а деревья чувствуют беспокойство. Возможно, человек потерял свою чувствительность, а чувствительность деревьев не изменилась.
Учёный, который экспериментировал с деревьями, был удивлён и не мог поверить в свои первые результаты. Когда кто-то брал топор и подходил к деревьям для того, чтобы срубить их, он ещё не начинал рубить, а деревья уже чувствовали, что к ним приближается дровосек с топором, и все они начинали дрожать. Приборы сразу показывали, что деревья волнуются. Они начинали сильно нервничать: кто знает, чья очередь теперь наступит. И ещё более удивительным было то, что если вы срубали одно дерево, все соседние деревья были в агонии. Не следует думать, что на них производило такое впечатление только убийство дерева: если вы убивали птицу, это также оказывало впечатление на все деревья. Если убивали птицу! Какое дело было деревьям до птицы? Но они реагировали также на смерть птиц, потому что птицы вьют свои гнёзда на деревьях, они связаны с деревьями. Они придают определённое достоинство деревьям, дают им блаженство. Они танцуют рядом, поют песни, издают приятные звуки. Когда птицы жили на деревьях, там царила жизнь. Чьей бы жизни ни угрожала опасность, на деревья это оказывает воздействие, они очень чувствительны к этому.
А когда к ним подходит садовник со своими лейками, чтобы полить их, они чувствуют необыкновенную радость. Вода ещё даже не коснулась их корней, но чувство жажды уже появилось в них. Они готовы. Они счастливы. И начинает возникать чувство благодарности. Это всё сейчас научные факты. Поэты всегда говорили об этом. Тысячи лет назад поэты уже говорили об этом, а учёным понадобилось тысяча лет для того, чтобы постигнуть это.
Махавира, определённо, также слышал об этом. Он, должно быть, знал. Он сказал: «Не срывайте незрелые плоды с деревьев. Когда плод созревает и падает, только тогда берите его». Если это происходит с деревьями, что же происходит с животными и птицами? Насколько бесчувственны те люди, которые едят птиц и животных! Причём так поступают не только средние люди, но даже лидеры общества.
Как раз недавно президент Индии, Санджив Редди, вернулся из Мадраса сердитый. Во дворце в Мадрасе ему на приёме подали не совсем хорошо приготовленное мясо. Он последователь Ганди. Может ли кто-то стать последователем Ганди, если будет носить кепку Ганди? Что это за последователь Ганди? Последователь Ганди ест мясо? Тогда к чему вспоминать эту бесполезную чепуху ненасилия? Перестаньте молоть чепуху! Забудьте Ганди и само это имя: Ганди. К чему повторять эти глупости? Кого вы пытаетесь обмануть?
Но большая часть ваших политических лидеров ест мясо. Большая часть ваших политических лидеров употребляет алкоголь. И все они последователи Ганди. Второго декабря они сели у могилы Ганди, а потом стали делать всё по-своему. Может ли человек есть мясо и претендовать на ненасилие? Неужели в этом мире может быть что-то более ложное? Но за всем этим стоит только одна цель: как получить голоса избирателей.
Я слышал: один политический лидер в Индии собрал толпу и кричал: «Сёстры и братья, есть вещи, о которых говорят, и вещи, которые не произносятся; есть вещи, которые следует слушать, и вещи, которые слушать не стоит; есть вещи, о которых стоит подумать, и вещи, о которых думать не следует. Наверное, вы видели много чудес, братья, но оставайтесь — останьтесь до конца, и вы увидите это шоу целиком. Итак, первое действие… наверное, вы видели много чудес, много представлений… Положите руку на сердце, а голову отложите куда-нибудь подальше. Сёстры, братья! Пусть каждый пообещает, что не уйдёт до самого конца, иначе моя дочь, которой двадцать семь лет, так и останется лежать здесь, разделённая надвое. Так чья же это дочь?»
«Наша!» — в один голос вскричала толпа.
«Её имя?»
«Скажите — отрезать ей голову?»
«Отрезай!»
«Ладно. Кто она вам? Она — моя дочь. Скажите: отрежь и присоедини обратно, наш лидер!»
«Отрежь и соедини обратно, вождь!»
«Да, это правильное решение».
Он накрывает независимость простыней, рубит ей шею и отделяет голову.
«О вождь, покажи это нам, подними простыню!»
Раздаются многочисленные голоса, которые протестуют, но голос лидера оказывается самым громким:
«Вы обещали не уходить; иначе ваша независимость, ваша истина останется в этом беспомощном положении. Джентльмены, отдайте свои голоса — один, два, сколько можете. Сожгите моего ребёнка на погребальном костре».
Он садится в сторонке, а охваченные паникой люди, видя отрубленную голову, в страхе опускают свои бюллетени в его урну.
Ваши лидеры не слишком-то отличаются от фокусников. И за всем этим присутствует только одно желание: как вы будет голосовать? И они крутят колесо, добывают домашний кади, пользуются именем Ганди-бабы. Они ходят в храмы, ходят в мечети. «Аллах и Ишвара — твои имена, дай всем нам чистые мысли, Бхагаван», — вот какие песни преданности они поют. Но если ему не дадут мясо, президент страны чувствует разочарование — президент такой страны, как Индия! Он не может даже одного дня прожить без мяса, и для него это превращается в трудность. Если бы он получил его, возможно, люди так бы и не узнали, что он ест мясо.
Махавира должен был видеть то, что вредить деревьям можно только тогда, когда вы нечувствительны, когда вы подобны камням. Можно убивать животных ради пищи только в том случае, если ваше сердце умерло, и ваша душа полностью огрубела.
То же самое Горакх говорил вчера, помните. Если вы поклоняетесь камням, вы становитесь камнями. Ваши храмы — это идолы, ваши идолы — камни. Внутри вы каменные. Внутри вас нет жизни.
Вся вселенная чувствительна. Вся вселенная молится, каждый по-своему. Поклонение происходит, предложение продолжается. Вопрос не в языке, но в чувстве. Отбросьте язык. Когда чувство вырывается, когда чувство наполняет вашу жизнь, тоните. Да, если вы хотите плакать, плачьте. Если вы хотите смеяться, смейтесь. Если вы хотите танцевать, танцуйте. Это путь чувств.
Ваши слёзы приближают вас всё больше и больше к Богу, больше, нежели ваши писания. Ваши слёзы искренние, они исходят из глубин вашего сердца. Ваши слёзы — это ваша смиренная просьба.
Пожалуйста, прими мои поклоны глубокой жажды, прими мою любовь.
Иногда в восхищении танцуйте: он дал вам такой редкостный мир. Он дал вам такую ценную жизнь. Всё неизбежно. Каждое зернышко наполнено до отвала. Это такая ритмическая вселенная. А вы даже не благодарите её.
Благодарность — это молитва. И, конечно, воспоминание о Нём будет приносить вам печаль. Это хорошо. Воспоминание о Нём будет крутиться внутри вас. И это хорошо. Но не делайте это воспоминание формальностью. Иначе оно станет ложным. Формальность не действует.
Как-то я гостил в одном доме. Молодая девушка, жившая в доме, принимала участие в школьном диспуте. Она сказала мне: «Ты прочитал так много лекций, а моя речь должна занять только три минуты. И если ты поможешь мне приготовить её, я точно выиграю первый приз!» Она была действительно заинтересована в этом, и я ей помог. Я попросил её прорепетировать, и подготовил её. Сначала она сказала: «Братья и сёстры, если я ошибусь, извините меня!» Я научил её сказать сначала эту фразу. Её мама и папа тоже пошли туда, и они попросили меня пойти вместе с ними. И я пошёл с ними. Она начала свою речь, глядя в моём направлении. Она была очень счастлива, потому что она была полностью подготовлена.
Она сказала: «Братья и сёстры, если я извиню вас, вы ошиблись!»
Что было делать? Если вы будете повторять как попугаи, вы не уйдёте далеко. Точно так же ваши молитвы становятся стандартными и пропадают. Вы научились, как попугаи, вы занимаетесь вашими песнями преданности, но они все выученные, вы их запомнили наизусть. Это деятельность, они не настоящие. Они должны быть настоящими.
Поэтому не спрашивайте, какими должны быть молитвы. Пусть в начале возникнет потребность. Просто не останавливайтесь. И когда потребность охватит вас, не останавливайтесь. Мы стали очень несчастными. Мы боимся плакать, боимся смеяться, боимся танцевать, боимся переполняться эмоциями. Мы полностью высыхаем. Всё наше человечество становится ложным, пустым, лицемерным.
Нас мучают воспоминания о Тебе, боль в ране усиливается.
Кукушка разговаривает с манговым деревом, новые листья растворяются в боли. Ты вне досягаемости моих глаз, где-то прячутся признаки жажды Тебя, воспоминание о Тебе мучает меня.
Ты играешь на своей пьянящей вине, спишь, вне досягаемости моих глаз, я как в пустыне, такая нежная рыба, и вот ветра прикасаются к Тебе и долетают до меня. Трепет ветра усиливается.
Теперь разреши мне сказать тебе несколько слов, одари меня своими бесценными поцелуями, пусть наши сердца обменяются радостью, столько лет прошло. Трепет ветра усиливается, воспоминание о Тебе мучает меня!
Пусть воспоминание о Боге мучает вас. Пусть трепет усиливается. Пусть рана внутри вас углубляется, эта рана — молитва. Молитва не на словах, молитва — это вибрация жизни.
Не спешите воплотить её в словах. Ум очень хитрый. Ум знает, как всё сделать ложным. Если вы кого-то встретите на пути, вы мгновенно начинаете улыбаться. Эта улыбка ложная. Она не внутри вас, она только касается ваших губ, как улыбка Джимми Картера.
Я слышал, что жена Джимми Картера вынуждена была закрывать рот мужу на ночь, иначе он оставлял его открытым. Он весь день так много говорил, и ей приходилось закрывать ему рот, иначе он начинал шевелить ртом, и это приносило ей много беспокойств.
Ваши улыбки лживы. Вы смеётесь потому, что вы должны, предположительно, смеяться в этом месте. Вы плачете тогда, когда кто-то умер.
Я гостил в одном доме. В этом доме умер один человек. Никто не расстраивался из-за того, что он умер. Каждый был счастлив, потому что этот человек причинил им так много страданий. Многие годы он был болен, и все молились о том, чтобы Бог поскорее забрал его к себе. И поэтому когда он умер, все были счастливы. Но это нельзя было показывать другим. Вы не можете бить в барабаны и говорить о том, что вы счастливы в такой ситуации. Вам приходится плакать. Была холодная погода, я сидел снаружи дома. Одна женщина из этого дома сказала мне, чтобы я позвонил в колокольчик, если кто-то придёт выразить свою скорбь. «Почему?» — спросил я. Она сказала, что они должны плакать: «Разве не так? Если кто-то придёт и увидит, что тут никто не плачет, мы будем обесчещены». И я согласился. Один джентльмен пришёл, и я позвонил в колокольчик. Он вошёл, и я тоже вошёл внутрь. Я заглянул внутрь и был удивлён. Эта женщина схватила вуаль, накрылась и начала громко рыдать. Она надела вуаль, потому что слёз не было. Откуда им взяться? Поэтому она надела вуаль и начала безутешно плакать. И как
