это всего лишь наваждение.
Убеждайте будду.
Он должен стать вашей каждодневной деятельностью.
Рубя дрова, нося воду из колодца,
вы должны оставаться буддой.
Находясь на рыночной площади
или сидя молча в своем собственном доме,
вы должны оставаться буддой.
Будда просто означает того, кто осознает,
того, кто пробужден,
того, кто является просто чистым свидетелем.
Ниведано…
Созывайте всех будд назад.
Возвращайтесь возможно тише,
умиротвореннее, грациознее,
все время оставаясь свидетелем.
Посидите несколько мгновений,
чтобы просто вспомнить золотой путь,
по которому вы прошли, удивительный центр,
которого вы коснулись,
красоту и блаженство,
которые вы несете своим дыханием и своим пульсом,
танец, который вы увидали, танец, которым вы стали.
Я называю это буддой:
высшим танцем человеческого существа.
— 0’кей, Маниша?
ТЕПЕРЬ МОЙ ЧЕРЕД
Однажды монах спросил Учителя Нан-ина: «Каково твое особое учение?»
Нан-ин отвечал: «Осенью мы собираем урожай; зимой мы обеспечены».
Другой монах спросил Нан-ина: « Что такое Путь?» Нан-ин ответил: «Коршун
пролетает по огромному небу; ничего не остается там».
По другому поводу, Нан-ин поднялся на трибуну и сказал: «Над массой
красной плоти стоит некто неизмеримой высоты».
Тогда вышел монах из собрания и сказал: «Не есть ли это, «Над массой и так
Нан-ин ответил: «Это так».
На это монах опрокинул дзэнское сиденье.
Нан-ин сказал: «Погляди, что ты за хулиган, что за дикарь!»
Монах не знал, что сказать или сделать, и Нан-ин выгнал его из храма.
Друзья, меня называли почти тридцать лет «так называемым Бхагаваном», «самозваным Бхагаваном». Это было в осуждение мне. Я терпеливо ждал подходящего момента. Подходящий момент пришел. Теперь мой черед.
Я называю всех основателей всех религий самозваными и так называемыми. Люди, которые называли меня «так называемым» и «самозваным», не понимали того, что они провоцировали меня. Теперь я хочу знать, что за условия должны быть соблюдены. Иисус называет себя единственным рожденным сыном Божьим. Как вы думаете, это самозваное, так. называемое или там была какая-то комиссия, определившая это? Было это выборами? Было это степенью, присужденной каким-нибудь университетом?
И если он был тем, чем претендовал быть, — никакое еврейское писание даже не упоминает его имени, а он был рожден евреем, и он умер евреем. И если он был правым, каковым все христианство считает его, тогда почему евреи распяли его? Разве не мог бы хоть один рабби, сведущий в древней религии евреев, встать и сказать, что этот человек был невинным? Может быть, он воображал, галлюцинировал, но это не преступление; может, он грезил, что был сыном Божьим, но это тоже не такое преступление, чтобы наказывать распятием. Совершенно ясно, что евреи были сердиты на Иисуса просто потому, что он был «самозванным» сыном Божьим. Бог есть фикция, выдуманная патологическим умом человека, а фикции не заводят сыновей и дочерей. И что случилось с Богом после Иисуса? Неужто он пошел на контроль рождаемости?
Каков критерий?.. Поскольку Иисус пил вино, ел мясо и рыбу, то, конечно же, никакая индийская религия не будет признавать его даже за религиозного.
Но то же самое верно насчет индийских религий и их основателей. Что было такого великого в Махавире, что он считался двадцать четвертым и последним тиртханкарой джайнизма?
Он был современником Гаутамы Будды, и там было шестеро других, которые энергично соперничали в том, чтобы быть двадцать четвертым тиртханкарой, поскольку это было потрясающе почетным статусом, а двадцать четвертый является последним для этой кальпы.
Кальпа означает… все еще остаются миллионы лет. Кальпа означает период времени, за который одно существование — целая вселенная — проходит сквозь черные дыры и исчезает. Потом начинается вторая кальпа, когда к бытию приходит следующая вселенная. Каждая кальпа продолжается миллионы лет, и за эти миллионы лет джайнизмом признаются только двадцать четыре тиртханкары. Очевидно, двадцать три уже было ко времени Гаутамы Будды. Восемь человек были конкурентами, — а я считаю конкуренцию абсолютно нерелигиозной. Сама идея конкуренции насильственна; сама идея конкуренции полна алчности, полна эго. Это не что иное, как скрытая политика: вам нужен определенный престиж, вам требуется респектабельность. Все эти восемь философов и мыслителей виновны в конкурировании, — а все они учили против конкуренции. Поэтому я называю всех их лицемерами. Конкуренция на президента страны или конкуренция на премьер-министра страны ничем не отличается от конкуренции на последнего тиртханкару. Конкуренция — это просто конкуренция: вы хотите свергнуть кого-то другого и занять его место. Все семеро были побеждены, но не каким-то замечательным качеством Махавиры. Его единственным качеством было то, что он оказался большим мазохистом, чем любой из оставшихся семерых. Он истязал себя… это странно, что человечество всегда уважало людей, истязающих себя. Он оставался обнаженным круглый год; он никогда не принимал ванны, никогда не мыл своего рта. Каждый год он вырывал свои волосы, потому что был против технологии; лезвие бритвы — это большая технология для него. Но благодаря этим великим достоинствам — наготе, голоданию месяцами, мучению себя холодом, жарой, неприятию ванны, вырыванию своих волос — такие признаки определенного рода безумия вы обнаружите в каждом доме умалишенных… Самое удивительное, что в сумасшедших домах люди, которые остаются голыми, вырывают свои волосы; обе эти вещи случаются одновременно в одном и том же безумии. А зачем он мучил себя так сильно? Просто чтобы доказать, что он был настоящим преемником двадцати трех тиртханкар, которые предшествовали ему. Это самоутверждение или что-то другое? Я не думаю, что эти качества имеют что-то общее с религией. Не принимать ванну в такой жаркой стране, как Индия, в самом жарком штате Бихаре, скитаться обнаженным… Там не было тротуаров или асфальтовых дорог; грязь накапливалась круглый год, и нагой человек, не принимающий ванны, — это же просто отвратительно.
Я близко контактировал с джайнскими монахами. Обычно я садился как можно дальше от них, потому что все они дурно пахли. Я не считаю вонь религиозной. Когда они рассказывали что-то, само их дыхание было таким удушливым… Они подзывали меня: «Подойди ближе. Почему ты сидишь так далеко?»
Я говорил: «Это моя позиция — не подходить слишком близко к святым. Грешники — ладно; они, по крайней мере, люди. Вы практикуете бесчеловечные вещи. Я не считаю привилегией сидеть близко к вам. Довольно того, что вы звали меня и я пришел; наоборот, меня тошнит в окружении джайнских монахов. Вся атмосфера воняет!»
Ну что особенного было в Махавире? И зачем он состязался? Он критиковал Гаутаму Будду, он так безжалостно критиковал Гошлака. Это были конкуренты. Гошлак был наиболее видным конкурентом Махавиры, и Махавира употреблял такую брань, какую вы только можете представить. Гаутама Будда и сам пробовал участвовать в этом состязании, — а они все против конкуренции! Гаутама Будда хотел быть двадцать четвертым тиртханкарой — это было огромной привилегией и почетом.
Человек, которому требуется почет, не религиозен. От кого вы хотите почета? От слепца? От людей, которые не просветлены? От людей, которые танцуют во тьме? Вы жаждете их уважения? Вы еще хуже тех людей, чьего уважения вы хотите. А когда Гаутама не преуспел в этом деле, он провозгласил себя буддой — «так называемым», «самозваным». Я поведаю вам удивительную историю. Гаутама Будда родился, когда его мать стояла под деревом в саду. Он родился у стоявшей женщины; он сошел на землю стоя, тут же сделал семь шагов и провозгласил небесам: «Я — величайший будда из когда-либо рожденных!» Кого же вы зовете самозваным? Как насчет Мухаммеда?
Всякое медицинское исследование фактов его жизни выявляет, что он был эпилептиком, необразованным — и он стал самозваным посланником Божьим. И вам не найти ничего сколько-нибудь ценного…
То же самое верно насчет Кришны и Рамы.
Кришна считается у индусов совершенным воплощением Бога; все остальные несовершенные, частичные воплощения Бога. Я не могу понять, как вы можете резать Бога на части, — но они рассматривают Кришну как совершенное воплощение. Какими же качествами он обладает? Он был безобразнейшим человеком, абсолютно аморальным. Он собрал шестнадцать тысяч женщин, совсем как скотину, а был женат только на одной женщине. Эти шестнадцать тысяч все были замужними женами, они были вырваны из их семей.
Но поскольку он обладал властью, армией, множеством последователей, никто не возразил: «Что ты делаешь? Ты же никогда не сможешь даже запомнить имена шестнадцати тысяч женщин. Ты разрушил шестнадцать тысяч семей. Малые дети остались без матерей; их мужья плачут, но они бедны и не могут сделать ничего против тебя. Их родители стары, они зависели от них. Ты заставил шестнадцать тысяч женщин покинуть свои семьи».
В Индии семья — это не пустяковое явление, как на Западе. На Западе семья состоит, самое большее, из пяти человек: муж, жена и трое детей. В Индии это было совместной семейной системой. Одна семья могла состоять из шестидесяти, пятидесяти человек. Для Кришны просто увидеть прекрасную женщину было достаточно, чтобы потащить ее в свой дворец. И он был тем человеком, который убедил одного из величайших воинов мира, Арджуну, сражаться и вызвать самую большую из когда-либо виданных войну в Индии. Она называется Великая Война, Махабхарата. Довольно странным является это увещевание Арджуны, который не хотел сражаться со своими двоюродными братьями… По обе стороны были родичи, друзья, коллеги, учителя; Арджуна не мог согласиться с этим: убить всех этих людей… Вся Шримад Бхагавадгита, самое известное индуистское религиозное писание, — это сплошные обоснования насилия. И самая ошеломляющая вещь — это то, что великий Махатма Ганди, которого всегда считали ненасильственным — быть может, величайшей ненасильственной личностью в мире, — назвал Шримад Бхагавадгиту своей матерью. Никто не возразил, что Бхагавадгита — это сплошное насилие; она проповедует насилие и войну. Адольф Гитлер мог бы назвать ее своей матерью, и это было бы последовательным, но не Махатма Ганди.
Но лишь слепота не дает вам заглянуть в вашу собственную традицию… Все старое — золото для этих людей. Они никогда не думали того, что прошлое было не таким великим, как вы полагаете. Если оно было великим, откуда же взялись вы? Вы потомок того великого прошлого. Мир не должен был бы находиться в таком беспорядке.
В Китае, — Конфуций, Лао-цзы, Чжуан-цзы… никто не возражал той идее, что женщины не имеют души. Веками в Китае женщины не считались духовными существами — они не имели никакой души, они совсем как мебель. Если муж убивал свою жену, это не было преступлением. И такие люди — Конфуций, Лао-цзы, Чжуан-цзы — терпели все это. Это терпение есть молчаливое согласие. Они могли бы и возразить, но никто не захочет рисковать своим престижем. Никто не захочет быть осужденным слепыми массами. Я говорю вам: все эти религиозные основатели были «так называемыми», «самозванными».
Я сказал вам, что теперь мой черед, и я собираюсь стать на тропу войны!
