его энергия накапливается в самой нижней части туловища — в области центра сексуальной силы, локализация верхней части которого совпадает с локализацией центра силы стихии воды. При этом нисходящий ХА-поток создает дополнительное препятствие для ухода восходящего потока внутреннего огня в ноги. Нисходящий поток силы воды внутри тела тоже течет вспять — от таза к голове. Однако за счет ступеньки в области горла он задерживается в области поля среднего света и в нижней точке поля верхнего света. Таким образом, сконцентрированный на уровне нижней части туловища огонь оказывается теперь в теле ниже собравшейся на уровне средней и верхней частей грудной клетки силы воды. Избыток силы огня, скопившейся в голове, уходит через основание черепа в землю — тело Земли охотно поглощает избыток Силы любого качества. В випаритакарани для этого достаточно просто расслабить шею. После того, j`j, довольно долго простояв в випарита-карани, а затем полежав, расслабившись, на спине, чтобы снять напряжение, человек поднимается в обычное положение, направления движения внутренних энергетических потоков снова изменяются на нормальные, огонь устремляется вверх, вода — вниз, и они встречаются посередине, образуя пар. Что, собственно, и требовалось… Как я уже говорил, распределенный пар, кроме всего прочего, изменяет плотность энергетического наполнения тканей физического тела, тем самым предохраняя его от травм в ходе дальнейшей тренировки… Для того, чтобы должным образом распределить смешанную силу стихий огня и воды в энергетической структуре, существуют специально разработанные последовательности движений и положений тела. Иногда тело начинает двигаться само собой — под действием потоков смешанной Силы. Это — один из вариантов режима свободного созерцания Силы. В данном случае он оптимален, ибо последовательности движений и перетекающих друг в друга поз оказываются индивидуально оптимизированными и, как правило, абсолютно безошибочными. Но, чтобы такое произошло, человеку нужно обладать высокой чувствительностью к процессам, происходящим в его тонком теле, а плотной физической составляющей его энергетической структуры — изрядным опытом специальной двигательной активности. Или же рядом с ним должен находиться мастер, который «одолжил» бы ему часть своих способностей. Рядом не в смысле пространственной локализации, конечно… Расстояние в данном случае не играет роли. Значение имеет лишь психоэнергетический контакт — взаимная настройка вибрационных характеристик восприятия… В твоем случае имеет место удивительно удачное стечение обстоятельств: после нашего похода к месту Силы ты обладаешь необходимой чувствительностью, многие годы занятий плаванием и тренировки у Фигнера научили твое тело искусству осознанного гармоничного движения, а я могу помочь тебе, если вдруг возникнет какая-нибудь нескладуха… Но, я думаю, моя помощь не потребуется — ты прекрасно справишься со всем сам, и… — А ты пробовал когда-нибудь рассказывать все это критически настроенному человеку с научным складом мышления? — перебил его я. — А зачем? — спросил он. — Рассказывать подобные вещи имеет смысл только тому, кто УЖЕ намерен тренироваться, ибо УЖЕ осознал необходимость себя изменить… Для того, чтобы «зацепить» критически настроенного индивида, существуют совсем другие способы… С некоторыми из них, если память мне не изменяет, ты имел удовольствие познакомиться на собственном опыте…
И он лукаво подмигнул. — Но если подходить строго, то с научной точки зрения все то, что ты только что мне рассказал, не выдерживает никакой критики… — продолжал я гнуть свою линию, пытаясь заставить его изложить все то же самое, но в более строгих терминах. Я был уверен, что он может это сделать, просто не считает необходимым. Однако ему, по всей видимости, на строгость изложения было в высшей степени наплевать. Кроме того, данное им образное изложение техники изменения энергетического статуса организма производило впечатление в известном смысле исчерпывающего. По крайней мере, так мне показалось. Он, судя по всему, прекрасно отдавал себе в этом отчет, так как сказал: — Ну и что? Главное, что все это работает… Очень точно и с потрясающей эффективностью. А кто что вбил себе в голову, какие рассудочные сети на что расставил — мне-то до этого какое дело? Это — их собственные проблемы… Я не собираюсь тебя ни в чем saefd`r|, я просто пытаюсь объяснить тебе практическую сторону… Так что давай-ка мы ляжем спать, и когда с тобой что-то начнет происходить, ты немедленно меня разбудишь. Примерно через час после того, как мы улеглись, я понял, что заснуть мне в эту ночь не удастся. Все тело пронизывала очень мелкая и неприятная адреналиновая дрожь, и стоило мне только закрыть глаза, как меня захлестнул поток каких-то совершенно идиотских видений, не имевших ничего общего со снами. Я был абсолютно уверен в том, что не сплю, так как отчетливо слышал плеск волн внизу и мирное сопение спящего Мастера Чу.
Сначала был ветер, который нес откуда-то труху и то и дело больно щелкал меня по затылку осколками гнилых орехов. Каждый удар высекал из моих глаз мощный сноп горячих янтарных искр.
Потом пошел керосиновый дождь. Когда очередной орех щелкнул меня по затылку, дождь воспламенился и мгновенно превратился в огненный снег, разлапистыми хлопьями замелькавший повсюду.
Я укрылся от него, спрятавшись в консервную банку, которая оказалась чужим автомобилем «Рено» с очковой задницей. Мне не терпелось узнать, почему задница у машины — именно очковая, а не какая-нибудь другая, но для этого необходимо было выбраться наружу, а сделать это я смог только после того, как запас огненного снега на небе исчерпался.
Осторожно открыв дымящуюся дверцу, я вылез наружу и обошел покрытую черными пузырями обгоревшей эмали машину. На крышке ее багажника красовались две цифры — два и один — гуськом друг за другом. Очко. Остальную часть надписи, обозначавшей марку автомобиля, видимо, отодрали на продажу подло подкравшиеся в огенной кутерьме разбойные подростки.
Решив, что лучше очко, чем ничего, я вернулся в машину и обнаружил, что Тома с детьми уже ждут меня там.
Мы поехали по длинной-длинной идеально прямой и совершенно пустой улице, зажатой между двумя бесконечнными бетонными заборами. Я вел машину, что само по себе было странно, ибо этому занятию мне не доводилось предаваться еще ни разу в жизни. Тома сидела рядом и молча смотрела на дорогу. Дети о чем-то увлеченно спорили на заднем сидении.
Далеко впереди на дороге появилось нечто. По мере приближения, оно постепенно обретало очертания и через некоторое время превратилось в огненно-рыжую с бордовым отливом косматую собаку. Что-то в этой собаке меня насторожило, но я не мог понять, что именно, до того, как мы подъехали к ней вплотную. Но когда я затормозил, почти ткнувшись капотом автомобиля в живот этого невообразимого животного, мне все стало ясно. Столь занятного монстра я не видал еще никогда! — Что это!? — ахнула Тома. Дети застыли в неподвижности, и в зеркале заднего вида отразились их широко раскрытые от изумления рты.
Пес обошел машину слева и внимательно обнюхал ее крышу. Какие бы то ни было признаки агрессивности в его поведении отсутствовали, поэтому я открыл дверцу и выбрался из автомобиля. Тома тоже вышла, приблизилась к псу и по самые плечи погрузила руки в его мягкий и удивительно чистый огненно-рыжий с багровым nrkhbnl мех. — Теплый какой! — сказала она. Пес вильнул хвостом и чуть не вышиб при этом ветровое стекло. — Э-э, потише! — воскликнул я. — После керосина этой таратайке уже ничто не страшно, — сказал похожий на молочную цистерну гигантский рыжий пес, в упор глядя на меня из-под спадавших ему на глаза косматых ушей. — Что, допрыгался? — спросил он после секундной паузы. — Будешь теперь изгибаться до потери памяти.
Я хотел спросить у него, что он имеет в виду, но из-за сдавившего мое горло изнутри и снаружи надувного кольца сумел только прохрипеть что-то нечленораздельное. — Жмет бублик-то?.. — покачал огромной головой рыжий пес и в его безразличных глазах тенью промелькнуло сострадание. — Надо бы пар спустить… И прежде, чем я успел что-либо сообразить, он быстро повернулся и поднял заднюю лапу, которая вследствие невообразимой огромности странного животного, оказалась при этом у меня над головой. По поверхности меха рыжего пса в направлении его промежности пробежали черные электрические молнии, и я почувствовал, как острая струя раскаленной кислоты брызнула прямо на сдавливавший мою шею невидимый бублик. Бублик лопнул, и все то, чем он был надут, огненно-горьким ручейком потекло внутрь тела сквозь дырку, прожженную струей волшебной мочи странного зверя в моей шее чуть пониже выпирающего кадыка. — Я гляжу, ты тут основательно увяз, — сказал Тома, — мы поехали, будем ждать тебя дома. Она помахала рыжему псу рукой, на что тот кивнул головой, словно они были давними друзьями, села за руль, и они куда-то укатили. — Откуда она знает, в какой стороне находится дом? — спросил я, ни к кому не обращаясь. — Женщина… — сказал рыжий пес. — Непостижимое существо…
Он внимательно осмотрел меня с головы до ног, потом обнюхал и, не сказав больше ни слова, неторопливо затрусил прочь. Я остался один на пустой серой дороге меж двух бесконечных бетонных заборов. Все мое тело заполняли тугие потоки огня — они свивались в жгуты, сплетались невообразимыми узлами и неотвратимо стягивались к голове, спирально скручиваясь и все больше уплотняясь в ней. Открыв глаза, я увидел бездонное небо, сплошь усыпанное неисчислимым множеством звезд. Потом в этом небе появились две огненные змеи. Проследив за ними, я обнаружил, что они начинаются прямо из моих глаз и устремляются в бесконечность вселенной, вытягивая из моей головы избыток огненной силы. Спустя некоторое время весь огонь вытек через глаза наружу и скрылся вдали. Внутри образовалась приятная прохлада. Кома в горле тоже не было. Я с облегчением закрыл глаза.
Однако через несколько секунд у меня вдруг появилось тревожное чувство. Открыв глаза, я увидел, что огонь возвращается. На расстоянии, как мне показалось, нескольких километров от поверхности земли в небе образовался гигантский ком, свитый бешено вращающимися огненными спиралями. Потом из этого кома вытянулось иглообразное коническое щупальце, которое с невероятной qjnpnqr|~ и точностью устремилось прямо к середине моего лба. Словно удар чудовищного копья пронзил мою голову до самого ее центра, и огромный огненный ком почти мгновенно впитался сквозь образовавшуюся дыру. Он снова превратился в жгуты огня, которые, по замысловатым траекториям быстро обежав все тело, плотным змеиным гнездом упаковались в голове. Я почувствовал, что пришло время разбудить Мастера Чу и все ему рассказать. — «Изгибаться до потери памяти»? — переспросил он, внимательно меня выслушав. — Прямо так и сказал? — Прямо так и сказал. Слово в
