Путь мистического жертвоприношения йога подчинения низшего «я». Рабчжампа.
1. Описание практики Чод:
ГЧОД-ЙУЛ МКХАХ-ХГРО-ХИ ГАД-РГЬАНГ
(«Метод искоренения (низшего Я), называемый «Божественная радость Дакини»).
2. Поясняющие указания по практике Чод,
извлеченные из КЛОНГ СЧЕН СНЬИНГИ ТХИГЛЕ
(«Фундаментальная Сущность Скрытой Истины», или дословно: «Капли Сути из Великого Пространства»).
ПУТЬ МИСТИЧЕСКОГО ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ: ЙОГА ПОДЧИНЕНИЯ НИЗШЕГО «Я»1
ПУТЬ МИСТИЧЕСКОГО ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ:
ЙОГА ПОДЧИНЕНИЯ НИЗШЕГО «Я»1
Наставления по Чод взятые из собрания «Капли Сути из Великого Пространства»,
образующие часть «Великой Системы Совершенства», составленную Лонг-Чен Раб-Джампа. Раб-Джампа:
1. Описание практики Чод: ГЧОД-ЙУЛ МКХАХ-ХГРО-ХИ ГАД-РГЬАНГ («Метод искоренения (низшего Я), называемый «Божественная радость Дакини»).
2. Поясняющие указания по практике Чод, извлеченные из КЛОНГ СЧЕН СНЬИНГИ ТХИГЛЕ
(«Фундаментальная Сущность Скрытой Истины», или дословно: «Капли Сути из Великого Пространства»).]
Цитируется по: В. И. Эванс-Венц Тибетская йога и тайные доктрины
I. История доктрины Не — Эго
Эта Книга вводит читателя в одну из удивительнейших Тибетских Доктрин, называемую, как она произносится, Чод (написано в оригинале Гчод), что означает «отсекать», с отношением к эгоизму, представляемому человеческой плотской формой вместе со всеми ее страстями и кармически врожденными склонностями, составляющими личность.
Тогда как четыре предыдущих трактата вышли из Каргьутпа Школы, этот трактат дошел до нас через посредство Нингмапа Школы Падма Самбхавы. Он, как читатель увидит, более или менее представляет до-Буддистскую Веру Бон, которая преобладала в Тибете до времени появления «Драгоценных Гуру». И в виду того, что этот трактат иллюстрирует тот образ действий, в котором ранний анимизм тибетцев выражал себя до оформления и приспособления «Существами Старого Стиля», он имеет особую историческую и антропологическую ценность.
Наши собственные два рукописные текста Чод принадлежат к одной из серий оккультных трактатов, коллективно озаглавленных как «Фундаментальная Сущность Скрытой Истины» или, более дословно, «Капли Сути из Великого Пространства», образующие часть «Великой Системы Совершенства», составленную Лонг-Чен Раб-Джампа. Раб-Джампа, будучи ламаической степенью, отчасти сопоставимой с европейской степенью доктора богословия, указывает, что Лонг-Чен был ученым учителем, исполненным святости. Его последователи считали его воплощением Великого Гуру Падма Самбхава, который в 747 г. н. э. прибыл в Тибет и начал вводить среди тибетцев Тантрический (или глубоко эзотерический) аспект Буддизма. Лонг-Чен сам, видимо, жил примерно пятьюстами годами позже.
Покойный Лама Кази Дава-Самдун был того мнения, что литературный материал, содержащийся в многочисленных тибетских работах, образующих «Великую Систему Совершенства», вероятно, был равен материалу, содержащемуся в «Британской Энциклопедии». Будучи переложением тайных доктрин Нингиапов, или «Существ Старого Стиля», из Первобытной Церкви тибетского Буддизма, «Великая Система Совершенства» излагалась и преподавалась практически только авторитетными посвященными, из которых Лонг-Чен был одним из крупнейших.
1 Тибетский манускрипт, на котором основывается наш перевод, носит следующее название: ГЧОД-ЙУЛ МКХАХ-ХГРО-ХИ ГАД-РГЬАНГ (произносится ЧОД-ЙУЛ КХАХ ДО-ЙИ ГАД-ИАНГ), означающее, «Метод искоренения (низшего Я), называемый «Божественная радость Дакини».
II. Тибетское стихосложение
Предмет тибетского стихосложения в связи с нашими двумя рукописными текстами Ритуала Чод, которые написаны в основном в стихах, несколько труден, так как он получил скудное освещение вне Тибета, хотя очень много из тибетской обширной литературы, подобно литературе Индии, записано в поэтической форме. Покойный Лама Кази Дава-Самдун, который сам был отчасти поэтом и, возможно, более знакомый с тибетской поэзией, чем любой говорящий по-английски тибетский ученый его эпохи, утверждал, когда однажды я обсуждал с ним тибетскую поэзию, что число ее размеров и ее стих и структура станцы сопоставимы в общем с тем, что используется в европейской поэзии. Здесь, в философской и религиозной поэзии тибетцев, как и в аналогичной поэзии древних греков, нет никакого ритма, за исключением очень редких случаев.
Но по большей части, как замечает Ксома де Корос, существует лишь небольшое различие между тибетским стихом и прозой: «Так как нет никакого разделения гласных на краткие и длинные, ударные и эмфатические, потому нет никакого (фактического) поэтического размера, измеряемого короткими и длинными слогами».
«Хотя некоторые поэтические работы (как Кавьадарша, Данди) уже были переведены тибетцами, они не восприняли метрический размер, используемый в санскритском стихосложении. Некоторые поэтические отрывки (или стихи), встречающиеся в Ках-гьур и Стан-гьур, и в других работах, происходящих из Индии, были переведены тибетцами чистым стихом, каждый из семи слогов. Но в заклинаниях и благословениях, с начала до конца некоторых трактатов и работ, иногда вводятся немногие стихи, или станцы, из четырех строк, состоящие каждая из девяти, одиннадцати, тринадцати или более слогов.»1. Как покойный Лама Кази Дава-Сандун добавил, существуют такие стихи из девятнадцати слогов.
Тибетский текст Ритуала Чод, по меньшей мере в своей первой части, фактически более поэтический по структуре и размеру, чем чистый стих канонической литературы, так обсуждаемый Ксома де Корос. Он состоит из некоего вида нерифмованных или чистых стихов, отчасти похожих на стих Шекспира и Мильтона, развившийся под влиянием классической поэзии Греции и Рима. Хотя размер стиха меняется в нашем тибетском тексте, поддерживается всюду замечательное поэтическое равновесие одной станцы с другой. Эта гармония композиции внушается даже нашим английским переводом «Танца пяти Направлений», в котором, однако, не сделано никакой попытки сохранить структуру стиха, по сложно согласующейся с тибетским оригиналом. Моей целью было передать точное значение оригинального текста настолько дословно, насколько это позволяет хороший английский, а не воспроизводить очень кропотливую метрическую иммитацию.
Преобладающий тип чистого стиха этого тибетского текста состоит из девяти слогов, или четырех с половиной стопного стиха, вместо пятистопного, как в «Потерянном Рае». Но в обеих работах одинаково ударение падает на второй, четвертый, шестой и восьмой слоги, а в первой работе и на девятый слог, образуя тем полстопы, вместо того, как во второй, чтобы пасть на десятый слог. Первая половина второй станцы Чод, переводимая ниже фактически, иллюстрирует обычный тибетский тип чистого стиха:
«Джиг-ме тул-шу чод-паи нал-дхор нгаи, Кхор-да ньам-пар гдал-ваи гонг-чод кьи, Даг-эин лха-даи тенг-ту дау-сиг дунг, Ньее-зин кхор-ваи нем-тог дул-ту лог».
Название, данное этому типу шлоки по-тибетски, Канг-па-че-данг-нга-паи. Пример семнсяожного стиха; содержится в Книге III. Переводы из нашего другого манускрипта Чод, как отмечено в Дополнении, кажутся более прозаическими в их английской форме, чем переводы, образующие основное содержание этой Книги V. Тем но менее, казалось предпочтительным записать их в этой манере, что более или менее согласуется с их первоначальной структурой стиха, а не в прозе.
1 См.: А. Ксома де Корос. «Грамматика Тибетского Языка». — Калькутта, 1834, с. 115.
III. Практикующие ритуал Чод
Преподобный Нингмана-йогин, от которого автор получил оба текста «Чод», подобно многим из его собратьев жителей Тибета, практиковал этот ритуал много лет. Аналогично йогины, свободные от всех мирских уз и имущества, посвящают большую часть жизни паломничествам в уединенные и священные места, часто уходя в отшельничество на определенные периоды, с единственной целью проведения службы Чод в наиболее благоприятной психической обстановке. Повсюду в Тибете, Бхутане, Сиккиме, Непале и Индии, и даже в Монголии и Китае, бродят они, не страшась опасностей и трудностей, которые немногие с Запада смогли бы вынести, в надежде в конечном счете добиться победы над собой.
Как их Гуру объясняют им, они вступают в этот мир для величайшего из всех смелых предприятий. И затем, когда высшее испытание наступает, пожалуй, тогда, когда йогин остается один в дикой местности или пустыне без чьей-либо помощи со стороны, помимо его собственной йогической силы, он обязан противостоять чуждым элементальным существам, которых этот ритуал вызывает, и подчинить их, или при неудаче они рискуют лишиться равновесия разума и психической организации, что может привести к сумасшествию или даже смерти.
Как и во всех йогах, в этой йогин стремится превзойти нормальный и для него чрезмерно медленный и утомительный процесс духовного раскрытия и, если карма позволяет, завоевать Свободу, как это сделал в течение одной жизни Великий Тибетский Йогин Миларепа. Чод, таким образом, представляет один из многих тибетских ритуалов, имеющих отношение к «Тайному Пути», так называемому «Короткому (или Прямому) пути», достижения Нирваны, или освобождения от всякой кармической необходимости дальнейшего рождения вновь. В силу мистического жертвоприношения своего собственного
тела, преуспевший Йогин рассекает пополам оковы личности, страсти, отдельности и всей майи, или иллюзии, и, выходя за пределы Неведения, от которого все они берут начало, достигает йогического проникновения в истинную природу человеческого существования. Раз осознав; иллюзорный характер всех феноменальных проявлений, которые непросветленный принимает за реальные, и внешние и отдельные, и классифицирует в качестве живого и неживого, включая бесчисленные виды созданий шести сфер чувственного бытия, видимых и невидимых, всюду в Космосе, Йогин видит многое как Единое, и Единое как все и узнает, что единственной реальностью является Разум (СОЗНАНИЕ).
IV. Сущностные учения
Таким образом, наш данный текст говорит, как и наши другие тексты, что тело человека и каждой феноменально проявляющейся формы и вещи Сангсары создано СОЗНАНИЕМ. Некоторые — это просто визуализации, или мысле-формы, Сознательно или Бессознательно проектируемые в природу и таким образом обеспечиваемые иллюзорным существованием их творцом. Такого характера, видимо, большинство из материализации, создаваемых медиумами «духа». Как человек, побуждаемый кармической необходимостью, бессознательно порождает физическую оболочку, которую он носит, так аналогично мастер йоги, Сознательно и по желанию, может создать любое число равно нереальных тел, человеческих и нечеловеческих очертаний, и дать им иллюзорное отдельное существование. Он может даже сделать их физически настолько же «реальными», насколько «реально» его собственное тело, и, вселив в них часть живой жизнеспособности, управлять ими, как если бы они были живущими созданиями. Множество таинственных историй ходит в Тибете относительно этого искусства, о котором западные ученые не знают ничего в практическом приложении.
Рассматриваемая в совокупности, Сангсара сама представляет для Йогина просто сложную мысле-форму, которую породил и поддерживает постоянно Единый Разум (СОЗНАНИЕ). На языке Мастеров Йогинов древней Индии это есть, как было уже более полно объяснено выше, Сновидение Брамы. Для тех же, которые еще погружены в Майю Природы, существуют боги и демоны,
люди и животные, привидения и различные классы невидимых существ, которые могут воздействовать один на другого для добра или во зло. Но адепт в Чод, вероятно, сказал бы нам, как говорится в «Тибетской Кинге Мертвых», что «помимо своих собственных галлюцинаций, на самом деле никакие подобные вещи не существуют вне самого себя, такие как Властитель Смерти, или бог, или демон». В этом заключается краткое изложение сущностного учения, лежащего в основе данной нашей книги, относительно Йоги Не-Эго. И в связи с этим учением изучающий должен внимательно перечитать разделы III и IV нашего введения в Книге III.
V. Ритуал Чод как мистическая драма
Подобно тибетскому представлению-мистерии, которую мы теперь рассмотрим в этой связи, Ритуал Чод является прежде всего мистической драмой, разыгрываемой одним-единственным человеком-актером при участии многочисленных духовных существ, визуализируемых или воображаемых в качестве присутствующих в ответ на его магическое призывание. Ее постановка осуществляется в некотором диком, внушающем благоговейный страх месте, часто в самой середине
