выгодную работу в связи с расформированием канала, закрытием газеты и продажей журнала другому денежному мешку. Число убитых журналистов в России достигло уже нескольких десятков человек.
Недавно я беседовал с одним умным человеком, который убеждал меня, что все журналисты — продажные карьеристы, цинично думающие только о своем личном успехе и обогащении и усвоившие, из страха показаться старомодными и сентиментальными, развязный тон, с помощью которого «мочат» всех, кто попался им под руку. При этом, утверждал мой собеседник, хорошо знавший журналистский мир, они боятся своего начальства гораздо больше, чем обычные работники в большинстве коммерческих фирм. Я согласился с ним только в той части, которая касается цинизма, хотя встречал массу журналистов, стонущих от развязного стиля, который не столько востребован обществом, сколько навязан сверху. Что касается смелости, то немало журналистов любых направлений и газет, по моим наблюдениям, в достаточной степени обладают этим качеством и когда разоблачают коррупцию в высших эшелонах власти, и когда пишут о криминале, и когда посещают горячие точки. То, что они не решаются выступить против развязного стиля, говорит не столько об их трусости, сколько о том, что они пока не умеют говорить на другом языке, а нагловатый тон на сегодня позволяет лучше, чем другие интонации, быть услышанным в многоголосой журналистской «ярмарке тщеславия».
И, тем не менее, многие из журналистов страдают от различных психологических ударов, опасностей и проблем, среди которых я выделил бы следующие:
невозможность отказаться от заказных статей и материалов, навязываемых начальством и владельцами печатных и электронных средств информации и содержащих в себе слишком большой объем лжи, в случае публикации вызывающих внутренний протест и шевеление совести;
пренебрежительно-хамское обращение начальства, относящегося к журналистам как к «массажистам, которые все время должны это начальство ублажать» (так выразился один журналист во время консультации со мной по проблеме выработки стратегии защиты от его начальника);
риск за свои разоблачительные материалы о криминале или о сильных мира сего получить пулю в лоб или другие, пусть и не связанные со смертью, но способные испортить жизнь неприятности;
риск быть убитым или похищенным в горячих точках, которых становится в России все больше и куда приходится ездить все чаще;
риск быть вызванным в суд какой-либо скандально-известной знаменитостью, о которой, опять-таки по заказу начальства, пришлось написать что-то, задевшее кумира толпы.
Давать советы, которых прямо не просят, глупо или наивно, тем более, что подавляющее большинство журналистов в силу высокого положения, занимаемого четвертой властью в мире, считают себя вполне самодостаточными и умными людьми. Почти все из них умеют скрывать проблемы за маской развязной уверенности. Однако проблемы существуют и нарастают. Особенно сильно страдают в России от произвола властей и от бедности провинциальные журналисты. На этом невротическом фоне особенно остро проявляют себя описанные выше риски, стрессы и психические травмы. Когда я спросил одну успешную журналистку, будут ли читать эти страницы ее коллеги и вынесут ли они отсюда что-то полезное, она, подумав, сказала, что все-таки вынесут, но не покажут вида, потому что, как она выразилась, «собственной защиты у них не хватает». Потому и я рискну высказаться о проблеме защищенности в этой профессии, которая с каждым годом становится все более экстремальной.
Если журналист желает избежать самого болезненного фактора своей профессии — мук совести за излишне глубокий прогиб спины перед начальником отдела, главным редактором, владельцем газеты или канала, важным клиентом или дешевыми вкусами толпы, он должен либо демонтировать сам механизм совести из своей души, чтобы она никогда больше не мешала достигать успеха и славы любой ценой, либо, напротив, искать свое лицо и стиль и не переходить той черты, за которой начинается откровенная продажа себя, своей чести и достоинства. Это безумно сложно, но старайтесь заработать авторитет не на дешевой «мочиловке», а на нейтральных материалах и ставить себя так, чтобы начальство настолько ценило вас, что не решалось предложить вам явно скверный материал. Если без «заказухи» не обойтись, пусть предлагают ее другим, такие всегда найдутся. В Евангелие Спаситель говорит нам, что невозможно не прийти соблазну и греху, но горе тому, через кого этот грех придет. Поставьте перед собой задачу — в своем издании или редакции создать себе репутацию яркого журналиста, который не продает душу за дешевый успех или расположение начальства. Не продаваться всегда труднее, чем продаваться, зато это в конечном счете ведет к значительно большему успеху.
Вместе с тем старайтесь не демонстрировать свой успех начальнику, чтобы тот не возревновал вас, подумав, что вы на его фоне хоть в чем-то смотритесь ярче него. Правда, если вы действительно как профессионал и человек намного выше, чем ваш начальник, вас может не спасти даже самая искренняя скромность. Об этом говорит (хоть это и не из области журналистики) пример с недолгим премьерством Примакова.
И в отношении с начальством, и в контактах с не в меру колючими коллегами всегда помогут такие свойства, как вера в себя и свою творческую звезду, упругая аура, умение не лезть за словом в карман, искусство словесной защищенности, здоровая ирония и, наконец, репутация достойного человека. Щит хорошей репутации даже в наше испорченное время отводит от человека немало отравленных стрел. Старайтесь все время сознательно держать себя в форме и ежедневно подтверждать свое право занимать это место.
Что касается горячих точек, то здесь дело зависит от вашего личного выбора и способностей. Если вы в себе не уверены, то сидите в Москве, Питере или других городах и не занимайтесь не своим делом. Найдите в себе силы категорически отказаться от опасных командировок. Страх всегда притягивает угрожающие возможности. Это в какой-то степени относится и к криминальной журналистике — занятию явно не для слабонервных. К тому же в нем очень важна мотивация, которая может играть охранительную роль, а может и наоборот подталкивать человека к тому, чтобы быть живой мишенью. Я не один раз читал и слышал такие интервью с журналистами, пишущими на эту тему, что сразу становилось ясно — человек разоблачает не столько преступников, сколько свое необузданное честолюбие и желание прославиться любой ценой. И, напротив, когда человеком движет действительно искреннее желание вскрыть запущенный гнойник преступности в какой-то сфере и помочь людям, он в большей степени под защитой, нежели журналист с одной тщеславной мотивацией. Проверьте себя и задайте самому себе вопрос: в какой степени вы печетесь о себе, а в какой о людях, страдающих от коррупции и криминала, когда беретесь за острый и опасный сюжет. Если мотив помощи людям преобладает, то тогда обращайтесь к Высшим Силам, молитесь, просите защиты и благословения и, получив ответный знак в виде прилива энергии и трепета в душе, с чувством благодарности и веры в собственную неуязвимость принимайтесь за дело. Если вы будете до конца искренни и настойчивы в обращении к Богу, то вы будете защищены. Если же взрывоопасный материал для вас — это только повод сорвать аплодисменты или денежный куш от его заказчиков, подумайте, не станет ли он последним аккордом в вашей авантюрной судьбе?! В любом случае, будьте осторожны, ибо, как говорится в любимом в журналистской среде изречении, «Березовского Бог бережет».
НАКАЧКА ПОЛИТИЧЕСКИХ МУСКУЛОВ
НА ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ СНАРЯДАХ
Требуется ли политику в России, да и во всем мире, защищенность? Вопрос, что называется, риторический. Не просто требуется, а очень, потому что жизнь политика полна ударов и нападений. Ординарные насмешки, претензии, оскорбления, интриги, клевета, не имеющие серьезных карьерных последствий, в отличие от настоящей человеческой болезненной реакции воспринимаются политиком, как комариный укус. Восприятие, вполне объяснимое природной или наработанной толстокожестью политика. Именно этим словом определил сущность политика один из российских депутатов. Только эта психологическая толстокожесть заметно отличается от толстокожести директора завода или военного (а если не отличается, то такого директора или генерала запросто можно встретить в Думе в качестве депутата). Политики — это, прежде всего, люди амбициозные и невероятно честолюбивые. По этому свойству они во много раз превосходят обычного человека. Как правило, они хитры, изворотливы, коварны и склонны к демагогии, позволяющей им легко лавировать в самых сложных психологических ситуациях. Все это работает на укрепление толстой кожи, порой напоминающей носорожью. В действительности, среди них мало людей, способных глубоко и всерьез сострадать и сопереживать тем, кто сегодня страдает. Чужие страдания обычно не пробивают их закостеневшие сердца. Искреннюю боль они начинают чувствовать только тогда, когда она касается их самих. Вспомним, как наш бывший первый президент России в свою бытность первым секретарем МГК отреагировал на снятие его с должности и признании его выступления на Пленуме ЦК политической ошибкой: он слег.
Я не сидел за одним столом с Ельциным, не знаком с Зюгановым, не участвовал в пиаровских программах Глеба Павловского и не тратил свое время на общение с политтусовкой. Потому тем, кто привык ориентироваться на особую касту кремлевских политтехнологов, вряд ли стоит прислушиваться к моим советам. Тем не менее, мне, всегда активно и серьезно интересующемуся политикой, приходилось иметь дело с отдельными представителями движений и консультировать людей, с которыми сводила судьба, и тех, кто мне симпатичен. Не могу сказать, что эта категория людей привела меня в восхищение и заставила очень скорбеть об их незащищенности. Они, добившиеся всего сами и действующие в самом эпицентре борьбы за власть среди таких же, как они, защищены лучше нас и нечасто выражают желание чему-то научиться. То, что я собираюсь сказать, относится скорее к молодым политикам, которым принадлежит будущее. У меня есть слабая, но все же отчетливая надежда, что кто-нибудь из них будет любить Россию, заботиться о ее благе и не будет пытаться использовать почерпнутые из этой книги знания против своей страны и людей.
Самые главные проблемы, способные пробить заградительную сеть и толстую психологическую кожу политика, это:
внутрипартийные интриги и конкуренция;
хамство и агрессия со стороны партийных лидеров или административного аппарата;
давление со стороны финансистов, заказывающих музыку;
публикация или теледемонстрация серьезного компромата;
удары, полученные в процессе активной публичной политическо-светской жизни, предполагающей участие политика в митингах, дебатах, телеинтервью, выступлениях;
проигрыш на выборах или лишение места, кресла, поста.
В том случае, когда удары и проблемы достигают своей цели, деформируют ауру политика, провоцируют на срывы или на ошибочное поведение, в результате чего политик становится еще более уязвимым и разрушает свой положительный образ в глазах реальных и потенциальных поклонников. Потому политик, всерьез настроенный на значительную карьеру, должен повышать свою защищенность, устойчивость к ударам, силу духа и овладевать разнообразными методами защиты.
Однако прежде чем приступить к этим методам, политик должен получить Высшую защиту, сделать свою деятельность богоугодной. Без Высшей защиты, наполняющей политика мощной защитной силой,
