Если вы двигаетесь по сырой земле, то есть возможность… Говорят, джайнский монах не должен даже во сне поворачиваться на бок, потому что если вы слишком часто поворачиваетесь, вы можете убить несколько насекомых, вы должны все время спать в одном положении.
Это крайность. Это абсурд. Так не забывайте же, что люди использовали ненасилие против жизни. А ненасилие означает такую глубокую любовь к жизни, что вы не в силах убивать, вы любите жизнь так сильно, что вам не понравится кому-то причинять боль. Это глубокая любовь, а не неприятие.
Разумеется, чуть-чуть насилия в жизни — обязательное условие, но это не насилие, потому что вы совершаете его неумышленно. Не забывайте же, что только то насилие, что вы делаете умышленно. Если я дышу, я неумышленно дышу. Дыхание происходит автоматически — вы не можете не дышать, вы не создаете дыхание. Попытаетесь задержать его, и тогда вы узнаете. Лишь на одну секунду вы можете остановить его, и оно врывается в вас при вдохе и выдохе. Выходит, что вы не ответственны за это насилие. Пища, вам придется есть. Все, что вы едите, будет насилием. Даже срывая плоды с деревьев, вы повреждаете деревья.
Джайны перестали есть мясо. Замечательно, потому что без этого можно обойтись. То, без чего можно обойтись, прекрасно. Затем они стали бояться есть плоды с деревьев, потому что, если вы отбираете плод, дереву больно. Так что же делать? Ждать… когда плод созреет и упадет на землю. И это замечательно, ничего дурного, но даже если плод упал на землю, он содержит в себе миллионы семян, и каждое семя могло бы стать деревом, и было бы возможно, чтобы на каждом дереве снова появились миллионы плодов. Итак, вы поедаете все эти возможности — вы жестоки.
Вы можете довести принцип до абсурда, и тогда существует только одна возможность — покончить самоубийством. Но и это жестоко: вы убиваете самих себя. И не только себя, у вас в крови живут семь миллионов бактерий, они будут убиты, если вы совершите самоубийство. Поэтому некуда податься, даже самоубийство невозможно. Жизнь станет невероятно абсурдной, беспокойной, напряженной. А ведь вы искали расслабленную, спокойную и тихую жизнь, а эта жизнь станет такой напряженной и полной такого страдания… Вы понимаете — ступайте же, вглядитесь в лица джайнских монахов. Вы никогда не увидите блаженства в их лицах — подобное невозможно. Если вы живете в таком страхе, что все кажется дурным, то вас окружает вина и только вина, и ничего больше, и все, что вы делаете, — грех, в большей или меньшей степени… Даже произнести слово, значит совершить грех, потому что, когда вы говорите, изо рта исходит больше горячего воздуха, он убивает тысячи крохотных микробов. Вы пьете воду и убиваете, вы не можете не убивать. Тогда что же делать?
Патанджали не выступает против жизни, он — любящий. Всякий, кто знает, не против жизни. Тогда ненасилие означает просто любить жизнь так сильно — на мой взгляд, ненасилие есть любовь — любить жизнь так сильно, что вам не хотелось бы причинять кому-то боль. Но в реальной жизни будет происходить многое, что вы не в силах предотвратить. Не тревожьтесь об этом, иначе вы сойдете с ума. Не тревожьтесь об этом. Помните только одно: вы никого не убиваете умышленно, вы чувствуете любовь.
Ступайте к дереву, и, если вам нужно сорвать плод оттого, что вы голодны, и вы умрете, если не сорвете плод, то скажите дереву спасибо. Сначала попросите у дерева разрешение: «Я собираюсь сорвать этот плод. Это прегрешение, но я умираю и вынужден так поступить. Я стану часто ухаживать за тобой. Я отплачу тебе. Я буду давать тебе больше воды, я стану крепче заботиться о тебе. Все обещанное мной я исполню, и даже более этого». Любите жизнь, помогайте жизни, творите для жизни, для всего живого благо, будьте благодеянием. И если вам нужно сделать то, чего, как вы чувствуете, вы можете избежать, то, прежде всего, уклонитесь от этого, если же избежать невозможно, тогда попытайтесь вернуть долг.
Есть различие. Сейчас даже ученые говорят, что существует различие. Если вы идете к дереву и просите разрешения, то дерево не чувствует боли. Это больше не прегрешение, вы спросили разрешение. На самом деле, дерево чувствует себя хорошо оттого, что вы пришли. Дерево ощущает счастье оттого, что оно могло помочь кому-то нуждающемуся. Дерево стало богаче, так как вы пришли к нему, и оно могло поделиться. Плоды все равно бы упали. Дерево могло поделиться с кем-нибудь — вы не только себе помогли, вы помогли дереву расти в сознании.
Быть ненасильственным, значит быть благотворным, полезным для всех: для себя и других людей тоже. Это и есть первая ступень ям; первая самодисциплина — это любовь.
Кто-то попросил Святого Августина:
— Я — человек неграмотный и не знаю, что делать и что не делать; священных книг горы, и догм миллионы, я сбит с толку, ведь один говорит одно, а другой утверждает совсем обратное. Я ума не приложу, что делать и что не делать. Вы — великий человек, мудрый, святой, скажите мне лишь одно слово, чтобы я мог следовать ему без сомнений.
Святой Августин был великим проповедником. Он мог говорить часами, но никто не просил его дать всю религию в одном слове. Он закрыл глаза, поразмышлял, ведь задача была трудной, затем открыл глаза и ответил:
— Ступай же и люби. Если ты любишь, то все так, как надо.
Ненасилие означает любовь. Если вы любите, то все встает на свои места. Если вы не любите, то, даже если вы становитесь ненасильственными, все бессмысленно.
Почему же Патанджали ставит любовь на первую ступень ям, первую дисциплину? Любовь — первая дисциплина, непосредственная основа. Если в вас остается хотя бы малость чего-то, причиняющего боль другим людям, то, когда вы станете мощными, вы будете опасны. Этот остаток будет опасен. Ни единого следа не должно оставаться в вас, чтобы «причинять боль», а ведь этот след есть во всех.
И вы причиняете боль миллионами способов, и вы обижаете так, что никто не может защититься. Порой вы причиняете боль «по-хорошему», из добрых намерений, разумных. Вы говорите человеку что-то, что, возможно, правда, и вы говорите: «Я говорю истину», но глубоко в душе у вас есть желание оскорбить человека этой истиной. Тогда истина хуже лжи, ее нельзя произносить. Если вы не можете сделать вашу истину сглаженной, приятной и прекрасной, так лучше и не произносите ее. И всегда смотрите внутрь, чтобы понять, для чего вы ее высказываете. Каково глубинное желание? Вы хотите причинить боль человеку во имя истины? Тогда ваша истина уже отравлена, она больше не религиозна, она больше не нравственна — она уже аморальна. Отбросьте эту истину.
Говорю вам, даже ложь хороша, если произносится из любви, и истина дурна, если произносится только для того, чтобы обидеть.
Это не мертвые принципы. Вам надо понять их, и вам надо понять хитрость, как их использовать. Я видел людей, использующих хорошие принципы из дурных соображений, живущих доброй жизнью из дурных соображений. Вы можете быть очень благочестивыми только для того, чтобы чувствовать эгоизм, тогда ваше благочестие — грех. Вы можете быть человеком с характером только для того, чтобы чувствовать гордость за то, что вы — человек с характером. Было бы лучше, если бы вы не были человеком характера, по крайней мере, не было бы эго. Если характер только питает эго, то он хуже, чем бесхребетность. Итак, всегда смотрите в глубину. Всегда будьте исследователем глубины своего собственного естества: что вы делаете, зачем вы делаете. И не довольствуйтесь логическими объяснениями, их тысячи, и вы можете убедить себя, что вы были правы.
Вы приходите домой. Вы рассержены, потому что начальник на работе вел себя некорректно. Ни один начальник никогда не ведет себя корректно. Только потому, что он начальник, все, что он ни делает, кажется плохим, оказывается дурным, поскольку в глубине души вы негодуете, что вы — жертва несправедливости, а кто-то обладает высоким положением. Вы возмущаетесь тем фактом, что вы — подчиненный, поэтому, что вам ни скажи, все плохо, но вы не можете реагировать, это будет дорого вам стоить. Вы приходите домой в гневе, и затем принимаетесь колотить своего ребенка, приговаривая: «Это тебе за то, что ты играл с плохими ребятами». Ребенок всегда играл с плохими ребятами. А кто такие плохие ребята? Ведь матери других плохих мальчиков колотят своих детей за то, что они играли с вашим плохим сыном. Кто такие плохие ребята? Но вы разумно объясняете свой поступок. Гнев кипит. Вы хотите сорвать зло на ком-нибудь, и, разумеется, его можно сорвать лишь на том, кто слабее вас. Дети для этого весьма пригодны. Отец в гневе, он колотит мальчишку, мать сердится, она колотит мальчишку, учитель злится, он колотит мальчишку, и все срывают неприятности на маленьком ребенке, которые они не могут сорвать на чем-то другом.
У меня сложилось ощущение, что, если пара живет без детей, то возможности развода больше, а если у них есть дети, то возможности развода меньше, потому что, когда жена сердита на мужа, она может поколотить детей, когда муж обидится на жену, он может поколотить детей. Дети выполняют роль терапии. Они помогают, и значительно помогают. Вот почему на Востоке, где у каждой пары так много детей, развод не существует. Вот на Западе сейчас трудно, брак становится невозможным, потому что в нем нет детей. Они нужны как глубокая терапия. Они — скрепляющая сила, они помогают катарсису.
Не забывайте, никогда не совершайте добрый поступок из дурного соображения, потому что тогда поступок больше не добрый, и вы обманываете.
Ненасилие — в первую очередь, ведь любовь всегда на первом месте. И если вы учитесь, как любить, вы учитесь всему. Мало-помалу само явление любви начинает окружать вас: куда бы вы ни двигались, благодать движется вместе с вами, куда бы вы ни шли, вы идете с дарами, вы делитесь своим существом. Ненасилие — это не отрицательная вещь, оно — положительное ощущение любви. Слово несет отрицательный смысл, «ненасилие». Это слово отрицательно, потому что люди насильственны, и насилие стало такой положительной силой в их бытии, что требуется отрицательное слово, чтобы отрицать насилие. Только слово отрицательно, а явление положительно: это любовь.
«Ненасилие, правдивость…» Правдивость означает подлинность, быть истинным, не быть фальшивым, не пользоваться масками: каким бы ни было ваше настоящее лицо, покажите его… любой ценой.
Не забывайте, это
