Если вы готовы, это будет дано вам. И будет дано вам только в той пропорции, в которой вы готовы. Чтобы вы не могли повредить себя, чтобы вы не могли повредить других. Иначе человек может навредить многим, он очень опасное животное.
Помните об этой опасности всегда.
Я чувствую себя потерянным и не вижу способа вернуться к старой жизни. Все мосты сломаны. Но я не вижу пути перёд собой.
Такого пути нет. Путь — это просто иллюзия ума. Ум продолжает мечтать о пути, идя по которому, он может достигнуть определенной цели, определенных желаний. Но путь — это просто тень жаждущего ума. Сначала вы хотите чего-то. Конечно, желания могут быть только в будущем, а будущее еще не наступило. Как построить мост между тем, чего еще нет, и тем, что уже есть? И тогда вы создаете путь. Это воображение, это иллюзия. Но вместе с путем вы соединяетесь с тем, чего нет, тогда вы начинаете путешествие. Вы играете в игру с собой. Вам некуда идти, поэтому путь не нужен. Вы уже есть. Это не есть нечто, чего вы должны достигнуть. Это было уже передано вам, и глубоко внутри это есть — это не путь, а просто реализация, открытие. Реализация того, что вы уже есть.
Вы стремитесь. Ваше желание не позволяет вам увидеть ваше бытие.
Поэтому это хорошо. Хорошо, что все старые мосты сломаны, и вам кажется, что вам некуда идти вперед. Я хочу, чтобы каждый находился именно в такой ситуации, я хочу, чтобы у вас не было пути, по которому вы бы могли идти. Я хочу, чтобы у вас не было пути, чтобы вы не знали, куда идти. Если отнять у вас все пути, все возможности убежать от себя, что вы будете делать? Вы будете с собой.
Просто представьте, помедитируйте на это немного. У вас есть желание, у вас есть стремление соревноваться с другими, и это создает всю иллюзию. Вы уже соревнуетесь. Кто-то другой впереди вас. Вам хотелось бы вернуть его, вам хотелось бы перегнать его, и вы бежите быстро. Вы делаете все, что можете делать, и надлежащее, и ненадлежащее, и правильное, и неправильные. Вы забываете обо всем, вы просто хотите обогнать его, вы хотите, чтобы он проиграл. Но, идя таким путем, вы не можете достигнуть вашей внутренней реальности. Идя таким путем, вы достигнете только немного большего украшения вашего эго. Вы победили кого-то, вы победили тысячи людей, вы победили миллионы, и вы движетесь, вы движетесь и движетесь. Чем больше вы поступаете так, тем больше накапливается в вас эго, и вы все больше и больше обременяете себя, вы все больше и больше теряете себя, все больше и больше заходите в лес.
Соревнование — это одна из наиболее нерелигиозных вещей в мире. Но именно этим занимаются все. У кого-то есть большой дом, но вы хотите еще больше. У кого-то есть красивая машина, но вы хотите еще красивее. У кого-то есть красивая жена, или у кого-то красивое лицо, красивый голос, но у вас возникает желание, вам этого мало.
Желание возникает вместе с мыслью о том, что вы должны соревноваться с другими людьми. Вам кажется, что вы должны соревноваться с другими, доказывать им что-то, бороться. Вы должны достигнуть чего-то. Вы не знаете точно чего, но вы продолжаете двигаться в темном ущелье, думая о том, что где-то вдалеке сияет ваша мечта.
Вы можете так двигаться многие жизни. Именно так вы и поступали до сих пор. Вы никогда ничего не достигнете. Вы будете всегда бежать, и никогда так и не достигнете, потому что цель эта внутри вас. Но для того, чтобы понять это, вам нужно отказаться от всякого соревнования и амбиций.
И помните о том, что очень легко изменить ваше стремление соревноваться, заменить его на другой вид соревнования. Вы можете отбросить старое и получить его в измененном виде. Но это те же самые амбиции. Вы полны амбиций в этом мире. Отбросьте амбиции. Но вы можете нести те же амбиции, прикрываясь религией, духовностью. И снова вы соревнуетесь. Вмешивается то же самое эго.
Я слышал одну историю. Послушайте ее очень внимательно. Послушайте ее очень бдительно.
Два брата умерли одновременно, и предстали пред вратами в рай. Их встретил Святой Петр.
Он спросил первого брата: «Ты хорошо себя вел при жизни на Земле?»
Тот ответил: «Да, ваше святейшество, я был честным, здравомыслящим, и никогда не излишествовал в общении с женщинами».
«Молодец, — сказал Петр, и подарил ему красивый белый Роллс-ройс, — вот тебе награда за то, что ты был таким хорошим».
Потом он обратился к другому брату: «А как насчет тебя?»
Тот ответил: «Понимаете, я всегда очень сильно отличался от своего брата. Я был хитрым, ленивым, всегда пил и сильно гулял с женщинами».
«Хорошо, — сказал святой Петр. — Мальчики — это мальчики. По крайней мере, вы заработали это право — гулять с женщинами. Тогда ты заслужил вот это». И он дал ему ключи от машины немного поменьше. Два брата уже собирались сесть в свои машины и ехать, когда один из них начал страшно смеяться. Другой спросил его: «Что смешного? Почему ты смеешься?» И тот ответил: «Я только что видел викария, который ехал на велосипеде».
Вы всегда сравниваете и в этом находите наслаждение. Сравнение дает вам чувство и ощущение того, спереди вы или сзади. Вы всегда чувствуете себя позади того человека, у которого есть Роллс-ройс, зато вы спереди человека, который сидит на велосипеде, и это чувство сравнения дает вам точное представление о том, где вы находитесь.
Вы можете отметить себя на карте, но это неправильный способ того, чтобы узнать, где вы находитесь, потому что вас нигде нет на карте. Эта карта иллюзорная. Вы, где-то выше карты. Никто не находится спереди от вас, и никто не находится сзади. Вы в одиночестве, вы необычайно уединенны. Вы уникальны, вы уединенны, вы едины. И нет никого другого, с кем вы могли вы соревноваться и сравнивать.
Вот почему люди очень боятся погружаться внутрь — потому что они движутся в свое уединение, в котором все разделение исчезает. Все части исчезают, все возможности определения того, где вы находитесь, также исчезают. Все карты иллюзорны; эта политика, эта культура, это социальное общество — все это исчезает. Внезапно вы находитесь в диком пространстве вашего бытия и не знаете, где вы.
Именно это случилось. Вы чувствуете себя потерянными. Я не могу и не вижу способа вернуться к старой жизни. Все мосты сломаны. И я не вижу пути перед собой.
Вот что я называю началом медитации, началом вхождения внутрь вашего бытия. Не пугайтесь, иначе вы снова станете жертвами ваших снов. Войдите смело, с мужеством, со смекалкой. Если вы понимаете меня, это несложно. Здесь нужно всего лишь понимание.
Конечно, вы никогда не сможете понять, где вы. Вы сможете понять, кто вы, но вы никогда не сможете понять, где вы, потому что «где» всегда соотносится с кем-то другим. «Кто» — это ваша природа, а «где» — это относительно.
И теперь, впредь, не будет мостов, которые будут соединять вас с прошлым, и, естественно, также не будет мостов, которые будут соединять вас с будущим. Прошлое ушло, а будущее еще не наступило. Прошлое просто память, а будущее — не что иное, как надежда. Прошлое — это просто относительное, а будущее — это просто сон. И то, и другое ушло. Вы будете жить в настоящем, и настоящее настолько обширно, что вы будете потеряны в нем, как капля воды теряется в океане.
Будьте готовы к этому. Будьте готовы раствориться, будьте готовы уничтожиться.
Ум будет стремиться к прошлому, но ясность находится там, где вы есть. Все это игры, игры языка.
Я слышал одну историю. Один англичанин путешествовал по Соединенным Штатам и обратился к одному жителю Дикого Запада: «Какая у вас замечательная страна, какие у вас красивые женщины, большие города, но у вас нет аристократии». «Нет чего?» — спросил американец. «Нет аристократии». «А что это такое?» — спросил американец. «Ну, понимаешь ли, — сказал он, — это люди, которые никогда ничего не делают. Их родители никогда ничего не делали, и чьи прародители также никогда ничего не делали. Их семьи всегда ленились». «О, — сказал американец, — у нас есть такие, но мы называем их бомжами».
Когда вы называете кого-то аристократом, это выглядит величественно, а когда вы называете кого-то бомжем, внезапно вы падаете с вершины Эвереста в глубочайшее ущелье, которое только возможно. Но аристократы — это и есть бомжи, а бомжи думают о себе как об аристократах.
Я слышал, что два бомжа разговаривали друг с другом. Они сидели в ночь полнолуния и болтали. Первый сказал: «Кем бы ты хотел стать в своей жизни?» Другой ответил ему: «Мне бы хотелось стать премьер-министром». Первый сказал: «Что? Неужели у тебя нет никаких амбиций в твоей жизни?»
Бомж, который мечтает стать премьер-министром… У бомжей есть свои приоритеты и ценности.
Если вы посмотрите на ваш прошлый опыт, каков он, это лишь игра языка. Кто-то говорит, что он брамин, потому что общество признает четыре класса. В Индии брамины — это высшая каста, а шудры — это низшая каста. Теперь такой кастовой системы не существует нигде в мире, она существует только в Индии. Естественно, она полностью воображаема. Вы не можете определить, кто брамин, если он не скажет об этом, потому что, ни его кровь не покажет этого, ни его кости не покажут этого, никакой экзамен не сможет определить этого, ни рентген. Никто не сможет определить, кто брамин, а кто шудра. Но в Индии очень долго играли в эту игру, и она настолько глубоко укоренилась в ум, что в то мгновение, когда кто-то говорит, что он брамин, если вы посмотрите на его глаза, на его нос, вы увидите, как вибрирует его эго. Когда он говорит, что он шудра — посмотрите на него. Само это слово унизительно, само это слово заставляет его чувствовать вину. Но и тот, и другой — это люди. Просто общество навешало на них ярлыки, и оно разрушает их человечность.
Когда вы говорите, что вы богаты, что вы имеете в виду? Что у вас есть определенный банковский счет. Но это также игра. Деньги — это тоже игра, потому что общество согласилось во что-то верить, и эта игра продолжается.
Я слышал об одном скупце, у которого было несметное сокровище, спрятанное в саду. Каждый день
