Скачать:PDFTXT
Орлеанская девственница

освободили наши страны;

Подкидышей побольше, чем сирот,

Наделал этот воровской народ.

Святой Денис, не нужно споров длинных;

В других местах ищите дев невинных».

Угодник покраснел пред наглецом;

Затем, опять на луч вскочив верхом,

Как на коня, не говоря ни слова,

Пришпоривает и взлетает снова,

За безделушкою, милей цветка,

Что так нужна ему и так редка.

Оставим же его; пока он рыщет

Везде, где есть дневным лучам пути,

Читатель-друг, желаю вам найти

Алмаз любви, которого он ищет!

Конец песни первой

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

СОДЕРЖАНИЕ

Иоанна, получив снаряжение от святого Дениса, отправляетсяк КарлуVII в Тур; что она совершила по пути и как ей был дан патент на звание девы

Блажен возлегший с девою на ложе!

Добро ему; но волновать сердца,

По-моему, во много раз дороже.

Любимым быть – вот счастье мудреца.

К чему лишать цветок его венца?

Пусть нас Любовь подарит этой розой.

Толковники нам исказили прозой

Прекрасный текст; когда принять их толк,

То с наслажденьем несовместен долг.

Я против них готовлю сочиненье,

Где изложу искусство из искусств,

Как в самом долге черпать наслажденье,

Обуздывая треволненья чувств.

Святой Денис мое поддержит рвенье,

Ко мне склоняясь в горней вышине;

Я пел его, и он поможет мне.

Но, в ожиданье, должен рассказать я

Конец его святого предприятья.

Среди Шампанских невысоких гор,

Где сто столбов, увенчанных гербами,

«Вы в Лотарингии», – вещают сами,

Был городок, безвестный до тех пор;

Но он стяжал невянущую славу,

Затем что спас французскую державу

И галльских лилий искупил позор.

О Домреми, твои поля и воды

На годы да прославятся и годы!

Твоих холмов убогих не пестрят

Ни апельсин, ни персик, ни мускат,

И твоего вина я пить не стану;

Но Франции ты подарил Иоанну.

Здесь родилась она: кюре-петух,

Производивший всюду божьих слуг,

За мессой, за столом, в постели рьяный,

Когда-то инок, был отцом Иоанны;

Стангорничной, дебелой и румяной,

Был формою, в которой отлита

Британцам памятная красота.

В шестнадцать лет при лошадях таверны

Ей отыскали заработок верный,

И в краткий срок о молодой красе

В округе Вокулера знали все.

Решительна осанка, но пристойна;

Огромные глаза пылают знойно;

Зубов блестящих ровно тридцать два;

Гордиться ими вправе ротик алый,

На строгий вкус не маленький, пожалуй,

Но выписанный кистью божества,

Волнующий и яркий, как кораллы.

Грудь смуглая, но тверже, чем скала,

Попу, бойцу и книжнику мила.

Жива, ловка, сильна; в одежде чистой,

Рукою полною и мускулистой

Мешки таскает, в чаши льет вино

Сеньору и крестьянину равно

И мимоходом оплеухи сыплет,

Когда повес нескромная рука

Ее за грудь или за бедра щиплет.

Смеется, трудится до огонька,

Коней впрягает, водит к водопою

Иль, их сжимая стройною ногою,

Летит резвее римского стрелка.

О глубина премудрости верховной!

Как ты играешь гордостью греховной

Всех величайших, малых пред тобой!

Как малый вознесен твоей рукой!

Святой Денис, служитель верный твой,

По замкам ослепительным не рыщет,

Средь вас, о герцогини, он не ищет,

Денис спешит, – чудно, но это так, —

На поиски невинности в кабак.

Он в самый раз явился, чтобы девству

Обида не была нанесена.

Уже беда грозила королевству.

Известно, сколь коварен Сатана;

И, опоздай святитель на минутку,

Он с Францией сыграл бы злую шутку.

Один монах, прозваньем Грибурдон,

Покинувший с Шандосом Альбион,

Был в это время в том же самом месте,

И он решил лишить Иоанну чести.

Разведчик, проповедник, духовник,

Он был бы первым в воровском собранье.

Повсюду он свой нос совать привык;

И был к тому ж искусен в тайном званье[26 — то есть Грибурдон знал каббалу – древнееврейское тайное учение, предсказывавшее будущее при помощи Библии, которая расшифровывалась особым способом.].

Египетское ведал волшебство,

Что некогда хранилось колдунами,

Еврейскими седыми мудрецами;

Но наши дни утратили его;

Век тьмы, когда не помнят ничего!

Ему поведала его кабала,

Что гибелью Иоанна угрожала

Его друзьям, под юбкою своей

Нося судьбу обоих королей.

И, будучи в союзе с василиском[27 — Василиск – согласно средневековой легенде так называлось чудище с петушиной головой, жабьим туловищем и змеиным хвостом. Святой Франциск – Франциск Ассизский (1182 – 1226), основавший орден францисканцев.],

Поклялся он ни спать, ни пить, ни есть,

Поклялся чертом и святым Франциском

Бесценный сей палладий приобресть,

Над чувствами Иоанны торжествуя;

Он восклицал, гнусавя аллилуйя:

«И родине и церкви послужу я;

Монах и бритт обязан жить, любя

Свою страну и, главное, себя».

У некоего грубого невежды

Явились те же самые надежды,

С правами теми же на страстный пыл

Уж потому, что конюхом он был;

Он предлагал вниманию подруги

Страсть грубую и грубые услуги;

Случайности ежеминутных встреч

Могли бы девушку к нему привлечь,

Но стыд ее торжествовал, по счастью,

Над проникающею в душу страстью.

И Грибурдон опасность увидал:

Как книги, он сердца людей читал.

Он страшного соперника находит

И разговор с ним ласковый заводит:

«Могучий витязь, вы, без лишних слов,

Изрядней всех вам вверенных ослов

И девственницы стоите, конечно;

Как вы, я тоже страстью к ней палим.

Усилия свои соединим;

Я, как и вы, любовник безупречный.

Поделим же сей лакомый кусок,

Который, если ссориться бесплодно,

Из наших рук и ускользнуть бы мог.

Когда меня вам к ней свести угодно,

Я вызову немедля духа сна;

И очи нежные смежит она,

Чтоб бдили мы над ней поочередно».

Взяв книгу черную, монах скорей

Зовет того из сумрачных чертей,

Чье имя было некогда Морфей[28 — Морфей – в греческой мифологии – бог сновидений, сын бога сна Гипноса, изображался обычно крылатым.].

Сонливый бес гостит сейчас в Париже:

Когда поутру модный адвокат

Приводит ряд блистательных цитат, —

Он с судьями кивает лбом все ниже;

А днем внимает проповеди он

Учеников в искусстве Массильона[29 — Массильон Жан-Батист (1663 – 1742) – французский проповедник, член Французской академии времен Людовика XIV, славившийся своим красноречием.],

Приемам, взвешенным со всех сторон,

Многообразию пустого звона;

И вечером в партере крепко спит.

Он к колеснице, слыша зов, спешит,

И две совы влекут его неслышно

По воздуху в молчанье ночи пышной.

Закрыв глаза, скривив зевотой рот,

Он к ложу девы ощупью бредет

И, грудь ей посыпая маком черным,

Томит ее дыханием снотворным.

Так, уверяли нас, монах Жирар,

Младую исповедуя девицу,

Сумел вдохнуть в нее любовный жар

И похотью воспламенил юницу.

Меж тем, желанья грешного полны,

Монах и конюх, слуги Сатаны,

Стащили с девственницы одеяло;

Уж кости, по ее скользя груди,

Должны решить, чье место впереди,

Кому из них принадлежит начало.

Монах взял верх: счастливы колдуны;

Его желания распалены,

Он прыгнул на Иоанну; но нежданно

Денис явился – и встает Иоанна.

Как слаб перед святыми грешный люд!

Соперники в смятении бегут,

И душу им трепещущую жгут

И лютый страх, и замысел злодейский.

Видали, верно, вы, как полицейский

Вступает в дом любви ночной порой:

Любовников раздетых юный рой,

Постели кинув, прыгает с балкона

От мрачных глаз блюстителя закона;

Так наши блудники бегут с тоской.

Денис стремится усмирить волненье

Иоанны, плачущей от возмущенья.

Он говорит: «Избрания сосуд,

Бог королей твоей рукой невинной

Решил отмстить честь Франции старинной

И водворить в их островной приют

Надменных англичан, народ бесчинный.

Бог превращает дуновеньем недр

Трепещущий тростник в ливанский кедр,

Сметает горы, сушит океаны

И воскрешает вымершие страны.

От шага твоего родится гром,

Повиснет ужас над твоим челом,

Ты с огнезарным ангелом победы

О дивной славе поведешь беседы.

Иди, о темной позабудь судьбе, —

Иное уготовано тебе».

При этой речи, грозной и прекрасной,

Весьма духовной и весьма неясной,

Иоанна широко раскрыла рот

И думала – что это он плетет?

Но благодать сильна: от благодати

В ее уме редеет мрак понятий,

Как будто там взошло светило дня,

И в сердце – пыл священного огня.

Она теперь не прежняя служанка,

Она – уже герой, она – гражданка.

Так мещанин, досель неприхотлив,

От богача наследство получив,

Дворцом сменяет домик свой смиренный,

Свой скромный вид – развязностью надменной;

Слепит вельможу блеск его щедрот,

И светлостью простак его зовет.

Или, скорей, так швейка молодая,

Которую природа с юных лет

Готовила в бордель или в балет,

Которую кормила мать простая

Для счастья с мужиком в тиши пустынь, —

Когда ее Амур, везде порхая,

Кладет под короля, меж двух простынь,

Меняется в манерах и в походке,

На всех теперь лишь свысока глядит,

И в голосе слышны другие нотки,

И – впору королеве – ум развит.

Решив начать скорее подвиг бранный,

Денис во храм отправился с Иоанной,

И здесь явилась им средь бела дня

(Как нашей Деве это было странно!),

Спустившись с неба, дивная броня.

Из арсенала крепости небесной

Архистратиг великий Михаил

Извлек ее десницею чудесной.

И тут же рядом шлем Деборы[30 — Дебора (Девора) – в библейской мифологии – пророчица, судья, возглавившая завоевание древними еврейскими племенами Палестины.] был,

Гвоздь, что Сисаре[31 — Сисара – Вольтер указывает, что этот предводитель враждебных Иудее племен был убит библейской героиней Иаиль при помощи гвоздя.] голову пронзил;

Булыжник, пущенный пращой Давида

В гиганта отвратительного вида,

И челюсть та, которую Самсон,

Когда возлюбленной был продан он,

Разил врагов с неслыханною силой;

Клинок Юдифи, дивно заострен,

Ужасный дар предательницы милой,

Которым небо за себя отмстило,

Прервав ее возлюбленного сон.

Все это видя, Дева в восхищенье

Стальное надевает облаченье,

Рукою крепкою схватить спешит

Наплечник, наколенник, шлем и щит,

Булыжник, челюсть, гвоздь, клинок кровавый,

Примеривает все и бредит славой.

У героини конь обязан быть;

У злого ль конюха его просить?

И вдруг осел явился перед нею,

Трубя, красуясь, изгибая шею.

Уже подседлан он и взнуздан был,

Пленяя блеском золотых удил,

Копытом в нетерпенье землю роя,

Как лучший конь фракийского героя;

Сверкали крылья на его спине,

На них летал он часто в вышине.

Так некогда Пегас в полях небесных

Носил на крупе девять дев чудесных,

И Гпппогриф, летая на луну,

Астольфа[32 — … И Гиппогриф… Астольфа мчал… – герой поэмы Ариосто «Неистовый Роланд» Астольф, желая помочь своему обезумевшему другу Роланду, несется на сказочном крылатом коне – Гиппогрифе на луну, где находит разум Роланда.] мчал в священную страну.

Ты хочешь знать, кем был осел тот странный,

Подставивший крестец свой для Иоанны?

Об этом я потом упомяну,

Пока же я тебя предупреждаю,

Что тот осел довольно близок к раю.

Уже Иоанна на осле верхом,

Уже Денис подхвачен вновь лучом

И за девицей поспешает следом

Приуготовить короля к победам.

То иноходью шествует осел,

То в небесах несется, как орел.

Монах, как прежде, полный сладострастья,

Оправившись от своего несчастья,

Погонщика, посредством тайных сил,

Без промедленья в мула обратил,

Верхом садится, шпорит неустанно,

Клянется всюду гнаться за Иоанной.

Погонщик мулов и отныне мул

По ним рванулся и вперед скакнул;

И дух из грубого такого теста

Едва заметил перемену места.

Иоанна и Денис стремятся в Тур,

Где держит короля в цепях Амур.

Когда настала ночь, под Орлеаном

Пришлось им проезжать британским станом.

Британцы, сильно пьющие досель,

Храпели, просыпая тяжкий хмель;

Прислуга, караул – все было пьяно.

Не слышалось ни труб, ни барабана:

Тот, поперек пажа разлегшись, спит,

А этот нагишом в шатре храпит.

И вот святитель, в справедливом гневе,

Такую речь нашептывает Деве:

«Наверное о Нисе знаешь ты,

Который под покровом темноты,

Сопутствуем любезным Эвриалом,

Уснувших рутулов разил кинжалом.

И так же Рее могучий был сражен

В ту ночь, когда отважный сын Тидея,

Союзником имея Одессея,

Преобразил, не повстречав препон,

Спокойный сон троянцев в вечный сон.

Ты можешь ту же одержать победу.

Пойдешь ли ты по доблестному следу?»

Иоанна молвит: «Прекратим беседу;

Нет, низкой доблесть стала бы моя,

Когда бы спящих убивала я».

Так говоря, Иоанна видит рядом

Шатер, залитый лунным серебром,

Рисующийся восхищенным взглядам

По меньшей мере княжеским шатром.

У входа – бочки с дорогим вином.

Она хватает кубок превеликий,

Закусывает жирным пирогом

И чокается с дивным стариком

За здравие французского владыки.

Хозяином шатра был Жан Шандос.

Великий воин спал, задравши нос.

Иоанна похищает меч у бритта

И пышные штаны из аксамита.

Так некогда Давид, к его беде,

Царя Саула встретив кое-где,

Не захотел закрыть царевы вежды,

А только вырезал кусок одежды

И показал вельможам тех сторон,

Что мог бы сделать, но не сделал он.

Шандосов паж спал тут же безмятежно,

Четырнадцатилетний, милый, нежный.

Он спал ничком. Была обнажена,

Как у Амура, вся его спина.

Невдалеке чернильница стояла,

Служившая ему, когда, бывало,

Поужинав, он песни сочинял

Красавицам, чей взор его пленял,

И вот рисует Дева, шутки ради,

Три лилии на юношеском заде,

Для Галлии

Скачать:PDFTXT

Орлеанская девственница Вольтер читать, Орлеанская девственница Вольтер читать бесплатно, Орлеанская девственница Вольтер читать онлайн