таковое. То, что не возникает, не исчезает. Оно есть и пребудет вечно. Это всеобщее истинное Я или самопостижение.
В. — Нужна ли благодать для устранения неведения и постижения общей основы вселенского многообразия?
Р.М. — Определенно. Однако благодать есть всегда, она исходит от истинного Я постоянно. Благодать не представляет собой ничего такого, что следовало бы приобрести иди заслужить. Так, ты живешь под солнцем, не знающим тьмы; и все же, чтобы увидать солнце, ты должен обратить к нему лицо. Подобным же образом и благодать обретается только практикой, хотя и присутствует здесь постоянно.
Единственное, что необходимо, — это знать, что она есть, а затем безоговорочно вверить себя ей, признав недостаточность своего личного усилия. Она никогда не покидает того, кто отрекся от себя и вверился ей.
В. — Надеюсь, что при наличии желания отречься от себя благодатное воздействие будет ощущаться все сильней и сильней.
Р.М. — С желанием надо покончить, отрекшись от себя раз и навсегда. Желание остается до тех пор, пока у тебя есть чувство, что ты — действующее лицо. Желание отречься от себя — это тоже проявление личности. Когда она исчезнет, воссияет чистое Я.
Оковами служат не действия как таковые, но именно чувство того, что действуешь ты, личность. Это чувство и порождаемые им желания причиняют возбуждение ума, и если этому чувству положить конец, воцарится покой.
Поэтому говорится: «Пребывай в тишине и знай — Я есмь Бог». Эта тишина достигается полным и безостановочным самоотречением. Слово «знание» в данном изречении означает «бытие»: это не то относительное знание, которое является членом триады «субъект — знание — объект».
В. — Какая мысль предпочтительнее: «Я есмь Бог» или «Я есмь Высшее Бытие»?
Р.М. — «Я есмь тот, кто есмь». Бог — это «Я есмь», а не мысль «Я есмь Бог». _Будь_ собой, а не думай, что ты «есть». Сказано ведь: «Знай — Я есмь Бог», а не «думай — Я есмь Бог».
В. — Если Бог — всё, то почему люди страдают в результате своих действий? Разве не Бог побуждает их к этим действиям?
Р.М. — Тот, кто действует, тот и страдает.
В. — Но действия внушаются Богом, а человек лишь Его марионетка.
Р.М. — К сожалению, человек вспоминает об этом лишь тогда, когда страдает. Если бы он помнил об этом постоянно, страдания бы не было.
В. — Когда прекратятся страдания?
Р.М. — Не ранее, чем прекратится ложное самоотождествление. Если это Его действия, то почему ты считаешь, что это твои страдания? Страдает, равно как и наслаждается, тот, кто действует. Оставь всё это и не переноси на себя страданий.
В. — Какова природа освобождения?
Р.М. — Все вопросы, связанные с освобождением, не имеют смысла, ибо освобождение означает освобождение от рабства, тем самым предполагается, что в настоящий момент мы пребываем в рабстве. Но рабства нет, а потому нет и освобождения от рабства.
В. — Но все Писания говорят о рабстве и его ступенях.
Р.М. — Задача Писаний состоит в том, чтобы заставить человека обратиться к своему Истоку. Ему не нужно обретать нечто такое, чего еще нет. Ему нужно лишь отказаться от своих ложных представлений и сомнительных удовольствий. Но вместо того, чтобы сделать это, человек пытается ухватиться за что-то необыкновенное и таинственное, ибо убежден, что счастье его «где-то». В этом его ошибка.
Писания не рассчитаны на мудрого — он в них не нуждается. А для невежды они никакого интереса но представляют. Писания почитает лишь тот, кто стремится к «освобождению», — они не нужны ни мудрости, ни неведению.
В. — Но сказано ведь, что Васиштха был Дживанмуктой (прижизненно освобожденным), а Джанака — Видехамуктой (освобожденным посмертно)…
Р.М. — Зачем говорить о Васиштхе или Джанаке? Почему не о себя самом? Полемике нет предела, споры бесконечны. Но зачем терять время, занимаясь подобными вещами? Обрати свой взор во внутрь и займись делом.
(c) Перевод В.Данченко, 1990
