вас ловить и кушать!» Смогут ли они поймать хотя бы каких-то мух, если будут так ворчать? Когда пауки ткут свои сети, они говорят: «Прилетайте мухи, попьем чая, позавтракаем вместе. Прилетайте, будем вместе весело проводить время. Устроим сатсанг и обсудим несколько вещей!» И только тогда мухи прилетают и ловятся.
Вокруг нас раскинуты великие сети религиозных доктрин. И если вы попадёте в них, вы будете терзаться от боли. Пауки высосут вашу кровь. Их пауки стали вашими религиозными учителями, пандитами, священниками. Они стали теми, кто направляет вашу жизнь. Они стали великими видящими жизни. Они дают вам пути, показывают вам пути, но сами они не знают путей. Они не получили сами опыта, но говорят о душе, о Боге. Это пустые слова, пустые фразы. В их словах нет дыхания, их сердца едва бьются.
Каменный дом Бога? Бог из камня? Как любовь может взорваться из поклонения камню? Предлагать жизнь, чтобы поклоняться безжизненному?
Вы видите, как люди поднимают цветы, живые цветы. Цветы только что расцвели, они просто танцевали на ветру. Они раздавали своё благоухание небу. Они беседовали с солнечными лучами. Они были такими счастливыми, такими экстатичными, потом их сорвали. Люди выходят утром для того, чтобы сорвать их. Они их срывают и предлагают в храме. Живые цветы — предлагать камню? То, что уже было предложено существованию, вы крадёте и предлагаете камню?
Он совершенно прав:
Отнимать жизнь для того,чтобы поклоняться безжизненному?
Насколько же это безумно!
Если вы возьмёте камни, принесёте их и предложите цветам, это будет нормально. Но люди говорят: «Нет, нет, мы так любим цветы! И поэтому мы их срываем!»
Один человек хотел сорвать цветы и подарить их Бернарду Шоу. Они были вместе в саду. Это был сад этого человека, он был другом Бернарда Шоу. Бернард Шоу стоял около цветов, переполненный благоговением, он был полностью поглощён этим зрелищем. Его друг начал срывать цветы. Бернард Шоу воскликнул: «Прекрати, прекрати, не срывай их!»
Он ответил: «Разве ты не любишь цветы?»
Бернард Шоу сказал: «Я люблю их очень сильно, они такие прекрасные».
На что тот ответил: «Вот почему я их срываю».
Бернард Шоу сказал: «Это уже слишком. Если ребёнок красивый, неужели ты сломаешь ему шею и сделаешь букет из его головы? Если цветок красивый, как ты можешь срывать его? Как ты можешь сделать это? Ты не срубаешь головы детям, чтобы сделать букет, ты не ставишь голову ребёнка на стол и не говоришь: ‘Посмотри, это наш сынок. Какой красивый!’ Так почему же ты срываешь цветы?»
Горакх прав:
Отнимать жизнь для того,чтобы поклоняться безжизненному?
Я жил в Джабалпуре многие годы. И там у меня был очень красивый сад. Там цвело много цветов. Люди начали приходить туда для того, чтобы срывать цветы. Они приходили с тилаками, с сандаловой пастой на лбу, они воспевали: «Рама, Рама, Рама, Рама». И я сказал: «Не срывайте цветы!»
Они ответили: «Но мы срываем их для поклонения. У каждого есть право срывать цветы для поклонения».
Я сказал: «Если вы будет срывать цветы по другой причине, я могу дать вам, но не для поклонения».
Они сказали: «Что ты имеешь в виду?»
Я сказал: «Для поклонения я никак не могу дать вам цветы, потому что они и так уже поклоняются. Не нарушайте их поклонение. Их предлагают Богу. Если вы полюбили какую-то женщину и вы хотите предложить ей цветы, хорошо, примите их. По крайней мере, предложите их живым существам».
«Нет, — сказали они, — мы идём в храм Богини».
Я сказал: «Если вы предложите их живой Богине, вы можете сорвать их, но это не для поклонения в храме!»
И потом я написал табличку: «Если вам нужны цветы для чего-то, кроме поклонения, срывайте. Но их нельзя срывать для поклонения».
В этом саду также цветут цветы, и едва они успевают расцвести, как уже вянут. Они предлагаются существованию прямо на том месте, в котором растут. К чему же срывать их?
Предлагать жизнь,чтобы поклоняться безжизненному? Как вы можете плавать в вечности посредством таких греховных действии?
Как переправиться через огромный океан, если выполнять ошибочные действия? С этими бесполезными действиями, с этой бессознательной деятельностью?
Купаться в тиртхе за тиртхой.
Сколько паломничеств, сколько гхатов, мест омовения вы посетили?
Как вы можете очистить внутреннее посредством внешнего очищения?
Вы моете внешнее тело, но как чистота может проникнуть вовнутрь? Когда вы начнёте омывать себя изнутри? Внутреннее будет омыто только в одной тиртхе: когда вы найдёте гхат сатсанга, сидя с мастером. Сатсанг — это единственное озеро, в котором происходит внутреннее омовение.
Адинатха — мой внук, Мачиндранатха — мой сын. Горакх Авадхута предлагает своё наследие.
Это удивительные слова. Вы удивитесь, услышав их. Он говорит…
Адинатха — это уникальное мифическое имя в индийских историях. Я говорю: мифическое, не историческое, потому что история не считает такие вещи. Но Адинатха подобен источнику Ганга. Джайны считают Адинатха своим учителем, своим тиртханкарой. Ришабха-дева и Адинатха — вот его имена. Это первый тиртханкара. И отсюда берётся Адинатха, изначальный мастер. Тот, кто был первым, тот, кто начал. Джайнская традиция родилась от Адинатхи.
В Ригведе об Адинатхе говорят с большим уважением, с огромным уважением. Индуистская традиция относится к нему с большим уважением. Индуистская традиция не относится с таким уважением к Махавире. Они даже не упоминают его имени. Если бы не было джайнских и буддийских писаний, никто бы даже не знал о его существовании. Но к Адинатхе они относились с огромным уважением. Позже джайнская и индуистская традиции стали отдельными. Во время Адинатхи они были едиными. Никакие отличия не делались. Вот почему Ригведа описывает его с уважением, с огромным уважением. И он был первым тиртханкарой джайнов. Он — основание всей их религии.
Тантрики также говорят о том, что Тантра началась с Адинатхи. Сиддха-йоги также считают его своим гуру. И поэтому Адинатха считается первоначальным источником. Создаётся такое ощущение, как будто бы все традиции этой страны начались с него.
Но слова Горакха сильно шокируют. Горакх говорит:
Адинатха — мой внук…
…Мачиндранатха — мой сын.
И мой гуру — а его мастером был Мачиндранатха — это мой сын.
Горакх Авадхута предлагает своё наследие.
Когда я вижу сыновей, внуков, дочерей, я очень счастлив.
Когда мы всё ближе и ближе приближаемся к временам Кабира, мы видим, что такие высказывания назывались «улатбанси» — «обращённая флейта». Это прекрасные слова. Иисус также говорил такие же слова. Кто-то спросил Иисуса: «От чьего имени вы говорите?»
Иисус ответил: «О чьего имени? До Авраама был я».
Авраам занимает то же место в иудаизме, христианстве и исламе, как Адинатха в джайнской, индуистской и буддийской традициях. Авраам — это первый человек в иудейской традиции. Позже из него выросло христианство. Слова Иисуса просто прекрасны. Иисус просто говорит: «От чьего имени? До Авраама был я».
И его спросили: «Ты пытаешься удивить нас. Но ты в своём уме? Тысячи лет прошли с тех пор, как жил Авраам».
Иисус сказал: «Да, я знаю, но я предшествовал ему!»
Что имел в виду Иисус? Иисус говорит о центре центров, о жизни жизней: они существовали до того, как случилось всё остальное. Когда существование ещё не началось, когда солнечного расцвета существования ещё не было, уже тогда был я.
И если вы узнаете об этом, всё остальное становится на свои места. Тот, кто познал свою природу, познал Бога, познал корень существования. А корень существования, определённо, предшествовал всему остальному. Адинатха был после, Авраам был после.
Горакх говорит то же самое. Это глубокая шутка, прекрасный жест. Горакх говорит, что, так как он познал себя, он понял, что всё остальное случилось после него. Помните, «я» не означат в данном случае «Горакх». Это имеет тот же смысл, который даёт Кришна в Гите, когда говорит «я»: «Отбрось все религии, Арджуна, и прими прибежище моих стоп». Это не значит принять прибежище стоп самого Кришны. Это единство. Кто этот единый? Этот единый всё время будет проявлен. Одно и то же проявлено в нём, проявлено в вас. Если кто-то обнаружит это, он становится Буддой, но если кто-то не видит этого, он продолжает спать. Это единственное отличие между Буддой и не-Буддой. Нет другого отличия. Кто-то пробудился, а кто-то спит. Но тот, кто спит, настолько же Бог, насколько и пробужденный. Нет ни капли отличия. Нет качественного отличия.
Адинатха — мой внук.
Что я могу рассказать о себе? Что случилось с тех пор, как я познал себя, с тех пор, как я увидел себя? Теперь мне кажется, что даже Адинатха был после меня.
Адинатха — мой внук, Мачиндранатха — мой сын. Горакх Авадхута предлагает своё наследие.
Возможно, Адинатху вы уже забыли, вы даже не помните его. Но Мачиндранатха — мой мастер. Он ещё жив, и он мой сын. Горакх Авадхута предлагает своё наследие.
Всё это существование — моё наследие. Видя это, Горакх Авадхута очень счастлив. Есть ещё другое высказывание Горакха. Нарендра спросил об этом как раз вчера. Эти слова прекрасны.
Авадху, называй Бога моим учеником,называй Мачиндру моим сыном. Пусть земля останется без гуру. Я устанавливаю в сострадании обратный порядок.
О Авадхута, Шива — моя шила, мой ученик, сам Бог мой ученик. А Авадхута, существование — мой ученик, Мачиндранатха — мой внук, значит, ученик ученика. Мне не нужно утверждать себя как мастера, потому что я сам Бог. Но я боюсь, что непросветлённый, который последует за мной, не сможет поверить в йогина, у которого нет гуру, и поэтому я принял посвящение Мачиндранатха.
Без гуру земля будет уничтожена.
Для того чтобы люди без мастеров не начали нести отсебятину, не стали говорить, что они достигли. Для того чтобы пустые люди не начали делать пустые заявления — вот какая причина.
Без гуру земля будет уничтожена.
Для того чтобы вся Земля не уничтожилась:
Я устанавливаю в сострадании обратный порядок.
Именно поэтому я установил обратный порядок. Я сделал своего сына своим отцом. Я сделал собственного ученика своим мастером, чтобы это оставалось указанием для непросветлённых: что без мастера нет просветления.
Каждый, кто становится просветлённым, сталкивается с этим на опыте.
Авадху,Ишвар моя шила, Мачиндра мой внук.
Каждый, кто обретает просветление, обретает форму божественного. Тот, кто познал себя, становится высшим. Он становится тем, что знает. И всё остальное приходит вслед. Он выходит за пределы времени, за пределы времени и пространства. Он первый и последний. Он самый первый и самый последний. На самом деле, есть только один, нет двоих. Кто гуру, и кто шила? Кто бхакти, и кто бхагван? Кто преданный, кто Бог? Не остаётся даже таких отличий, и не должно оставаться. Только в таком случае появляется блаженство, вы ощущаете бессмертие.
