главной задачей которой как раз является решение этих проблем, значительно отошла от тех йоги-ческих методов развития духовной интуиции, которые придавали научный характер древнему христианству, в частности его гностическим школам, называемым сейчас «еретическими».
И это знание религиозных учений, чисто рациональное, а не гностическое, с помощью которого становятся князьями мира — докторами богословия, епископами или Папой, мудрецы Востока никогда не считали достаточным для того, чтобы его обладатель имел право быть религиозным учителем.
Просто верить, что религия истинна и принимать умом ее символ веры и догматическую теологию и не проверить ее истинность с помощью научных методов йоги,- все это приводит к тому, что слепой ведет слепого, как об этом говорил Будда и Великий Сирийский Мудрец.
Здесь обнаруживается одно из основных различий между религиями, в которых главное место занимает исповедание веры и записанные учения, объявленные безошибочными и совершенно достаточными для спасения человечества, и тайными учениями, цель которых — основанное на знании достижения Истины, а не вера в догматы, не проверенные научным путем.
С одной стороны, мы сталкиваемся с хорошо организованной и во многих случаях поддерживаемой и направляемой государством церковью и духовенством, обязанным распространять догматы вселенских соборов, которые ее члены вынуждены исповедовать под страхом отлучения. А с другой стороны, мы знаем об учениях (передаваемых тайно, а не через библии), изучение которых одним интеллектуальным способом не удовлетворяет их последователей. Здесь нет ни традиционных, ни легализованных церковных организаций и никакой другой веры, кроме той, которую должен иметь каждый ученый, чтобы путем тщательных исследований прийти к открытию новых фактов.
Наблюдаемое на Западе и редко на Востоке исключительно рационалистическое понимание религии приводит к подавлению свободы мысли. Умозрительный анализ и научная оценка того, что ортодоксальная церковь объявляет истинным, не зная о том, истинно оно или нет, до недавнего времени могло приводить к серьезным последствиям.
Отчасти в силу неприятия такой церковной тирании, но в основном с целью уберечь тайные знания от профанации духовно непросвещенными людьми, высшие или тайные учения, которые скрыто состоят в основании всех мировых религий, всегда передавались, как и теперь, через немногих избранных. Способы этой передачи могут быть разными, как показано в наших текстах. Иногда это целиком телепатическая передача, иногда только с помощью символов, часто только устно и никогда полностью с помощью записей. Такая же система тайной передачи существовала в древности во всех мистериальных культах Египта, Греции и Рима и в других странах, где они были введены, например у друидов в Галлии, Британии и Ирландии. В настоящее время она существует в оккультных обществах Индии, Тибета и в других странах. Среди аборигенов Америки, Африки, Меланезии и Полинезии мы находим следы древнего оккультизма, представленные тайными религиозными обществами. Некоторые тибетские ламы и индуисты, хорошо знающие оккультизм, считают, что с того времени, как человек населяет планету, ни один народ, даже самый отсталый и наименее культурный, не был лишен хотя бы какой-то части тайного учения Великих Мудрецов.
Сами гуру говорят, что и метод передачи тайных учений существует столько, сколько существует человечество, так как в каждом поколении, среди миллионов воплотившихся человеческих существ, было всего несколько таких, кто не был привязан к миру даже в малой степени. И именно влюбленная в жизнь толпа удовлетворяется верой в религию, а не религиозной практикой и ее результатами.
ХIII. ПЕРЕВОД И РЕДАКТИРОВАНИЕ ТЕКСТОВ
Каждой из семи Книг предпослано специальное введение, в котором сообщается о происхождении манускрипта или же ксилографа, с которых сделаны переводы. Как и «Тибетскую книгу мертвых», эти тексты переводил в 1919-1920 гг. в Гангтоке (Сикким) лама Казн Дава-Самдуп вместе с редактором, действовавшим в роли помощника.
В целом перевод близок к буквальному настолько, насколько позволяют фразеология двух языков и нормы литературного английского языка. Однако нередко приходилось отклоняться от буквального перевода, чтобы передать истинный смысл некоторых сложных выражений, .так, как их понимает лама. Также часто возникала необходимость вводить дополнительные слова для разъяснения смысла сложных терминов и сокращений, встречающихся в тибетских текстах. Такие слова и все интерполяции взяты в квадратные скобки. Нумерация параграфов и разделов, цель которых облегчить их цитирование, является нашим нововведением.
Переводить с одного европейского языка на другой намного легче, чем передать на хорошем английском языке текст, написанный на тибетском философском языке, который обычно непонятен (для несведущих), и при этом содержит много иносказательных выражений. Понять эти учения невозможно даже грамотному тибетцу-мирянину, незнакомому со сложным тайноведческим языком ламаизма и не получившему хорошей подготовки в той области тантризма, которая составляет содержание некоторых наших текстов.
Также определенную трудность представляет передача тибетских фонем средствами английского языка ввиду того, что еще нет стандартизированного метода транслитерации, который был бы принят европейскими учеными.
В примечаниях даются рекомендации, как применять в процессе визуализации рассматриваемые в наших текстах транслитерированные на английский язык священные слоги, рассчитанные на тех европейских йогов, которые предпочитают их тибетским.
Переводчик не дожил до того дня, когда были сделаны корректурные оттиски этой книги. Если бы он был с нами, все ошибки, которые мог не заметить редактор, были бы, несомненно, им исправлены. Он бы также внес поправки в транслитерацию. Некоторые слова, вероятно, были бы транслитерированы им с большей точностью.
Не только наш перевод, но и любой перевод с тибетского на европейский язык в наше время есть первооткрывательство. Возможно, когда-нибудь эти переводы, включенные в этот том, будут также подвергнуты пересмотру, как пересматривались первые переводы Библии и других священных книг.
один ученый нашего времени на Востоке и на Западе не смог бы, однако, перевести эти тексты на английский язык лучше, чем это сделал лама Казн Дава-Самдуп. Он был посвящен в учения мистической школы Каргьютпа (к которой относится большая часть наших текстов), основанной Марпой и знаменитым поэтом и йогом Миларепой. Кроме того, он владел практическим учением йоги, в основном в той форме, которая получила развитие в учениях (лежащих в основе всех семи книг этого тома) школы йогачаров (созерцателей) Махаяны. В это учение он получил специальное посвящение, когда в молодые годы отрекся от мира и вместе со своим гуру жил отшельником в горах Бутана. Краткое описание его необычной судьбы можно найти в «Тибетской книге мертвых» (с. 186, 187) и в книге «Великий йог Тибета Ми-ларепа». Данный том является дополнением к этим двум книгам и при изучении следует учитывать эту связь с ними, особенно со второй, в которой содержится подробное описание йогической практики, данное самим Миларепой, с помощью которой, как утверждают, он достиг состояния Будды в течение одной жизни.
Следовательно, ламе Кази Дава-Самдупу обязаны читатели этого тома за научное и проникнутое чувством глубокой симпатии изложение некоторых самых возвышенных учений и тайных знаний Тибета, собранных в нем. И редактор снова, как и подобает ученику, выражает своему духовному наставнику благодарность и почтение.
XIV. ЕДИНСТВО ТЕКСТОВ И ИХ ПРАКТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ
Составляющие этот том семь Книг расположены в определенном порядке. Во всех школах йоги неофит на первой ступени должен следовать правилам и предписаниям, касающимся того пути, который он избрал, и они изложены в Книге I. В Книге II йог сталкивается с великой проблемой — познания природы ума и реальности. Если он ее решит так, как здесь предписывается, он приобретет власть над своим умом и над собой. Затем, обладая бодхическим зрением, он может с безопасностью для себя заняться более специализированными видами йоги, описанными в Книге III. Из них наиболее трудный и опасный шестой вид йоги, а именно перенос обычного сознания, и более подробно он рассматривается в Книге IV. Книга V знакомит с сугубо оккультным йогическим методом достижения состояния не-я, или имперсонализации, который в основном является до-буддийским. Этой йогой можно заниматься только под руководством учителя и после очень тщательной подготовки. В Книге VI изложено тайное учение Пяти Мудростей. В Книге VII йогу предлагается для глубокой медитации и реализации квинтэссенция наиболее трансцендентных учений Махаяны. Если йогу благодаря хорошей карме уготовано подняться до этого уровня, у него разовьется такое ясное интуитивное понимание истинной природы окружающего его мира явлений и ума, что он уже не будет иметь ничего общего с непросветленными людьми. Из пещеры Неведения он выйдет на ничем не заслоняемый свет, который есть Правильное Знание.
С этой точки зрения этот том представляет собой единое целое. Тем не менее каждая из его семи частей отличается законченностью, и ее можно изучать отдельно от любой другой части. Зная об этом, читатель среднего уровня, возможно, будет изучать не весь том, а выберет для изучения одну-две книги, исходя из своих склонностей. Если он, однако, чувствует себя способным выполнить в этом воплощении очень трудную задачу — пройти до конца Высший Путь Бодхисаттвы, эти семь книг, изученные все подряд, окажут ему неоценимую помощь.
XV. НОВОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ И УЧИТЕЛИ МУДРОСТИ
Исподволь в течение столетия, и более заметно за последние пятьдесят лет, философская и научная мысль Запада претерпела глубокие изменения, подвергаясь ощутимому влиянию Востока. Само христианство так называемой ортодоксальной традиции ощутило эти новые духовные импульсы, и следствием этого, не менее революционным, чем переворот, вызванный наукой, явился самый тяжелый в его истории кризис.
Как Ренессанс XIV-XVI веков, вытеснив схоластическую философию, возвратил Европе великую литературу и искусство Древней Греции и проложил путь к Реформации и новому веку свободного развития науки, так и теперь получают распространение идеи, также пришедшие с Востока, которые могут оказывать сильнодействующее влияние и вызвать Реформацию, гораздо более радикальную, чем та, которой положил начало Мартин Лютер.
То, что привело к Возрождению средневекового Запада, было слабым отражением Света с Востока, переданного через платоников и арабских философов. Сегодня — это льющийся с Востока прямым потоком яркий Свет, перестраивающий религиозную жизнь Европы и Америки и влияющий в не меньшей степени даже на научную мысль во всех научных центрах Запада.
На совещании членов Британской ассоциации развития науки в 1933 г. обсуждался вопрос о возможности существования мыслящих существ, стоящих в своем развитии выше человека, то есть рассматривалась гипотеза о том, что человек не есть предел органической эволюции, о чем уже говорилось во Введении к книге «Великий йог Тибета Миларепа», написанном в 1928 г.
На совещании перед собранием ученых была высказана мысль о возможности неизвестных состояний существования, в которых трансцендентное сознание существует независимо от всех физических и телесных форм. Такого рода предположения западных ученых, несомненно, в скором времени приведут к принятию наукой тех же теорий, что лежат в основе нашего трактата. Можно вполне допустить, что развитие науки в течение жизни нескольких следующих поколений приведет к тому, что Британская ассоциация примет в свои члены мудрецов Востока. Новый славный век наступит тогда,
