объем моей грудной клетки. Теперь я носил только трикотажные футболки и изредка — свитера, так как на покупку новых рубашек и пиджаков почему-то все время не хватало денег. Кроме того, я ощутил чудовищный прирост энергетического потенциала поля среднего света, и многие из действий, выполнение которых еще совсем недавно вызывало у меня одышку, я делал теперь шутя. — …после разминки, — продолжил Мастер Чу, — ты выполняешь круг солнечного света, если тренируешься утром, круг солнечного и круг лунного света — днем, круг лунного света — вечером. Затем идут сеты асан, выполняя которые, ты внимательно следишь за состоянием своего тела. В конце концов наступает момент, когда ты ощущаешь — все, нужно остановиться. Тело как бы замирает само собой в одной из удобных сидячих асан. И ты начинаешь выполнять дыхание Силы, главная задача практики которого — распределив накопленную энергию, естественным образом сбалансировать силовой потенциал в твоей энергетической структуре и привести тебя к спонтанному полному растворяющемуся дыханию. Постепенно замедляясь, растворяющееся дыхание утратит глубину и почти исчезнет, превратившись во внутреннее безмолвие. И вот в это-то безмолвие тебе и следует «выстрелить» свою мантру… — Имеет ли смысл в отдельных случаях продолжать практику асан после того, как наступил момент остановки? Ведь ты сам говорил, что всегда нужно чуть-чуть превзойти самого себя… — По качеству и по глубине, но ни в коем случае не по количеству тренировочных действий. В каждый конкретный момент времени твоя энергетическая структура в состоянии пропустить сквозь себя поток Силы, плотность которого составляет вполне определенную величину. После того, как плотность потока достигла этой величины, продолжать практику асан бессмысленно и даже опасно, так как дальнейшее возрастание плотности потока наступает как бы режим насыщения. Пытаясь «затолкать» в структуру еще больше энергии, ты рискуешь превысить предел ее текучести. Тонкое тело начнет «рваться» в самых слабых местах, и сквозь образовавшиеся «дыры» ты будешь терять энергию, которую только что с таким трудом в себя «паковал». В большинстве случаев результатами такого некорректного подхода к практике бывают суставные травмы, воспалительные процессы в суставах, заболевания сердца и нервной системы. Поэтому, ощутив предел наполнения, следует плавно выйти из потока асан и заняться распределением энергии в системе, то есть, практикой пранаямы или дыхания Силы, техникам которого я обучил тебя в прошлом году. — Понятно, — произнес я. — Скажи-ка, а видение принципа «работы» мантры по очищению поля сознания от стрессовых блоков одинаково для всех? Каждый человек воспринимает это так же, как воспринял сегодня я? — Нет. Некоторые видят так, как ты, некоторые — иначе. Например, человеку может казаться, что он сам несется вглубь собственного сознания, вышибая стрессовые блоки ну, например, лбом… Или какой-нибудь другой частью тела… Иногда достаточно неожиданной… А кто-то не видит ничего вообще — просто темнота за закрытыми глазами, из которой время от времени всплывают мысли, эмоции и образы. — И эти мысли, эмоции и образы следует как можно полнее и быстрее целенаправленно исчерпывать?.. — Нет. Достаточно просто констатировать факт их появления в поле твоего внимания, и они уйдут сами собой… В этой практике ничто не делается специально. Ты всего лишь позволяешь случиться тому, что намерено произойти само по себе. Иначе тебе не удастся достичь самого главного — полного расслабления тела и сознания. А без него ничего не получится. И вообще расслабление — ключ к любым энергетическим манипуляциям. Энергия накапливается в тонких слепках мышц только тогда, когда сами мыщцы расслаблены. В наибольшей степени расслабляются мускулы, подвергаемые предельному растягиванию. И именно при растягивании они наиболее интенсивно «всасывают» в себя огромное количество энергию из всех доступных источников. А та энергия, которая была накоплена в них ранее, «сбрасывается» из физического тела и его проекции в пространстве слепков в более тонкие составляющие энергетической структуры, в них распределяется. Отсюда — те ощущения мощных энергетических потоков, которые возникают в теле при практике асан. Напряжение мышц пожирает энергию, но оно же является тем стимулом, который заставляет мышцы «учиться» быть эффективными. Наиболее радикальным оказывается воздействие, оказываемое предельными напряжениями. Поэтому асаны строятся таким образом, чтобы при предельном растягивании одних мышц имело место предельное напряжение других, а все мышцы, не задействованнные в составляющих асану движениях и положении тела, были полностью расслаблены… А в наиболее сложных асанах используется принцип совмещения несовместимого — предельное напряжение предельно растянутых мышц. При этом тело быстрее всего учится быть максимально эффективным: накапливать энергию в тех местах, где она в это время расходуется, и расходовать ее так, чтобы при минимальных затратах достигать наиболее полного эффекта. Закончив говорить, Мастер Чу приподнял голову и огляделся. Затем встал, подошел к краю плиты и прыгнул в воду. Летчики вернулись часа через три с половиной. Сначала они выгрузили из лодки добычу — здоровенные сетчатые садки, битком набитые крабами и крупными ракушками, затем — снаряжение и, наконец, выволокли на камни саму лодку, после чего расселись вокруг нее и дружно закурили. — О-о! Какой удивительно удачный момент, — воскликнул Мастер Чу, учуяв запах табачного дыма. — Сейчас я продемонстрирую тебе, как выглядит один из самых удручающе смешных слоев энергетической структуры заядлого курильщика. — Что значит — один из самых смешных слоев? — недоуменно поинтересовался я. — Увидишь, — с довольным видом потирая руки, сказал Мастер Чу. — Сядь прямо и пристально смотри… На кого бы?.. Ну, например, на Петра — он курит только самые высококачественные и дорогие сигареты — «благородного», так сказать, происхождения… «By appointment to His Royal Highness Prince Bernhard of the Netherlands»…
Его последняя фраза прозвучала настолько непринужденно и с r`jhl изумительным слегка американизированным произношением, что брови мои сами собою мгновенно вскинулись вверх от неподдельного удивления. — Ты чего это? — спросил Мастер Чу. — Понятие не имел о том, что ты говоришь по-английски. Да еще и ТАК… — А-а… Приходится. Без знания языка нынче сложно — до наиболее ценной информации не добраться… Однако давай не будем отвлекаться. Сосредоточь внимание на Петре. Закрой глаза, но характер сосредоточения не изменяй. А теперь смотри…
По всей видимости, Мастер Чу в очередной раз произвел какуюто манипуляцию с моим восприятием, потому что на том месте, где находился Петр я вдруг увидел… в это было невозможно поверить груду громоздившихся друг на друге наволочек, до отказа набитых источающими зловоние человеческими экскрементами. — Боже, что это?! — невольно воскликнул я. — Дерьмо, — со смехом ответил Мастер Чу. — Что, не ожидал? Я же говорил тебе, что род энергии, который курение вводит в энергетическую структуру человека, выглядит довольно смешно. — Гадость какая, — я почувствовал, как от брезгливого отвращения у меня сводит скулы, но глаза не открыл: очень уж неожиданным оказалось то, что я увидел.
Это были самые настоящие наволочки — похожие на те, которые дают в поездах. Их содержимое обладало типичным цветом нездорового кала. Консистенция дерьма, заполнявшего энергетическую структуру Петра, была не слишком плотной, и потому гора наволочек сочилась зловонной жижей и неуклонно оседала, так как с каждой затяжкой дерьма становилось все больше и больше. — Все, достаточно! — воскликнул я. — Открой глаза, — сказал мастер Чу.
Едва я выполнил его указание, как гора набитых человечсеским дерьмом наволочек тут же исчезла из моего поля зрения. Вместо нее я видел красавца-мужчину, с наслаждением затягивавшегося длинной коричневой сигаретой. — Впечатляет, — сказал я. — А представляешь себе, на что похожи те, кто курит всякую дрянь типа отечественной «Примы»? Вот, Игорек, например? Хочешь взглянуть? — Ой, не надо… — решительно отказался я. — Н-да, пожалуй, ты прав, — согласился Мастер Чу. — Смешно, правда? — Скорее — отвратительно. — Но самое плохое в курении не это… — А что? — То, что дерьмо, заполняющее при этом человека, склеивает волокна его энергетической структуры и лишает их подвижности. Это, само собой разумеется, лишает человеческое существо значительной доли доступного ему самоконтроля, вызывает патологические изменения в органическом теле и ограничивает подвижность сознания… — То есть, от курения человек просто-напросто тупеет? — Да. — А как же тогда алкоголь? — В малых дозах и достаточно редко — это просто энергия. Как и кофе… Но когда алкоголь превращается в пристрастие… — То энергетическая структура человека выглядит еще смешнее, wel у курильщика? — Нет. Это уже совсем не смешно, это — жутко. Она просто заживо разлагается… Безумная неуправляемая энергия буквально растаскивает ее на мелкие кусочки… И если курильшик распространяет вокруг себя в тонких планах то, что воспринимается как достаточно неприятный запах человеческого дерьма, то за пьяницей там неизменно тянется жуткий шлейф тяжелого трупного зловония… Никогда не разглядывай пьяниц и не имей с ними никаких дел — они не стоят того, чтобы на них тратили время… — А сострадание? — Они сами выбирают то, что делают с собой… Быть слабыми — их собственное решение, поэтому проявления сострадания по отношению к ним должны быть жестокими — нужно предоставить этим людям возможность как можно более полно насладиться слабостью, коль скоро таков их выбор… Внезапно Мастер Чу замолчал и внимательно посмотрел на меня. — Ты бы прыгнул в воду и немного поплавал, — посоветовал он. — Что-то не так? — спросил я. — Да нет, все так, просто на тебе повисло немного того дерьма, которое ты созерцал.
Едва он это сказал, как меня стошнило — я едва успел вскочить и отбежать к дальнему краю плиты. — Эй, мужики, чего — проблемы? — спросил Жора. — У нас наверху фталазол есть… — Все нормально, спасибо, — сказал Мастер Чу. — Это он слегка перегрелся. Сейчас выкупается — и все пройдет. Правда? — Угу, — промычал я, уже стоя на уступе плиты по пояс в воде. ПУТЕШЕСТВИЕ НА ГРАНЬ ПУСТОТЫ Весь день до самого заката мы провели у воды и поднялись наверх только тогда, когда солнце коснулось кромки горизонта. — Ну что, — сказал Мастер Чу, — давай чего-нибудь перекусим, дождемся темноты и продолжим то, что не закончили утром. — А что мы не закончили утром? — Как что? Я же тебе говорил! Утром мы добрались до внешнего золотого яйца, но не выкатили его за пределы диапазона восприятия. Если ты помнишь, я остановил тебя, так как лучше такие вещи делать в ночное время… Мы сварили немного гречки и неспеша поели, молча
