за тебя всю черную работу.

Подслушав мою мысль, Ричард улыбнулся и телепатически передал мне свою точку зрения:

«Хорошо, когда какое-нибудь божество лентяйничает за тебя, а ты сам занят нужной работой. В итоге все получается очень гармонично.»

Неожиданно рыжий ковбойский платок на моей шее начал пугающе трансформироваться. Из него выросли два проводка с наушниками, которые весьма резво дотянулись до моих ушек и воткнулись в них. Сам платок превратился в плэйер. Кнопка воспроизведения на нем была нажата. Кнопка «стоп» отсутствовала, также как и прочие. Оставалось только слушать…

They say: «Love is blind»,

But you are always on my mind.

Лиса в своем репертуаре. Но все верно – она давно не давала о себе знать.

Я совсем расслабился – распластался на траве и внимал истинам, которые в меня музыкально вкладывала Гелла.

342. Я закрыл глаза. Перед взором стали проноситься яркие картины образов, которые Гелла принимала когда-то очень давно. Еще, когда я был лисенком, сам не зная того…

Фрагмент 102

Тут была учительница в школе, которая поставила мне «двойку» по рисованию (рисовал я действительно плохо). Тут был кирпич (он же рыжий), однажды упавший мне на голову с крыши. Нет, я вполне нормально это пережил, как пережил и «двойку» по рисованию. Читатель уж небось злорадствует, что именно из-за кирпича я пишу эту книгу. Не только из-за него, дружище!

И, конечно же, тут был преклонного возраста педик, приставший ко мне как-то в парке (о, читатель, я уже тогда был не дурак и запросил с него за это много денег, чем сразу отпугнул беднягу).

Тут было и индийское пособие по сексуальной жизни «Ветви персика», и странным образом привлекший мое внимание календарик с фотографией длинноволосой, чувственной блондинки (как сейчас помню – стоял он возле телефона у какого-то моего приятеля; увидев эту фотку, я просто обалдел и потерял дар речи, ну и, придя в себя, незаметненько так слямзил календарик у дружка, тот даже и не вспомнил о нем). Нужно признать —

343. Гелла всегда умела задеть за живое. В случае с календариком это проявилось особенно сильно. Сильнее было только с кирпичом.

Воистину прав Ричи Бах – любовь бывает разная (это про кирпич).

Далее в моей музыкальной медитации пошли образы всех девушек, на которых я заглядывался на улицах и в транспорте своего реальностного городка. Их было так много, что автор даже перестал фиксировать отдельных вниманием. Расслабился еще сильнее. Стало плевать на все эти видения.

После девушек, на которых я бросал взгляды в метро, появились образы девиц, с коими автор был знаком более близко… (читатель, не надо потирать руки в предвкушении пикантных откровений – ничего особенного там не было – простое исследование принципа «вечер нам откроет

344. сотни самых сладких тайн, если мы останемся вдвоем»).

Все лица всех девушек, все предметы, все существа, которые возникали передо мной сложились в одно лицо. Такое знакомое лицо Геллы.

Будучи и видением, и голосом в наушниках, Рыжая Лиса запела:

Я снова вижу тебя,

Я снова вижу во сне.

Я все же верю, что ты

Вернешься вновь ко мне!

(«Мираж»)

Под такие напевы, сопровождаемые приличным музоном, я и заснул. Закатное солнышко пригрело. Последней моей мыслью было: «По чьему-то недосмотру здесь нет затмения…»

Фрагмент 103

Рядом раздавались какие-то голоса… Мужской и женский. Женский говорил, что Лис обожает печень трески, а раз так, то оный продукт должен быть в наличии. Мужской отвечал, что для серьезных превращений требуется Дональд Шимода,

345. а сам он не берется за такое дело.

Я повернулся на другой бок и приоткрыл один глаз. Увиденное заставило меня сначала закрыть его, а потом открыть, но уже вкупе с братом (то ли левым, то ли правым…). Возле солидного костерка Ричард Бах о чем-то спорил с Геллой. В наступивших сумерках свет костра неплохо отражался в ее огненной шевелюре.

– …наконец, я могу хренировать сказку, и у нас объявится Дональд.

– Так и сделай. А то список продуктов, который я приготовила для этого пикника весьма велик. Тем же, что у тебя было с собой, я просто не могу позволить Лису питаться.

– Между прочим, он проснулся, – заметил Ричард.

Раздался боевой клич Рыжей Лисы. Оное существо прыгнуло мне на шею и начало всячески выражать свою любовь и преданность. А именно – сильно прижиматься, целовать взасос и взакус. Особенно сильный «закус» достался ушам и нижней губе.

– Милый, я так рада тебя видеть в этой сказке! Ты столько пережил без меня.

– Но только номинально без тебя. Платок-то все время был на мне, – ответил я, вытирая обцелованное лицо.

– Он и сейчас на тебе, дорогой мой Лисеночек.

Я немного (самый чутарик) остолбенел – платок на шее, Гелла напротив… Ах, да!

346. Совсем забыл! Как там его зовут?

– Д-уровень – способность находиться сразу в нескольких местах.

– В той сказке ты была этим платком и все?

– Нет, разумеется. Там, где Ричард повеселил тебя и себя отрубанием твоей головы, я была еще и мечом, и эшафотом, и толпой людей.

– Короче всем, кроме меня и Ричарда.

– Да, принц мой Лисистый. Теперь же забудь все, что там было и поцелуй свою девочку!

Она сказала это крайне категорично.

– Не притворяйся, будто не умеешь, Лис. Поскольку я была всеми твоими женщинами, то знаю на что ты способен.

Какая трогательная немая сцена появляется здесь. Что ж, делать нечего…

Едва я начал, костер неожиданно вспыхнул и выбросил столб огня высотой метров десять; прогремел гром и сверкнула молния (именно в такой последовательности!). Из-за туч вылезла полная луна. Почему-то она имела розовый цвет…

Автор унюхал запах чего-то вкусного от костра. Данный факт заставил меня расстыковать свои губы с Геллиными и направиться к костру. В хитроумно подвешенной сковородке что-то жарилось.

– Благодаря вашим стараниям,

347. жаркое приготовилось очень быстро, – приветствовал нас Ричард.

– Удивляюсь, что оно совсем не сгорело, – сказал я.

Мы уселись вокруг костра. Автор остро ощущал, что чего-то не хватает. Но чего?

В кустах за нашими спинами раздался угрожающий треск, а затем чей-то бодрый и веселый голос произнес:

– Шампанского!

Фрагмент 104

Мессия явился! Дональд Шимода – Мессия, который не хотел быть Мессией предстал пред нашими очами. С собой у него был довольно вместительный рюкзак.

– Здесь все продукты, которые ты заказывала, – обратился он к Гелле.

Мы с Ричардом пожали ему руку, а потом просто обняли.

Рыжая распаковывала рюкзак, отпуская при этом крайне радостные восклицания.

– Как видите, сударыня, – сказал ей Ричард, – реальность хренирована безупречно. У нас теперь есть и приятный гость, и нужные продукты.

– Ты забыл еще кое-о-ком, – ответила Гелла, вскрывая какую-то банку. – О о, соус-баскез! Это просто чудо! Сейчас в твое жаркое и добавим.

– Так кого же, Гелла, я не учел? – Ричард был озабочен или притворялся таковым. Но это одно и то же.

– Пусть тебе Дон объяснит, – заботы о нашем ужине были для нее важнее вопросов Баха.

Сидевший рядом со мной Дональд широко улыбнулся (до чего же обаятельный парень!) и сказал:

– Есть такая подружка, Лесли Парриш-Бах зовут. Забыл, наверное, Ричард? Тогда перечитай

348. собственные книги «Мост через вечность» и «Единственная».

– Я о ней и не забывал никогда, друзья! – воскликнул Ричард. – Ха-ха! Как я могу забыть про Лесли? Моей задачей было собрать вас всех вместе здесь – в этом пространстве и в это время. А Лесли должна явиться с минуты на минуту.

Честно говоря, я подозревал, что Лесли уже давно с нами. Слишком подозрительной казалась мне в местности, столь удаленной от всяческих морей и рек, некая одинокая птичка под названием чайка. Она постоянно держалась в тени и, временами, перелетала с места на место, чтобы не привлекать излишнего внимания.

349. Чайка подлетела к Гелле и уселась рядом. Никто решил не акцентировать внимания на этой птичке. Умышленно. Так как все знали. Произошла яркая белая вспышка. На месте чайки сидела Лесли Парриш-Бах – жена Ричарда.

– Давай, Гелла, я помогу тебе разобраться в рюкзаке, – сказала новоприбывшая.

Извини, читатель, чуть не забыл. Мы тут все посовещались и приняли решение, что нет никакой нужды мне тратить бумагу на описание внешности Ричарда, Лесли и Дональда. Ведь это описание можно найти в книгах «Иллюзии», «Мост через вечность» и «Единственная».

Ричард рвется и просит сказать, что и в произведении «Нет такого места далеко» тоже. Хотя, что до последнего, то я не понимаю, где же там описания внешности? М-да… Но только если копнуть поглубже, то найти можно.

350. Женщины готовили ужин, Ричард давал им какие-то ценные указания.

Я отвел Дона в сторону и задал мучивший меня вопрос:

– Дональд, тут все парами, кроме тебя. Почему так?

– Ох, Лис! Я могу ответить, что в этой сказке у меня так. Но подобный ответ ничего тебе не объяснит.

– Да уж! Лучше ответь как-нибудь иначе, чтобы я допер скудным своим умишком.

– Не прибедняйся – все знают, каков твой «умишко». А что до моего ответа… то пусть он будет в следующем письме.

Пожалуйста, Дон. Как скажешь. Итак…

Фрагмент 105

351. – Я сейчас чем-то напоминаю тебя во сне, Лис. Моя пара присутствует повсюду вокруг. Она никак не локализована в пространстве, но это вполне нормально. В данный момент мы с ней хренируем текущую сказку таким образом. Но, когда-нибудь мы всех вас позовем на вечеринку к себе домой.

– А где ваш дом?

– За пределами пространства-времени. Понимаешь?

– Разумеется.

– Для твоего читателя я расшифрую. Домом своим я имею нулевую метрику. То есть место, где пространственно-временные координаты – 0,0. Вот взять, скажем, эту сказку, в которой мы находимся сейчас. Она по совместному соглашению (негласному) хренируется нами, как мир, имеющий три пространственных измерения и одно временное.

352. Или метрику 3,1. Мой дом – место, где отсутствуют пространство и время. Сама фраза – уже парадокс, ибо слово «место» предполагает наличие пространства. И, тем не менее, это место. В нулевой метрике пространство и время все же есть, но являются абсолютно подконтрольными величинами. Другими словами, понравившийся мне рассвет я могу удерживать, пока он не надоест. А, если мне и моей паре надоела трехмерность пространства, то мы делаем его двеститрехмерным и получаем массу нового, неизведанного, что в итоге здорово развлекает. Также интересно делать многомерным время и проживать одно событие по-разному, встречаться с самим собой… Да мало ли что там можно придумать!

353. – Насчет времени я уже писал где-то в первой части этой книжульки. А вот по поводу пространства ты интересно сказал. По-моему именно такое «место» каббалисты называют «энсофом» – непознаваемой сущностью Абсолюта. И тут они бесспорно правы – нулевую метрику можно назвать «бесконечным континуумом», а также полной свободой от колец власти.

– Эй, ученые! К столу… то есть к костру пожалуйте! – крикнула Лесли.

Разговор наш продолжался и по дороге к костру.

– Мы, наверное, жутко запутали твоего читателя, – засмеялся Дональд. – Все