на детях наших» (Мф 27: 25).

Ст. 118. «Се человек!..» — Ср.: «Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багря-нице. И сказал им Пилат: се, Человек!» (Ин 19: 5).

Ст. 127. «Друзья, не плачьте обо мне!..» — Ср.: «Иисус же, обратившись к ним, сказал: … не плачьте обо Мне…» (Лк 23: 28).

Ст. 131. Таков герой твой, Ханаан!..— В новейшее время под землей Ханаан ра-зумеют всю Палестину, всю обетованную землю (Полный православный богослов-ский энциклопедический словарь: Реир. изд. М., 1992. Т. 2. Стб. 2266).

Ст. 157—158. …«Отец мой! Ах! прости безумцам! II Они не знают, что тво¬рят!..»—Ср.: «…Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23: 34).

Ст. 166. Царь, Иегова, трисвятый…— В соответствии с запретом в практике иу-даизма на произнесение имени Бога «всуе», имя Яхве, пишущееся по законам ев-рейской письменности согласными буквами YHWH, долгое время, по преданию, произносилось вслух раз в году первосвященником; это привело к тому, что при огласовке библейского текста тетраграмме были приданы гласные звуки и в эпоху позднего Средневековья в среде христианских богословов возникло чтение «Ие¬гова» (см.: Мифы народов мира: В 2 т. М., 1992. Т. 2. С. 687—688).

Ст. 179. «О, брат мой! здесь свою зришь матерь!..» — Ср.: «Потом говорит учени-ку: се, Матерь твоя!..» (Ин 19: 27).

Ст. 187—188. «Вегцаю Я! со Мною, грешник, II Со Мной днесь в рае будешь ты!..» — Ср.: «И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк 23: 43).

Ст. 222. Воззвал: «Отец! Отец! почто Меня оставил!..» — Ср.: «…Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф 27: 46).

Ст. 224—225. …«Я жажду!» В поруганы II Несут вино, отравленное желчью…— Ср.: «…говорит: жажду. Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоивши уксу¬сом губку (…) поднесли к устам Его» (Ин 19: 28—29).

Ст. 228. «Свершилось все!.. Прими, Всевышний, в руце дух Мой!..»—Ср.: «… Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Лк 23: 46).

Ст. 235. Затмися, день! и миру в час сей не свети!..—Ср.: «Было же около шестого часа дня; и сделалась тьма по всей земле (…). И померкло солнце…» (Лк 23: 44—45).

Ст. 236. Ты разорвись, земля, убийц носягца!..—Ср.: «…и земля потряслась…» (Мф27:51).

Ф. Канунова

<К М. Ф. Орлову)

(«О Рейн, о Рейн, без волненья…») (С. 114)

Автограф (РНБ, on. 1, № 26, л. 93) — черновой, на бумаге с водяным знаком: «1817».

При жизни Жуковского не печаталось. Впервые: Бумаги Жуковского. С. 61 (ст. 1—13).

Впервые полностью: С 10. С. 173—174—среди стихотворений 1818 г. Печатается по С 10, со сверкой по автографу. Датируется: конец 1818 г.

Существует три мнения о времени написания стихотворения. И, А. Бычков да-тирует послание 1818—1820 гг. (Бумаги Жуковского. С. 61). А. С.Архангельский относит время его создания к 1813—1820 гг. (см.: ПСС. Т. 11. С. 133). А. Н. Весе-ловский, В. П. Петушков, И. М. Семенко считают временем создания текста 1818 г.

(см.: Веселовский. С. 370; СС 1. Т. 1. С. 455—456; СС 2. Т. 1. С. 401). Учитывая по-ложение автографа послания в рукописи, некоторые факты биографии адресата (об этом см. ниже), а главное, стремление Жуковского напомнить М. Ф. Орлову об активизации деятельности «Арзамаса», что было актуально для 1818 г., можно считать временем его создания конец 1818 г.

Адресатом послания является Михаил Федорович Орлов (1788—1842). Участ¬ник Отечественной войны 1812 г., по поручению Александра I он вел переговоры о капитуляции и сдаче Парижа союзным войскам (см.: Орлов М. Ф. Капитуляция Парижа. Политические сочинения. Письма. М., 1963. С. 5—33). За боевые заслуги и решающую роль в переговорах Орлов 2 апреля 1814 г. был произведен в гене¬рал-майоры.

16 марта 1817 г. М. Ф. Орлов был принят в «Арзамас», где получил прозви¬ще Рейн, а 20 апреля произнес свою вступительную речь (см.: Арзамас—2. Т. 1. С. 405—407). По предложению Орлова было решено издавать арзамасский жур¬нал, в одном из пунктов программы которого указывалось: «Рейн (политика вооб¬ще; отрывки в прозе» (Бумаги Жуковского. С. 160).

В августе 1817 г. Орлов был назначен начальником штаба 4-го пехотного кор¬пуса и переехал в Киев. Киевский период жизни Орлова продолжался с сентября 1817 по июнь 1820 г.

Ст. 1. О Рейн, о Рейн, без волненья…—Арзамасское прозвище М. Ф. Орлова взя¬то из баллады Жуковского «Адельстан» и передает бурный темперамент его носи¬теля (подробнее см.: Гиллельсон М. И. Молодой Пушкин и арзамасское братство. Л., 1974. С. 124—127).

Ст. 4—5. И перестал друзей поить II Своими сладкими струями!..— Реминисценция их стихотворения Державина «Ключ» (1779). Ср.:

Сгорая стихотворства страстью, К тебе я прихожу, ручей (…) Напой меня, напои тобою (…) Творца бессмертной Россиауы, Священный Гребеневский ключ, Поил водой ты стихотворства.

Стихотворение Державина переосмысляется поэтом в традициях смеховой ар-замасской культуры. Ср. с известным замечанием П. А. Вяземского: «Лучшая эпи-грамма на Хераскова отпущена Державиным без умысла в оде „Ключ». Вода стихо-творства, говоря о поэзии Хераскова, выражение удивительно верное и забавное» (СЦ на 1827 год. С. 127). В рукописи ст. 5 был исправлен на: «Своими благими струями».

Ст. 6—7. На «Арзамас» тряхнул усами—// И Киев дружбу перемог!..—Ср. «Речь в заседании Арзамаса» Жуковского, относящуюся к концу 1817 г. (см. примеч.):

Между тем Рейн усастый, нас взбаламутив, дал тягу В Киев и там в Днепре утонил любовь к Арзамасу. Рейн давно замолчал, да и мы не очень воркуем…

Ст. 9. Ты по ланкастерской методе…— Речь идет о белл-ланкастерской системе взаимного обучения в начальной школе, при которой старшие и более успеваю¬щие ученики (мониторы) под руководством учителя вели занятия с остальными учащимися. Получила название от имен английских педагогов А. Белла (Bell, 1753—1832) и Дж. Ланкастера (Lancaster, 1776 или 1778—1832), которые незави¬симо друг от друга разработали этот метод обучения. М. Ф. Орлов основал эту школу при корпусе генерала Н. Н. Раевского и содействовал распространению этой системы обучения в России. В письме П. Д. Киселеву он писал: «Знаешь ли что? сочиняю грамматику! (…) Уже много сделано и применено к ланкастерской методе, которая может быть в нашем отечестве будет когда-нибудь орловскою ме¬тодою…» (цит.: Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П.Д.Киселев и его время. СПб., 1882. Т. 1. С. 244).

Ст. 12. О кубарях и о свободе…— Кубарь (устар.) — волчок, детская игрушка. Здесь: забавы.

Ст. 16—17. Письмо от милой красоты! II Узнаешь сам ее черты!..— Вероятно, здесь в традициях арзамасской поэтики обыгрывается прозвище Жуковского— Светлана.

Ст. 18—19. Я шлю его через другова, II Санктпетербургского Орлова…— Возможно, речь идет о Федоре Федоровиче Орлове (1792—1834), младшем из братьев Орло¬вых, который часто навещал М. Ф. Орлова в Киеве и Кишиневе.

И. Поплавская

Утешение

(«Светит месяц; на кладбище…») (С. 115)

Автограф не обнаружен.

Впервые: ПЗ на 1823 г. СПб., 1822. С. 312—с заглавием: «Утешение» и под¬писью: «Жуковский».

В прижизненных изданиях: С 3—5 (в С 3—с подзаголовком: «Сочине¬ние Уланда», отсутствующим в С 4; в С 5 (Т. 3. С. 64—65)—с подзаголовком: «Из Уланда» в подборке стихотворений 1818 г.). Заглавие везде — «Утешение».

Датируется: 1818 г.

Автограф стихотворения находился в «Альбоме гр. С. А. Самойловой» (Куль¬ман. С. 1087. № 28) и имел заглавие: «Монахиня». Его положение в альбоме рядом с другими переводами из Уланда, относящимися к 1817—1818 гг., позволяет при¬нять традиционную датировку, идущую отС5 —1818 г. Более точной датировки на основе имеющихся данных предложить невозможно.

Достаточно вольный перевод стихотворения немецкого поэта-романтика Людвига Уланда «Die Nonne» («Монахиня»). По предположению С. Шестакова, Жуковский дал новое заглавие стихотворению, а также сделал ряд других отступ¬лений от подлинника по цензурным соображениям (см.: Шестаков С. Заметки к переводам Жуковского из немецких и английских поэтов. Казань, 1903. С. 7).

Думается, что основной причиной изменений, казалось бы, мелких, но сущест-венно меняющих тон повествования деталей, является разное у Жуковского и Уланда понимание чувства любви, которое переводчик стремится изобразить пре-имущественно духовным, возвышенным, избегая намека на чувственность и стра-стность, а тем более «заиретность». Можно прежде всего говорить об общей элеги-зации текста и выявлении философии скорби и утешения.

Поэтизация любви вопреки всем внешним преградам, как и тема оправдания грешницы небесами, занимает особое место в поэзии штюрмеров (Бюргер, Гёте, Шиллер). Ее традиция продолжается и романтиком Уландом. В переводе Жуков¬ский «приглушает» эти настроения, заменив монахиню «девой в черной власяни¬це», что может означать просто кающуюся. Он перенес действие на кладбище (ме¬сто скорби), лишил обстановку события поэтизирующих деталей, русифицировал религиозную символику и характер поведения молящейся («Пала дева пред ико¬ной…»). Как отметил Ц. С. Вольпе, «в двух последних стихах Жуковский психоло¬гизировал момент смерти (у Уланда „она взирала ввысь, пока веки ее не были сомкнуты смертью; покрывало ее скатилось»). У Жуковского: „И душою перешла неприметно в мир свиданья»» (см.: Стихотворения. Т. 1. С. 380).

В переводе изменены размер стиха, характер чередования мужских и женских клаузул и характер рифмовки. В оригинале—З-стоиный ямб со схемой ЖМЖМЖ и АбАб; у Жуковского—4-стопный хорей со схемой ЖЖММЖ и АббА. По мне¬нию С. А. Матяш, в лирике поэта подобная форма строфы использовалась только единственный раз и именно в этом стихотворении (см.: Русское стихосложение XIX в. М., 1979. С. 76).

Положено на музыку М. И. Глинкой (со 2-й строфы).

И. Реморова

1819

Надгробие И. П. и А. И. Тургеневым

(«Судьба на месте сем разрознила наш круг…») (С. 117)

Автограф (РНБ, оп. 2, № 156, л. 1) — беловой, отдельный лист плотной бе¬лой бумаги с водяным знаком: «1818», без заглавия и с датой: «1819. Генваря 1-го».

Ко п и я (РГБ, ф. 99 (Елагины), оп. 1, карт. 22,№ 12,л. 19)—рукою М. А. Мойер.

Впервые: Памятник Отечественных муз на 1827 год. С. 47—с заглавием: «Надргобие И. П. и А. И. Т…» и примечанием от издателя, что «стихотворение написано за несколько лет до напечатания».

В прижизненных изданиях: С 4—5 (С 4—отдел «Смесь»; в С 5 датиро¬вано 1807 г., годом смерти И. П. Тургенева (ум. 28 февраля 1807 г.), с заглавием: «Надгробие И. П. и. А. И. Тургеневым»).

Датируется: 1 января 1819 г.

В альбоме С. А. Самойловой имелся еще один беловой автограф этого стихо-творения с заглавием: «Эпитафия» (Кульман. С. 1085. № 5).

Вверху автографа (собрание РНБ) находится записка Александра Ивановича Тургенева следующего содержания: «Кончи год хорошо: пришли мне эпитафию. Вот тебе и бумага. Уведомь, в котором часу заехать завтра. Да не опоздай!» (ср.: ПЖТ. С. 190). Ответом на эту просьбу друга и явилась стихотворная эпитафия, заглавие которой, возможно, было дано издателем «Памятника Отечественных муз» Б. Федоровым или А. И. Тургеневым, который передал текст для публика¬ции. Переписка Жуковского с А. И. Тургеневым свидетельствует о том, что Жу¬ковский собирался написать эпитафию еще в 1814 г. (ПЖТ. С. 129).

Общее надгробие написано