интенсивное искание Моей настоящей реальности», говорит Шанкара.
Все способы, применяемые нами в наших поисках Бога, истинны; подобно тому, как мы ищем полярную звезду, то ориентируемся по всем звездам, ее окружающим.
* * *
Нет более авторитетного комментария к Ведайте, как Бхагавадгита. Пятница, 19 июля
Покуда я говорю «ты», я вправе говорить о Боге, который нас охраняет. Видя перед собою «не я», я невольно извлекаю все следствия и вкладываю их в нечто третье: в идеал, стоящий между мною и «не я»; получается треугольник триединства. Пар становится снегом, снег – водою, вода Гангом; видя перед собою воду, мы о паре уже больше не думаем.
Понятие .о созидании или о перемене неразрывно связано с волей. Покуда этот мир воспринимается нами как нечто подвижное, мы необходимо должны предполагать за ним известную волю.
Физика доказывает, до какой степени иллюзорно все то, что воспринимается нами чувственно, нет ни одной вещи, ни одного явления, которое являлось бы на самом деле тем, что мы видим, слышим, осязаем, нюхаем, пробуем на вкус. Известные вибрации вызывают к жизни определенные следствия, и эти последние раздражают наши чувства, но истина, которую мы сознаем, лишь нечто относительное.
Санскритский термин для истины – это «Илиссе» (сат). С нашей теперешней точки зрения мир представляется нам как воля и представление.
Личный Бог по отношению к Самому Себе точно такая же величина, какою в наших собственных глазах являемся для себя мы сами. И как каждый из нас бывает лицезрим другим под видом того или иного образа, так же может быть лицезрим и Господь. Как человек, каждый из нас нуждается в Боге, но как бог он в Нем не нуждается. Вот отчего Шри Рамакришна всегда видел Божественную Мать возле себя и видел ее реальнее всего остального в его окружении, но при «Самадхи» все, все исчезало, все, кроме божественного «Я». Личный Бог становится все доступнее, пододвигается к нам все ближе, покуда вообще не перестанет существовать как личный Бог, так и личное «я»: божественное «Я» поглощает все.
Сознание – это узы. Намерение, как таковое, уже требует, чтобы разум отражал образ, форму; однако, если правда, что разум – первопричина чего бы то ни было, то и он, в свою очередь, действие. Это и есть «Майя». Бог создает нас, мы создаем Бога – и это «Майя». Круг ненарушим: мысль создает тело, а тело создает мысль; яйцо производит цыпленка, цыпленок – яйцо, дерево – семя, семя – дерево.
Как нельзя утверждать, что мир нечто всецело множественное, так нельзя утверждать и того, что он – нечто неразрывно-единое. Человек свободен, и потому ему надлежит стать выше этих двух аспектов. Со своей точки зрения, оба утверждения одинаково правы; однако для того, чтобы проповедовать истину, нам необходимо стать выше всего того,– что нам известно о мироздании, бытии, воле, сознании, деятельности, знании и прогрессе.
Дживы (обособленной души) в узко индивидуальном смысле вообще не существует. Наступят иные условия, и она, как нечто составное, распадется на мелкие части. Лишь то, что за пределами дальнейшего анализа, лишь то «нераздельно», «цельно», лишь оно истина, свобода, бессмертие, блаженство.
Всякое усилие во имя сохранения этой обманчивой, иллюзорной индивидуальности есть порок, в полном смысле слова, а всякое стремление устранить эту индивидуальность есть добродетель. Сознательно или нет, все, что ни существует во вселенной, стремится к низложению, к умерщвлению этой индивидуальности. Нет нравственного учения, которое не зиждилось бы на разрушении этой обособленности или ложной индивидуальности, первопричины всего, что грешно. Ее обосновывает нравственность и первичная религия. Сперва нравы и обычаи, а затем уже поясняющая их мифология. В тот момент, когда явления совершаются – это происходит по воле, стоящей неизмеримо выше нашего мудрствования, последнее возникает лишь позднее, преследуя цель уяснить их себе. Однако мудрствование еще отнюдь не стимулирующая сила, оно лишь запоздалое (после уже совершившегося факта) переваривание пищи.
Разумение же – это летописец, исследующий все действия данного человека.
* * *
Будда был великим ведантистом, ибо, на самом деле, буддизм был лишь детищем учения Веданты. Даже Шанкару часто называют «тайным буддистом». Весь анализ был совершен Буддой, и Шанкара построил на нем свои синтетические умозаключения.
Никогда не преклонял Будда своей головы перед чем бы то ни было: ни перед Ведами, ни перед кастой, ни перед жрецами, ни пред обычаями или церемониями. В размерах доступных для него пределов он всегда мыслил самым смелым образом. Никогда еще не видывал мир столь отважных поисков истины и столь безграничной любви к любой живой твари. Будда был основоположником религиозного строя. Он отвоевал себе власть лишь затем, чтобы отдать ее для блага всего мира. Никогда не желал он чего-либо для себя лично.
Суббота, 20 июля
Восприятие – это наше единственное истинное знание, наша единственно истинная религия. Без него нам никогда бы не познать собственной души, даже если бы мы рассуждали о знании и религии в продолжении многих веков.
Построение всяких теорий и безбожие в сущности одно и то же. Если сопоставить теоретика с атеистом, то последний окажется еще преданнее первого.
Каждый шаг вперед – твоя собственность, твое достояние. Если вы отправляетесь в какую-нибудь страну и видите ее, наблюдаете ее, то она ведь ваша.
Каждый из нас должен сам следить за собою; учителя лишь «подносят нам пищу», есть же ее должны мы сами, если хотим насытиться.
Рассуждения и аргументация не в силах доказать Бога иначе, как выведенное логическим путем следствие.
Невозможно найти Бога вне самого себя. Это наши собственные души делают нам доступней всю безграничную божественность, лежащую вне нас. Величайший из храмов – мы сами. Предметность – лишь слабый отблеск, несовершенное подражание миру внутри нас.
Сосредоточение сил нашей мысли единственное орудие, с помощью которого мы а силах увидеть Бога.
Кто знает одну, свою собственную душу, тот знает все души, как существовавшие прежде, так и существующие ныне или те, которым надлежит явиться а будущем.
То, что сосредоточивает мысль – это воля, но есть многое, что эту волю раздражает или испытывает, например, разум, любовь, преданность, дыхание и т.п. Сосредоточенная мысль – это как бы светоч, при помощи которого мы в состоянии видеть
