А.
В действительности же ничего этого нет вне меня: ни поминальной идеи об А, ибо это моя идея, ни группы представлений, которые являются моими представлениями. Пусть А умирает.
По поводу этого можно сказать, что комплекс представлений, который группировался у меня под именем А, заменен в моем ощущаемом мире другими представлениями. Факт смерти А не производит пустоты в моем ощущаемом мире. Вследствие привычки как свойства ума, порожденном предшествующим опытом, я полагаю, что это трансформация, происшедшая в моих ощущениях, окончательна. Вследствие этого я верю, что нумен, с которым я считал себя взаимодействующим в реальном мире, расположенном вне моих мыслей, или комплекс представлений, называемых А, прекратил свое существование. Это – новое ложное представление с моей стороны, которое вовсе не врожденно уму, как принято верить, а является просто привычкой мышления усвоенной цивилизованным человеком. Ибо этого ложного представления об уничтожении А не сделал примитивный человек. Это объясняется тем, что цивилизованный человек создал идею о ничто и присоединил ее к идее смерти. То, что идея о ничто – совершенно искусственная концепция, может быть пояснено следующим образом: ничто – это вещь, которая не имеет представления, которую нельзя себе представить, которая не является представлением ни как действие, ни как сила. Такая концепция непонятна. В действительности идея о ничто представляет собой искусственное создание слова в позитивной форме, в то время как это – отрицание и является только слово. Это слово в нашей словесной мысли играет роль «джокера» при игре в покер, которому можно приписать любую ценность, в то время как они не имеют ничего в себе.
Поэтому все рассуждения, в которые вторгается это пустое слово, непоправимо порочны.
Другой источник смущения: современная наука, которая смешивает феномен жизни с разумом и с феноменами физико-химическими. Странно, что научный ум, наиболее кантианский, когда перед ним встает этот вопрос о жизни и смерти, внезапно забывает, что физико-химические феномены тоже являются только нашими представлениями, так же, как и сам феномен жизни, что причинная связь, благодаря которой соединяются и те и другие, – только форма, категории нашего ума, что наука никогда не позволяет достичь материи – нуменальной субстанции, чуждой и внешней нашей мысли, которая была бы причиной в наших представлениях о жизненных феноменах. Нельзя быть кантианцем частично: нужно быть им полностью или вообще не быть. Таким образом, все теории материалистов-псевдокантианцев рушатся.
В действительности здесь так же, как и всегда, когда мы желаем пойти дальше простой констатации изменений в нашем ощущаемом мире, изменений, которые мы можем только произвольно приписывать причинам, чуждым и внешним нашим представлениям, мы должны будем повести наши исследования в самой нашей мысли. Единственный разумный способ определить смерть – это сказать, что она взаимодействует с растворением системы представлений, которую мы отождествляли или с нашим «Я», или с предполагаемым внешним нуменом, аналогичным нам самим. Исходя из этой предпосылки, можно достигнуть понятия смерти, как оно понимается в тайной доктрине. Однако наша цель заключается не в философствовании; вернемся к экспериментальному тайноведению.
Считать смерть всегда одинаковым простым феноменом – большое заблуждение. В то время как мы привыкли рассматривать жизнь под множеством форм, смерть мы крайне унифицируем. Касается ли она дерева, собаки, Петра – мы рассматриваем ее как один и тот же феномен без вариаций и разновидностей. В действительности все обстоит иначе. Как нет двух людей, у которых была бы одинаковая смерть. По очень важной причине смерть не одно и то же для человека и животного, для растения и минерала.
Сложно сказать, что смерть в том смысле, который мы ей придаем, в растительном мире не существует, за исключением случаев исчезновения целой природы. Можно утверждать, что она существует не в виде определенной индивидуальности, как-то: дуб, бук, и т. д., но только как род бука, дуба и т. д. Правда, некоторые растения, больше чем другие, приближаются к той индивидуальности, которую можно найти в животном мире, но только в зачаточной форме, в некотором роде в форме стремления.
В животном мире смерть, как и жизнь, индивидуализированы; у высших животных смерть аналогична смерти человека. Но только аналогична. По причине большой простоты их систем представлений, животные имеют между последовательными существованиями непрерывность, которой не имеем мы. Молодая собака, молодая кошка при своем рождении внезапно пробуждаются. Внимательное наблюдение за животными легко покажет вам эту непрерывность, о которой мы говорили.
Смерть человека, в особенности цивилизованного, является исключительно сложным феноменом. Мы видели, как нечто, называемое человеческим существом, в действительности является симбиозом различных физических и психических сущностей. Смерть не переживается всем ансамблем симбиоза тотально, в виде одного удара. Она является прогрессирующей. Иногда она начинается задолго до того, как затронет ту систему представлений, которую мы называем нашим земным «Я». Некоторые органы, ткани могут умереть раньше нас, другие умирают после нас, иногда даже спустя долгое время. Есть и такие, которые могут, не умирая, трансформироваться, возвращаясь в то состояние, в котором они находились до симбиоза. Случается и наоборот, земное «я» может иногда умереть прежде физического тела, и существуют люди, которых мы считаем живыми, в то время как они уже мертвы.
Однако с психической точки зрения смерть еще сложнее, чем с точки зрения физической. Смерть является расторжением системы представлений и заменой ее другой системой представлений. Это есть перемена личности. Психическая смерть может произойти тогда, когда физические органы остаются целыми. В этом случае физическое тело живет, как механизм, без сознания – жизненный симбиоз, уменьшенный на один элемент, или же сознательная личность заменяется тогда другой личностью. Если мы будем продолжать изучение смерти с психической точки зрения, то мы поймем, что и изменение личности не происходит резко и внезапно. В небольшом числе случаев изменение способа символических представлений аналогично тому, которое происходит во время сна, но также частично система мысли бодрствующего состояния сохраняется или быстро возвращается вновь. Серия феноменов, которые происходят при этом, аналогична серии феноменов при выходе в инфра-астрал. Зрительные и слуховые ощущения слегка трансформируются, мускульные и осязательные ощущения, а также ощущения тяжести исчезают. Индивидуум еще не вполне мертв и не полностью отделен от своего трупа; он пребывает в промежуточном состоянии, продолжительность которого может быть продлена искусственно. Здесь мы подходим к первому процессу, к которому прибегало человечество, чтобы избавиться от смерти или по крайней мере чтобы избегнуть ее в некоторой степени в течение долгого времени.
Феномены смерти, которые ускользают от современного человека Запада по причине его слишком специализированной культуры, вызывали различные реакции людей согласно достигнутой ими цивилизации. Одни цивилизации, лучше знающие о законе последовательных существований и эволюции души, рассматривают, как самое важное, чтобы человек прежде всего преодолел этот этап смерти, чтобы он умер СОВСЕМ и как МОЖНО СКОРЕЕ. С этой целью такие цивилизации сжигают своих мертвецов, чтобы разорвать связь между человеческим существом и его трупом. Они даже прибегали и прибегают и теперь к дополнительным магическим процедурам, имеющим ту же цель – самое поспешное и по возможности самое полное освобождение. Другие цивилизации, наоборот, рассматривают состояние полусмерти, о котором мы говорили выше, как меньшее зло, и ищут возможности продлить его как можно дольше. Отсюда погребальные обычаи, назначение которых – продлевать искусственную жизнь трупа, употребление знакомых предметов, реальных или образов, продуктов питания, всевозможных вещей перед трупом: эти предметы играют роль диаграммы, чтобы удерживать покойников в инфра-астральном плане во сне, продолжающем его земное существование. Бальзамирование трупов с целью сохранить неизменной их форму, должно было дать покойникам постоянную поддержку, играя для инфра-астрального существа роль спящего тела. Египтяне довели эти процедуры до совершенства. Бесчисленные предметы ритуала: мебель, инструменты, статуэтки и т. д. – все являлось диаграммами, предназначенными для того, чтобы снабдить мысль покойника пищей, чтобы он мог бесконечно видеть земной сон.
Надо отметить, что это не являлось истинным решением проблемы смерти. Это – лишь искусственная попытка ее избегнуть, которая доступна лишь богатым. В нашем современном западном обществе, где правилом является погребение, это состояние полужизни так же часто. Все появления привидений, в тех случаях, когда они достоверны и когда их нельзя объяснить вторичными личностями никем не подозреваемого медиума, следует приписать этому состоянию полужизни. Трагическая сцена, убийство, самоубийство, живо поражая воображение, производят специфический монодеизм, который может заменить египетский ритуал и создать диаграмму, которая остается на земле после смерти человека на неопределенное время. Бесполезно говорить, что это состояние полу жизни совершенно противоположно цели, которую ставит себе путник, идущий по Прямому Пути.
Есть и другой способ избежать смерти. Адепт, полностью постигший все процессы обучения, может избежать смерти (кроме случаев внезапного нападения или несчастного случая), частично идентифицируя себя с самим собой в давно прошедшее время, когда он был молод и хорошо выглядел. Таким образом он может избегать старости и смерти бесконечно. Говорят, что на плоскогорьях Центральной Азии встречаются люди, живущие сотни лет, и я частично имею причины верить, что это действительно так. Этих людей можно узнать по одному характерному признаку, признаку физическому, который хорошо знают восточные рисовальщики и граверы или скорее те, кто создавал шаблоны, которым до сих пор следуют восточные иконописцы: большое развитие ушей.
Против этой процедуры можно выдвинуть следующее возражение: за исключением того случая, когда необходимо выполнить некую миссию, это отодвигает роковой срок, но не приближает нас к цели.
Есть и другой процесс, употребляемый тайноведами, прошедшими обучение с благоприятными плодами, и сверх того, близко ознакомившимися с практикой гипноза. Эта практика, когда она соединена с тайноведческим обучением, в дальнейшем может дать силу, трудно постижимую для обычного гипнотизера, Это процесс – перемена тела. Когда тайновед достигает старости, он входит в тело заботливо выбранного молодого человека. Этот процесс проделывается с помощью гипноза и идентификации. Но это – чистая магия и вовсе не ведет нас к желаемой цели. Неуместность этой процедуры настолько очевидна, что нет необходимости объяснять ее.
Существует и другая процедура, рекомендуемая тем, кто, будучи адептом, видит, что до своей смерти он не достиг возможности избежать перевоплощений. Это процедура соединения настоящей жизни с той, которая последует, посредством непрерывной связи сознания. Для этом необходимо разобщить свою мысль от своей обычной словесной системы символов и частично идентифицировать себя с человеком будущего. Случаи, когда перевоплотившаяся личность более или менее четко вспоминает свое предыдущее существование, особенно часты в восточном опыте.
Мы сказали, что вышеуказанные способы позволяют избежать смерти. Избежать, но не торжествовать над ней. Религии (мы говорим о великих эзотерических религиях) снабжают нас реальным, хотя и не тайноведческим способом победить смерть. Верующий в одну из религий: христианство, буддизм, индуизм и т. д., если он достаточно освободился от
