себя усилие. Оно будет только отвлекать вас от того, что происходит в данный момент. Существует свободная концентрация. Мы все обращали внимание на то, что было нам по душе. В такой момент требовалось ли нам усилие для концентрации?
Концентрация без слов
Подобным же образом нет необходимости прикреплять имя или ярлык к каждой мысли или ощущению. Анджо даза хо требует расслабленной концентрации, которая улавливает сущность жизни за пределами слов. Хотя слова нужны для общения, они имеют пределы. Часто, когда мы даём имя чему-нибудь, мы перестаём полностью воспринимать его подлинное настоящее.
В определённом смысле мы, скорее, переводим реальность, чем видим её истинную сущность. Вот почему возникает несколько интерпретаций, когда несколько человек видят какое-то событие. Каждый переводит реальность, основываясь на своих представлениях, страхах и условностях, в противоположность фактам. Возможно ли тогда видеть существование таким, какое он есть, – видеть подлинную природу реальности до ее интерпретации.
Это вопрос огромной важности. Мы живём в эпоху голода и расового насилия. Это факты. Однако каждый человек, организация и нация «переводит» и интерпретирует эти факты на основании предшествующего опыта, привязанностей, страхов и желаний. Поэтому, хотя факт широко распространённого голода в некоторых районах является очевидным, каждая страна и ее представитель часто упускают возможность видеть простые факты этой проблемы. В результате неизбежен конфликт. Возможно, когда люди научатся видеть жизнь такой, как она есть, а не такой, как каждый её себе представляет – человечество достигнет согласия.
Во время медитации не делайте и не говорите ничего. В конечном счёте, даже объект концентрации должен исчезнуть, пока не останется только чистое внимание. Это есть Шин-до – «Путь единения сознания и тела». Но это также и фундамент всех искусств До.
Освобождение от прошлых влияний и выход за пределы времени
Мы склонны сильно привязываться к своему прошлому опыту, вот почему нам трудно позволить постепенно исчезнуть звуку колокола и ничего не делать.
Давайте исследуем это вместе с идеей использования следующих комментариев в качестве катализатора для наблюдения нашего сознания. В предыдущей главе мы рассмотрели, как сознание ищет безопасность как способ поддержания собственного имиджа. Мы создаём такую репрезентативность, чтобы справляться с тем фактом, что у нас нет твёрдого знания своего «я» и его взаимоотношений со Вселенной. Чтобы увековечить это искусственное «я», мы ищем иллюзорную безопасность во многих формах. Наша привязанность к удовольствию и боли всего лишь один пример.
В прошлом мы испытали что-то болезненное. Теперь мы иногда идём на всё, чтобы избежать любой будущей боли, и это вызвано страхом, происходящем из прошлого. Важно понять несколько моментов, касающихся боли.
Боль – это реакция. Но она не может полностью подчиняться нашему контролю и имеет информативную цель. Мы стремимся избегать боль из-за желания сохранить существующее положение вещей, даже когда понимаем, что она является автоматической реакцией, которую нельзя полностью избежать.
Боль и травма, очевидно, не одно и то же. Боль часто мимолетна, тогда как травма нередко постоянна. Что-то может быть болезненным, но не травмирующим и даже полезным для вас. С другой стороны, избегать травмы – это значит проявлять здравый смысл. Жить в страхе перед болью – это жить в мире прошлой боли.
Боль и страдание также не одно и то же. Мы не можем полностью избежать боли и не могли бы безопасно для себя функционировать в жизни без способности ощущать боль. Боль, как и удовольствие, является временной и неизбежной частью нашей жизни. Однако страдание не обязательно. Мы создаём его, держась за прошлые переживания, привязываясь к предшествующему опыту боли и живя в страхе перед ним. Этот отказ освободиться от прошлого создаёт привязанность, которая является источником страха и становится причиной страдания. Более того, она сама является формой страдания.
Страх – это то, что приходит из прошлого. Мы боимся различных вещей, корни которых в прошлых ассоциациях и переживаниях. Более того, даже когда мы боимся вероятности какого-либо события в будущем – используем предшествующий опыт, чтобы экстраполировать его на будущее. Страх приходит из прошлого, но действие существует в настоящем. Анджо даза хо также является настоящим, и любое эффективное действие должно также функционировать там.
Все слышали выражение «застыть от страха». Это относится и к сознанию, которое застыло в прошлом моменте. Когда оно присутствует в настоящем, оно просто действует. Так как настоящее находится за пределами времени, нет времени, чтобы бояться, есть время только для действия. Сознание воспринимает, тело действует – это координация сознания и тела.
Подобным образом наше стремление удержать удовольствие порождает страх и страдание. Желание сохранить удовольствие, воссоздать его или найти вырастает из прошлого. Мы испытываем в данный момент огромное удовольствие. Оно может быть эмоциональным наслаждением, сексуальным удовлетворением или проявляться ещё в какой-нибудь форме, однако мы редко целенаправленно планируем такие события. Удовольствие – это реакция, как и боль, которые мы не можем полностью контролировать.
Можем ли мы планировать получение удовольствия? Конечно, можно задумать весёлую прогулку, в процессе намеченного ужина или просмотра фильма почувствовать моменты удовольствия. Но гарантировано ли оно? Можем ли мы быть уверены, что вкусный ужин обязательно доставит нам удовольствие? Вероятно нет. Слишком много разных вариантов возможно в таких ситуациях.
Можем ли мы воспроизвести когда-то испытанное удовольствие? Мы, конечно, пытаемся это сделать, что означает стремление перенести прошлое в настоящее, тщетно пытаясь создать удовольствие в каком-то моменте будущего.
Даже когда нам удаётся воссоздать похожие события, удовольствие никогда не бывает таким же. Более того, измеряя удовольствие, которое мы испытываем, на фоне прошлого, мы разрушаем любую возможность глубоко пережить радость в настоящем. Некоторые люди говорят, что то или иное никогда не бывает таким приятным, каким они помнят его, что, несомненно, правда. Первоначальный опыт удовольствия не планировался, он произошёл спонтанно в определённый момент и был полностью пережит сознанием, которое его ни с чем не сравнивало. Когда в уравнение попадает сравнение, основанное на прошлом, утрачивается способность полностью переживать настоящий момент с максимальной интенсивностью сознания. Любое ощущение удовольствия притупляется.
Подобно всем ощущениям и реакциям, удовольствие не может быть сохранено. Оно приходит и уходит по своему собственному желанию. Тем не менее, мы стараемся задержать это ощущение, но это невозможно. И стремление сделать невозможное ведёт нас к страданию и страху. Мы снова и снова бьемся головой о стену в попытке сохранить то, что не может быть сохранено и страдаем от этого. Мы боимся, что не сумеем сохранить ощущение удовольствия, потому что приравниваем его к счастью. Является ли возникновение удовольствия счастьем? Является ли избежание боли счастьем?
Можно неоднократно получать удовольствие, постоянно используя наркотики, занимаясь сексом, принимая вкусную пищу и от других потенциально приятных занятий. Разумеется, никто не употреблял бы наркотики, если бы это не было приятно. Однако доза приёма имеет тенденцию возрастать, так как удовольствие от прежней дозы уже не будет казаться таким сильным. Являются ли люди, зависимые от наркотиков или чего-то ещё, счастливыми? Особенно когда они охвачены бесконечной и бесполезной попыткой найти, удержать и воспроизвести удовольствие. Мы, как члены общества, признаём тщетность и пустоту наркотической зависимости. Однако мы не признаём, что не являясь наркоманами, всё же имеем источник зависимости. Это зависимость – привязанность сознания к прошлому ощущению.
Я сделаю попытку определить, что такое счастье, но прошу вас подумать, равны ли удовольствие или отсутствие боли настоящему счастью. И если удовольствие и боль являются мгновенными реакциями, которые, в конечном счёте, находятся за пределами нашего контроля, тогда возможно ли открыть счастье, которое не является такой реакцией?
Реакция подразумевает причину и следствие, которые, в свою очередь, соотносятся со временем. Движение от причины к следствию – это движение из прошлого в будущее. Всё это фиксируется в искусственном, созданном сознанием, образе времени. Время, по крайней мере на некоторых уровнях, определённо придумано людьми. Жизнь – это не время. Мы перестаем пользоваться созданным нами самими инструментом, вместо того, чтобы использовать его по необходимости, принимая по ошибке этот искусственный инструмент за саму реальность. Реальность – это то, что есть прямо сейчас. То, что есть сейчас, находится вне времени.
Наши обусловленность, страхи и страдание коренятся в прошлом, во времени. В анджо даза хо ничегонеделание означает не переносить ничего из прошлого, чтобы достичь чистого, неизменённого восприятия момента вне времени. Это означает освободиться от всех прошлых психологических зависимостей и испытывать постоянное возрождение от момента к моменту.
Именно в отдельное мгновение сознание движется за пределами времени и возраста.
Мы часто жаждем вернуть молодость, даже когда понимаем, что множество ее аспектов были, мягко говоря, не очень приятными. Мы можем утверждать, что нам хотелось бы, чтобы наше тело было моложе и здоровее, но даже те, кто здоров и кому всего двадцать лет, часто мечтают о возврате в прошлое. Мы хотим вернуться в юность или на самом деле хотим вернуться в то время, когда всё было свежим и живым?
Когда сознание держится за каждую эмоцию и переживание, прошлое становится бременем, которое мы должны перенести в настоящее и будущее. Каждый раз мы хватаемся за отдельное страшное или болезненное событие, вместо того, чтобы полностью пережить их и освободиться от них. Мы создаем и поддерживаем то, что равносильно открытой ране. В конце концов, сознание накапливает так много «ран», что оно покрывается шрамами. И как настоящая ткань шрама относительно нечувствительна, наше сознание становится истощённым и притупленным ко всему, кроме самых сильных ощущений. Вот почему некоторые из нас со временем ищут всё более крайние и острые формы ощущения, стремясь хоть что-то почувствовать. Подобно другим формам зависимости, эта зависимость от ощущения будет всё больше и больше возрастать.
Например, когда мы были детьми даже простая прогулка в магазин могла принести радость и возбуждение, или необычный камень, найденный нами, часто воспринимается как чудо. Но, став взрослыми, чьё сознание накопило слишком много всего, мы недостаточно рады даже отпуску в джунглях Амазонки.
Из-за того, что в нашем сознании накоплено такое большое количество слоев прошлого, мы не можем чувствовать или воспринимать жизнь, не интерпретируя и не переводя её на язык прошлого. Старое сознание постепенно изнашивается и давит на нас своей зависимостью от прошлого опыта.
Наша тесная идентификация с хронологическим возрастом продолжает этот износ сознания. Возраст, с точки зрения количества лет, является таким же искусственным образованием, как и время. Иногда люди являются зрелыми и ответственными в 16 лет, тогда как некоторых 60-летних нельзя оставить наедине с острыми предметами. Вместо того чтобы видеть, кто мы на самом деле, или судить о способности человека и его зрелости по действиям, мы видим их и самих себя через пелену возраста. Мы видим идею или образ, но не подлинную реальность
