но я умудрился ни в одну не попасть ногой.
Спирт был разлит по рюмкам. Чокнулись за что-то абстрактное и хорошее…
– Пойду искупаюсь в своем бассейне, – Бог Огня поставил рюмку на стол, утерся рукавом дорогого костюма, дыхнул огнем синего цвета и прыгнул в бассейн, подняв тучу искр.
“ Вода и огонь, конечно, антагонисты, но при этом огонь может быть жидким, – многозначительно подумал я, глядя на бултыхающееся Божество. – А вода – огненной. – я вспомнил проглоченный спирт и икнул. – Так значит нет никакой разницы между водой и огнем. Никакого антагонизма! Все это формы одного и того же… Какой я умный!”
“ Хороший хрёнир,” – телепатически передал мне Бегемот, подло подслушав мои мысли.
Бог Огня плавал в огненном же бассейне, поднимая искры. Идея сидела на бортике, свесив ноги вниз, и пыхала очередную сигарету с травкой.
Пора бы и Туману слово сказать веское! Слишком уж вокруг огненно. Дикая музыка, разнузданная публика, саламандры, летающие над головами… Хватит, пожалуй!
– Скажи свое веское слово, но сначала мы выпьем,- сказал Бегемот, наливая в фужеры коньяк.
Я посмотрел на него острым взором своих туманных глаз.
– За что?
Бегемот взял рукой свой хвост, смочил его коньяком, понюхал и задумался.
– А вот за что – чтобы Спящий проснулся!
– Точно, хватит спать!
Я уже сбился со счета бутылок, опустошенных нами за вечер, но никакого опьянения не было. Почти. Самую малость. Приятную чуточку.
Я встал из-за стола, слегка помассировал отсиженный зад. Потом топнул ногой по полу. Во всеобщем шуме этого никто не расслышал. Но и не важно!
Во все стороны, стелясь по низу, от меня поползли ручейки тумана. В воздухе пахнуло сыростью и прохладой. Музыканты неожиданно заиграли медленную композицию. На английском. Приятную и умиротворяющую:
When you are lonely,
Lonely like me
Just forever,
Come, baby,
Let’s stay together…
(Blue System)
Фрагмент 253
Я растянулся на стуле и потихоньку потягивал шампанское. Бешенство танцующей публики прошло. Народ разбился на парочки и медленно кружился в наползающем тумане.
Бог Тысячи Дуростей вылез из бассейна, подал руку вконец обкурившейся идее (особенностью ее нового состояния было то, что она не шла, а плыла по воздуху). Вместе они пошли танцевать.
Блуждающие огоньки – саламандры – создавали необходимое освещение, неторопливо плавая в туманной завесе.
621. Серая дымка скрадывала фигуры и лица посетителей ресторана. Возникло странное ощущение – мне казалось, что вокруг полно знакомых лиц. Вон за тем столиком в углу поднимает тост кто-то в черном… Я пригляделся… Карлос Кастанеда слегка повернул ко мне голову и весело подмигнул. В следующее мгновение клубы тумана скрыли весь столик вместе с сидевшей за ним компанией – я лишь успел разглядеть солнцезащитные очки Коровьева…
Среди танцующих мелькнули два знакомых лица. Пришлось напрячь зрение, и прежде чем “окно” в пелене тумана закрылось, я узнал Ричарда Баха и Лесли Парриш.
В числе бегающих официантов я поймал взгляд Дона Шимоды…
Интересно, кто еще из моих знакомых присутствует в этом ресторане?
За соседним столиком кто-то начал делать мне знаки, вероятно подзывая. Слегка шатаясь я подошел и узрел сладкую парочку – Братца Лиса с Мамой Лисой. Я усиленно моргнул, чтобы прогнать морок, но ничего не получилось. Наваждение было вполне материальным и голосом Мамы Лисы поздоровалось со мной. Почетный фанат Кришны – Братец Лис не обременил себя подобной условностью. Он просто промолчал и даже не удосужился снять руку с маминой коленки. Помахав им ручкой, и все той же нетвердой походкой я отошел в сторону танцующих пар.
Кто-то пел очень знакомым голосом. Оказалось, что Сестричка-Лисичка. Помнится во время какой-то бесшабашной пьянки она упрекала меня за то, что я написал в книге, будто предел ее мечтаний – работа историком или музееведом. На самом деле она хочет петь в театре “Ла Скала”. Все это быстро пронеслось в голове, пока я протискивался в первые ряды танцующих посмотреть на поющую сестру.
Но если разобраться, то во время той пьянки делала мне выговор другая Сестричка-Лисичка, не та, которая хочет работать историком. Я точно знаю, что ее существует много, и некоторые Сестрички-Лисички не прочь поработать в музеях. Сейчас передо мной была та, что хочет петь. Завидев мою нетрезвую физиономию, она улыбнулась и помахала рукой.
Рядом с ней бренчал на синтезаторе какой-то парень, а его напарник тренькал на гитаре. Получалась неплохая музыка, вкупе с голосом Сестрички-Лисички – неплохая песня.
В следующий момент мне стало не до размышлений – кто-то сзади умудрился схватить меня за галстук и потянуть в свою сторону…
Фрагмент 254
622. Охотник на Богов шел по улице, подставив голову дождю. В толпе людей, пережидающих стихию под козырьком станции подземки, он поймал чей-то взгляд. Его изучали. Очень внимательно и не слишком навязчиво. Кто-то узнал, кем он является.
Охотник на Богов ускорил шаг – кто-то стал нуждаться в его услугах…
623…Подчиняясь насилию, я повернулся вслед за своим галстуком и увидел.
Его держала высокая брюнетка со смуглой кожей, темно-карими глазами, а также недурственной фигурой. Подруга продолжала тянуть за галстук, приближая тем самым мою голову к своему лицу. Делала она это молча.
Все действие заняло очень мало времени, но я все же успел ее телепатически просканировать – прощупать ментальную сферу. “Прощупывание” не вызвало у меня никаких ощущений. Ментальная сфера у девицы отсутствовала! А это значит, что передо мной была какая-то идея.
Мысли крайне быстро пронеслись в моем сознании, перед тем, как наши губы встретились. Надолго.
– Я не “какая-то” – я стоящая идея! – произнесла девица, стирая помаду с моих губ. Галстук она держала по-прежнему крепко.
– Может ты и стоящая идея, но в данный момент я ценю одиночество, – ответил я и освободил-таки несчастный галстук, который стараниями дамы впился мне в шею. – Понимаешь, крошка, я ничего не имею против тебя, – тот, кто придумал такое существо как ты, просто молодец и талант, но в ипостаси Бога Тумана я одинокая птица. Когда стану кем-нибудь другим – приходи, а сейчас – извини…
– Если бы ты знал, кто меня придумал, Бог Тумана! – загадочно молвила идея, вслед за мной пробираясь к столику.
По пути, сквозь просветы в тумане я заметил увлеченно беседующих Люцифера и Иисуса. Оба покосились в мою сторону и улыбнулись. Через мгновение их скрыл туман…
Уже перед самым столом я споткнулся об чью-то ногу и непечатно выругался. Кто-то услужливо поддержал меня под локоть. Это оказался хозяин ноги – Гаутама Будда. Он молча сложил большой и указательный пальцы в кольцо, показывая, что все “о’кей” и растворился в тумане.
Ну и лисы! Создается впечатление, что в ресторане ужинает масонская ложа. Ладно, черт с ними всеми. Я уселся на стул и налил себе простой газированной воды. Идея пристроилась напротив.
Фрагмент 255
– Меня придумал ты! Вот я и появилась здесь.
– Не лучшее место и время для материализации, дорогуша.
– Значит ты недоволен? – она обиженно надула губки и уставилась в пол.
– Н-не знаю… Не то чтобы недоволен, но и радости особой тоже не испытываю…
– Спасибо за откровенность. Я лучше пойду, – идея поднялась, взяла сумочку, но тут появился Бегемот, напевая, что “не позволит двум любящим сердцам расстаться на столетье”. Потом он выдал свое неизменное “по этому поводу нужно выпить”, разлил шампанское и уговорил брюнетку не уходить, охарактеризовав мое поведение как “легкий приступ меланхолии”. Подруга улыбнулась мне, демонстрируя ровные жемчужные зубки, вероятно чищенные пастой “Colgeit plus”, хотя, очень возможно, что идеи не занимаются такой ерундой. Я решил, что она не так уж и плоха… А еще точнее – просто красива… Но если по правде говоря, – это же моя идея! Мои идеи всегда красивы и безупречны. Я не помнил, когда ее придумал, но получилось недурно. Весьма!
Извлек из кармана ключи от своего коттеджа на одном из Гавайских островов и протянул смуглянке-брюнетке:
– Встретимся на Гавайях, а сейчас – извини – у меня еще есть делишки в Даргобаре.
– Как лучше отсюда попасть на Гавайи? – спросила она, накрыв мою руку с ключами своей ладонью.
– Тут за углом поймаешь такси. Скажешь, что от меня – довезут бесплатно.
– Что, прямо по океану? – нежно гладя руку и не забирая ключи.
– По мирам. Такси проедет через тридцать-сорок Отражений и остановится на нужном Гавайском островке.
– Значит оно – межмировое?
– Ну да. Довезет быстро.
– Хорошо, Туман. Я буду с нетерпением ждать тебя. Чао! – она взяла ключи, встала из-за стола и повернулась ко мне спиной, демонстрируя сногсшибательные ноги и нечто, как я понял впоследствии, являющееся юбкой. Сначала мне показалось, что это трусики.
– Как звать-то тебя? – крикнул я вслед уходящей деве, которую сотворил сам.
Она повернулась, сверкнула обворожительной улыбкой:
– Дирана! – и ушла, специально для меня покачивая бедрами.
Имя показалось знакомым. Может я где-то его уже слышал? Но где? И когда? Не помню… Ну и не важно!
Фрагмент 256
Бегемот чего-то трещал мне на ухо, Бог Огня иногда подсаживался за столик и рассказывал пошлые анекдоты…
…Следующее мгновение застало меня совсем в другом месте. Очевидно, мы с Богом Тысячи Дуростей переместились во времени. И в пространстве. Так как стояло раннее утро, а вместо ресторана под открытым небом мы находились на одной из аллей парка неподалеку.
Пели птички, солнце только-только пробудилось – все было хорошо, кроме нашего состояния. Нет, не похмельный синдром! Мы с Богом Огня впитали слишком много эманаций друг друга. Ввиду этого его, беднягу, бил озноб, а меня, тоже беднягу, бросало в жар.
До чего мерзкое состояние! Но с другой стороны, позволить себе ослабнуть могут лишь великие извращенцы!
624. – Знаешь, что? – спросил Бог Тысячи Дуростей.
Очень дурацкий вопрос! На него можно ответить либо “да”, либо “нет”… А можно вообще не отвечать.
– Не знаю.
– Какие идеи в столь ранний час? Народ еще из постелей не повылезал. Впрочем, сзади к нам приближается исключение из правила.
На небольшом расстоянии от нас трусил фанатик бега по утрам. Его лицо показалось мне знакомым. Я повернулся к Богу Огня и очень тупо стал изучать его внешность.
– Что ты уставился?
– Он – ты… Вы… Кто?
– Нет, он не мой брат-близнец. Сзади бежит трусцой мое прошлое воплощение.
– Он нас видит.
– Мало того – он знает, кто мы и хочет подслушать всю нашу беседу.
Мы одновременно покосились на прошлое воплощение Бога Тысячи Дуростей, не спеша бегущее за нами, и улыбнулись. Неплохой парень! Пройдут годы, и он станет Богом Тысячи Дуростей. Конечно, момент удивительный, но ведь все времена находятся в одном мире, только редко пересекаются между собой. Сейчас же такое пересечение как раз и произошло.
– У него очень интересная цель, – продолжил Бог Огня, стараясь выглядеть пристойно, респектабельно и… как бы сказать?.. – достойно Бога. Чтобы прошлое воплощение испытывало чувство глубокого уважения и всячески восхищалось им. – Весь наш разговор он передаст
