и зла – еще не отведали запрещенного плода. И посмотрите на физиономии вырожденцев и падших душ нашего цивилизованного мира: как отчетливо написано на них сознание своей «неправоты» и какой у них бегающий, неспокойный взгляд. И на них тяжело отзывается это сознание «неправоты», тяжелее, чем наказания, которые на них налагают. Это нечто, называемое совестью, можно заглушить на некоторое время, но рано или поздно оно пробьется к свету и потребует «свой фунт мяса» от жертвы.
Тяжело, не правда ли, подумать, что один и тот же поступок, совершенный одним человеком, считается правильным, а другим – неправильным. Это звучит жестоко и это опасное правило, но это истина. И человек инстинктивно признает ее. Он не может требовать, чтобы ребенок или дикарь обладал таким же чувством нравственной ответственности, как и зрелый, цивилизованный человек. Он может обуздывать ребенка, укрощать дикаря ради самозащиты и общего блага, но он видит разницу или, по крайней мере, должен видеть. И это не только верно, но по мере того, как человек продвигается вперед, он сбрасывает с себя прежние понятия о «нравственном зле», из которых он вырос, и приобщается к новым, стремясь все вперед и ввысь, от насилия и обуздания к любви и свободе. Идеальными условиями жизни можно было бы назвать такие, когда не было бы ни законов, ни надобности в них, когда люди перестали бы поступать неправильно не из страха наказания, а потому что стали выше подобных желаний. И хотя эти условия пока еще только мерещатся нам вдали, постоянно совершается раскрытие высших плоскостей и способностей ума, который, проявившись вполне в человечестве, произведет целую революцию в этике, законах и образе правления – и, конечно, к лучшему. А тем временем человечество идет вперед, делая все, что только может лучшего, медленно, но неизменно прогрессируя.
Существует другая умственная плоскость, которую часто называют «инстинктом», но она есть только часть плоскости интеллекта, хотя деятельность ее протекает ниже поля сознания. Мы говорим об «уме, ведающем привычки», названным нами так в отличие от инстинктивной плоскости. Разница заключается в следующем: инстинктивная умственная плоскость ведает обыкновенную деятельность ума, протекающую ниже плоскости интеллекта, но выше растительной умственной плоскости, а также и приобретенную им по наследству опытность и пр., между тем, как «ум, ведающий привычки» содержит в себе лишь то, что вложено в него самим субъектом. Оно было приобретено им путем опыта, привычки, наблюдения, так часто повторявшихся, что ум, вполне освоившись с таким привычным опытом, переносит все, относящееся сюда, в область подсознания, где оно и становится «второй натурой», родственной инстинкту.
Руководства по психологии наполнены иллюстрациями и примерами того, как создаются деятельностью ума бессознательны привычки, и мы находим излишним приводить здесь такого рода примеры. Всякому известно, что урок, выученный с трудом и в довольно продолжительное время, так твердо запечатлевается в какой-то части ума, что затем уже повторение его почти не требует упражнения сознательных умственных сил. В самом деле, некоторые писатели утверждают, что никто не может «выучиться» как следует исполнять свою задачу, пока он не будет исполнять ее почти автоматично. Воспитанник, начинающий учиться фортепьянной игре, вначале лишь с трудом управляет своими пальцами и контролирует их, но через некоторое время спустя уже забывает о них и все свое внимание обращает на ноты, предоставляя пальцам самим играть всю пьесу, нисколько не думая о них. Известные виртуозы рассказывали нам, что в те минуты, когда им приходилось напрягать все усилия, они замечали, что всю работу за них исполняла внесознательная часть ума, а они будто бы стояли тут же сбоку, как бы присутствуя при исполнении. И это до такой степени верно, что по их словам, если во время игры сознательный ум пытается вмешаться в дело, то он только портит его, и сам артист и публика тотчас же замечают разницу в исполнении.
То же самое испытывает женщина, начинающая учиться шить на машине. Вначале как будто и очень трудно, а затем уже машина «бежит сама собой». Точно так же, когда вы учитесь печатать на машинке, тщательно выбираете каждую букву; однако, усовершенствовавшись в этом искусстве, уже обращаете все внимание не на пальцы – они сами, без вашего участия выбирают буквы – а на то, с чего списываете. Многие учатся быстро печатать на машинке, упражняя ум, ведающий привычки, в выборе букв лишь по их положению, для чего и прикрывают буквы, чтобы заставить ум примениться к новым требованиям. Когда человек работает каким-нибудь инструментом, ум признает этот инструмент за часть тела и так и пользуется им, и сознательная мысль так же мало принимает участия в этой работе, как и в нашей ходьбе; впрочем, в этой последней ребенок учится с трудом, и на это необходимо время. Удивительно, как много мы делаем таким образом, то есть автоматически. Некоторые писатели обратили наше внимание на тот факт, что средний человек не в состоянии сознательно сказать вам, как он утром надевает сюртук – какую руку вдевает в рукав прежде, как при этом держит сюртук и пр. Но ум, ведающий привычки, знает это очень хорошо. Пусть читатель встанет и наденет сюртук, как всегда, следуя указаниям подсознательного ума. Затем пусть снимет его и попробует надеть, начиная не с той руки, что всегда. Он сделает это очень неловко; сам удивится, в какой зависимости он находится от привычки. А на следующее утро пусть он вспомнит, на какую ногу он привык надевать сапог, и пусть он начнет не с той ноги; он сейчас же увидит, как смутится и засуетится его ум, ведающий привычки, и как неистово будет подавать сигнал сознательному уму: дескать, что-то там неладно. Попробуйте застегнуть воротничок не в том порядке, как вы привыкли: наденьте на запонку сначала левую петлю, а потом правую, вместо того, чтобы это сделать наоборот – и вы тотчас почувствуете невольный протест. Или попробуйте изменить вашей привычке и начните во время прогулки размахивать правой рукой в такт с движением правой ноги; вы увидите, что это потребует с вашей стороны порядочных усилий воли. Или во время обеда возьмите вилку в правую руку, а нож – в левую. Но мы не будем больше приводить примеров – их можно придумать бесчисленное множество.
Ум, ведающий привычки, не только заботится о наших физических действиях, но вмешивается и в умственные. Мы быстро отвыкаем сознательно относиться к некоторым вопросам и, с одобрения подсознательного ума, думаем о них уже автоматично, пока наша умственная привычка не будет нарушена каким-нибудь толчком, исходящим от ума постороннего лица или вследствие явившегося у нас сомнения, соображения и пр. А ум, ведающий привычки, терпеть не может, чтобы его беспокоили и заставляли проверять свои идеи. Он борется против этого, возмущается, и в конце концов многие из нас становятся рабами старых, отживших идей, которые уже представляются нам неправильными, ложными, но от которых мы якобы «не можем совершенно отстать». В следующих чтениях мы дадим вам указания, как можно избавиться от таких отживших идей.
Есть другие умственные плоскости, ведающие явления так называемого «психизма», то есть фазы психических явлений, известных под названием ясновидения, психометрии, телепатии и пр., но мы не будем рассматривать их теперь, так как они относятся к другому отделу нашего сочинения. Мы упоминали о них в общих чертах в нашей книге «Основы миросозерцания индийских йогов».
Теперь мы подходим к умственной плоскости, известной под именем интеллекта, или способности рассуждать. Вебстер так определяет слово «интеллект»: «Часть или способность человеческой души, посредством которой человек познает, в отличие от способностей чувствовать и хотеть; способность думать, понимать». Тот же ученый определяет слово «разум» следующим образом: «Способность человеческого ума, отличающая этот последний от ума низших животных». Мы и пытаться не станем подробно рассматривать здесь сознательный интеллект, ибо это заняло бы у нас все остальные чтения этого курса; кроме того, можно найти пространное исследование этого предмета в любом руководстве по психологии. Вместо этого мы займемся другими способностями или умственными плоскостями, о которых в этих руководствах упоминается лишь вскользь, если они не отрицаются вовсе. Одна из них и есть плоскость бессознательного рассуждения или интеллекта. Многим этот термин покажется противоречивым, но занимающийся исследованием бессознательного поймет, что это значит.
Рассуждение не всегда сознательно в своих действиях; процессы его, большей частью, протекают или ниже, или выше поля сознания. В нашем последнем чтении вы найдете много примеров того, как подсознательное поле интеллекта разрабатывало задачи, решение которых затем передавало сознательному разуму. Это случалось со многими из нас, если не со всеми. С кем не случалось что-нибудь подобное: мы пробуем решить какую-нибудь задачу или вопрос, откладываем это дело в сторону, как безнадежное, и затем ответ или решение сразу и совершенно неожиданно появляется в нашем сознании? Все более или менее испытывали это на себе. Большинство из нас смотрело на это как на исключение из общего правила, кроме тех, впрочем, что занимались исследованием умственных плоскостей. Эти последние признали эти плоскости ума и, воспользовавшись этим своим знанием, заставили подсознательные способности работать за них. В следующем чтении мы дадим нашим читателям указания, как добиваться осуществления этой задачи; оно может иметь для них громадное значение, если они возьмут на себя труд следовать нашим указаниям. Этот способ известен многим «дельцам», большинство которых однако дошло до него своим умом, в силу необходимости, заставившей их обратиться к внутренним силам ума.
Умственная плоскость, находящаяся непосредственно выше интеллекта, известна под именем интуиции, определение которой Вебстер дает в следующих словах: «Прямое понимание или знание; непосредственное знание, как при восприятии или акте сознания, не заключающем в себе процесса умозаключения; быстрое, немедленное усмотрение или понимание чего-либо». Трудно в точности объяснить, что такое интуиция, разве только тем, кто испытали ее сами, но они и не нуждаются в объяснениях. Интуиция есть такая же умственная способность, как интеллект или, вернее, точно такой же комплекс умственных способностей. Интуиция относится к области, лежащей выше поля сознания, и вести, исходящие от нее, передаются нижележащей плоскости, хотя процессы ее для нас скрыты. Сознание человечества, постепенно развиваясь, проникает в умственную плоскость интуиции, и когда-нибудь настанет день, когда человечество достигнет полного знания в этой плоскости. А пока из этой скрытой области до него доходят лишь лучи, проблески. Многое из того, что у нас есть лучшего, исходит оттуда: искусство, музыка, любовь к прекрасному, истинная поэзия, возвышенная любовь, определенная степень духовного прозрения, интуитивное восприятие истины и пр., словом все то, что не подлежит исследованию интеллекта, а появляется
