Проблема самопостижения. Рамана Махарши.
Из книги: Беседы со Шри Рамана Махарши. Тируваннамалаи, 1963, выборочно
Вопрос — Какова природа счастья?
Рамана Махарши — Счастье — прирожденное состояние человека и не зависит от внешних причин. Чтобы открыть запасы чистого, неомраченного счастья, нужно постичь себя, свое истинное Я (Атман).
В. — Кто Я? Как это узнать?
Р.М. — Задай этот вопрос самому себе, вопрошающему. Я — это то, что остается после того, как устраняется не-Я.
Р.М. — Привычки ума, стереотипы мышления (Васаны). Преодолевать их следует путем самопостижения, хотя это и кажется порочным кругом. Эго создает из этого проблему, а потом застывает в смущении перед неразрешимым парадоксом. Искать нужно не ответ, а вопрошающего.
В. — Что может помочь самопостижению?
Р.М. — Помочь могут Писания и те, кто постиг. Обратись к мысли «я» и проследи за ней до ее истоков, благодаря этому мысль исчезнет и останется только Я.
В. — Разве интеллект не способствует самопостижению?
Р.М. — Лишь до определенной стадии. Пойми, что Я находится за пределами мысли, следовательно, чтобы постичь себя, нужно выйти за пределы интеллекта.
В. — Можно ли постичь себя с помощью Писаний?
Р.М. — Знание, почерпнутое из книг, способствует самопостижению только в том смысле, что делает человека духовно настроенным.
В. — Цель Йоги, по определению, состоит в воссоединении индивида с универсумом путем устранения иллюзии их разделённости. Какова природа этой иллюзии?
Р.М. — Иллюзии для кого? Пойми это, и иллюзия исчезнет. Как правило, люди хотят выяснить природу иллюзии, упуская из виду, для кого она существует. Это безумно. Предполагается, что иллюзия находится вовне и неизвестна, а искатель находится внутри и известен. Вместо того, чтобы пытаться понять далекое неизвестное, пойми для начала ближайшее внутреннее.
Р.М. — Обособленному существу кажется, что оно познает что-то отличное от себя, что оно — субъект, зрящий, который познает объект, зримое. Между тем такая точка зрения возможна лишь в том случае, когда есть нечто третье, связующее зрящего со зримым, а именно, сила зрения, ум. Выделяя «объект» и «субъект», то есть два разных объекта, ум отождествляет себя с одним из них — «субъектом» — и выступает в качестве эго. Самопознание есть последовательное отрешение зрящего от зримого, в результате чего зримое становится все более тонким, пока не исчезнет вовсе. Этот процесс называется Дришья Вилайя, растворение зримого.
В. — Зачем устранять объекты? Разве нельзя постичь себя и без этого?
Р.М. — Нет. Устранение зримого означает не что иное, как устранение иллюзорной обособленности зрящего и зримого, утверждение истинного тождества субъекта и объекта. Объект сам по себе нереален. Все зримое, включая эго, — это объект. После устранения нереального остается реальность. Когда веревку принимают за змею, истинное положение дел проясняется лишь после того, как устраняется ложный образ змеи. Без такого устранения нельзя постичь истину.
В. — Как и когда происходит растворение зримого?
Р.М. — Оно происходит лишь после того, как растворяется иллюзорный субъект — «сила зрения», ум. Ум — создатель субъекта и объекта, причина дуалистических концепций, идей и образов. Он служит причиной ложных представлений об ограниченном «я». Ум по природе своей беспокоен. Для начала нужно успокоить его, сделать менее рассеянным, приучить его смотреть внутрь, сделав это привычкой.
В. — То есть мы должны избавиться от злобы, похоти и т.п.?
Р.М. — Избавься от мыслей. Ты не должен избавляться ни от чего другого. Действия и чувства не порабощают человека. Его порабощает только ложная мысль «я — действующее лицо» (Ахамкара, эго). Оставь эту мысль и предоставь телу и чувствам беспрепятственно играть свои роли без твоего вмешательства.
Речь идет об устранении неведения, а не о приобретении знания. Поручать эту задачу уму — все равно, что переодевать вора в полицейского и поручать ему ловить вора, то есть самого себя. Ум — вор, слови его и верни себе счастье.
В. — Как узнать человека высокой духовности? О некоторых подвижниках говорят, что они выглядят как сумасшедшие.
Р.М. — Духовность может распознать лишь духовный человек. Покой ума, который пропитывает окружающую атмосферу, — единственный признак, по которому можно судить о величии святого. Его слова, действия или внешность не могут служить показателем, ибо их смысл, как правило, недоступен пониманию обычных людей.
В. — Исчезают ли ум и чувства после смерти тела, или они переживают его?
Р.М. — То, что родилось, должно умереть. Чьим было это рождение? Ты не знаешь, кем ты был до рождения, и тем не менее, хочешь узнать, кем станешь после смерти. Прежде, чем думать о том, что будет, подумай о том, что есть. Знаешь ли ты, кто ты в настоящий момент?… У кого возникают эти вопросы о будущем? Познай свою Сущность, свое истинное Я и подобные вопросы исчезнут. Ведь вопросы исчезают через некоторое время после того, как ты заснул. Почему? Разве ты сейчас отличаешься от того, который спал? Нет. Почему же эти вопросы возникают теперь, а не во время сна? Выясни это.
В. — Реален ли видимый мир?
Р.М. — Он реален в той же мере, что и видящий его. Видящий, видимое и видение образуют триаду. Реальность запредельна этим трем. Они преходящи, временны, — они появляются и исчезают. Истина же пребывает вечно.
В. — А созерцание Бога?
Р.М. — В «Бхагавадгите» Шри Кришна говорит Арджуне: «Можешь видеть Меня таким, каким хочешь». Это означает, что образ Его обусловлен желаниями и наклонностями созерцающего. Люди говорят о «созерцании Бога», и все же каждый рисует Его сам. В зримом присутствует зрящий.
Гипнотизер ведь тоже может заставить тебя видеть необычные вещи. В этом случае ты говоришь о «фокусе», тогда как в другом случае — о «Боге». С чем связано такое различие? Ничто зримое не может быть реальным.
В. — Какова же цель творения?
Р.М. — В том, чтобы дать возникнуть этому вопросу.
В. — Какова природа наших стремлений?
Р.М. — Посмотри, что происходит с подброшенным в воздух камнем. Он покидает свое место и направляется вверх, при этом, он стремится вернуться вниз и находится в движении до тех пор, пока не возвращается в первоначальное положение, где и обретает покой. То же происходит с водами океана: испаряясь, они образуют тучи, гонимые ветрами, тучи сгущаются в воду и выпадают дождем, вода стекает с гор в виде бурлящих потоков и, наконец, по равнинным рекам вливается в океан, свой первоисточник, — достигнув же его, успокаивается. Ты видишь, таким образом, что где бы ни появилось чувство отделённости от своего истока, там возникает волнение и движение, которое продолжается до тех пор, пока чувство отделённости не исчезнет и не воцаряется покой.
С человеком происходит то же самое. Пока он отождествляет себя с телом (а также чувствами, умом, эго), он не знает своей подлинной природы, своего истинного Я, Сущности, и существует как бы отдельно от нее. Неосознанное стремление к преодолению своей отделенности от Истока выражается у человека в стремлении к счастью, а наиболее зрелой формой такого стремления является духовное стремление.
В. — Что служит вершиной и истоком нашего стремления?
Р.М. — В должное время мы узнаем, что достигаем триумфа там, где нас уже больше нет.
В. — Означает ли это, что нам следует стремиться нивелировать свою индивидуальность?
Р.М. — Чью индивидуальность? Люди остро сознают не свою _индивидуальность_, как им кажется, а _свою_ индивидуальность. Препятствием служит не индивидуальность как таковая, а ложное самоотождествление, ото-ждествление себя с различными индивидуальными качествами, которое выступает затем в форме обособленного эго. В своем самодовольстве это эго подобно высеченной у подножия башни скульптуре, которая всей своей позой и взглядом дает понять, что это она держит башню на своих плечах.
Можно сказать, что тело, чувства, мысли и т.д. — это крест. Эго или мысль «я — это тело, чувства, мысли и т.д.» — это Сын Человеческий. Когда эго распято, оно воскресает истинным Я, Сыном Божиим. Ведь и в вашем Писании сказано: «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Любящий душу свою погубит её, а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит её в жизнь вечную» (Ин 12, 24-25).
В. — Я не совсем улавливаю твою мысль.
Р.М. — Об этом можно сказать и другими словами. Золото — не украшение, а украшение — золото и ничто иное. Какую бы форму ни придавать украшениям, как бы различны они не были, есть лишь одна реальность — золото. Точно так же обстоит дело с Я и не-Я. Единственная реальность — наша подлинная природа, истинное Я. Отожествлять себя с не-Я (телом и т.п.) и искать счастья — всё равно, что пытаться переплыть реку на спине крокодила. Понимание этого обстоятельства составляет необходимое условие любой Садханы (духовной практики).
В. — Какова природа различных видов Садханы и какой из них предпочтительнее?
Р.М. — Смысл практики в том, чтобы не давать забывать о цели. Практика помогает нам не отвлекаться на другие предметы. Выбор же её определяется способностями и наклонностями практикующего. Все виды практики в конечном счете растворяются в единой Истине. Ведь всё это — лишь различные виды наших усилий отрешиться от неистинного посредством устремления ума к одной только Истине. И хотя эта Истина — мы сами в своем подлинном бытии, практика выглядит так, будто мы думаем об Истине, служим Истине, взываем к Истине и т.д. В действительности же наша деятельность сводится к устранению помех, препятствующих постижению нашего подлинного бытия.
В. — В какой мере можно быть уверенным, что Садхана увенчается успехом?
Р.М. — Самопостижение представляет собой постижение нашей вечной природы, а не приобретение чего-то нового. Новое не может быть вечным. Поэтому нет никаких поводов для сомнений — обретет или не обретет человек свое истинное Я.
В. — Способна ли благодать Божия ускорить духовное созревание человека?
Р.М. — Да, благодать — это начало и конец.
В. — Как обрести эту благодать?
Р.М. — Отречением от себя.
В. — Я все же не испытываю благодатного воздействия.
Р.М. — Желательна искренность. Отречение не предполагает произнесения каких-то обещаний и выдвижения каких-то условий. Оно от сердца. И если человек полностью вверил себя Ему, то что в нем будет взывать о благодати? Тот, кто отрекся от себя полностью, полностью охвачен благодатью.
В. — Можно ли постичь себя, не принимая Саньясу (обет отречения от мирской жизни, дома, семьи и имущества)?
Р.М. — Принять Саньясу означает принести в жертву свое эго. Это не то же самое, что выбрить тонзуру или облачиться в одежды цвета охры. Человек может быть главой семьи, но если он не отождествляет себя
