еще яснее (факторы экономический, социальный, политический и т. д.). Конечно, если покинуть почву объяснительного описания и перейти к абстрагированию, то можно избрать и иной путь, отличный от двух предыдущих можно вовсе оставить всякие «начала» и «факторы» и говорить лишь о содержании и форме общественного развития (о базисе и надстройке), принимая развитие производительных сил в процессе борьбы общественного человека с природой за тот основной стержень, диалектическое движение которого и представляет собой, в переводе на язык социально-политических и правовых отношений, процесс общественной эволюции Здесь диалектическое развитие производительных сил — не причина, не фактор, а то содержание, которое и есть само историческое развитие, облекающееся в соответствующие ему формы социальной, политической, правовой структуры общества. Подобного рода материалистический монизм можно, конечно, только приветствовать. Но одно дело постулировать его в принципе, как теорию, а другое дело применить к объяснению всего многообразия конкретной действительности, как метод. Чтобы можно было приступить к такому конкретному применению этого 688

метода, нужно проделать сложную и тонкую предварительную работу. Ее—то и пытается выполнить Вебер. Мы уже видели, из каких соображений он отказался покамест от заоблачных высей абстракции и предпочел ограничиться рядом исторических сопоставлений. Описывая конкретные виды городов, Вебер не пытается вывести их путем насилия над фактами из того или иного «начала» или «фактора» либо из нескольких таких начал. У него нет никакой теории происхождения городов, а есть лишь история этого процесса, или, вернее, история ряда таких процессов. И когда Вебер указывает на роль экономических, военно-политических, социальных, правовых, даже религиозных процессов в развитии города, речь идет не о ряде отдельных факторов и даже не о взаимодействии факторов: Вебер говорит о взаимодействии явлений. Он дает нам не теорию взаимодействия факторов, которая была бы, конечно, неудовлетворительной, а историю взаимодействия многообразных явлений, переходящих одно в другое, сливающихся друг с другом, противоречащих друг другу и сталкивающихся между собой. Это, если хотите, тоже плюрализм, но не тот — принципиальный, сбивающийся на эклектику, бессильный что бы то ни было объяснить и зато способный все, что угодно, запутать, а плюрализм совсем особого рода во-первых, он не только не противоречит возможности абстрактно-социологического построения, но, напротив, расчищает дорогу к нему, объединяя ряд явлений и процессов, этот сложный переплетающийся клубок, в некое целое; во-вторых, он помогает ориентироваться в конкретной действительности тем, что наглядно показывает механику этого сложного взаимодействия, в то же время нисколько не упрощая его и имея, таким образом, возможность оттенить и изобразить всю пестроту отношений не хуже, чем это делается в специальном историческом исследовании. Это тот самый плюрализм, который еще Гете выразил в следующих словах: Кеin Lebendiges ist ein Eins, immer ist’s ein Vieles22. Ясно, что здесь нет никакого противоречия ни с социологией, ни с монизмом’ если все живое не «однородно», а «многообразно», то это еще не значит, что оно не есть целое и не может быть рассмотрено как таковое. Напротив, то, что обычно называется конкретно-историческим и социологическим методом, сливается здесь в один метод, который сам Вебер довольно удачно называет «эмпирической социологией». Этот термин может показаться внутренне противоречивым лишь в том случае, если под «социологией» понимать исключительно абстрактно-систематическую науку и твердо верить в возможность ее построения из одних общих понятий, без предварительного приведения в порядок данных конкретного исследования. 689

Таким образом, мы подошли к другому пункту в методологии Вебера: его отношению к конкретным, специальным, локальным историческим исследованиям. Мы позволим себе быть краткими в этом вопросе. Ясно, что только пользуясь конкретно-локальным методом, можно надеяться достигнуть каких-либо результатов при исследовании специальных проблем исторической науки. Также ясно, однако, и другое: время от времени необходимы работы, подводящие итог ряду таких исследований и тем самым дающие толчок к новым исследованиям. Важно только, чтобы они появлялись своевременно, т.е. когда накопилось достаточно материала, и основывались именно на конкретном изучении, а не на работе фантазии. И если рассматривать труд Вебера как работу историческую, то она вполне удовлетворяет этим двум условиям. Поэтому эмпирическая социология Вебера не только не противоречит локальной истории, но, напротив, находится с ней в самой тесной связи. Зато такое противоречие действительно имеет место тогда, когда социолог или иной представитель систематической дисциплины слишком теоретичен, заботится только о чистоте своих понятий, а историк, как представитель конкретной науки, недостаточно продумывает общие понятия или же просто пренебрежительно относится к ним, как к роскоши. Вебер чужд подобной узости. Его работа о городе — ценное историческое исследование. А в социологическом отношении она тоже только выигрывает от того, что не устанавливает «универсальных законов всего происходящего», ибо пока это еще невозможно; можно и должно стремиться к этому. Работы, подобные разбираемой нами, представляют собой конкретные попытки такого рода, делают первые шаги на пути к социологическому освещению исторических явлений. И в этом — их огромная ценность.

Примечания

Впервые опубликовано: «Под знаменем марксизма», 1923, №8-9. Автор характеризует книгу: М. Weber. Wirtschaft und Gesellschaft, II. Teil, Кар. VIII. Die Stadt. Tubingen, 1922 (страницы в тексте указаны по этому изданию).

1 A. Dopsch. Wirtschaftliche und soziale Grundlagen der europaischen Kulturentwicklung, l-ll. Bd. Wien, 1918-1920.

2 «Historische Zeitschrift», 120, 2. Hf., 1919, S. 327-334.

3 К. Jaspers. Max Weber. Gedenkrede. Tubingen, 1926.

4 Так, в Китае, Японии и Индии вовсе не существовало города как автономной корпорации с населением из бюргеров как носителей определённых

690

сословных привилегий. Были гильдии, профессиональные объединения (Япония), чиновничьи, сословные организации (Китай), касты (Индия), но не автономные общины.

5 «Ойкос», собственно, значит дом; в научной литературе этот термин принят для обозначения большого самодовлеющего хозяйства «дома»

6 «Вотчинные, ленные, земские, церковные, судебные власти рядом друг с другом» (S. 537).

7 Dopsch A. Die Wirtschaftsentwicklung der Karolingerzeit. Tl.1-2 2. Aufl. Weimar, 1921; 3. Aufl. Weimar, 1962 (Ред.).

8 Eidverbruderungen der Zunfte.

9 Система, при которой купец или предприниматель (нередко это но и то же лицо) поставляет материал целому ряду рабочих либо просто дает им работу, заказ; он — единственный, монопольный покупатель изделий, т.е. скупщик (ср. К. Bucher. Entstehung der Volkswirtschaft XV. Aufl., Bd. I. Tubingen, 1920, S. 185-186).

10 «Beruflich gegllederte, rein okonomische Einungen».

11 «Spezialisierter kapitalloser oder kapitalschwacher Kleinbetrieb».

12 Lohnwerk — работа (за определенное вознаграждение) на заказчика-потребителя, являющегося одновременно поставщиком и иногда производителем сырого материала, необходимого для работы ( К. Bucher. Ор. cit, S. 175).

13 Preiswerkliche Kundenproduktion — работа на сбыт, производимая при помощи собственных орудий и рассчитанная на определенный круг потребителей; продукт труда, слагающийся из собственного сырого материала ремесленника и его рабочей силы, продается им за определенную цену (ср. К. Bucher. Ор. cit, S. 183).

14 Ср. К. Bucher. Ор. cit., S. 124 и К. Riezler. Uber Finanzen und Monopole im alten Griechenland. Berlin, 1907, S. 83.

15 См. К. Riezler. Ор. cit.

16 Ibid., S. 84.

17 «Stadtsassige burgerliche Grossunternehmer und die kleinkapitalistischen Handworker».

18 K. Riezler. Ор. cit., S. 84.

19 Ibid., S. 85.

20 Ср. следующее категорическое заявление Маркса из «Письма редакцию «Отечественных записок»» (К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т.19, стр. 120, 121): «Ему (моему критику. -А.Н.) непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические условия, в которых они оказываются… Но я прошу у него извинения. Это было бы одновременно и слишком лестно и слишком постыдно для меня… события поразительно аналогичные, но происходящие в различной исторической обстановке, привели к совершенно разным результатам. Изучая каждую из этих эволюции в отдельности и затем сопоставляя их, легко найти ключ к пониманию этого явления; но никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории наивысшая добродетель которой состоит в ее надысторичности». Достаточно сопоставить эти слова Маркса с данной выше характеристикой метода Вебера, чтобы убедиться в том, что последний идет к социологии в значительной мере по пути, проложенному Марксом, несмотря серьезные разногласия с ним в других пунктах.

691

21 «Die Soziologie bildet Typenbegriffe und sucht generelle Regein des Geschehens» («Wirtschaft und Gesellschaft», S. 9)

22 «Живое никогда не бывает однородно, оно всегда многообразно» (ред.)

23 Это противоречие особенно ярко отразилось в любопытном споре Допша с Зомбартом по поводу второго издания «Современного капитализма» См. Grunberg’s Archiv fur die Geschichte des Sozialismus und der Arberterbewegung, 1919, Jg. IX, Hf. 2-3

Серия «Лики культуры»

Серия «Лики культуры», основанная в 1992 г., продолжает лучшие традиции Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук, известного научной общественности выпуском переводов М Вебера, К Ясперса, М Бубера, К Манхейма, Э Фромма, П Сорокина, Д Флуссера, Ж Делёза, Э. Мунье, Э Жильсона, Ж Маритена, Д. Робинсона. В серии дается панорама многообразия идей, картин, мира, ответов на вечные вопросы «Живое никогда не бывает однородно, оно всегда многообразно» (Гете). Многообразен, многолик космос мировой культуры, но это не значит, что он не может быть рассмотрен как целостность.

Серия дает представление о мире человека в контексте его культурного существования выявляя вечный смысл великих философских систем прошлого, вечное значение общечеловеческих ценностей, мы включаем их в себя, а тем самым и себя в непрерывную нить культурной традиции. Серию открывают избранные произведения Макса Вебера. Это издание предоставляет российским читателям возможность ознакомиться с наиболее значимыми трудами выдающегося социолога.

До конца 1994 года впервые в России будут изданы труды Эрнста Трельча «Историзм и его проблемы», Карла Манхейма «Диагноз нашего времени», Пауля Тиллиха «Теология культуры», Ричарда Нибура «Христос и культура», Рут Бенедикт «Хризантема и меч», новые переводы Якоба Буркхардта, Георга Зиммеля. Переводы работ выдающихся философов, культурологов и социологов служат восстановлению разорванных связей, построению целостной картины мира, возрождению духа российской культуры с ее всемирной отзывчивостью и открытостью.

В рамках серии подготовлены также антологии «Культурология XX век», «Нравственные идеалы итальянского Возрождения», хрестоматия «Народы Европы на рубеже эпох (IV-XI века)», альманах «Лики культуры» и другие издания, без которых невозможно полноценное гуманитарное образование Особое место занимает антология «Культурология. XX век». Этим изданием открывается серия энциклопедических работ по культурологии Предлагаемая читателю книга — первая попытка дать систематическую подборку работ ведущих западных ученых, внесших вклад в становление этой области знания. В антологии даны портреты таких крупнейших мыслителей, как В. Виндельбанд, Г. Риккерт, Э. Кассирер, Р. Кронер, М. Вебер, А. Вебер, Н. Гартман, Г. Зиммель, О. Шпенглер, Т. Лессинг, Э. Гуссерль, К. Юнг. Труды этих ученых заложили фундамент культурологии и в значительной

699

мере определили направление развития научного знания в XX веке В этом издании предпринята попытка раскрыть особенности трансляции некоторых основополагающих