вы делаете вне медитации, кажется активизирует ваш ум снова. Это не имеет важности — вы не можете ничего не делать. Все должно иметь свое время, а вы из тех, кто все построил на уме, отсюда и трудности. Другие люди открываются легко. Но не будьте нетерпеливы, это продлевает чувство персонального усилия.
Садхана делает меня более чувствующим, особенно вне медитации. Становится более и более легко для меня принимать роль следящего за действиями ума и даже тела. От этого приходит спокойствие, но ум еще не в молчании. Это разделение помогло бы мне осознать беспорядочный хаос динамического ума, но воспринимая это, сначала я думал, что он становится более активным, в то время как реально я просто сознавал его действие, которого ранее не замечал.
Главное — именно углублять и растить это следящее сознание или сознание Пуруши. Расширение этого сознания принесет втекание более глубокого сознания. Конечно, молчание ума — драгоценная способность, но она придет в свое время.
Мне кажется, что время сна потеряно для садханы.
В садхане не только одни сознательные усилия. Тело отдыхает, и вам нечем заменить оцепенение внутреннего существа. Это очень трудная вещь, которая приходит в конце. Позднее, постепенно и сон будет организован в свою очередь.
Я продолжаю свое отделение от ума. Я могу достаточно легко поставить себя на место неактивного зрителя движений индивидуального существа. В этих условиях, тем не менее, я существую, как умственное существо, имеющее Эго и центрированное в мозгу. Но за этим умственным само я могу различить другое состояние, свободное от всех связей с проявленной активностью. Там лежит мое подлинное само, которое использует умственное само, как окно, чтобы смотреть через него наружу. Что такое это подлинное само? У меня есть только слабое переживание этого. Так далеко я не различаю ничего. У меня впечатление пустоты, но также есть впечатление о покрове, за которым Присутствие было бы обнаружено.
Как зритель, вы активны или пассивны?
Пассивен, и это не наблюдение церемониального марша образов, не бытность зрителем действия, разворачивающегося передо мной. Умственные образы неясны, мутны, фрагментарны, очень сильно похожи на волны моря, становящегося спокойным. Сенсорные впечатления часто поднимаются до ярких образов, которые являются причиной беспокойства.
Имеете ли вы чувство бытия умственным существом?
Да, пока я остаюсь на уровне ума, но когда я могу поднять себя выше этого, то бывает чувство, что я не есть умственное существо. Умственное существо — маска, принятая на себя подлинным САМО. Я вижу путь ясно и знаю, что если бы я смог сделать полную и определенную самоотдачу Всевышней Силе, это само приняло бы на себя ведение Йоги. Эта самоотдача сделана в моей душе, мой ум принял ее, но есть определенные точки в виталическом существе, которые препятствуют совершенству отдачи и по временам тянут меня вниз. Но сейчас даже на эти дефекты я смотрю ровным глазом и предлагаю их Всевышней Силе. Хорошие движения и плохие — все это части процесса.
Хорошо, но вы должны продолжать.
1. 111. 1926г. Есть два пути внутреннего движения, которые я успешно практикую. Первое — пока храню ум тихим насколько возможно, пытаюсь с усилием открыть себя к более высокому восприятию, став осознающим сверх-разумную реальность. Второе — отделяю мое внутреннее существо от действия и от умственного уровня, чтобы утвердить себя в сверх-разумном районе. Эти два движения верны?
Они кажутся мне двумя аспектами — активным и пассивным — одного и того же усилия. Но вы делаете это усилие всегда с умом. Это неизбежно вначале, но тишина, которая приходит, не есть условие, это субстанция, «умственный заполнитель».
Я понимаю это умственно, но я этого не осознавал еще. Я должен всегда делать усилие, полностью энергичное, усердное, напряженное, поскольку оно наполняет собою даже мой физический мозг, в котором я его чувствую. Когда я поднимаю давление усилия, волны внизу возобновляют свое движение. Я также очень легко бываю потревожен внешними шумами. Даже когда они не вызывают никакой мысли во мне, они резко тянут мое внимание, которое приковывается к ним.
Вы будете чувствовать их происходящими где-то в вашем расширенном сознании, но без беспокойства. Действительно, все будет казаться вам как будто снаружи вас. Это было моим переживанием, когда я занимался в течение 10 дней с Лиле. Он велел мне осторожно отгонять любую мысль, которая появится. Я сделал это, и через 3 дня мой ум был тих, умиротворен и неизменяем. Мысли плавали передо мной, я видел их и осознавал их, но не был более их игрушкой.
Эта тишина сначала умственная. Есть две части в уме: одна отражает активность Пракрити, другая участвует в тишине Пуруши.
Я понял совершенно ясно. До сих пор единственный достигнутый результат — это большая тишина и более глубокий мир, менее нарушаемый фактами жизни, которые кажутся мелкими, больше интуитивности и большая легкость в единении меня самого с тем, что есть вокруг меня.
Это уже что-то важное. Продолжайте и развивайте также и это чувство единения с натурой, которое вы имеете.
Поскольку вы не возражали, я принял предложение работать учителем в городском колледже.
8. 111. 26г. Мой ум иногда тамасический, иногда раджасический, по временам внешние звуки являются причиной трудностей. Они звучат тем с большей силой, чем более мой ум спокоен и пуст.
Каковы ваши внутренние движения?
Всегда два движения. Первое — успокоить ум, оставаться внимательным к влиянию свыше, или второе — отделить себя от тихого умственного существа и пытаться осознавать мое существование над умом, мелькнувшее во мне однажды в быстром переживании.
Если вам удастся не допустить никакую мысль, достигнуть абсолютной пассивности, фактически могут произойти три вещи. Или глубокая тишина снизойдет и завладеет вами, или сознание отделится от внешнего мира и достигнет другого уровня, или, наконец, если первые два не осуществились, последует вторжение внешних впечатлений, которые станут всесильными. Отсюда важность совершения всего спокойно, оставаясь внимательным к высшему влиянию, открытым к высотам.
Для меня трудно сохранять это положение и это стремление, когда я привожу в тишину мои мысли, поскольку именно мысль помогает мне побуждать их.
Трудно потому, что вы думаете, что трудно, и вы не привыкли к этому. Но это важно. Практикуйте это. Если ваше сознание оставляет физический уровень, это само по себе может отключить все ощущения. Вы, во всяко случае, должны будете развить это, и прекрасно могли бы иметь это уже сейчас.
Я предполагаю, что эти трудности общие.
Совершенно общие.
Попытки ума любыми средствами сохранить его владение мною неистово бросают меня то туда, то сюда. Легче, как казалось бы, преодолеть причину возбуждений, удалившись от мира. Это то чувство, которое, несомненно, давало отвращение саньясина к миру мирского. Но я понимаю, что есть другой путь, чем путь умственного контроля.
Да, и, наряду с этим, урезанный мир, в котором живет саньясин, очень часто становится полем тех же самых трудностей и битв. Всецело тщетно пытаться отрезать себя напрочь, как они хотят. Многие чувствуют это. Старый йог в Бенаресе сказал мне, что если бы он мог начать все сначала, он бы изменил весь свой метод в этом направлении. Если мы здесь в Ашраме несколько отделены от человеческого контакта, то это не из-за того же самого довода отвращения к миру мирского, но главным образом для того, чтобы избежать ударов и давления мыслей других, направленных к вам.
Это переживание, которое я подготавливаю в себе, то, что было описано как второе рождение?
Да, но в этой Йоге человек должен пройти через многие новые рождения!
10. 111. 1926г. В медитации весь ум спокоен. Его склонность создавать образы, исчезает, как и склонность резонировать и создавать идеи. И я остаюсь неподвижным и не способным ни к какому внутреннему движению. Что мне следует делать в медитации? Как этому новому состоянию следует быть внесенным в обычную жизнь?
В ваших первых анализах ум разделен на две части: одна, чьи движения вызываются натурой, и другая, которая есть доля Пуруши, и она остается неподвижной. Сейчас необходимо расширять силу этой части неподвижной, чтобы оставаться следящим за изменениями другой. Мысль будет казаться вам проходящей перед умом, и он будет становиться сознающим, что это Всеобщая Натура будит игру мыслей. Человек должен подойти к этой всеобщности. Мысли будут приходить снаружи, и вы будете видеть, как они оформляются в вас. Вы также переживете, что вы имеете силу над ними: вы будете в состоянии сделать выбор, отвергать движения и прочее. Это есть начало владения. Часть неподвижного ума должна также быть увидена, как отражение более громадного всеобъемлющего Пуруши над вами. С обеих сторон вы должны освободить себя от себя.
Вы должны расслабить давление, которое вы наложили на ум, чтобы преуспеть в овладении мыслью и быть свободным от нее. Настаивайте на позиции следящего. Когда мысль приходит, исследуйте ее, рассмотрите, откуда она пришла, проследите ее. Две части, которые вы таким образом отделяете, должны объединиться снова в одно.
У меня возникло чувство, что есть только одна часть с двумя возможными состояниями, одно активное, другое пассивное.
Сначала необходимо делать ударение на разделении прежде, чем сделать синтез. Вы переживете, что это не вы, кто думает, но Пракрити, это есть первое освобождение. Способность мыслить не будет от вас отнята, но вам будет казаться, что мысль снаружи вас.
Нет изменения в сознании. Только в инструментах этого сознания.
Действительно, но эта подготовка инструментов как таковая очень важна.
13. 111. 1926г. В состоянии медитации сначала есть достаточно большое действие полу-автоматического ума, которое продолжает первоначальное движение. Мало-помалу это действие становится тихим и прекращается. Я оказываюсь тогда лицом к лицу со спокойным умом. Но есть другая активность ума, вид внутренней речи, которая, кажется, вызывается мною самим. Этой речью я говорю себе: «Сначала я наблюдаю мои мысли… сейчас все тихо… я должен прекратить разговаривать с самим собой». Возможно ли абсолютно прекратить и эту деятельность? Откуда она приходит? Законы ее действия суть правила ума, но она, кажется, отражает некоторые цели Пуруши, или служит ему как инструмент знания и действия. Если бы это действие было бы возбуждено посредством Пракрити, получалось бы, что она борется против себя самой. Как может Пуруша, который тих и неподвижен, вызывать изменения?
Сначала случается так, что Пракрити действительно борется против себя — определенные части против других определенных частей. Но Пуруша не полностью неактивен. Это неактивность, сведенная к единственной роли пассивного следящего. В Санкхье это называется сакши. Но даже тогда он может или дать свое согласие, или отказать в нем, он является и подателем санкций, ануманта. Но Пуруша более этого. Он не выполняет, его деятельность наверняка не исполнительская, но он — знающий и владеющий,
