народа. Он знал, что эти двенадцать поймут ее, переняв от Него сокровенные поучения. И почти забыв о присутствии толпы, Он пояснял немногим избранным эти сокровенные поучения.
Нагорную проповедь можно понять лишь при помощи отмычки сокровенных учений, отворяющей двери разума для постижения выражений и мистического смысла многих из Его предписаний. В одной из последующих глав этой книги мы подробно обсудим сокровенный смысл этой великой проповеди и потому не задержимся на объяснении ее теперь, а лучше продвинемся в изложении истории труда учителя.
Через несколько дней после нагорной проповеди учитель покинул Капернаум и стал странствовать из города в город, всюду посещая, как обычно, созданные Им центры учения. При этом путешествии Иисус совершил оккультный подвиг, доказавший, что Он был одним из высших адептов оккультных братьев, иначе Он не мог бы проявить такую чудесную силу. Даже некоторые из высших восточных учителей отказались бы свершить предпринятое Им дело.
Его группа медленно продвинулась вперед по направлению к небольшому городу, когда навстречу им показалась похоронная процессия. Впереди шли, по галилейскому обычаю, женщины, поющие погребальные песни. В стране было принято, чтоб чужестранцы, встретив похоронную процессию, присоединялись к ней, и многие из группы Иисуса примкнули к шествию и стали петь с остальными.
Но поведение Иисуса возмутило тех, кто строго придерживался соблюдения признанных обычаев. Подойдя к одру, Он преградил ему дорогу и велел спустить гроб. Среди участников процессии поднялся шепот возмущения, и некоторые продвинулись вперед, чтобы сделать выговор надменному чужестранцу, осмеливающемуся оскорблять покойника. Но что-то в выражении лица Иисуса удержало их. Тогда по толпе прошло странное ощущение. Многие из провожающих покойника знали Иисуса, и некоторые, присутствовавшие раньше при творении Им чудес, стали шептать, что сейчас произойдет нечто необычайное; тогда все окружили учителя, стоящего у гроба.
Мертвым был юноша, мать которого стояла рядом с его бледным телом с распростертыми руками, как будто желая защитить его от прикосновения стоящего перед нею чужестранца. Но тот взглянул на нее взором, преисполненным любви, и полным сострадания голосом сказал ей: «Мать, не плачь – перестань горевать». Испуганная, но, поддавшись Его влиянию, она с мольбой взглянула на Него; ее материнская любовь уловила новое выражение Его глаз, и сердце ее сильно забилось в чудесной надежде чего-то, ей неизвестного. Что означали слова Назарянина? Мальчик ее умер, и даже сам Господь никогда не тревожил тело, уже покинутое духом. И все же, что означало это выражение, почему так билось и прыгало ее сердце?
Тогда учитель властным движением удалил толпу от одра, так что у тела остался лишь Он с матерью. И произошло странное, чудесное событие. Устремив взгляд на лицо покойника, учитель стал напрягать всю Свою силу воли; видно было, как Он могучим напряжением старался овладеть высшими силами – ученики, посвященные Им в оккультные тайны, поняли Его намерение и побледнели, так как они знали, что Он не только передавал Свою жизненную силу покойнику, чтобы возобновить в нем прану, но что Он этим производил один из высших и труднейших из всех оккультных подвигов – вызов обратно с астрального плана высших проводников и астрального тела – самую душу юноши – и водворения его снова в смертную оболочку, вновь заполненную Им жизненной энергией и силой. Они знали, что Он могучим усилием воли дал обратный ход процессу смерти. И вполне сознавая истинное значение происходящего перед ними чуда, они дрожали и еле дышали.
В толпе послышались возгласы: «что сказал Он покойнику?» «Встань, юноша! Раскрой глаза! Дыши свободно! Тебе говорю, встань!» – Этот чужестранец решался на вызов самому Богу!
Мертвый раскрыл глаза и осмотрелся в диком изумлении. Грудь его стала тяжело приподниматься, как бы борясь за новую жизнь. Затем руки поднялись, ноги зашевелились – он поднялся и заговорил невнятно, затем он узнал мать и обнял ее, громко зарыдав. Мертвый ожил – тело вернулось к жизни.
И всех объял страх; процессия разбежалась во все стороны, и только рыдающие мать и сын остались на месте, плача от любви и радости и забыв даже об Учителе и Его последователях.
Те отошли и отправились дальше. Но слава о чуде быстро пронеслась из города в город до самой столицы Иерусалима. Люди удивлялись или сомневались, в соответствии с их характером, а временные и духовные правители вновь задумывались о том, не опасен ли этот человек, не угрожает ли он установленным обычаям и порядку.
При Своем странствовании Иисус однажды был приглашен в дом одного почетного горожанина того города, где Он проповедовал. Этот человек принадлежал к числу фарисеев, отличавшихся чрезвычайной набожностью, соблюдением всех церемоний и обрядов и настоянием на точном исполнении буквы закона. Фарисеи являлись сверхправоверным центром правоверного народа. Они были «необычайно хорошими» членами церкви и общества. До сих пор их название является синонимом «набожного притворства».
Непонятно, почему именно фарисей пригласил к себе Учителя. Возможно, что это было сделано из любопытства и желания поймать гостя на каких-нибудь объяснениях и признаниях, которые впоследствии могли бы быть использованы против Него. Во всяком случае, приглашение состоялось и было принято.
Учитель заметил, что некоторые мелкие почести, обычно оказываемые иудеями гостям равного с ними сословия, были упущены хозяином. Ему не помазали волосы драгоценным маслом, как полагалось в таких домах в знак уважения к гостю. Было ясно, что на Него смотрели скорее как на «диковину» или «увеселение», а не как на друга. Но Он промолчал, не обращая внимания на это пренебрежение. И сначала обед проходил гладко.
Хозяин и гость разлеглись по-восточному, обсуждая различные темы, как вдруг в залу неожиданно вошла женщина. По ее платью можно было узнать, что она принадлежала к числу женщин легкого поведения, которых было много во всех восточных городах. Она была ярко одета, и ее распущенные волосы ниспадали на плечи, как полагалось таким женщинам в той стране. С устремленным на учителя взглядом она тихо продвигалась к Нему, к великому недовольству хозяина, опасавшегося скандала, считая весьма вероятным, что учитель сделает выговор за то, что она осмелилась явиться к Нему, духовному учителю.
Но женщина подходила все ближе к Нему и, наконец, нагнувшись так низко, что голова ее соприкасалась с Его ногами, она разразилась рыданиями. Незадолго до того она слышала проповедь учителя; семена Его учения пустили корни и расцвели теперь в ее сердце; она пришла доказать свою верность и принести Ему в знак уважения дар. Она обливала Его ноги слезами и отирала их своими длинными волосами. Затем она поцеловала ноги Его, в доказательство преданности и обожания.
У нее на груди была цепочка с маленькой коробочкой, наполненной драгоценным благовонным маслом, который она очень ценила. Это была эссенция роз, извлеченная из редчайших цветов. Она распечатала коробочку и вылила драгоценное масло на руки и ноги Учителя, который не сделал ей выговора и принял дар даже из такого источника. Хозяин стал предаваться нелестным по отношению к уму гостя мыслям и насмешливо улыбаться.
Тогда Иисус повернулся к нему с улыбкой и сказал: «Симон, ты думаешь про себя следующее: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница». Фарисей был очень смущен, так как Учитель при помощи оккультной телепатии в точности угадал его мысли. И затем Учитель с кроткой насмешкой обратил внимание хозяина на то, что женщина, собственно, исполнила то, что он упустил сделать как хозяин. Разве она не омыла и не вытерла ноги Его, как сделал бы сам фарисей, если бы считал своего гостя достойным этой чести? Разве она не помазала Его драгоценным маслом, как хозяин помазал бы почетного гостя? Разве она не запечатлела даже на ногах Его тот поцелуй, который, по обычаю, хозяин давал на щеку уважаемого гостя? Что касалось поведения женщины, то Он вполне опознал и простил его. «Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много». И, обращаясь к женщине, он добавил: «Иди с миром. Прощаются тебе грехи». И женщина удалилась с новым выражением на лице и твердым решением в сердце, так как она получила прощение и благословение Учителя.
Но этим действием Иисус навлек на себя ненависть фарисея и его друзей. Он осмеливался высказать хозяину порицание в его собственном дворце и к тому же присвоил себе священное право отпущения грехов, право, принадлежащее исключительно первосвященникам храма после соблюдения определенных обрядов и жертв на алтаре. Он кинул вызов духовенству и сделал это в доме строжайшего блюстителя формализма и приверженца власти – фарисея.
При этом случае Иисус доказал не только широту Своих взглядов, универсальность Своей любви и Свою храбрость в порицании ненавистного формализма даже в дворце ревностного приверженца его, но Свое отношение и к женщинам. Еврейский народ мало уважал женщину. Их считали недостойными сидеть рядом с мужчинами в синагоге. Считалось неприличным упоминать о родных женщинах в обществе. Они во всем должны были подчиняться мужчинам, и исполнение ими самых священных природных обязанностей считалось делом нечистым.
В особенности к падшим женщинам Иисус всегда относился со вниманием. Он видел, каким искушениям они подвергались, и понимал социальную жестокость их положения. Иисус чувствовал несправедливость положения, разрешавшего мужчине некоторые вольности, не лишавшие его уважения, в то время как женщину, провинившуюся в том же, предавали общественному презрению и постыдно изгоняли. Он всегда был готов выступить в их защиту и всегда страдал от оказываемой им людьми несправедливости. И однажды, когда Его призвали осудить женщину, изменившую мужу, сказал: «Пусть тот, кто сам без греха, первым бросит камень в нее». Неудивительно, что отверженная женщина целовала Ему ноги и вылила на Него драгоценную мазь. Он был другом таких, как она.
Иисус по-прежнему трудился, странствуя по всей стране, проповедуя в городах и деревнях и набирая все новых последователей. Он приноравливался к слушателям, давая каждому то, что ему требовалось, и не впадая в ошибку остаться непонятым народом. Он излагал перед толпой учения, которые мог понять каждый, и только в тесном кругу Своих последователей пояснял сокровенные учения, зная, что те смогут их постичь. Этим Он доказал Свое глубокое познание людей, причем следовал примеру мистиков, никогда не впадавших в ошибку разъяснения высшей духовной математики ученикам, изучавшим оккультные правила сложения, вычитания и деления. Он предостерегал Своих учеников насчет этого и даже сказал, чтоб они «не бросали жемчуга перед свиньями».
Однажды вечером Он вошел с учениками в лодку на озере Генисарет. Утомленный напряженным дневным трудом, Он заснул глубоким сном, из которого Его потом пробудили шум и взволнованные крики рыбаков и пассажиров. На озере поднялась сильная
