размеров) композиции—1,4 (3,7 %)8.
5 Об этом см.: Лебедева. С. 103—173.
6 См.: Янушкевич. С. 235—264 и др.
7 В «Метрическом справочнике» нам приходилось очень коротко характеризо¬вать стихосложение Жуковского-лирика в рамках его «малых жанров». Однако ра¬нее опубликованные статистические данные несколько расходятся с данными на¬стоящей работы, поскольку первоначально в «малые жанры» мы включали балла¬ды, куплеты комических опер, посвящения и другие инометрические вставки в эпических и драматических произведениях. Кроме того, для настоящего исследо¬вания корпус лирических текстов пополнен ранее не учтенными стихотворения¬ми из «Бумаг А. А. Воейковой» и «Пушкинского музея А. Ф. Онегина» (добавлено 22 текста, 687 строк). Всего настоящим исследованием охвачено 494 произведе¬ния (22139 строк).
8 Мы используем методику «двойной статистики» (произведений и строк в дан¬ных произведениях), позволяющую судить об объеме текстов (см.: Руднев П. А. Из истории метрического репертуара русских поэтов: Некрасов. Тютчев. Фет. Брюсов. Блок // Теория стиха. Л., 1968. С. 113. Одна цифра без дополнительных оговорок означает подсчет произведений.
Всего в лирике употребляется 46 размеров9 (в том числе 4 в составе полиметрических произведений, 23 разностопных). Если считать раз¬ностопные размеры за один (разностопный ямб, хорей и т. д.), то в ли¬рике самостоятельно употребляются 22 размера, на каждый из кото¬рых в среднем приходится 4,5 %. Размеры, чей показатель превышает эту величину, образуют основу метрического репертуара. Это (в поряд¬ке убывания частотности произведений): 1) вольный ямб (23,8—18,7%), 2) 4-стопный (18,6—24,8%), 3) 6-стопный (11,1—8,3%), 4) 4-стопный хорей (10,3 — 8,2%), 5) разностопный ямб (6,9—9,0%), 6) 3-стопный (6,5 — 9,2%), 7) 5-стопный (5,5 — 7,4%), 8) гекзаметр (5,3 — 3,4%). Все остальные размеры составляют периферию, куда попали 2-стопные ямбы, 3-стопные и 6-стопные хореи, каждый из 3-сложных размеров, все формы неклассического стиха (кроме гекзаметра), а также поли¬метрические структуры.
Приведенные данные позволяют отметить два принципиально важных для стиховой системы момента:
1) Хотя своеобразие Жуковского (как и любого стихотворца) опре¬деляется ядром его метрического репертуара, для него очень важной оказывается и периферия. Так, единичные случаи таких форм стиха, как логаэд (дольник со строго фиксированным расположением ударе¬ний), в стихотворениях «К ней» (Имя где для тебя? // Не сильно смерт¬ных искусство // Выразить прелесть твою! // Лиры нет для тебя! // Что песни? Отзыв неверный // Поздней молвы об тебе!..10) 1817 г., «К Фи¬лону» 1813 г., «Жалоба пастуха» 1817 г.; а также 3-сложные с перемен¬ной анакрузой (т. е. вариацией числа слогов до первого интервала) в стихотворении «Звезды небес» (1831) имеют, несмотря на свою мало¬численность, большое значение для представления о новаторских уст-ремлениях Жуковского и означают начало одного из плодотворных путей тонизации русской поэзии — пути создания аналогов западноев¬ропейских дольников. Эти опыты имели продолжение в русской по¬эзии XIX в. (Лермонтов, Тютчев, Фет) и явились прологом расцвета
9 Термин «метр» в работе употребляется как родовое понятие, термин «раз¬мер»— как видовое. См. об этом: Руднев П. А. Единство и теснота стиховедческой концепции // ВЛ. 1973. № 11. С. 245.
10 СС 1. Т. 1. С. 106. Далее текст цит. по этому изд.
дольников у символистов11. Второй, аналогичный, случай—с экзоти¬ческими короткими и длинными хореями. Жуковский создал всего два образца 3-стопного хорея («Песня» («Розы расцветают, // Сердце, от¬дохни…», 1820 г.) в рифмованном варианте, «К сестрам и братьям», 1838 — в белом) и один образец 6-стопного («Царскосельский лебедь», 1851), а во второй половине XIX в., как показал в упомянутом труде М. Л. Гаспаров, оба размера ждало большое будущее: 3-стопный хорей (размер «Горных вершин» Лермонтова) активно разрабатывался Пле¬щеевым, Суриковым и др., 6-стопный — Некрасовым, Фетом, Полон¬ским и др. В обоих случаях (их число можно было бы увеличить) вид¬на поэтическая чуткость Жуковского и его дар предвидения: то, что у поэта было экспериментом и находилось на периферии стиховой сис¬темы, в следующую эпоху диалектикой литературного процесса вы¬двигалось на центральный путь истории русского стиха.
2) Метрический репертуар лирики Жуковского настолько отличает¬ся от метрического репертуара всей его поэзии, что может создаться впечатление, будто речь идет о другом поэте. И дело не только в том, что лирический репертуар не досчитывает нескольких размеров, функционирующих в балладе и в эпосе (4- и 5-стопных дактилей, раз¬ностопного анапеста, свободного стиха),—дело в более принципиаль¬ных различиях. Резко (по строкам) повышается показатель классиче¬ского стиха, так что в лирике поэт остается прочно в границах силла-бо-тоники. Столь же резко увеличен показатель основного метра рус¬ского классического стиха—ямба. Внутри ямба изменены пропорции размеров, что особенно видно на положении «любимца» поэта—5-стоп-ного ямба, который обогнали все другие ямбические размеры, в том числе 3- и 6-стопные ямбы, имеющие в репертуаре лирики более зна-чительный вес. Сближает же два сопоставляемых репертуара уже от¬меченная периферия и высокий показатель вольного ямба, лидирую¬щего и в лирике, что является признаком широкого распространения у поэта говорных12 жанров и стилей.
11 Подробно об этом: Матяш С. А. К вопросу о генезисе русского дольника (дольник В. А. Жуковского) // Филологический сборник. Алма-Ата, 1972. Выи. 11. С. 82—92.
12 В настоящей работе термин «говорной» применяется для указания на при-надлежность стихотворения к говорному типу интонации, который, по В. Е. Хол-
Последний вывод был бы неожиданным для современников поэта, для которых, как это подчеркнул еще в 1920-е гг. Б. М. Эйхенбаум, его самой отличительной особенностью была «музыка языка» (Н. По¬левой)13. Эту особенность Эйхенбаум интерпретировал как напевный тип интонации (или напевный стиль) и показал многочисленные син¬таксические приемы его создания (приемы «мелодизации»)14. Совре¬менному читателю, которому Жуковский известен в более полном объ¬еме текстов, не кажется, что поэт «наладил одну песню»15, как это каза¬лось П. А. Вяземскому или В. К. Кюхельбекеру16, а исследователи уде¬ляют, пожалуй, больше внимания говорным жанрам и стилям как ме¬нее изучаемым17. И, тем не менее, «пленительная сладость» стихов по¬эта все-таки связана не с говорным Жуковским, а с мелодичным. Так что же, статистика неадекватно отражает особенности стиховой систе¬мы Жуковского? Нет, напротив, она выявляет ее главную особенность — многогранность.
Нам уже приходилось писать о том, что в стиховой системе Жуков¬ского есть метрические и строфические формы, специфические для на¬певного и говорного стилей. Для большей убедительности такого про¬тивопоставления посмотрим на метрический репертуар «песен и ро¬мансов»18 Жуковского, поскольку надо полагать, эти жанры, более чем какие-либо другие, являются показательными для напевного стиля. Из 8 размеров, перечисленных выше в составе основных, в «романсах и песнях» отсутствуют вольный ямб и гекзаметр, что придает этим раз¬мерам статус специфически говорных. Из 6 оставшихся 4-стопный ямб,
шевникову, в противоположность напевному тину (несенному и романсному) вби-рает широкий спектр стиховых интонаций—от ораторских до разговорных. См.: Холшевников В. Е. Стиховедение и поэзия. Л., 1991. С. 91.
13 См. об этом: Эйхенбаум Б. М. Мелодика русского лирического стиха // В его кн.: О поэзии. Л., 1969. С. 350.
14 Там же. С. 351—390.
15 OA. Т. 1.С. 305.
16 См. Кюхельбекер В. К. Дневник. Л., 1929. С. 73.
17 См., например: Янушкевич. С. 94—113, Незуитова. С. 207—238.
18 Корпус текстов романсов и песен (63 стихотворения, 2196 строк) составлен на основании соответствующего раздела в издании, подготовленном И. М. Семен-ко (СС 2. Т. 1) и дополнен несколькими стихотворениями, которые указал сам по¬эт в «Общем оглавлении» (См.: Матяш. С. 154).
на долю которого приходится пятая часть всех романсов и песен, мы сразу выводим из рассмотрения, точнее—ставим за скобки, поскольку этот размер, согласно данным К. Д. Вишневского, уже в XVIII веке приобрел универсальный характер. В лирике Жуковского 4-стопный ямб—высокочастотный размер, постоянно соперничавший с вольным ямбом, а по статистике строк его обгонявший (это означает, что воль¬ным ямбом Жуковский писал чаще, но стихотворения в 4-стопных ям¬бах были длиннее),—является жанрово нейтральным размером (ср. романс «Цветок», 1811, «Песня» (Минувших дней очарованье…», 1818), послание «К Плещееву», 1814, альбомная мелочь «Добрый со¬вет. В альбом В. А. Азбукину», 1814 и др.). Еще 3 размера кажутся в «песнях и романсах» как бы случайными. Это 3-стопный ямб («Песня» («К востоку, все к востоку…», 1820), «Счастие во сне», Песня («Кольцо души-девицы», 1817), 5-стопный («Голос с того света», 1817, «Воспоми¬нание», 1816, «К мимопролетевшему знакомому Гению», 1819), 6-стоп-ный («Песня» («Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье…», 1806, «К Нине», 1808). Случайными они кажутся не столько потому, что употреблены всего в 2—3 стихотворениях, сколько потому, что сфера их более активного применения—совсем другая. У 3-стопно-го ямба—дружеское послание В. А. Жуковского (к вопросу о жанро¬вой системе поэта) («К Блудову», 1810, «К Ив. Ив. Дмитриеву», 1813, «Д. В. Давыдову при посылке издания „Для немногих»», 1835 и др.); 5-стопного ямба, знаменитого романтического размера западноевро¬пейской поэзии, внедренного в русскую поэзию самим Жуковским,— элегия («На кончину Ея Величества королевы Виртембергской», 1819) и элегическое послание («Государыне йеликой княгине Александре Федоровне. На рождение в. кн. Александра Николаевича», 1818); у 6-стопного ямба—элегия («Сельское кладбище», 1802), идиллия («Идил¬лия», 1806), патетическое послание («Императору Александру», 1814 — с парным рифмованием, «Государыне Императрице Александре Федо¬ровне», 1828 — с перекрестным рифмованием, «Князю Дмитрию Вла¬димировичу Голицыну», 1833—с вольным рифмованием), а также мно-гочисленные мадригалы, эпиграммы, надписи и т. п. малые жанры, в которых мерность 6-стопного ямба нейтрализовалась перекрестным или вольным рифмованием («Брутова смерть», 1805, «При посылке альбома», 1807 и др.). Таким образом, из основного фонда размеров специфически «музыкальными размерами» являются 4-стопный хорей и разностопный ямб19. Первый из них—самый частотный размер этой жанровой группы: 30,2 и 33,3% (что в 3 раза больше, чем во всей лирике!). 4-стопный хорей («Желание», «Жалоба», 1811, «Пловец», 1812, «Песнь бедуинки», 1831 и др.) вместе с упомянутым 3-стопным хореем и разностопным (4343 — «К месяцу», 1817, 434344—«Песня» («Где фиалка, мой цветок?..», 1815) образуют прочный метрический каркас песенно-романсной лирики20. Это обстоятельство не исключает возможности использования 4-стопного хорея в балладах, посланиях («К Воейкову», 1814), стихотворениях элегического плана («Ангел и певец», 1823), а также в произведениях с размытыми жанровыми гра¬ницами («Приход весны», «(Елизавете Рейтерн)» и др.).
Аналогичная ситуация с разностопным ямбом, который имеет боль¬шую интонационную амплитуду, благодаря чему может быть употреб¬лен в произведениях говорного, в частности ораторского, стиля (см. ранние оды Жуковского «Мир», «Человек» и более поздние оратор¬ские стихотворения «Певец во стане русских воинов», «Певец в Крем¬ле», «Русская слава», продолжающие традицию XVIII в. в использова¬нии этого размера). Однако строгая закрепленность конфигурации разностопных строк (главное отличие разностопного ямба от вольно¬го) создает порой очень сложную, но все-таки симметрию, и следова¬тельно,— интонационную инерцию, необходимую для песен, роман¬сов и других произведений напевного стиля. Ср.:
Там небеса и воды ясны! (4)
Там песни птичек сладкогласны! (4)
О родина! все дни твои прекрасны! (5)
Где 6 ни был я, но всё с тобой (4)
Душой. (1)
19 Не случайно Б. М. Эйхенбаум для иллюстрации приемов
