познакомился во время своих путешествий. Он сочинил мемуары, где пишет: «Чем больше я себя изучаю тем больше вижу, что гожусь лишь на то, чтобы быть королем».{Маркиз де Лассэ — в своих «Мемуарах» (т. IV, с. 322), переизданных в Лозанне в 1756 году. — Примеч. Вольтера.[18 — Имеется в виду книга Лассэ (1652–1738) «О различных вещах», первое издание которой вышло 1727 г.]} Что до вас, то вы желаете все знать; вы явно считаете себя пригодным к тому чтобы быть богом.
Калликрат. Не смейтесь над моей любознательностью: мы никогда ничего бы не знали, если бы не были любопытны. Я не могу отправиться в обучение к вашим ученым варварам — меня удерживает в Сиракузах моя жена. Скажите, как додумалась она до того, чтобы подарить мне ребенка, если не более моего знала, что происходит у нее там внутри? Ваши ученые, столь зорко усмотревшие пружину, с помощью которой бог приводит в движение все миры, должны были, без сомнения, понять, каким образом продолжается наш род.
Эвгемер. Очень часто по ряду вопросов нам лучше бывают известны вещи, находящиеся вне нас, чем то, что у нас внутри. Мы поговорим об этом в нашей следующей беседе.
О ПОРОЖДЕНИИ
Калликрат. Я всегда поражался тому, что Гиппократ, Платон и Аристотель, имевшие детей, не были согласны между собой в отношении способа, каким природа производит это непрерывное чудо. Правда, они говорят, что в нем принимают участие оба пола, каждый из которых дает для этого немножко своей жидкости, но Платон, постоянно подменяющий природу своей теологией, рассматривает при этом одну лишь гармонию числа три — оплодотворяющее начало, оплодотворяемое и самку, в которой совершается акт оплодотворения: такая триада образует гармоническое соотношение; однако акушерка всего этого не понимает. Аристотель ограничивается сообщением, что самка производит материю зародыша, а обязанность самца — форма; это тоже не дает нам никаких дополнительных знаний.
Неужели нет никого, кто видел бы манипуляции природы так, как обычно видят манипуляции скульптора, создающего статую путем обработки глины, дерева или мрамора?
Эвгемер. Скульптор работает при свете дня, природа же — в темноте. Все, что до сих пор знали об этой природе, сводится к жидкости, которую всегда извергают при совокуплении самцы и выделение которой отрицают у многих самок; но все же преобладает физика двух детородных жидкостей, принятая в учении Гиппократа. Ваш Эпикур делает из этого сочетания некий род божества, определяя такое божество как наслаждение. Наслаждение это столь могущественно, что в Греции не допускают поисков иной причины.
В конце концов один великий физик, также уроженец острова Касситерида, опираясь на открытия некоторых итальянских физиков, заменил детородные жидкости яйцом. Этот великий анатом, по имени Аривхе,[19 — Анаграмма имени Гарвея.] заслуживает тем большего доверия, что он усмотрел в нашем теле циркуляцию крови, которой наш Гиппократ никогда не замечал и о которой Аристотель даже не подозревал. Аривхе произвел вскрытие тысячи четвероногих матерей семейств, воспринявших жидкость самца; но после того как он исследовал также куриные яйца, он решил, что все происходит из яйца и разница между птицами и другими видами животных состоит в том, что птицы высиживают яйца, другие же виды, — нет; женщины, таким образом, не отличаются от белой европейской курицы и черной курицы центральной Африки. После Аривхе люди стали твердить: все происходит из яйца.
Калликрат. Итак, эта тайна раскрыта.
Эвгемер. Нет. Очень скоро все изменилось: оказалось, что мы не происходим из яйца. Появился некий житель[20 — Имеется в виду Левенгук.] Батавии,[21 — Имеется в виду Голландия.] с помощью искусно обточенного стекла узревший в семенной жидкости самцов целый народец уже полностью сформировавшихся младенцев, передвигавшихся с чудесной живостью. Многие любознательные мужчины и женщины проделали тот же эксперимент, и люди поверили, что тайна рождения наконец раскрыта, поскольку были обнаружены маленькие живые человечки в семени их отца. К несчастью, живость, с какой они плавали в жидкости, подорвала к ним доверие. Как могут люди, с такой стремительностью передвигающиеся в капле жидкости, оставаться затем в течение девяти месяцев почти неподвижными в чреве матери?
Некоторые наблюдатели решили, что эти маленькие семенные живчики надо рассматривать не как живые существа, но как волоконца самой жидкости, какие-то частицы этой горячей жидкости, колеблемые ее собственным движением и дуновением воздуха; многие любопытные стремились это увидеть, но не увидели вообще ничего; в конце концов людям приелось не столько доставлять материал для таких экспериментов, сколько утомлять свои глаза рассматриванием в капле спермы этого неуловимого народца, которого, возможно, и вообще-то не существует.
Некий человек[22 — Имеется в виду Нидгем.] — опять-таки уроженец Касситериды, но недостойный числиться среди философов, — пошел другим путем; то был один из тех полудруидов, коим не дозволено совать свой нос в семенную жидкость; он решил, что достаточно немножко порченной пшеничной муки для порождения крохотных угорьков. Этим пресловутым экспериментом он ввел в заблуждение лучших натуралистов. Ваши сиракузские эпикурейцы охотно дали бы себя обмануть. Они могли бы сказать: «Из испорченной пшеницы рождаются угорьки, значит, хорошая пшеница может порождать людей, а следовательно, нет никакой нужды в боге для заселения мира, потому что это — задача атомов».
Вскоре наш создатель угрей исчез и на его место явился другой любитель систем.[23 — Имеются в виду воззрения Мопертюи в его книге «Физическая] Подобно тому как истинные философы выяснили и доказали, что существует тяготение, взаимное притяжение между всеми сферами планетного мира, так этот человек вообразил, будто взаимное притяжение царит и среди всех молекул, предназначенных для формирования ребенка во чреве матери. Правый глаз притягивает левый; нос, одинаково притягиваемый тем и другим глазом, пристраивается точно между ними; то же самое относится к ляжкам и к той части, что расположена между ними. Правда, согласно этой системе трудно объяснить, почему голова помещается на шее, вместо того чтобы занять свое место пониже — между плечами. Вот в какие дебри забираются тогда, когда хотят ввести людей в заблуждение, вместо того чтобы их просветить. Над этой системой смеялись так же, как над угрями, родившимися из сомнительной пшеницы: ведь в Галлии умеют так же хорошо смеяться, как в Греции.
Позорный провал стольких систем не обескуражил еще одного нового философа, действительно достойного этого имени:[24 — Имеется в виду Бюффон.] он провел всю свою жизнь в занятиях математикой и постановке опытов, а это два проводника, только и могущие привести к истине. Убежденный в недостаточности всех упомянутых систем, хотя многие из них и казались правдоподобными, он решил, что корпускулы, наблюдавшиеся столькими физиками и им самим в семенной жидкости, — вовсе не живые существа, но находящиеся в движении молекулы, стоящие, так сказать, на пороге жизни.
«Природа в целом, — говорит он, — кажется мне гораздо более устремленной к жизни, чем к смерти; представляется, что она по мере возможности старается формировать тела. Доказательство этого — умножение зародышей, способных размножаться почти до бесконечности, и можно с некоторым основанием сказать: если материя организована не полностью, то лишь потому что организованные существа взаимно разрушают друг друга; ведь мы способны довести число живых и растительных существ почти до желаемого нами количества, но мы не можем увеличить количество камней или других грубых материалов».
Калликрат. Он прав; отрывок, приведенный сейчас вами, кажется мне и истинным и новым: мы размножаем людей, а они истребляют друг друга на войне, подобно воинам, порожденным Кадмом из посеянных зубов дракона. Земля обширное кладбище, непрерывно покрывающееся трупами смертных, громоздящимися на трупах их предшественников. Нет животного, которое не стало бы жертвой и пищей другого животного. Растения также постоянно пожираются и воспроизводятся вновь. Но мы не можем воспроизводить металлы, минералы, скалы. Мне нравится ваш галл, я хотел бы с ним познакомиться. А какое из этих наблюдений извлекает он средство для порождения детей?
Эвгемер. Он предположил, что природа может производить небольшие матрицы, подобно тому, как скульпторы-литейщики лепят глиняные модели, которые они обливают затем расплавленным металлом, принимающим форму этих фигур. Он вообразил, что эти модели, эти матрицы, созданные природой, применяются не только к любому внешнему облику тел, но и к любой их внутренней форме. Лучше всего я, пожалуй, изображу вам всю эту технику на примере Прометея, создающего внешнюю и внутреннюю форму Пандоры, так что Пандора получает красивую грудь вместе с сердцем и легкими.
Изобретатель этой системы основывается на том, что у материи есть неотъемлемые качества, внутренне всему присущие, подобно протяженности и притяжению. Он утверждает, что эти внутренние органические формы образуют всю одушевленную и растительную материю.
«Питание, развитие и воспроизведение, — пишет он, — следствия одной и той же причины; организованное тело питается частицами, ему аналогичными; оно развивается путем глубокого внутреннего восприятия органических частей, которые ему подобны… когда органическая питательная материя избыточна, она вводится в резервуары в виде жидкости, содержащей все, что необходимо для воспроизведения маленького существа, подобного исходному».
В другом месте он говорит: «Я полагаю… что органические молекулы, отправляющиеся из всех частей тела в тестикулы и семенные мешочки самца, а также в тестикулы и любую другую часть тела самки, образуют там семенную жидкость, представляющую собой и у того, и у другого пола, как мы видим, некий род экстракта из всех частей тела…; когда в образующейся при соитии смеси оказывается больше органических молекул самца, чем самки, рождается самец; наоборот, если там оказывается больше органических частиц самки, чем самца, образуется маленький зародыш самки».
Калликрат. Но если дело обстоит так, как он говорит, может ведь родиться ребенок, состоящий из двух третей мужчины и одной трети женщины, и гермафродиты станут вполне обычным явлением, когда Женщины начнут выделять столько же семенной жидкости, сколько мужчины. Однако ведь вам известно, что, к несчастью, существует много Женщин, совсем не выделяющих эту жидкость, питающих отвращение к ласкам своих супругов и тем не менее имеющих много детей.
Впрочем, эта система, показавшаяся мне столь соблазнительной — ведь я усматриваю в ней большую проницательность и силу воображения, — понемногу начинает меня смущать. Я не могу составить себе точного представления об этих внутренних молекулах. Если ребенок зарождается в таких матрицах, какая может быть нужда в оплодотворяющей жидкости? А если он зарождается из этой жидкости, что за нужда в таких матрицах? Более того, мне кажется весьма необычным, что органические матрицы, никак не питавшие наше тело, оказываются затем человеческим телом, обладающим способностью передвигаться и мыслить, так что органическая молекула может стать либо Александром, либо каплей мочи. Скажите мне, как была принята эта система?
Эвгемер. Те, кто углубляется в философские новшества, выступили против нее и ее охаяли; те же, кто в этих новшествах не копается, отбросили
