невозможно, потому что, когда кто-то достиг нир-вичара самадхи, он становится йогом, и тогда явная огромность… Теперь он стал всем. Если вы действительно хотите написать автобиографию, это будет автобиографией всего, начиная сначала — а здесь нет начала — до конца — а здесь нет конца.
Во мне, если я становлюсь осознанным, все достигает высшей точки. Я не начинаю со своего рождения, я начинаю с самого начала, а здесь нет начала, и я дойду до самого конца, а здесь нет конца. Я глубоко вовлечен в целое. Эти несколько лет, в течение которых я нахожусь здесь, не целое. Я был до того, как родился, и буду здесь после того, как умру, поэтому, как написать? Это будет фрагмент, страница, нет, автобиография и страница это абсолютный абсурд и лишены смысла, потому что другие страницы будут потеряны.
Некоторые друзья приходят ко мне и тоже говорят: «Почему нет? Вы должны написать о себе что-то», а вы знаете, что было самым трудным для Мейстера Экхарта. Это невозможно, потому что, с чего начать? — каждое начало будет произвольным и фальшивым. И между двумя фальшивками — фальшь начинается и заканчивается — как вы сможете втиснуть реальное? — не возможно. Йога-нанда сделал нечто, что невозможно. Он сделал нечто, что могут делать только политики, но не йоги.
Интенсивность становится такой, что вы смотрите на камешек гальки, и, благодаря ему, дороги движутся в целое, и, благодаря ему, вы можете войти в высшую тайну. Дверь повсюду; и вы стучите, и везде вас принимают, приглашают. Откуда бы вы ни входили, вы входите в бескрайнее, потому что все двери принадлежат всеобщему. Индивидуальности могут существовать как двери. Любите человека, и вы войдете в бескрайнее. Посмотрите на цветок, и храм откроется. Лягте на песок, и каждая частичка песка настолько же огромна, как и всеобщее. Это высшая математика религии.
Обычные математики говорят, что часть никогда не сможет стать целым. Это одно из положений обычной математики, которую изучают в университетах: часть никогда не сможет стать целым, часть всегда меньше, чем целое, и никогда не сможет быть больше, чем целое. Это простые положения математики, и каждый согласится с тем, что это так.
Но существует еще и более высокая математика. Когда вы вышли из ощущений — мир высшей математики, и таковы положения: часть всегда есть целое; часть никогда, никогда не может быть меньше, чем целое, и — абсурд из абсурда — иногда, часть больше, чем целое.
Теперь я не могу объяснить вам. Никто не может объяснить, но это положения. Если вы вышли из тюрьмы, вы увидите, что таково положение вещей. Камешек гальки это часть, очень маленькая часть, но если вы посмотрите на него умом без мысли, простым сознанием, прямо, внезапно, камешек гальки станет целым — потому что существует только одно. Потому что никакая часть, на самом деле, не является частью или отдельным фрагментом: часть зависит от целого, целое зависит от части. Это не только то, что, когда восходит солнце, цветы распускаются; обратное тоже справедливо — когда цветы распускаются, солнце восходит. Если бы здесь не было цветов, для кого бы восходило солнце? Это не так, что птицы поют только тогда, когда восходит солнце; обратное также справедливо — из-за того, что поют птицы, восходит солнце. Иначе, для кого?.. Все взаимозависимо; все связано со всем; все переплетено со всем. Даже если лист исчезает, целое потеряет его; тогда целое не будет целым.
В одной из своих молитв Мейстер Экхарт сказал… и это один из самых редких людей, которых породило христианство. На самом деле, он казался чужим для христианского мира. Он должен был родиться в Японии как Дзен Мастер, его откровение настолько ясно, настолько глубоко, что выходит за пределы всякой догмы.
Он говорит в одной из своих молитв: «Да, я завишу от тебя, Бог, но ты тоже зависишь от меня. Если бы меня здесь не было, кто бы поклонялся и кто бы молился? Тебе бы не хватало меня». И он прав: это не исходит ни из какого эго, это просто факт. Я знаю, что Бог, должно быть, кивал в этот момент: «Ты прав, Экхарт, потому что, если бы тебя здесь не было, меня бы тоже здесь не было».
Поклоняющийся и тот, кому поклоняются, существуют вместе; любящий и возлюбленный существуют вместе. Один не может существовать без другого, и это тайна существования: все существует вместе. Эта совместность есть Бог. Бог это не человек; сама эта совместность целого есть Бог.
Восприятие, достигнутое в нирвичара самадхи преображает все нормальные восприятия как в мере так и в интенсивности.
Отовсюду открывается огромность, и отовсюду — глубина… Посмотрите на цветок, и здесь существует бездна. Вы можете упасть в цветок и исчезнуть. Это случилось. Это покажется абсурдным, но это правда. На ваше усмотрение, верить или не верить.
Это случилось в Китае. Император попросил великого художника прийти и нарисовать какую-то картину во дворце. Художник пришел и нарисовал вид Гималаев, очень прекрасный. Ему потребовались годы, и он не позволял никому смотреть до тех пор, пока не закончит. Однажды он сказал императору:
— Теперь все готово, и ты можешь прийти посмотреть.
И император пришел со своими министрами, генералами и свитой, и они были просто поражены. Они никогда не видели ничего подобного — это выглядело таким правдоподобным. Вершины были точно такими же, как настоящие, и вокруг вершины вилась тропинка и куда-то исчезала. Император спросил:
— Я еще не путешествовал по нему, откуда мне знать?
Но император настаивал, вопрос был вовсе не о путешествии:
— Ты нарисовал его!
— Подождите. Позвольте мне пойти и посмотреть.
И говорят, что он пошел и исчез в картине и никогда не возвращался назад, чтобы рассказать о том, куда она ведет.
Такого не может быть, я знаю это; но в нирвичаре это случается. В цветке существует бездна. Из-за вашей интенсивности, вы смотрите в цветок, и здесь существует глубина, и вы можете упасть в цветок и исчезнуть навсегда. Вы смотрите на прекрасное лицо вместе с нирвичарой, в этой красоте существует бездна, и вы можете потеряться навеки; вы можете упасть в ее. Все становится дверью, все! Вместе с вашей интенсивностью взгляда для вас открываются все двери.
Когда этот контроль всех других контролей преображен, самадхи достигнуто без семени и вместе с ним свобода от жизни и смерти.
Именно здесь все пути приходят к своему кульминационному пункту, все Будды встречаются: Тантра и Йога, Дзен и хасидизм, суфизм и баулы — все пути. Пути могут быть различными — так и есть — но теперь это происходит, пик; здесь пути исчезают. Когда этот контроль всех других контролей преображен… так как Патанджали говорит, что это все еще контролируемое состояние. Мысли исчезли: вы можете теперь воспринять существование, но все же воспринимающий и воспринимаемое, объект и субъект… Вместе с телом знание было непрямым. Теперь оно прямо, но все же знающий отличен от того, что он познал. Существует последняя преграда — разделение. Когда даже это отброшено, когда этот контроль трансцендентирован, и художник исчезает в картине, и любящий исчезает в любви, объект и субъект исчезают. Нет знающего и нет познанного.
Когда этот контроль всех других контролей преображен…
Это последний контроль, нирвичара самадхи, самадхи, где мысли прекращаются. Это последний контроль. Вы все еще есть, не как эго, но как личность. Вы все еще отдельны от познанного — только очень прозрачная завеса, но она есть — и если вы цепляетесь за нее, вы будете рождены, потому что разделение еще не преодолено; вы еще не достигли не-двойственности. Семя не-двойственности все еще здесь, и это семя прорастет новыми листьями, и колесо жизни и смерти продолжит свое вращение.
Когда этот контроль всех других контролей преображен, самадхи без семени достигнуто и вместе с ним свобода от жизни и смерти.
Тогда для вас колесо останавливается. Тогда нет ни времени ни пространства. Жизнь и смерть исчезли как сон. Как трансцендентировать этот последний контроль? — это самое трудное. Достичь нирвичары очень тяжело, но ничто не сравнится с тем, когда вы отбрасываете последний контроль, потому что он очень тонок. Как это сделать? «Как» на этой стадии не важно. Вы должны просто жить, наблюдая, радуясь, быть простыми и естественными. Именно здесь Тилопа приобретает смысл.
Потому что такие люди как Тилопа это Дзен Мастера, он говорят о цели: вы живете просто и естественно, ничего не делая, ничего не делая, для того чтобы преодолеть контроль. Потому что, если вы делаете что-то, это снова будет контролем. Ваше делание будет отменой действий. Простые и естественные — это точки, где серия из десяти картинок, на которых изображен выпас вола приобретает смысл: назад, снова в мир, и не только назад в мир… неся бутылку вина. Вы наслаждаетесь, празднуете, будучи обычными — в этом значение. Ничто не может быть сделано сейчас. Все, что можно было сделать, вы сделали. Теперь вы просто становитесь простыми и естественными и забываете все о йоге, о контроле, о садхане, об исканиях и поиске. Забудьте об этом все, потому что теперь, если вы делаете что-то, контроль будет продолжаться, и вместе с контролем не будет свободы. Теперь вы должны ждать, и просто быть простыми и естественными.
Кто-то спросил Ли Цзы: «Что ты делаешь теперь?» Он сказал: «Рублю дрова, ношу воду из колодца, вот и все». Рублю дрова, ношу воду из колодца…
Ли Цзы, должно быть, пребывал в этой стадии, когда давал этот ответ. Он подошел к последнему контролю. Теперь ничего не осталось, поэтому он рубит дрова. Придет зима, и будут нужны дрова, ведь люди говорят, что будет очень, очень холодная зима, поэтому он рубит дрова; и, конечно, он чувствует жажду, поэтому он носит воду, поливает сад, огород. Совершенно обычно… нет исканий, нет поиска, он никуда не идет.
Это состояние, о котором люди Дзен говорят: «Сидя спокойно, сидя в молчании, ничего не делая, весна приходит, и трава растет сама по себе». За пределами этого слова не могут дать объяснения. Вы должны достичь нирвичары, и затем ждать самадхи без семени. Оно приходит само по себе, точно так же, как трава растет сама по себе. Тогда последний контроль трансцендентрирован, и здесь нет никого, кто трансцентдентировал его. Он просто транс-цендентирован. Нет никого, кто трансцендентировал его, потому что, если для того, чтобы трансцендентировать его, существует кто-то, снова возникнет контроль. Поэтому вы не можете относительного этого ничего делать.
Вот почему Патанджали просто
