в личности своего человеческого представителя. Какие бы трудности и колебания ни проистекали, они не имеют возможности перевесить силу переживания, изменившего течение жизни. Призыв, однажды решительный, остается; то, что было рождено, уже нельзя подавить. Даже если сила обстоятельств нарушит равномерное продвижение или полное практическое самопосвящение в самом начале, все же ум уже склонился в нужную сторону и упорствует в этом, и возвращается со всевозрастающим усилием к этому ведущему направлению. Существует неотвратимая настойчивость внутреннего бытия, и против нее обстоятельства в конечном итоге оказываются бессильны, и никакая слабость в природе не может оставаться препятствием надолго.

Но не всегда это начинается таким образом. Часто Садхака ведется постепенно, и существует большой разрыв между первым поворотом ума и полным согласием природы с тем, к чему он обратился. Может быть, вначале будет только живой интеллектуальный интерес, ощутимая тяга к идее и некая несовершенная форма практики. Или, возможно, есть усилие, не поддержанное всей натурой, решение или поворот, навязанное интеллектуальным воздействием или продиктованное личным пристрастием и восхищением кем-либо, кто сам посвящен и предан Всевышнему. В подобных случаях возможна необходимость в длительной подготовке, прежде чем наступит окончательное и необратимое посвящение; и в некоторых случаях оно может не наступить. Возможно некоторое продвижение, сильное усилие, возможно даже большое очищение и богатые переживания, отличные от тех, которые являются главными или высочайшими; но жизнь будет потрачена на подготовку или, если достигнута определенная ступень, ум, толкаемый недостаточной движущей силой, может удовлетворенно успокоиться на границе доступного ему усилия. Или же здесь возможен даже откат к низшей жизни,- что на обычном языке Йоги называется отпадением от пути. Это отпадение случается в результате дефекта в самом центре. Интеллект был заинтересован, сердце привлечено, воля напряглась в усилии, но вся природа не была пленена Божественным. Она лишь неохотно согласилась с интересом, привлекательностью или усилием. Был проведен эксперимент, возможно даже, пылкий и энергичный эксперимент, но не полная самоотдача императивной потребности души или идеалу, от которого уже нельзя отречься. Но даже такая несовершенная Йога не была напрасной; ибо ни одно усилие, направленное вверх, не бывает бесполезным. Даже если оно терпит сейчас поражение или приходит лишь к некой подготовительной стадии или предварительной реализации, оно уже определило будущее души.

Но если мы мечтаем максимально воспользоваться возможностью, предоставленной нам в этой жизни, если мы хотим адекватно ответить на призыв, который получили и достичь цели, чей проблеск уловили, не просто чуть-чуть продвинуться в ее направлении, то полная самоотдача совершенно необходима. Секрет успеха в Йоге заключается в том, чтобы воспринимать ее не как одну из существующих целей жизни, но как саму суть жизни.

* * *

А поскольку Йога в своей основе является поворотом от обычной материальной и животной жизни, которую ведут большинство людей, или от более ментального, но все же ограниченного образа жизни, практикуемого немногими, к более великой духовной жизни, к божественному пути, каждая часть наших энергий, отданная низшему существованию в духе этого существования, является противоречием нашей цели и нашему самопосвящению. С другой стороны, каждые энергия или действие, которые мы можем преобразовать из приверженности низшему и посвятить служению высшему, являются приобретениями на нашем пути, и отнимаются у тех сил, которые противодействуют нашему прогрессу. Именно трудность такого полного преобразования является источником всех преград на пути Йоги. Ибо вся наша природа и ее окружение, все наше личное и все наше вселенское я полны привычек и влияний, направленных против нашего нового духовного рождения и действуют против чистосердечности 4 нашего стремления. В определенном смысле мы есть не что иное как сложная масса ментальных, нервных и физических привычек, удерживаемых вместе несколькими управляющими идеями, желаниями и ассоциациями,- амальгама многих мелких самоповторяющихся сил с несколькими главными вибрациями. То, что мы намереваемся сделать в нашей Йоге, это не больше не меньше как разбить всю формацию нашего прошлого и настоящего, и создать новый центр видения и новую вселенную действий в нас самих, что создаст божественное человечество или сверхчеловеческую природу.

Первое, что необходимо — это разрушить центральную веру и видение ума, которые удерживают его внимание на его развитии, удовлетворении и интересах в старом внешнем порядке вещей. Совершенно необходимо поменять эту поверхностную ориентацию на более глубокую веру и видение, которые видят лишь Божественное и стремятся только к Божественному. Вторая необходимость в том, чтобы заставить все наше низшее бытие воздать должное этой новой вере и великому видению. Вся наша природа должна совершить полную самоотдачу; она должна принести себя в каждой своей части и каждом своем движении тому, что кажется не обновленному духовно чувственному уму чрезвычайно менее реальным, нежели материальный мир и его объекты. Все наше бытие — душа, ум, чувство, сердце, воля, жизнь, тело — должно все свои энергии посвятить настолько полно и таким образом, чтобы оно стало подходящим сосудом для Божественного. Это не простая задача; ибо все в этом мире следует устоявшейся привычке, являющейся для него законом, и сопротивляется радикальному изменению. И ни одно изменение не может быть более радикально, чем революция, предпринимаемая интегральной Йогой. Все в нас должно быть постоянно призванным к главной вере, воле и видению. О каждой мысли и импульсе необходимо помнить, что, на языке Упанишад, «Это божественный Брахман, а не то, чему здесь поклоняются люди». Каждый виталический элемент необходимо убедить принять полное отречение от всего, что до сих пор представляло для него его собственное существование. Ум должен перестать быть умом и должен засверкать чем-то, находящимся за его пределами. Жизнь должна преобразиться в нечто огромное, тихое, напряженное и могучее, что более не может признавать свое старое охваченное страстями слепое узкое я или мелочные порывы и желания. Даже тело должно подчиниться мутации и более не будет шумливым животным или мешающей кучей плоти, как сейчас, но вместо этого станет сознательным слугой и сиятельным инструментом и живой формой духа.

Трудность задания естественно вела к поиску легких и ясно определенных решений; она породила и прочно закрепила тенденцию религий и школ Йоги к разделению мирской жизни и жизни внутренней. Силы этого мира и их действительная деятельность, и это чувствуется, либо совсем не принадлежат Богу, либо, по какой-то неясной и загадочной причине, являются Майей или, хуже того, темным противодействием божественной Истине. И на своей собственной противоположной стороне силы Истины и их идеальные действия видны как принадлежащие к совершенно другому уровню сознания, чем те темные, невежественные и извращенные в их импульсах и силах, на которых основана жизнь на земле. Сразу же появляется противостояние между блистающим и чистым царством Бога и темным и нечистым царством дьявола; мы чувствуем противоречие нашего пресмыкающегося земного рождения и существования возвышенной духовной Богосознательности; мы с готовностью убеждаемся в несовместимости подчинения жизни Майе с сосредоточением души в чистом существовании Брахмана. Самый легкий путь — это отвернуться от всего того, что принадлежит одному, и удалиться путем неприкрытого и крутого восхождения к другому. Таким образом возникает привлечение и, казалось бы, необходимость принципа исключительной концентрации, которая играет такую важную роль в специализированных школах Йоги; ибо путем этой концентрации мы можем достигнуть, через бескомпромиссное самоотречение от мира, полного самопосвящения Единому, на ком мы сосредотачиваемся. На нас больше не лежит обязанность подчинять все низшие действия трудному признанию новой и более высокой духовной жизни и приучать их быть ее агентами или исполнительными силами. Достаточно убить или усмирить их, и сохранить лишь несколько необходимых энергий, с одной стороны — поддерживающие тело, с другой — необходимые для общения с Божественным.

Сама цель и концепция интегральной Йоги лишает нас права принимать этот простой и требующий напряжения процесс «вертикального взлета». Надежда интегральной трансформации запрещает нам выбирать кратчайший путь или полностью облегчаться для гонки, устраняя с пути все наши препятствия. Ибо мы намерены завоевать полностью самих себя и мир для Бога; нам предопределено отдать ему наши становления, так же как и наше бытие, а не просто принести чистый и обнаженный дух как скудное предложение далекой и таинственной Божественности в находящихся где-то небесах, или уничтожить все, чем мы являемся, во всесожжении недвижимого Абсолюта. Божественное, которому мы поклоняемся, это не только далекая сверхкосмическая Реальность, но полузавуалированное Проявление, присутствующее и близкое нам здесь во вселенной. Жизнь — это поле еще не завершенного божественного проявления: здесь, в жизни, на земле, в теле,- ihaiva, как настаивают Упанишады,- нам необходимо убрать завесы, скрывающие Бога; здесь мы должны сделать его трансцендентное величие, свет и любовь реальными для нашего сознания, обладать им здесь и, как только возможно, выражать его. Таким образом мы должны принять Жизнь в нашу Йогу для того, чтобы трансмутировать ее; нам запрещено уклоняться от трудностей, которые могут прибавиться к нашей борьбе с этим приятием. Наша компенсация при этом состоит в том, что хотя путь и более извилист, усилие более комплексное и неблагоприятно сложное, но после прохождения нужной точки мы приобретаем огромное преимущество. Ибо как только наш ум прочно закрепится в центральном видении, и наши воли целиком преобразованы в единое стремление, Жизнь становится нашим помощником. Полные решительности, бдительные, целиком сознательные, мы можем взять любую деталь ее форм и любой случай из ее движений в качестве пищи для жертвенного Огня внутри нас. Побеждая в борьбе, мы можем заставить саму Землю быть помощником в нашем совершенстве и можем обогатить нашу реализацию добычей, вырванной у противоборствующих нам сил.

* * *

Существует другое направление, в котором обычная практика Йоги приводит к помогающему но ограничивающему упрощению, которое отвергается Садхакой интегральной цели. Занятия Йогой сталкивают нас лицом к лицу с необычной сложностью нашего собственного бытия, стимулирующим, но и смущающим многообразием нашей личности, богатым бесконечным беспорядком Природы. Для обычного человека, который живет на своей собственной бодрствующей поверхности, невежественного в отношении глубин своего я и обширности [находящегося] за завесой, его психологическое существование крайне просто. Маленький но настойчивый набор желаний, несколько властвующих интеллектуальных и эстетических стремлений, некоторые вкусы, несколько ведущих или выдающихся идей среди огромного течения бессвязных или плохо связанных и в большинстве своем банальных мыслей, несколько более или менее насущных жизненных потребностей, чередование физического здоровья и болезни, разрозненная и несогласованная последовательность радостей и печалей, частые тревоги и превратности судьбы и редкие сильные искания и сдвиги в уме и теле, и через это во всей Природе, частично при помощи мысли и воли, частично без них или вопреки им, организующей все эти вещи в некоторой грубой практической манере, в некотором терпимом беспорядочном порядке,-