её наиболее замечательных работ.
После своих лекций в Стокгольмском Университете Ковалевская в 1884 году была назначена там профессором по настоянию Густава Миттаглеффера, также ученика Вейерштрассе. Она оставалась на этом посту до самой смерти. В 1888 году она достигла вершины своей славы. Французская Академия присудила ей Приз Борден на конкурсе, в котором принимали участие все светила математики. Задание, предложенное конкурсу, было — «усовершенствовать в одной важной точке теорию движения плотного тела вокруг неподвижной точки». Задание это предлагалось уже раньше, в течение шести лет, берлинской Академией, но безуспешно. Решение Ковалевской было настолько блестяще, что сумма Приза была удвоена, чтобы подчеркнуть эту необычную заслугу перед наукою. К сожалению, Ковалевская умерла 10 февраля в 1891 году, когда она достигла вершины своей известности и получила признание даже в своей стране, она была избрана в члены Санкт-Петербургской Академии Наук».
В другом месте Е. И. Рерих писала следующее:
«Облик Ковалевской мне очень близок, и скажу только Вам, она сейчас находится в Твердыне Братства в состоянии уплотненного астрала и занята очень ответственной работой по собиранию лучей из разных стран» (Письма к А. М. Асееву, 22.2.36).
§ 110. …Ощутить вкус металла, находящегося в Тонком Мире, уже является очень большим утончением… — Здесь речь идёт о том, что любое вещество, или предмет, в данном случае металл, подлежит основному закону вселенной — семеричности своего бытия и, следовательно, существует на семи планах, или в семи состояниях, различающихся по степени утончения. Эти состояния, неощутимые для нетренированных органов чувств обычного человека, могут ощущаться духовно продвинутым и утонченным сознанием.
§ 116. …Усилие необходимо при направлении огненной энергии, которую для сокращения будем называть Агни… — Е. И. Рерих писала:
«Агни означает Огонь. Все пространство наполнено этим огнем. Как сказано, Космос есть огненный корабль, несущийся в беспредельности. Огонь, в виде всеначальной энергии, сообщает всему жизнь (следовательно, сознание), и высшее проявление этой огненной энергии будет высокая психическая энергия. Все энергии, все элементы исходят из единой всеначальной энергии, или из единого элемента — огня, потому и говорится о единстве всего, о едином начале, из которого возникла вселенная. Огонь лежит в основании каждого творения. Бог есть Огонь. Люди должны узнать, что «материя есть и дух, и каждое проявление их есть лишь проявление той же всеначальной энергии». Св. Дух всегда представляется как Огонь, древние знали много больше нас о двуеродном Огне» (Письма в Прибалтику, 14.06.39).
§ 116. …Так многие знаки Тао свелись к внешнему начертанию… — Тао (Дао) — одно из основных понятий даосизма, давшее название этой религии и уникальное в своей многозначности, поскольку одновременно означает и сущность всех вещей, и Природу, и Единое Божественное Начало, и Путь. Дао неотделимо от природы и как бы растворено в ней. Понятие «дао» легло в основу названия знаменитой книги древнекитайского мудреца Лао Цзы «Дао дэ дзин». Е. П. Блаватская писала по поводу данного понятия и трактата следующее:
«Дао Де Цзин (кит.) — букв. «Трактат о пути и добродетели». Написано великим философом Лао-Цзы, в котором он описывает своего рода космогонию, содержащую все фундаментальные догматы эзотерического космогенеза. Он утверждает, что в начале не было ничего, кроме безграничного и беспредельного пространства. Все живущее и сущее было рождено в нём от «начала, которое существует само по себе и развивается из себя», то есть из свабхават. Так как имя его неизвестно, а сущность неизмерима, философы назвали его Дао (Anima Mundi). Это — проявляющаяся периодически нерожденная и вечная энергия природы. Природа, как и человек, пройдя очищение, достигает покоя, и тогда все становится единым с Дао — источником блаженства и счастья. Как и в философии буддизма и индуизма, чистота, блаженство и бессмертие могут быть достигнуты только путем проявления добродетелей и достижения совершенного спокойствия нашего мирского духа. Разум человека должен контролировать и, в конце концов, покорить и даже ликвидировать волнение физической природы. Чем скорее он достигнет необходимого уровня моральной чистоты, тем более счастливым он будет себя чувствовать. Известный синолог Потье делает следующее замечание: «У мудрости человечества нет языка более священного и глубокого» («Теософский словарь», с. 155–156).
Современная синология дополняет данное определение понятия Дао. Исследователь даосизма автор нового перевода «Дао де цзин» А.Маслов следующим образом комментирует первое предложение трактата — «Дао, выраженное словами, не есть долговечное (хэн) Дао»:
«Понять одно единственное слово, которое больше, чем слово, — в этом и заключена величайшая тайна даосизма. Дао понимается сразу в нескольких смыслах, и в этом его универсализм: прежде всего, как порождающий исток всех вещей, во-вторых, как закон развития Вселенной, в-третьих, как принцип человеческого общества. В этом смысле Дао напоминает древние архаические понятия «верховного владыки» («Шанди») и деперсонифицированного «Великого единого» (тайи), и в то же время концепция Дао у лаоистов преодолевает архаику, выходя в сферу осознания Благой силы, Благодати, исходящей от Дао.
Во фразе (1) трижды повторен иероглиф «дао», который может обозначать как «путь», так и «говорить», и «выражать словами». На игре слов и построена эта фраза, ставшая едва ли не «визитной карточкой» даосизма. Ее можно перевести и так: «Путь, который может быть пройден (или — сделан путем), не есть постоянный путь». Дао стоит вне слов или каких-либо «имен» (мин) и названий, и потому описать его нельзя. Все слова и явления вторичны по отношению к Дао, так как оно само создает все явления и не подчинено им. Здесь речь идёт о «двух» Дао: постоянном Дао, которое не может быть выражено словами, и Дао, выраженном с помощью слов. Они абсолютно тождественны и различаются лишь в «имени». Автор тем самым объясняет, что истинное Дао, как бы мы ни старались его выразить, всегда останется отдалено от нас, поэтому стараясь облечь сущность даосского учения в какие-то термины, мы лишь затемняем его. В трактате говорится именно о том Дао, что «выражено словами», и о тех вещей, которые с ним связаны. Это первый шаг на пути проникновения в то, что не имеет ни названий, ни сущностей.
У даосских мистиков складывается особое осмысление понятия «Матери» (му). Это не просто порождающее лоно, предшествующее всему, но, наоборот — завершение внутриутробного развития, момент предреализации и перехода из небытия в бытие. Не случайно Ван Би понимает под «матерью» именно то, что «было в конце». К тому же понятие «Матерь» противопоставляется понятию «начало», «исток» (ши) — того, что было прежде всего. Иероглиф «шоу» (идти перед чем-то, предшествовать) входит составной графемой в иероглиф «дао» (путь), и тем самым Ван Би, следуя за полунамеком автора «Дао дэ цзин», ставит понятие «матерь» в качестве синонима вещей, то есть то, что соотносится с вещным миром, моментом рождения мира бытия, в то время как то, что лежит перед «матерью», не откроется стоящему вне внутренней традиции человеку и, тем более, не будет им понято. «Матерь» отнюдь не синоним Дао, а лишь одна из его функций как всепорождающего начла» («Мистерия Дао», с. 381–382).
Учение Агни Йоги, внутренне близкое к эзотерической даосской традиции (Лао Цзы считается воплощением Учителя Ракоци — одного из Великих Учителей Востока), изначально нацелено на постижение глубинной сущности вещей, в данном случае на «молниеносное» соединение с «безымянным Дао». Потому мода современного мира на чисто внешние изображения и знаки этого понятия (такие как, например, круг «инь-ян», сделавшийся очень популярным и на Востоке, и на Западе) вызывает сожаление Учителей в силу поверхностного подхода к священному.
§ 120. …Если Самадхи естественное проявление Огня Высшего… — Самадхи — санскритское наименование высшего состояния сознания, достигаемое лишь при завершении восхождения человека к вершинам духа (восьмая стадия восьмиступенчатого пути Раджа Йоги) и распространенное в восточной философско-духовной традиции. Е. И. Рерих настаивала на том, чтобы пишущий об озарении, или самадхи, имел бы сам подобный опыт и дала следующую характеристику данному понятию:
«Также следует осветить понятие Самадхи, или высшего духовного озарения. Много написано об этом состоянии людьми, никогда не испытавшими его или (испытывавшими) лишь самое незначительное проявление его. Но ступеней Самадхи столько, сколько ступеней сознания и циклов духовного совершенствования. Степень получаемого озарения всегда отвечает нашим духовным накоплениям. Отсюда должно быть ясно все разнообразие в глубине этих прозрений. Если бы достижение Самадхи давало нам всезнание, то понятие Беспредельности должно было бы отпасть. Кроме того, Самадхи, давая прозрение, обусловленное пределами индивидуальных накоплений и сферами нашей планеты, в исключительных же случаях расширенное до пределов солнечной системы, на физический план может перенести лишь часть этих переживаний. Ибо физический организм не может длительно отвечать на высшие вибрации и запечатлеть их в мозгу без разрушения организма. Наука уже наглядно доказала нам разрушительное действие от несоответствия вибраций. Так человек, возвращаясь из Самадхи, сохраняет некоторое воспоминание, но это не значит, что он стал всезнающим, и что отныне он может проникать в сущность любого явления. Он видел или испытал то или иное состояние экстаза, или высшего напряжения чувства, или прозрения в сущность того или иного явления. Так он может постичь вечное бытие, может ощутить высшую любовь и красоту бытия, может постичь единство всего существа и свое присутствие и связь со всем и всеми, но всё же он не станет от этого всезнающим, как это понимается земным сознанием. Постижением в Самадхи иного порядка, мы можем прикоснуться к нуменам вещей, но возвращаясь на Землю, мы должны изучать их воздействия земными методами. Конечно, трудно неописуемое описывать словами. Но всё же — «превыше всех Самадхи царствует мысль. Чем выше, тем мощнее. Чем пламеннее мысль, тем явление полезнее. Истинно, мысль стихийна и беспредельна». Кроме того, достижение полного Самадхи на нашей планете доступно лишь полному Архату, живущему в совершенно особых условиях» (Письма в Европу, 04.09.35).
Е. П. Блаватская определяла данное понятие следующим образом:
«Самадхи — состояние полного экстатического транса. Происходит от слов «сам-адха» — самообладание. Обладающий этой силой способен контролировать все свои физические и умственные потребности. Это высшее состояние в йоге («Теософский словарь», с. 419).
Состояние Самадхи, предполагающее полный контроль человека над всеми своими психофизическими структурами и планами существования (физическим, астральным и ментальным), представляет собой максимальную степень растворения всех отдельных форм бытия и слияния человека с Богом. Традиция говорит о различных уровнях Самадхи и выделяет несколько возможных классификаций этого состояния: обычный Самадхи и высший, называемый Махасамадхи; с переживанием чувства отдельного «Я» или с его полной потерей; Самадхи с «семенами» очищенной кармы, или Самадхи без «кармических семян»; Самадхи, допускающий возможность возврата на землю в следующей реинкарнации, и Нирвикальпасамадхи, при котором человек уже никогда не возвращается на землю. Высокие степени Самадхи меняют все физические функции человека, которые заменяются почти до полного
