он мне говорил.
В: Я писатель по профессии. Можете ли выдать мне какой-нибудь совет, мне лично?
М: Профессия писателя — это одновременно талант и мастерство. Растите свой талант и развивайте мастерство. Желайте того, что достойно желания, и желайте этого очень сильно. Как вы находите свой путь в толпе, обходя людей, так вы найдёте свой путь среди событий, не теряя главного направления. Это просто, если вы искренне стремитесь к этому.
В: Вы так часто упоминаете необходимость искренней устремлённости. Но мы не отличаемся единством устремлений. В нас масса желаний и нужд, инстинктов и порывов. Они наползают друг на друга, иногда доминируют одни, иногда другие, но всегда недолго.
М: Никаких нужд нет, есть только желания.
В: Есть, пить, укрывать тело, жить?
М: Желание жить самое глубокое. Все остальные опираются на него.
В: Мы живём, потому что должны.
М: Мы живём, потому что жаждем чувственного существования.
В: Такая универсальная вещь не может быть плохой.
М: Это не плохо, конечно. На своём месте и в своё время всё хорошо. Но если вас интересует истина, реальность, вы должны ставить под вопрос всё, даже саму вашу жизнь. Доказывая необходимость чувственного и интеллектуального восприятия, вы сужаете свой поиск до поиска комфорта.
В: Я ищу счастья, не комфорта.
М: Какое счастье вы знаете вне комфорта тела и ума?
В: А есть какое-то другое счастье?
М: Выясните это сами. Ставьте под вопрос любую необходимость, не цепляйтесь за «оправданные» желания. Освободитесь от обладания, физического и ментального, освободитесь от беспокойства о себе, будьте готовы к открытиям.
В: Индийская духовная традиция гласит, что простое пребывание рядом со святым или мудрецом ведёт к освобождению, и больше ничего не нужно. Почему вы не организуете Ашрам, чтобы люди могли жить подле вас?
М: Как только я создам Ашрам, я стану его заключённым. А так я доступен всем. Общая еда и крыша над головой не сделают людей более желанными гостями. «Жить рядом» не значит дышать одним воздухом. Это значит доверять и слушаться, не позволять добрым намерениям учителя пропасть даром. Держите своего Гуру всегда в своём сердце и помните его указания — вот настоящее пребывание с истинным. Физическая близость имеет наименьшее значение. Сделайте всю вашу жизнь выражением вашей веры и любви к своему учителю. Это и есть настоящая жизнь вместе с Гуру.
33
Всё происходит само собой
Вопрос: Джняни умирает?
Махарадж: Он за пределами жизни и смерти. То, что мы считаем неизбежным, — родиться и умереть — для него лишь способ выражения движения Неподвижного, изменения в неизменном, конца в бесконечном. Для джняни очевидно, что ничто не рождается и не умирает, ничто не длится и ничто не изменяется, всё такое, какое оно есть, — вечно.
В: Вы говорите, что джняни находится за пределами. За пределами чего? Знания?
М: У знания есть свои подъёмы и спады. Сознание входит в бытие и выходит из бытия. Это обычное явление. Мы все знаем, что иногда бываем в сознании, а иногда нет. Когда мы бессознательны, это похоже на темноту, провал. Но джняни осознаёт себя находящимся не в сознании или без сознания, а как чистое осознание, как свидетеля трёх состояний ума и их содержимого.
В: Когда начинается это свидетельствование?
М: Для джняни ничто не имеет ни начала, ни конца. Как соль растворяется в воде, так всё растворяется в чистом бытии. Мудрость вечно отрицает нереальное. Видеть нереальное как нереальное — это мудрость. За пределами этого лежит невыразимое.
В: Во мне есть убеждение: «Я есть тело». Я понимаю, что это из-за отсутствия мудрости. Но состояние ощущения себя телом, телом-умом, умом-телом или даже чистым умом — когда оно началось?
М: Вы не можете говорить о начале сознания. Сами идеи о начале и времени находятся внутри сознания. Чтобы осмысленно говорить о начале чего-либо, вы должны выйти за его пределы. В момент выхода вы осознаёте, что такой вещи нет и никогда не было. Есть только реальность, в которой никакая «вещь» не имеет своего собственного бытия. Подобно тому как волны неотделимы от океана, так и всё существование укоренено в бытии.
В: Факт в том, что здесь и сейчас я спрашиваю вас: когда появилось чувство «я есть тело»? С моим рождением? Или этим утром?
М: Сейчас.
В: Но я помню, что оно было у меня вчера!
М: Память о вчера существует только сейчас.
В: Но ведь я существую во времени. У меня есть прошлое и будущее.
М: Вы это воображаете — сейчас.
В: Но должно быть какое-то начало.
М: Сейчас.
М: То, что не имеет начала, не может закончиться.
М: На ложный вопрос не может быть ответа. Его можно только увидеть как ложное.
В: Для меня он реален.
М: Когда он стал для вас реальным? Сейчас.
В: Да, он реален для меня — сейчас.
М: Что реально в вашем вопросе? Состояние ума. Ни одно состояние ума не может быть более реальным, чем сам ум. Реален ли ум? Ум есть не что иное, как коллекция состояний, каждое из которых временно. Как последовательность эфемерных состояний может считаться реальной?
В: Как бусины на нитке, события следуют друг за другом — вечно.
М: Они все нанизаны на основную идею «я есть тело». Но даже это является ментальным состоянием и не длится долго. Оно приходит и уходит, как и все другие состояния. Иллюзия тела-ума сохраняется, потому что она не исследована. He-исследование — это нить, на которую нанизаны все состояния ума. Как темнота в закрытой комнате. Она там, очевидно. Но когда дверь открывается, куда она уходит? Она никуда не уходит, потому что её там и не было. Все состояния ума, все имена и формы существования исходят из не-исследования, не-поиска, из воображения и легковерия. Правильно говорить «я есть», но «я есть это» и «я есть то» — это признак отсутствия исследования, изучения, признак слабости ума, или летаргии.
В: Если всё является светом, то откуда берётся темнота? Откуда может взяться темнота в сердце света?
М: В сердце света нет никакой темноты. Забвение себя — это тьма. Когда мы поглощены другими вещами, не-Я, мы забываем себя. В этом нет ничего противоестественного. Но зачем забывать себя из-за избытка привязанностей? Мудрость заключается в том, чтобы помнить себя как извечный источник воспринимающего и восприятия.
В: В моём теперешнем состоянии мысль «я есть тело» приходит спонтанно, а мысль «я есть чистое бытие» должна быть привита уму как нечто правильное, но не пережитое.
М: Да, садхана (практика) состоит в намеренном напоминании себе о своём чистом бытии, о том, что вы не являетесь ничем в частности, ни суммой частностей, ни даже совокупностью всех частностей, составляющих вселенную. Всё существует в уме, даже тело является объединением в уме огромного числа чувственных восприятий, где каждое восприятие представляет собой состояние ума. Если вы говорите: «Я есть тело», — покажите его.
В: Вот оно.
М: Только когда вы о нём думаете. Ум и тело — это прерывающиеся состояния. Полная сумма этих вспышек создаёт иллюзию существования. Исследуйте, что постоянно в непостоянном, реально в нереальном. Это и есть садхана.
В: Дело в том, что я думаю о себе как о теле.
М: Пожалуйста, думайте о себе. Но не привносите в картину образ тела. Есть только поток ощущений, воспоминаний и концепций. Тело — это абстракция, созданная нашей склонностью искать единство в различии, которое само по себе не является чем-то плохим.
В: Мне говорили, что мысль «я есть тело» — это пятно в уме.
М: Зачем так говорить? Такие выражения создают проблемы. Я — это источник и конечная цель всего. Ничто не является внешним.
В: Когда концепция тела становится всеохватывающей, это не совсем плохо?
М: Нет ничего плохого в концепции тела, ни даже в концепции «я есть тело». Но ограничивать себя только до одного тела — это ошибка. В действительности всё сущее, всякая форма — моя и находится внутри моего сознания. Я не могу сказать, что я, потому что слова могут описать только то, чем я не являюсь. Я есть, и поскольку я есть, всё есть. Но я за пределами сознания, поэтому в сознании я не могу сказать, что я такое. Однако я есть. Вопрос «Кто я?» не имеет ответа. Никакой опыт не может ответить на него, потому что Я находится за пределами восприятия.
В: И всё же вопрос «Кто я?» должен приносить какую-то пользу.
М: Он не имеет ответа в сознании, следовательно, помогает выйти за пределы сознания.
В: Я здесь — в настоящем моменте. Что в нём реально и что нет? И пожалуйста, не говорите мне, что мой вопрос неверен. Отвечая вопросами на мои вопросы, вы сбиваете меня с толку.
М: Ваш вопрос не ошибочен. Он необходим. Вы сказали: «Я есть здесь и сейчас». Остановитесь на этом, это реально. Не превращайте факт в вопрос. Ваша ошибка в этом. Вы не являетесь ни знанием, ни незнанием, ни умом, ни материей, не пытайтесь описать себя в терминах ума и материи.
В: Только что к вам приходил маленький мальчик со своей проблемой. Вы сказали ему несколько слов и он ушёл. Вы помогли ему?
М: Конечно.
В: Как вы можете быть так уверены?
М: Помогать — моя природа.
В: Как вы это узнали?
М: Это не нужно знать. Это действует само по себе.
В: И всё-таки вы сделали утверждение. На чём оно основано?
М: На том, что люди мне говорят. Но это вы ищете доказательств. Мне они не нужны. Исправлять вещи — это сама моя природа, которая есть сатьям, шивам, сундарам (истина, добро, красота).
В: Когда человек приходит к вам за советом и вы даёте ему совет, откуда он берётся и посредством какой силы помогает?
М: Его собственное бытие воздействует на его ум и вызывает его реакцию.
В: А какова ваша роль?
М: Во мне человек и его Я соединяются.
В: Почему Я не помогает человеку без вас?
М: Но я и есть Я! Вы воображаете меня отделённым, отсюда и ваш вопрос. Нет никакого «меня» и «вас». Есть только Я, единственное Я всего. Вас вводит в заблуждение разнообразие имён и форм, умов и тел, и вы воображаете многочисленные «я». Мы оба есть Я, но вы, кажется, не верите в это. Этот разговор о личном «я» и универсальном Я — ученическая стадия. Выйдите за её пределы, не увязайте в двойственности.
В: Давайте вернёмся к человеку, нуждающемуся в помощи. Он приходит к вам.
М: Если он приходит, он уверен, что получит помощь. Именно потому, что ему было предназначено получить помощь, он и пришёл. В этом нет ничего фантастического. Я не могу помогать одним и отказывать другим. Все,
