удовлетворенным недостаточной ясностью выраженного в оригинале назидания.

Геркулес (лат.) соответствует греч. Гераклу. Геракл—сын Зевса и земной жен¬щины Алкмены. Отсюда его первоначальное имя Алкид. Ревнивая Гера стала вра¬гом Алкида: задержала роды Алкмены, лишив тем самым Геракла обещанных Зевсом Микен, послала змей к его колыбели, но герой задушил их; неоднократно насылала на него безумие и т. д. Жуковский заменяет в заглавии имя Геркулес на Алкид, желая, видимо, напомнить читателю истоки вражды героя с богиней.

«Дуб» — перевод басни «Die Eiche» (Кн. III. № 15).

«Соловей и Павлин» — перевод басни «Die Nachtigall und der Pfau» (Кн. 1. № 7).

Кнеллер Готфрид (Kneller, 1648—1723)—живописец и портретист. Обучался в Амстердаме и Венеции. С 1674 г. и до конца жизни работал в Лондоне, где был королевским придворным живописцем.

Поп Александр (Pope, 1688—1744)—английский поэт, автор «Опыта о челове¬ке», многих дидактических и сатирических поэм. Жуковский в 1806 г. перевел фрагмент из его «Послания Элоизы к Абеляру».

Аддисон Джозеф (Addison, 1672—1719), английский писатель-просветитель, один из издателей журнала «Зритель» («Spectator»).

«Пастух и Соловей» — перевод басни «Der Schafer und die Nachtigall» (Кн. III. № 30).

«Меронс» — перевод басни «Merops» (Кн. I. № 24).

Меропс (греч.) — царь в Косе, отец Евмела. Так как его жена, нимфа Эхмея, внезапно скончалась от руки Артемиды, он хотел лишить себя жизни, но был по¬мещен Герой в созвездие в виде орла.

«Дар волшебниц» — перевод басни «Das Geschenk der Feien» (Кн. III. №4).

H. Реморова

Песня

(«Минувших дней очарованье…») (С. 103)

Автографы:

1) ПД. №27807, л. 59—59 об.— параллельно черновой и беловой, с незначи¬тельной правкой в последнем.

2) РНБ, ф. 52 (Батюшковы), №244, л. 143 об.— беловой, без заглавия, на обо¬роте листа с текстом стих. «Екатерине Федоровне Вадковской» («О той, которой боле нет…»—л. 143, с датой: «24 ноября» и подписью: «Жуковский»).

Копии:

1) ПД. № 26305, л. 4—4 об.— рукою неизвестного лица.

2) ПД. № 9678, л. 15—15 об.—рукою неизвестного лица в составе рукописного сборника 1820—1840-х гг.

3) ПД. № 9812, л. 1 —рукою неизвестного лица, с заглавием: «Прежнее время».

4) РГАЛИ, ф. 1336, оп. 1, №33, л. 42—рукою неизвестного лица в альбоме Варвары Ивановны Ланской.

5) РГБ, ф. 99 (Елагины), on. 1, карт. 22, № 12, л. 16 об.—рукою М. А. Мойер. Впервые: СО. 1821. Ч. 73. №50. С. 179—с заглавием: «Прежнее время» и

подписью: «Ж.»

В прижизненных изданиях: С 3—5—с заглавием: «Песня» (С 3—4—от¬дел: «Романсы и песни»; в С 5 отнесено к 1816 г.).

Датируется: конец ноября (не позднее 24-го) 1818г.

Адресат «Песни» — Екатерина Федоровна Вадковская (в замуж. Кривцова; ум. 1861)—впервые установлен: Городецкий М. И. Русские симпатии в польской по¬эзии. IV. «Минувших дней очарованье…»//ИВ. 1891. Т. 44. Кн. 11. С. 181—185.

Е. Ф. Вадковская—племянница А. И. Плещеевой, умершей 20 июля 1817 г. После смерти жены А. А. Плещеев с детьми переселился из своего имения Чернь в Петербург; в конце сентября 1818 г. Плещеев и Жуковский жили в Коломне, в совместно снятой квартире, на набережной Крюкова канала (см.: Иезуитова Р. В. Жуковский в Петербурге. Л., 1976. С. 145). Вероятно, знакомство Жуковского с Е. Ф. Вадковской относится именно к этому времени: оно могло произойти на од¬ном из музыкальных вечеров у А. А. Плещеева или в одну из суббот (день, назна¬ченный для литературных вечеров) у самого Жуковского.

В ноябре 1818 г., посылая А. П. Елагиной текст «Песни», Жуковский сопрово¬дил его следующим автокомментарием: «(…) вот вам стихи, произведение мину¬ты, мимопролетевшей, следовательно, вам не должно выводить из этой песни ника¬ких заключений. Она написана для Вадковской, которая и лицом, и голосом (ко¬гда ноет) похожа на Анну Ивановну [Плещееву.—О. Л.]. Натурально, что с этим лицом и с этим голосом тесно связано прошлое. (…) воспоминания прошедшего не иное что, как сон, который следа не оставляет, который действует только по тех пор, пока длится — и этот сон редок…» (УС С 28).

Б. Н. Чичерин в своих воспоминаниях зафиксировал свидетельство Е. Ф. Вад-ковской о том, что «Песня» («Минувших дней очарованье…») посвящена ей: «Ека-терина Федоровна грустно повторяла стихи из посвященного ей в молодости сти-хотворения Жуковского: „Там есть один жилец безгласный, // Свидетель милой старины»» (Чичерин Б. Н. Из моих воспоминаний: По поводу дневника Н. И. Крив-цова // РА. 1890. № 4. С. 520).

Наконец, двойной автограф стихотворений «Екатерине Федоровне Вадков¬ской» («О той, которой боле нет…») и «Песни», датированный Жуковским «24 но¬ября 1818», а также копия стихотворения «Воспоминание» («Прошли, прошли вы, дни очарованья…»; 1816), содержащего те же мотивы воспоминания и очарован¬ных им прошедших лет, в альбоме Е. Ф. Вадковской-Кривцовой—все эти факты свидетельствуют о тесной биографической и концептуальной близости вышеука-занных текстов. Они связаны между собой прочной ассоциативной цепью моти¬вов воспоминания об «очарованных днях» надежд Жуковского на счастье с Ма¬шей Протасовой и памяти о покойной А. И. Плещеевой, одной из самых деятель¬ных «сочувственниц» поэта.

Стихотворение было положено на музыку Ю. Капри, П. Булаховым, А. Пле-щеевым, Н. Норовым и др. (см.: Песни русских поэтов. М., 1988. Т. 1. С. 595).

Ст. 17—18. Зачем душа в тот край стремится, II Где были дни, каких уж нет?..— Ср. в письме А. П. Елагиной от ноября 1818 г.: «Этот край—Чернь!» (УС. С. 28). Чернь—имение А. А. Плещеева, где Жуковский подолгу гостил в 1813—1814 гг.

J 7*

Ст. 21—24. Там есть один жилец безгласный ~ В единый гроб положены.— Воспо-минание об А. И. Плещеевой, похороненной в Черни на семейном кладбище (ср. в письме М. А. Мойер к В. А. Жуковскому от июля 1817 г.: «Он [А. А. Плещеев.— О. Л.] живет в Черни на ее могиле; она погребена подле детей» (УС. С. 95). Ср. также из письма Жуковского к А. П. Елагиной от ноября 1818 г.: «Но в Долбине есть жилец говорящий, красноречивый, милый, к которому много прекрасного спаслось и при котором оно живет, как в обетованном краю» (Там же. С. 28). Здесь имеется в виду А. П. Елагина, принимавшая столь же деятельное участие в судьбе Жуковского и М. А. Протасовой и хранившая, подобно поэту, живую па¬мять о «минувших днях очарованья».

О. Лебедева

Екатерине Федоровне Вадковской

(«О той, которой боле нет…») (С. 104)

Автографы:

1) РГБ, ф. 218, к. 1338, № 12, л. 3 об.—беловой, в альбоме Е. Ф. Кривцовой-Вадковской, с подзаголовком: «Е. Ф. В-ой», датой: «24 ноября 1818» и подписью: «Жуковский».

2) РНБ, ф. 52 (Батюшковы), №244, л. 143—беловой, с подзаголовком: «Екате¬рине Федоровне Вадковской», датой: «24 ноября» и подписью: «Жуковский».

При жизни Жуковского не печаталось.

Впервые: ИВ. 1891. Т. 44. С. 183—с заглавием: «Екатерине Федоровне Вад-ковской» и датой под текстом: «1821 г. 24 ноября».

Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 24 ноября 1818 г.

Перепечатав это посвящение из статьи М. И. Городецкого «Русские симпатии в польской поэзии» (ИВ. 1891. Т. 44. Кн. 11. С. 183) и введя его в научный оборот, Ц. С. Вольпе датирует его на основании копии, «написанной рукой Е. Ф. Вадков-ской-Кривцовой» 24 ноября 1821 г. (Стихотворения. Т. 1. С. 380).

Эта датировка опровергается как указанием самого Жуковского (см. автограф № 1), так и фактами биографии адресата: в 1820 г. Е. Ф. Вадковская выходит за¬муж за Н. И. Кривцова (см.: OA. Т. I. С. 496) и становится Е. Ф. Кривцовой.

Посвящение тесно связано с «Песней» («Минувших дней очарованье…»—см. примеч.) и является своеобразным поэтическим постскриптумом к ней.

О. Лебедева

(А. А. Плещееву)

(«Друг милый, оставь прихотливой судьбе…») (С. 104)

Автограф (РНБ, оп. 1,№26, л. 91)—черновой. При жизни Жуковского не печаталось.

Впервые: Бумаги Жуковского. С. 60 (ст. 1—10); ПСС. Т. 11. С. 133 (ст. 1—19). Печатается впервые полностью. Датируется: ноябрь 1818 г.

Атрибуция адресата и датировка предположительные, основанные на реалиях текста. Вверху листа с автографом текста стихотворения записан вариант загла¬вия: «Судьба». Далее следует его первоначальный набросок:

Друг милый, ты редкий имеешь удел?

Немногие в свете любимы Друзьями, как ты. С умиленьем смотрю

Как все непритворно…

В нравом верхнем углу листа набросан прозаический план: «Ты имеешь пре-красный удел. Друзья любят тебя. Твой ум. Но лучшее твое сердце. Смотрю на тебя и ра¬дуюсь, что я в твоем круге. Здесь приношу другу память. Желал бы ему выпросить у судь¬бы утехи на долю. Чтобы влить в чашу горести. Но это дело Провиденья. Оно исправля¬ет. Но знаю, что голос дружбы услышан». Сразу вслед за этим наброском записан французский стих: «Ami, laissez au sort // Pour…»

Из самого текста послания явствует, что адресат недавно понес невосполни¬мую утрату (ст. 29—30: «В ту чашу, в которой судьба подала II Тебе безотрадную го-ресть…»), что ему более привычен французский язык, нежели русский (ст. 23: «В сем круге и я! Пусть язык мой не твой!..»), наконец, последний ст. з£: «Не будь невоз-вратному было!» — реминисцентно соотносим со ст. 12 «Песни» («Минувших дней очарованье…»): «Скажу ль тому, что было: будь}», которое написано в ноябре 1818 г. и посвящено племяннице А. И. Плещеевой, умершей в 1817 г. (см. при¬меч. к «Песне»). Все это позволяет предположить, что адресатом послания «Друг милый, оставь прихотливой судьбе…» является А. А. Плещеев, а само послание создано в непосредственной хронологической близости к стихотворениям «Екате¬рине Федоровне Вадковской» и «Песня» («Минувших дней очарованье…»), посвя¬щенным памяти А. И. Плещеевой, воскресшей для Жуковского в ее племяннице.

О. Лебедева

(В альбом Е. Н. Карамзиной)

(«Будь, милая, с тобой любовь Небес святая…») (С. 105)

Автограф неизвестен.

При жизни Жуковского не печаталось.

Впервые: С 6. Т. 4. С. 386—с датой: «24 ноября 1818» и указанием: «Печата¬ется по автографу».

Печатается по тексту первой публикации. Датируется: 24 ноября 1818 г.

Написано в альбом Екатерины Николаевны Карамзиной (в замуж. Мещер¬ской; 1806—1867)—дочери Н. М. Карамзина от второго брака. И впоследствии

Жуковский поддерживал теплые отношения с семейством Мещерских (см.: Днев-ники. С. 313, 489, 490, 492).

Ст. 5. Всё для души, сказал отец твой несравненный…—Жуковский цитирует сло¬ва из речи Н. М. Карамзина в торжественном собрании Российской Академии 5 декабря 1818 г. (СО. 1819. Ч. 51. № 1. С. 21). А. И. Тургенев в письме к П. А. Вя¬земскому от 11 декабря 1818 г. так комментировал эти слова: «„Здесь всё для ду¬ши»,— сказал он [Карамзин] в четверг бездушной Академии, и голос его отдался в душе Арзамасцев, которых заслонял широкопузый Шаховской с тщедушною бра¬тнею. Это было торжество не Академии, но Арзамаса…» (OA. Т. I. С. 167).

С этой речью Карамзин познакомил своих друзей, вероятно, еще в октябре 1818 г. (см.: Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. СПб., 1866. С. 250).

По точному замечанию Ц. С. Вольпе, «формула „всё для души», выражающая основное содержание карамзинского психологизма, соответствовала и психологи-ческому романтизму Жуковского; поэтому он подхватил ее