с главой семьи, значит он Саньясин. С другой стороны, человек может быть бродячим аскетом, но если он думает при этом, что он Саньясин, значит он не Саньясин.
В. — Разве Саньяса не предполагает отказ от имущества?
Р.М. — Отказ от имущества при сохранении эго не имеет смысла; если же эго устранено, обладание имуществом не имеет значения.
В. — Но ведь полное отречение от эго невозможно!
Р.М. — Да, это так. Вначале полное отречение невозможно. Но частичное отречение определенно возможно. Если бы оно было невозможно, невозможным было бы и самопостижение. Ты не в силах утвердить покой в уме. Это может быть достигнуто лишь посредством отречения.
В. — Каково направление ума после самоотречения?
Р.М. — Задает ли этот вопрос отрекшийся от себя ум?
В. — Какова подлинная основа самопостижения?
Р.М. — В основе лежит Атма-Видья (наука о Себе).
В. — Поясни нам эту Атма-Видью!
Р.М. — Атма-Видья — самая сложная из наук, и в то же время самая простая, так как Я изначально очевидно даже для самого недалекого человека и не нуждается в постижении. Однако несмотря на то, что Я столь очевидно, оно тем не менее скрыто. В этом повинно ложное отождествление Я с телом и т.п.
В. — Как возникает отождествление?
Р.М. — Благодаря мыслям. Ими окрашивается свет истинного Я. Если их устранить, Я будет светить своим светом.
В. — Как устранить мысли?
Р.М. — Нужно понять их основу. Все они связаны с мыслью «я», то есть с эго. Устрани эту мысль и все остальные исчезнут.
Р.М. — Если найден её источник, она больше не возникнет.
В. — Где и как искать её источник?
Р.М. — В сознании того, что «я действую». Между тем Я — это чистое сознание. Поэтому всё, что необходимо для самопостижения, — это покой ума, ментальная тишина.
В. — Как успокоить ум?
Р.М. — Воду нельзя сделать сухой, ум может быть обуздан лишь поиском себя, думающего. Если искать думающего, мысли исчезнут.
В. — Исчезнут сами собою? Это же очень сложно!
Р.М. — Они исчезнут. Идея сложности сама по себе является препятствием для самопостижения. Её нужно преодолеть. Быть собой не сложно.
В. — Я понимаю, что истинное Я — за пределами эго, но это знание носит чисто теоретический характер. Как обрести практическое постижение истинного Я?
Р.М. — Постижение — это не что-то новое, что-то такое, что нужно было бы обретать. Оно уже есть, ты всегда был собой. Всё, что необходимо, — это избавиться от мысли «я еще не постиг себя». Не было такого момента, что-бы Я отсутствовало.
До тех пор, пока имеются сомнения в постижении, нужно прилагать усилия для отрешения от подобных мыслей.
В. — Не способствуют ли постижению хорошие мысли? Не являются ли они как бы нижней ступенью лестницы, ведущей к постижению?
Р.М. — Да, они способствуют постижению в том смысле, что отстраняют дурные мысли. Сами они в конце кон-цов также должны исчезнуть.
В. — Разве такие мысли не составляют фундамент постижения?
Р.М. — Нет. Мысли — хорошие или плохие — отдаляют от цели, а не приближают к ней, потому что Я пребывает за пределами мысли.
Мысли возникают вследствие отождествления Я с не-Я. Когда мы отрешаемся от не-Я, остается только Я. Для того, чтобы освободить какое-нибудь место, достаточно убрать с него вещи. Однако сама уборка не является причиной возникновения места. Оно существует даже будучи загроможденным вещами.
В. — Если убрать все мысли, останется пустота.
Р.М. — Отсутствие мыслей не означает пустоты. Должен быть кто-то, сознающий пустоту. Знание и незнание возникают благодаря уму, «силе зрения». Они порождаются дуализмом зрящего и зримого. Но Я пребывает за пределами знания и незнании. Чтобы узреть, осознать его, необходимо какое-то другое Я. Между тем Я только одно. Все, что отлично от Я, — это не-Я. Не-Я не может увидеть Я.
В. — Но существование того, что принципиально не наблюдаемо, не воспринимаемо, немыслимо и т.д. не может быть доказано. Получается, что никакого «истинного Я» не существует.
Р.М. — Собственное существование не нуждается в доказательствах. Собственное существование очевидно для каждого.
В. — Вряд ли наше существование можно назвать существованием истинного Я. Это Я забывается в мирской суете.
Р.М. — Я никогда не забывается. Сейчас ты путаешь Я с не-Я, и это заставляет тебя говорить, что ты забыл не-кое «истинное Я». Для забвения не будет места, если с этой путаницей будет покончено. Я забыл — ладно, но что? Разве существуют два Я?
В. — Однако задаваясь вопросом «кто Я», я не получаю никакого внутреннего ответа.
Р.М. — Какого рода ответ ты хотел бы получить?
Разве тебя здесь нет? Что еще нужно? Где ещё ты можешь себя искать?
Ты вынужден задавать этот вопрос — «кто Я?» — потому что ты ошибочно отождествляешь Я с не-Я. Нелепо спрашивать, как постичь себя, будучи собой.
В. — И всё же, сколько я не ищу свое истинное Я, мне не удаётся найти его. Я зашел в тупик.
Р.М. — Как же ты можешь найти его? Ведь оно не существует отдельно от тебя. Оставь пока невозможность найти его. Где ты сейчас? Или ты хочешь сказать, что тебя нет? Разве есть два Я? Ты всё время говоришь «я ищу», «я спрашиваю»… Кто этот «я»?
В. — Я его не воспринимаю.
Р.М. — Так его и нельзя воспринять. Я не объект. Разве Я может отделиться от тебя, покинуть тебя хоть на мгновенье? Это своему уму ты позволяешь блуждать. Я же всегда на месте. Но когда твой ум сосредоточен, ты говоришь: «Атман не покидает мой ум ни на миг». Как нелепо!
В. — Я хочу отрешиться от не-Я, чтобы стало возможным постижение Я. Как это сделать? Каковы характерные черты не-Я?
Р.М. — Почему ты всё ещё занят феноменами? Есть некто, кто говорит о том, что от не-Я нужно отрешиться. Кто он?
В. — Я имею в виду себя же. Когда я еду из Калькутты в Мадрас, то должен узнать Мадрас, чтобы не выйти по ошибке на промежуточной станции. Поэтому во время путешествия я руководствуюсь указателями и расписанием. А чем я должен руководствоваться в поисках себя?
Р.М. — Сказанное тобой приложимо лишь к путешествию в Мадрас. Ты знаешь, как далеко находишься от Мадраса. Знаешь ли ты, как далеко находишься от себя?
В. — Не знаю.
Р.М. — Был ли ты когда-нибудь отделён от себя? Возможно ли это? Разве Я не самое близкое из всего, что есть?
В. — В настоящее время я далек от себя, я должен вернуться к истокам, чтобы обрести себя вновь.
Р.М. — Насколько ты далек от себя? Кто говорит, что он далек от себя? Могут ли быть два Я?
В. — Сказано ведь, что индивиды — это видоизменения Атмана, истинного Я, подобно разнообразным украшениям, сделанным из золота.
Р.М. — Если человек говорит об украшениях, игнорируя их субстанцию — золото, — ему напоминают, что они золотые. Но ты говоришь о себе как о видоизменении себя. Отделен ли ты от себя, что говоришь о себе, как о видоизменении?
В. — Разве нельзя представить, что золото говорит о себе, что оно — украшение?
Р.М. — Будучи неодушевленным, оно так не скажет. А человек одушевлен и не может действовать отдельно от сознания. Атман, истинное Я человека — это Чистое Сознание. Тем не менее, человек отождествляет себя с телом, которое само по себе неодушевленно и не может сказать по собственному почину «я — тело». Это говорит кто-то другой. Неограниченное, всеобъемлющее Я так не говорит. Кто же говорит это? Между Чистым Сознанием и неодушевленным телом возникает некое псевдо-Я, которое и воображает себя телом. Ищи это «я», и оно исчезнет, подобно призраку. Все Писания заняты борьбой с призраком эго. Твоей целью также является устранение иллюзии и ничто иное.
В. — Способствует ли Вайрагья (бесстрастие) достижению этой цели?
Р.М. — Несомненно.
В. — Какова природа бесстрастия?
Р.М. — Различение. Все люди стремятся к счастью, но большинство идёт по ложному пути, принимая за счастье удовольствия этого мира, которые неизбежно сменяются страданиями. Различать между тем, что приносит горе, и тем, что приносит радость, — и придерживаться последнего, — это и есть Вайрагья. Когда искушения этого мира для человека как бы «вылиняли» и утратили свой былой призывный блеск — это подлинная Вайрагья (дословно «обесцвеченность»).
В. — Необходим ли наставник?
Р.М. — Да, если хотят научиться чему-то новому. Но что касается тебя — ты должен разучиться.
В. — Всё же учитель необходим, я полагаю.
Р.М. — Ты уже есть то, что ищешь. Поэтому учитель тебе не нужен.
В. — Но разве не помогает ищущему общение с тем, кто уже постиг?
Р.М. — Да. Оно помогает ему освободиться от иллюзии, будто он ещё не постиг.
В. — Скажи мне, как постичь?
Р.М. — Существуют различные методы, но все они нужны лишь для того, чтобы разгипнотизировать человека.
В. — Так разгипнотизируй меня! Скажи, какому методу следовать.
Р.М. — Где ты? Куда ты хочешь следовать?
В. — Я знаю, что «Я есмь», но я не знаю, кто Я есмь.
Р.М. — Следовательно, есть два Я?
В. — Я прошу ответить на мой вопрос.
Р.М. — Кто просит? Тот, который есть, или тот, который не знает кто он?
В. — Я есть, но я не знаю, кто я, каков я.
Р.М. — Сказать «я — это» означает сказать «я не то». Говорить «я — это» или «я — то» неверно, ибо и «то» и «это» — ограничения. Истинно лишь «Я есмь». Я молчаливо, а «тем» или «этим» его называет ум. Когда один человек думает, что «я — это», а другой, что «я — то», начинается борьба мнений, разгораются споры и Я окончательно исчезает под грудами аргументов.
Знай, что до тех пор, пока существует отождествление Я с не-Я, сомнения и вопросы будут возникать опять и опять, и никакой запас слов их не удовлетворит. Сомнениям придет конец лишь после того, как будет покончено с не-Я. Тем самым свершится самопостижение, в котором не останется того, кто мог бы сомневаться или задавать вопросы.
В. — Но когда я начинаю думать об истинном Я, меня тотчас отвлекают от него другие мысли.
Р.М. — Ищи того, кто думает, а не просто думай о Я. Ищи того, чьи это мысли. Они исчезнут, так как коренятся в мысли «я». Ищи, разоблачай её и все остальные мысли исчезнут.
В. — Этому трудно следовать. Теорию я понимаю. Но как применить её на практике?
Р.М. — Тем, кто не может обратиться непосредственно к выявлению Я, рекомендуются другие методы. Но даже для того, чтобы повторять
