же я получше объясню, чем является энсофная метрика.
– Валяй, – ответил я, весь внутренне трепеща от исходивших от костра запахов.
– Нулевая метрика – это не какой-то особый мир. Нет! Это просто состояние полного контроля. То есть, если я захочу, то превращу здание ООН в Нью-Йорке в гору.
– Вместе с людьми?
– Конечно. Они даже ничего не заметят, людишки эти.
– Тогда уж и сам Нью-Йорк во что-нибудь эдакое… В озеро, скажем.
– Я запомнил твои слова, Лис. Однажды так и будет. А сейчас давай лучше ужинать.
354. Благодаря нашей включенности в единое ментальное поле всей компании, мой разговор с Дональдом телепатически слышали все остальные. Отмечу, что телепатия – крайне удобная вещь и, в отличие от телефона, за нее не нужно платить. К тому же помех на линии практически не бывает и есть возможность проводить целые конференции, коллоквиумы, симпозиумы или просто селекторные совещания.
Но хватит, хватит, Черный Лис, что-то ты увлекся, есть пора. Между прочим, эту фразу написала Гелла! Назвать сие наглостью язык не поворачивается. Как бы выразиться-то получше?
Проявление заботы и любви. И это не я писал. Она же. Но ладно, пора вкусить необыкновенной пищи, приготовленной лучшими представительницами лисьего племени.
Фрагмент 106
355. Уминая за обе щеки жаркое, Ричард спросил:
– Значит хотите на месте Нью-Йорка сделать большое и, возможно, соленое озеро?
– Ну заливчик такой. Не озеро, конечно. Там же океан, – Дональд поддевал на вилку что-то очень красивое и вкусное.
– Вы понимаете, мужики, озеро или залив – мне без разницы. Но в Нью-Йорке находится моя издательская фирма…
– Что с того, Ричард? У тебя и в Лос-Анджелесе есть издательская фирма, печатающая твои книги. На одну станет меньше. Зато подумай – какой феномен, какой необычный хренир! Был вечером городишко Нью-Йорк, а утром – бац и заливчик на его месте. Это ль не чудо?
356. – Ребята, не воспринимайте мое огорчение столь серьезно! – сказал Ричард улыбаясь. – Я прекрасно знаю, что существует бесконечное количество Нью-Йорков. И что для меня судьба какого-то одного! Я торговался с вами просто ради смеха. Но, если серьезно, сам имею некоторое мнение по поводу энсофной метрики и всяких там превращений городов (даже целых планет) во что-нибудь пригодное в хозяйстве. Мое мнение вполне дополняет точку зрения Дона.
– Так говори же, Ричи! – я попивал газированную водичку и, как всегда, был нетерпелив.
– Подожди, Лисяра. Я анонсировал свое выступление, а сейчас мне еще нужно доесть вот это вкусное… – с названием затрудняюсь. Потерпи, приятель.
Пока Ричард доедал свое «что-то», Лесли сделала ценное замечание по поводу моего писательского стиля.
– Мне очень нравится, Лис, что в твоем повествовании герои говорят так… непричесанно, то есть ты не делаешь никакой редакции, записывая то, что тебе рассказывают. Это делает «Лисью йогу» произведением очень приближенным к жизни.
– А я б сказал, – подал голос Шимода, – что «Лисья йога» – это летопись лисьей жизни. Ты подчеркнул, Лис, слово «летопись»? Ага, вижу, молодец подчеркнул. В твоей книге нету фантастики. Ни грамма, понимаешь?
– Да я то автор, в конце концов, должен понимать подобные вещи.
357. – В таком случае, – сказала Гелла, – предлагаю тост за «Лисью йогу», за ее автора и за всех нас!
Шампанское было разлито, и мы выпили.
Если посмотреть на всю книгу в целом, то сколько же пить алкоголя приходится! Ужас! Но то ли еще будет…
358. Слово взял Ричард. Он вытер свои шикарные усы и начал:
– Так… О чем это я хотел говорить? А а, вспомнил! О нулевой метрике или состоянии полного контроля. Я считаю, что лис приходит к этому состоянию, минуя ряд определенных этапов.
Мы согласно закивали и махнули еще шампанского.
359. – Итак, думаю, что все здесь понимают – жизнь состоит из событий, по-иному называемых «сюжетами», – начал Ричард. – Таким образом, степень контроля над жизнью в целом зависит от степени контроля над ее отдельными сюжетами. Конечно, сюжеты бывают разные – их бесконечное количество.
Лис в начале своего пути по размотке кольца власти учится быть сюжетным мастером. «Сюжетный мастер»-это определенный уровень власти, контроля над текущей сказкой.
– По-лисьи тут нужно сказать так, – встрял Дональд. – Лис перестает хренировать реальность одним образом и начинает ее хренировать иначе. В результате чего сам для себя перестает быть недотепой, растяпой и просто кретином. Получает возможность добиваться своих целей.
Фрагмент 107
360. – Ричи! Не возражаешь, если я продолжу твою сказку? – спросила Лесли.
– Отчего же? Давай, дорогая, накручивай обороты, – ответил он.
– После того, как лис стал мастером сюжетов, он постепенно осознает глобальность своей сюжетной власти. И приходит к следующей ступени, к новому уровню размотки кольца власти. Это состояние называется Властелин или Хозяин Сюжетов (именно так – с большой буквы). На данном уровне лис понимает, что в его сказке все подчиняется исключительно его воле. Абсолютно любое событие происходит из-за него. Он одинаково виноват как в разбившейся чашке и пролитом кофе у своей сестрички, так и в исчезновении какого-нибудь города в ядерном взрыве. Но чего бы ни случилось с Хозяином Сюжетов, ему все-равно мало. Потому что он не обрел покоя. Лис в таком
361. состоянии все еще сильно скован кольцом власти.
Ну, ребята, вы даете! Увлеклись лекцией! Это не совсем честно – где-то выше я описывал нечто подобное. В каком-то философском письме. Натуральный римейк получается, в самом деле!
Костер весело потрескивал. В ночную темень взлетали искорки. После моего замечания все молчали. Видимо, им было нечего мне ответить!
– Нет, дружище Черный. Лисам всегда есть, что ответить, – сказал Дональд. – Эта лекция – всего лишь вступление к небольшому разговорчику о нулевой метрике и Д-уровне.
Гелла предложила чего-нибудь спеть. Все согласились. С любовью глядя
362. на меня, она извлекла из рюкзачка синтезатор. Последний по размерам был значительно больше, нежели рюкзак. Как он туда влез известно одной рыжей чертовке.
– Гелла, тут же нет розетки!
– А я без нее обойдусь. Не забывай, Лис, что я колдунья.
Рыжая чем-то пощелкала, потом пристроила синтезатор у себя на коленях. Полилась музыка обычная для Лисы – быстрая и зажигательная.
363. – Пора тебе спать, Черный Лис, – сказал Ричард, заметив мое позевывание. – Под крылом самолета, на травке. Не бойся простудиться – с тобой рядом великие мастера хренира. И не волнуйся – мы никуда не исчезнем за время твоего отдыха.
– Лис не будет спать под крылом самолета! – решительно заявила Гелла. – Здесь в лесу на полянке по-соседству я приготовила хорошую, настоящую кровать. Двухспальную, – добавила она лукаво посмотрев на меня.
Пожелав друг другу всего самого наилучшего, мы разошлись кто куда.
Рыжая тащила меня за руку сквозь труднопроходимые заросли.
– Тут все так густо заросло, чтобы никто не видел, – пояснила она.
На поляне, под большим дубом стояла расстеленная двухспальная кровать…
Недооценивал я Геллу… Подойдя поближе и ощутив сие чудо тактильно (рукой, грубо говоря), я посмотрел на рыжую, а потом… потом автор лишился чувств, как пансионная девица от «нервов» или Карлос Кастанеда во время чересчур уж крутого магического нажима дона Хуана. Но, в отличие от друга Воланда, я лишился чувств очень аккуратно, с таким расчетом, чтобы упасть прямехонько на чистую, белоснежную постель…
364. И снилось мне: сижу я скрестив ноги на кровати и пишу эти строки. Рыжая сидит напротив и, по своему обыкновению, смотрит на меня. Я отрываю взгляд от болота ее глаз и продолжаю писать.
Мне не хочется просить у читателя прощения за все ляпы, повторы, неувязки и пр. моей книги. Все они – естественная и неотъемлемая часть «Лисьей йоги». Как я писал выше – книга написана на лисьем языке. Да и сам автор, когда чего-нибудь напишет, редко вносит исправления. Лисий язык – язык реальностных сказок – всеобъемлющ и, разумеется, я это признаю, им можно объяснить любую свою оплошность, любой промах. Короче, свой полный непрофессионализм, дилетантизм и еще какой-нибудь «изм» в данном вопросе. Ну и словечки из меня полезли!
Но это все не важно.
Главное – другое, и, наверное, ты, благодарный читатель, уже догадался. Все ошибки, все места на первый взгляд требующие редактора на самом деле создают неповторимый колорит лисьей реальности. Реальности, где все незаконченно, где постоянно следуют перескоки с одного на другое, причем резко и без возврата. То есть в повествовании присутствует некоторая дискретность. И это неудивительно – книга является прохождением Д-уровня.
В итоге в голове все путается, но так даже лучше. Ведь очень интересно, когда ясно чуть-чуть, а дальше полная непредсказуемость…
Тут Гелла кусает меня за ухо, вырывает ручку и тащит под одеяло… О, Великие Лисы!
Фрагмент 108
365. Со свежими силами за работу. О чем это я писал ранее? О «Лисьей йоге».
Умастив свой скорбный лик благовонием под названием «крем после бритья», продолжаю…
О, читатель! (Если тебе надоело это бесконечное «о», в дальнейшем буду его опускать. Надоело? Так я и знал!)
Так вот, читатель, пишу я для тебя и для себя. Пишу честно и, можно сказать, от всей души. Правда, у меня нет души, но это уже другой вопрос. А где она?
Когда-то давным-давно автор продал душу своему другану Люциферу. Взамен получил колоссальную сюжетную власть. Люцику же душонка была нужна для каких-то темных дел, скорее всего – махинаций с компьютерными сетями банков в одном из отражений Земли.
Затем ко мне явился друган Иисус Христос и дал взамен проданной новую душу. Бесплатно. Или почти бесплатно. Я свел его (точнее – познакомил, автор не сводник) c хорошенькой брюнетистой девушкой.
366. Получив новую душу, я впарил ее своему другану Воланду, кузену Люцифера. От Воланда я получил статическое бессмертие – годы идут, но проходят мимо меня.
Потом явился друган Гаутама Будда и открыл мне глаза (это он так думал – на самом деле все это я знал всегда, но маскировался под придурка. Здесь читатель скажет, что у автора это очень хорошо получается, но ладно, ладно…) на такую истину: поскольку всякий лис является Великой Пустотой, в его запасе, реестре, распоряжении бесконечное количество душ!
Может безнравственно выражаться подобным образом (а что в этой книге нравственно?), но моя душевная кредитоспособность возросла до бесконечности. Но что интересно, с этой точки зрения другана Иисуса никак нельзя назвать обманщиком. Он давал мне не новую душу, а только с помощью хитрых манипуляций заставлял увидеть еще одну, но свою собственную. Когда же я спускал очередную душу очередному дьяволу, то Мессию это нисколько не расстраивало. Он приходил ко мне в гости в своей неизменной белой тоге и долго смеялся, слушая мои рассказы.
367. Еще один раз я спустил душонку брату Воланда – Веельзевулу, но об этом в другой раз.
