сыну, но увеличиваются и другими, не столь ясными для нас путями — в то время, главным образом, очевидно, путем ленных пожалований или дарений со стороны царя. Хозяйство уже в древнейшие времена ведется на них с помощью колонов, и депутации от них, отправляемые на похороны владельцев отдельными деревнями, изображены на их гробницах. Хозяйство здесь, по-видимому, барщинное (Fronhofs-Wirtschaft) (наряду с арендой земли несвободными колонами).
В подробностях почти все еще является пока не установленным. Очевидно лишь одно, а именно то, что разбросанные по всем областям домены и колоны царя, его казначейства, хлебные склады, скотные дворы и арсеналы составляли экономический скелет государства. Но на все это, со временем, все более и более накладывается заметный феодальный отпечаток.
II. Среднее царство
Царские областные правители (номархи) наделены на правах ленного владения доменами и выдачами натурой из царских магазинов, юридически ясно отграниченными от аллодиальных доходов[123] и земельных владений чиновника.
После периода партикуляристической[124] анархии, предшествовавшей новому объединению страны под главенством Фив (этого исконного очага частного крупного землевладения (der privaten Grundherrschaften), они образовали в Среднем царстве (XII, XIII династия на повороте между II и III тысячелетием) совершенно естественным путем фактически наследственную феодальную аристократию. Точно так же и храмы присвоили себе массы земли и людей. Крупные феодальные поместья (Grundherrschaften), управляемые бюрократически наподобие настоящих государств, с писцами и т. п., состоящие из множества деревень с платящими подати крестьянами, с приученными к военной дисциплине и разделенными на несвободные профессии рабочими — встречаются поместные плотники, столяры, гончары, кузнецы — затем стада, насчитывающие тысячи голов скота, да сверх того выдачи натурой (Tantiemen und Deputaten) из принадлежащих храмам и царю имений, которыми они должны были управлять, — таковы владения номархов, делавшие их всемогущей в социальном отношении аристократией. Из поместных амбаров — помещичьих или царских магазинов — выдается крестьянам зерно на семена, в амбары доставляется новая жатва, т. е. соответствующие ее доли. Во всяком случае уже в то время существует система «uput» — занесения в списки всего личного состава каждого дома с целью определения числа обязанных исполнять барщину голов («capitatio plebeja»[125] на языке римской императорской эпохи). По-видимому, в принципе эта система распространялась на всю страну.
Существовало ли повсюду однообразное регулирование барщины, с уверенностью сказать нельзя. В отдельных деревнях барщинник выходил на барщину и обрабатывал известный участок барской земли — «ahuit» — по указанию царского управляющего. Писцы при этом были свободны от барщины. Около царской резиденции и при больших царских магазинах находились окруженные каменной стеной мастерские, которые иногда являлись и рабочими казармами. Несшие барщинную повинность делились на партии по 5 и 10 человек и, по-видимому, работали по сменам, причем обычная смена длилась два месяца за вычетом праздников. А если, с другой стороны, государственная земля делилась на низменную, болотистую, и на высоко лежащую, степную, землю, и каждый рабочий получал по 10 арур (81/2 на степной и 11/2 на болотистой земле), то надо полагать, что. речь здесь идет о наделении барщинников землей на правах колонов. Крупные феодальные землевладельцы (grosse Grundherren), очевидно, вели хозяйство по существу на тех же началах, что и фараон.
Ведение собственного хозяйства на лучшей земле и сдача худшей земли зависимым крестьянам (an leibeigene Bauern) за барщину или за фиксированные оброки, — эти два способа эксплуатации земли существовали, вероятно, рядом, и, видимо, не всегда можно провести между ними ясную границу; крестьяне, очевидно, просто отчасти превратились из государственных барщинников (Staatsfröner) в помещичьих барщинников (grundherrliche Fröner); возможно ли (и имеет ли какое-нибудь практическое значение) деление крестьян на зависимых (leibeigene), с одной стороны, и лично свободных, но прикрепленных (schollenfeste) к земле, с другой, по-видимому, решить невозможно. Может быть, единственное различие, которое все же можно хотя бы приблизительно (а отнюдь не точно) провести между по меньшей мере 24 названиями, выражающими (см. выше) личную подчиненность вообще, без специального обозначения профессии, по-видимому, сводится к тому, что клиенты или зависят лично от своего господина и эксплуатируются в его собственном (реальном или предполагаемом) домохозяйстве (Haushalt) (schemsu, baku, sodmu, keri-dot, amu, ketu), или же они — glebae adscripti (прикреплены к земле) (по Байо: honu, meratiu, nesitiu, satiu, sidiu, samdotu, uhuitiu). Крестьянину иной раз грозят, в случае, если он будет продолжать уклоняться от исполнения своих обязанностей, «перевести» его в самый низший разряд: awaitiu (простые сельские зависимые батраки).
И в отношении к государству повинности принимают такую форму: всякий, кто владеет землей или занимается Промышленностью, обязан с них платить подати: крестьянин — земельные подати, ремесленник — подать за разрешение заниматься ремеслом и подать с самого ремесла в форме продуктов своего ремесла. Кто не может платить своих податей, тот попадает вместе со своей семьей в кабалу к фараону и с той минуты несет барщину по указанию властей. Но, несмотря на эти разграничения, одно остается неизменным: все плательщики податей в такой же малой мере самостоятельны, как и рабочие, так же подвергаются контролю и наказанию, как и они, и, как и они, принадлежат к презираемому общественному классу.
Дружинникам царя, которые теперь выступают в качестве профессиональных солдат, может быть, соответствовали дружинники вассалов.
Относительно храмов является, по-видимому, твердо установленным, что их земля и, прежде всего, принадлежавшее им право отправлять отдельные функции и получать за это пошлины (и, в определенных случаях, вносимые платежи) переходили по наследству в качестве окладов к отдельным жрецам, сама же земля — добровольно или недобровольно — отдавалась также другим землевладельцам (Grundherren), которые в таком случае со своей стороны делались господами принадлежавших храму колонов.
III. Новое царство
Не введение по существу принципиально новых учреждений, а одностронне направленное дальнейшее развитие старых находим мы в тот момент, когда после долгого мрака, окутывавшего владычество бедуинов[126], Египет снова выступает на авансцену истории. Теперь он стал последовательно организованным на началах принудительного отбывания подданными натуральных повинностей единым государством (Fronstaat), в котором землевладельцами (Grundherren) рядом с фараоном остаются почти одни только храмы, и которое, по-видимому, с большой постепенностью превращается в бюрократическое, опирающееся на литургии государство (Leiturgiestaat) времен Птолемеев.
«Новое царство», начавшее свою историю с борьбы XVIII династии против чужеземного владычества «пастушеских царей» около середины II тысячелетия до P. X., пока оно было национальным государством, т. е. до конца царствования Рамессидов[127] включительно, относится к Среднему царству так же, как Московская великокняжеская Русь после свержения татарского ига относится к расчлененному на сословия государству домонгольского периода, имеющему своим центром Киев: феодальные образования, ленная аристократия и все или большинство крупных поместий (Grundherrschaften) исчезли. Большая часть земли находится в руках фараона. Другая, но притом лишь меньшая, часть всех земельных владений сосредоточилась благодаря дарениям в руках храмовых жрецов. С другой стороны, в связи с большим территориальным расширением страны, явившимся результатом войн, совершался массовый ввоз в страну военнопленных, которыми «полны военные магазины». И теперь царь продолжает раздавать заслуженным должностным лицам в ленное владение землю — большей частью в умеренном размере — и по нескольку рабов. Часть царской земли считается доменами фиска[128] и обрабатывается для надобностей домохозяйства царя. И вся остальная (не присвоенная храмами) земля считалась прежде, на основании показаний книги Бытия и греческой традиции, отданной крестьянам царем за известную долю дохода. В настоящее время известно, что египетский земельный налог взимался не пропорционально количеству земли, а в виде фиксированной суммы; только колоны платили из части продукта.
Самое позднее в царствование Рамессидов вошло в обычай, вероятно, по образцу служебных ленов азиатских царей, знаменитое наделение землей войска, в основу организации которого была положена система обеспеченных землей литургий.
Земельные владения храмов и воинов являются владениями на вечном праве собственности, только связанном с функцией, зато освобождающем от общих повинностей, обязательных для остального населения. Властители Древнего царства предоставляли себе право раздавать заслуженным чиновникам лены на принадлежавших храмам территориях, — образ действий, который с течением времени, наверное, становился все более и более невозможным (относящийся сюда материал более близко мне, впрочем, не знаком); во всяком случае, позднейшие попытки секуляризации (см. ниже) привели, очевидно, к тяжелым конфликтам. Участки земли, раздаваемые в ленное владение воинам (μάχιμοι[129]), невелики — около 31/3 га во времена Геродота[130] — легкое вооружение не требовало никаких расходов на экипировку; члены этой «касты воинов» участвовали в гражданском обороте (am bürgerlichen Erwerb), как и эллинистическое, наделенное ленами войско клерухов; они могли сдавать свою землю в аренду и занимали очень различное положение.
В эту эпоху одновременно существуют: 1) царская гвардия и навербованные наемники, 2) затем, посаженные на землю «та» («та» = μάχιμοι); 3) иногда ad hoc[131] призванные и вооруженные колоны фараона, посаженные на землю воины, по годам службы разделяемые на seniores и juniores[132]; затем 4) храмовые ополчения, образованные из принадлежащих храму колонов, и, наконец, 5) областное ополчение (ландштурм). Таким образом, здесь войско есть по существу войско из людей зависимых (ein Hörigenheer). Царским матросам, когда они были иностранцами, выжигали клейма, как (может быть, см. выше) ассирийским, посаженным на землю воинам.
Все управление, как царское, так и храмовое, носит бюрократический характер и находится в руках по большей части зависимых (leibeigene) писцов, а не в руках наследственной аристократии, какой прежде были номархи.
Численность жрецов, их значение и их замкнутость растет. В Древнем царстве жрецы составляли самостоятельную профессию лишь в зачаточном состоянии; в Среднем царстве они набираются уже преимущественно в порядке наследственного перехода должности; в Новом царстве они разделяются на филы, принадлежность к сословию клириков (а не конкретная должность) переходит к сыновьям, (если они к нему пригодны). Хотя и филы, видимо, никогда не были замкнутыми и пополнялись также и путем принятия в свою среду людей посторонних (существовал также и connubium [брак] с другими слоями общества: следовательно, не существовало никаких признаков «касты»), тем не менее, жрецы с течением времени образовали собственное, взявшее в свои руки воспитание детей чиновничества, тесно связанное с этим последним, нередко благодаря и родственным связям, и совмещению светских и духовных функций, чрезвычайно влиятельное сословие, которое умеет сделать тщетной всякую попытку фараонов эмансипироваться от его власти, так как противовеса в виде светских феодальных родов теперь почти что не существует.
В царствование Рамзеса III[133] мы находим богатейшие владения храмов, с массой людей и соответствующим количеством земли и скота (цифры доходят до сотен тысяч), а также собираемые храмами подати (в виде тканей и т. п.). «Белый дом» храма является центром его управления. У храма есть свои контролеры для наблюдения за полевыми работами его колонов. «Первый пророк» одного большого храма хвалится своей «заботой о потомстве крепостных». Уже в древности храм
