негативными событиями — грехопадением, первым в сакральной истории убийством и т. д. Это негативное отношение к числу 2 наличествует и во всех остальных традициях, что метафизически вполне понятно.»
О негативном отношении пифагорейцев к четным числам и двоичности существует немало свидетельств. Об этом пишет Блаватская:
«Нечётные числа божественны, чётные числа являются земными, дьявольскими и несчастливыми. Пифагорейцы ненавидели Двойку. У них она являлась началом дифференциации, следовательно противоположений, дисгармонии или материи, началом зла. В Теогонии Валентина Bythos и Sige (Глубь, Хаос, Материя, рожденная в Молчании) означали предвечную Двоячность. Однако, у ранних пифагорейцев Диада была тем несовершенным состоянием, в которое впало первое проявленное существо, когда оно отделилось от Монады. Это было той точкой, из которой раздвоились два пути — добра и зла. Всё, что было двулично или ложно, называлось ими «Двоячностью». Лишь Одно было хорошо и являло гармонию, ибо никакая дисгармония не может произойти от одного, единого».
Кстати, и Вергилий, знакомый с тайной наукой посвящения, говорил о том, что: «Нечётное число приятно Богу».
Нечётные числа начинаются с числа три. Что касается Единицы, то пифагорейцы считали её андрогинным, то есть совмещающим мужские и женские атрибуты, числом, поскольку при добавлении его к чётному (отрицательному) числу получается нечётное (положительное) число, а при добавлении единицы к нечётному, оно превращается в чётное, и таким образом, мужское число становится женским. Чётность и нечётность были для пифагорейцев столь важными понятиями, что они включали эту бинарную оппозицию наряду с другими парами (такими как мужское-женское, светлое-тёмное, предельное-беспредельное, доброе-злое) в список из десяти пар противоположностей, которые они считали началом всего сущего. Пифагорейцы оперировали числами не только в уме, виртуально, но и реально: у них каждому числу соответствовал камешек (calculus — отсюда и современное слово калькулятор). Камешки раскладывались на доске, называемой абак, которую А. В. Волошинов назвал первой в истории «вычислительной машиной». Вначале счёт был безмолвным (само слово «абак» означает «бессловесный») и производился в уме, а затем появилась письменная фиксация чисел и операций с ними, названная нумерацией и распространенная в своих двух разновидностях — аттической и ионийской. До наших дней дошла таблица умножения, записанная в ионийском ключе, которая помимо своей основной функции представляла собой иллюстрацию такого свойства чисел как их пропорциональность. Вообще, учение о пропорциях было важным свойством системы Пифагора. Под пропорциями пифагорейцы понимали равенства отношений между измеренными величинами. Основное свойство пропорций заключалось в том, что произведение средних членов пропорции всегда равно произведению крайних её членов. Пропорции подразделялись на арифметические, геометрические, гармонические (музыкальные) и непрерывные (то есть такие, у которых средние члены совпадали). Одна из наиболее ярких пропорций, открытых пифагорейцами, была впоследствии названа «золотым сечением» Леонардо да Винчи, который пытался воплотить её принцип в своих многочисленных изобретениях. Принцип золотого сечения применялся в античной архитектуре, где все произведение смотрелось как единое целое лишь в том случае, когда все его части находятся в непрерывной пропорциональной взаимозависимости. (Кстати, принцип пропорциональности нельзя считать принадлежащим одной лишь западной культуре — достаточно вспомнить знаменитый тибетский «Канон пропорций».)
Пифагорейская наука о числах, переведенная в пространственную, то есть геометрическую плоскость, позволила ввести в эту область знания понятие аксиом (отправных недоказуемых положений, носящих характер самоценной истины) и теорем (выводящих истину из предшествующих логических рассуждений и систем аксиом). «Доказуются теоремы, а аксиомы проверяются сердцем», — говорил Пифагор, подчеркивая разницу между рациональным и интуитивным способом познания. И конечно, одним из наиболее известных, обессмертивших имя философа, достижений стала знаменитая теорема Пифагора.
Пифагорейский принцип «Все есть число» нашел свое отражение в теории музыки, где были открыты новые пропорции чисто звукового плана. А. В. Волошинов следующим образом формулирует два закона, связанные с символизмом чисел и положенные в основу пифагорейской теории музыки:
«1. Две звучащие струны дают консонанс лишь тогда, когда их длины относятся как целые числа, составляющие треугольное число 10= 1+2+3+4, то есть 1:2, 2:3, 3:4. При этом интервал тем звучнее, чем меньше число «п» в отношении: n — , где n=1,2,3 п+1
2. Высота тона определяется частотой колебания струны W, которая обратно пропорциональна длине струны L:
а W= —
L
Из разнообразных понятий, составляющих основы теории (гамма, интервал, консонанс, тоника, лад, музыкальный строй), пифогорейцев больше всего интересовало последнее понятие, означающее математическое выражение системы звуковысотных отношений, ибо именно в музыкальном строе они находили наивысшее выражение принципа гармонии.
Легенда гласит, что гармонические числа, соотношение которых рождает музыку сфер, были найдены Пифагором. Фламмарион так пересказывает это предание:
«Рассказывают, что проходя мимо одной кузницы, он услыхал стук молотов, которые с точностью передавали музыкальные созвучия. Он велел взвесить молоты; оказалось, что из двух молотов, находившихся в расстоянии октавы, один весил вдвое больше другого; что из двух, находившихся в расстоянии квинты, один весил в три раза больше другого; А для расстояния кварты — один весил вчетверо больше другого. Легко было сделать подобные вычисления относительно терций, тонов и полутонов. После опытов над молотами, произвели опыт над струной, натянутой гирями; Оказалось, что когда струна издавала какой-то звук при определенном весе гири, то для повышения этого звука на октаву, вес гири потребовался вдвое больше; для квинты — только на треть больше, для кварты — на четверть, для тона — на одну восьмую, для полутона — на одну восемнадцатую, или около этого. Или говоря проще: натянули струну, которая при всей своей длине издавала какой-то звук; сжатая по середине, она давала октаву от первоначального звука; на одной трети длины — квинту, на четверти — кварту, на восьмой доле длины — тон, на восемнадцатой — полутон.
Так как древние определяли Душу по движению, то количество движения должно было служить для них мерою количества Души.»
Они видели это количество выражаемых цифрой 114 695 при 36 тонах — гармонических ступенях Мировой Души.
Под музыкой последователи великого мудреца понимали не только звуки, извлекаемые из популярного тогда однострунного музыкального инструмента древних греков монохорда, но и звучание космических тел, пение светил, которое они воспринимали не метафорически, но реально. Неслышимая профаном, эта музыка отчетливо слышится посвящённым, утончившим свой слух и чувство гармонии до космического уровня. Звучание планет предопределено их огромной скоростью движения. На это свойство Космоса указывал позднее Филолай: «Когда несутся Солнце, Луна и еще столь великое множество таких огромных светил со столь великою быстротою, невозможно, чтобы не возникал некоторый необыкновенный по силе звук.»
Блаватская дает представление о космической октаве пифагорейской музыки сфер: «Именно на числе семь Пифагор основал свою доктрину Гармонии и Музыки Сфер, назвав «тоном» расстояние Луны от Земли; от Луны до Меркурия — полутоном, так же как и от Меркурия до Венеры; от Венеры до Солнца — полтора тона; от Солнца до Марса — тон; от Марса до Юпитера — пол-тона; от Юпитера до Сатурна — пол-тона и от Сатурна до зодиака — один тон; что составляет семь тонов — диапазон гармонии. Вся мелодия Природы заключается в этих тонах и потому называется «Голосом Природы»»
Музыкальная космогония пифагорейцев была основана на четком убеждении, что вселенная устроена упорядоченным и симметричным образом. Именно поэтому слово Космос, которым в Древней Греции называли вселенную, означало порядок, строй, гармонию, эстетически оформленную организацию мироздания. Символом космического бытия является в пифагорейской традиции шар как фигура, обладающая наибольшей степенью симметрии и совершенства. На основе пифагорейской концепции устройства вселенной и музыки сфер Платон создал теорию небесного гептахорда (семиструнника), описывающую семь подвижных сфер, настроенных друг по отношению к другу в определенных отношениях.
Исследователь феномена пифагорейства А. В. Волошинов пишет по этому поводу:
«Ключ к Платонову гептахорду спрятан в числах 1, 2, 3, а именно в пифагорейском понимании единицы как символа неделимого начала, двойки — как символа неопределенной бесконечности и тройки — как символа определенности. Но для Платона это слишком просто, и в качестве символа беспредельного он берет куб со стороной 2 площадью грани 4 и объемом 8. А в качестве символа определенности — куб со стороной 3 и параметрами 3, 9, 27. Тогда взаимное переплетение этих двух троек чисел плюс начало всего — единица — и дают то единство «беспредельного и определяющих начал», о котором говорил Филолай».
В дальнейшем теория пифагорейцев о музыке сфер получила свое развитие в трудах знаменитого ученого-астронома Иоганна Кеплера.
Пифагорейцы по качеству разделяли числа на три основных категории — несовершенные, совершенные, сверхсовершенные. Для определения к какой категории относится данное число они действовали следующим образом — расчленяли его на части, входящие в первый десяток и на само целое, таким образом, чтобы в результате получались не дроби, а целые части. К несовершенным относились такие числа, сумма частей которых была меньше целого. Примером такого числа можно служить число 8, так как его половина — четвёрка, одна четверть — двойка и одна восьмая — единица в сумме дают число семь. Совершенными считались такие числа, сумма частей которых равнялась целому. Первым совершенным числом считалась шестерка, так как её половина — тройка, треть — двойка и, наконец, шестая часть — единица в сумме составляют целое число шесть. Сверхсовершенными числами пифагорейцы считали такие числа, сумма частей которых превосходила рассматриваемое целое. Таким числом было, например, число 12, сумма частей которого (половина — шестёрка, треть — четвёрка, четверть — тройка, шестая часть — двойка и двенадцатая часть — единица) в сумме дают число 16. Другими сверхсовершенными числами были такие числа, как 18, 20, 24, 30, 40, 44 и т. д.
Пифагорейская нумерология оказала существенное влияние на представления более поздних эзотерических учений, рассматривающих числовой символизм.
Свидетельства посвящённых
Мыслители, оккультисты, эзотерические философы прошлого придавали огромное значение числовому символизму и так называемой «священной науке чисел», позволяющей более глубоко постичь этот мир и увидеть каким образом проявленное и сотворенное связано с непроявленным и вечным. Много говорили на эту тему самые разные мыслители античности, которые являлись посвященными в таинства мироздания. Красочно говорили о числе Гераклит и особенно Анаксагор, известный как создатель доктрины «двойной бесконечности». Филолай называл число «первичной моделью творения мира», «органом суждения Творца мира», «неизреченным числом». Платон видел в числе «причинные основы сущности для всего прочего». Подробно описывает платоновский взгляд на проблему числа Лосев:
«Платон требует признать за каждым числом не только его делимость на отдельные единицы, но и его как цельную и неделимую субстанцию, подобно тому, как мы говорим «тысяча» без всякого раздельного представления обозначаемых этими словами отдельных единиц; любое число, большое и малое, цельное или дробное, всегда есть нечто, а значит, есть нечто неделимое, поскольку никакая цельность вообще не сводится на сумму своих частей. Это и есть «числа сами по себе», без
