службу в Варшаву Жуковский часто наве¬щал семейство Мусиных-Пушкиных. 17 апреля 1818 г. Жуковский сообщает Вя¬земскому: «… я иногда доезжаю до милых Пушкиных, которым я читал твои письма и которые помнят тебя памятью сердца. Для Софьи [княгини Шахов¬ской.—О. А] переписываю твое Послание к халату (…). К нему будут приложены следующие стишки:

Он прав! Не знавши вас, для вас я и об вас Писал в пророческом, веселом вдохновенье; Что Муза мне танком шептала в сновиденье, То вслух пересказал его приятный глас. Но, шаг ему отдав в уме и дарованье, Счастливейшим себя я смело назову: Он видит вас теперь в одном воспоминанье, Л я вас вижу наяву».

(РА. 1896. Т. 3. С. 206).

Этот мадригальный экспромт Жуковского, не учтенный ни в одном собрании сочинений поэта, представляет собой реминисценцию стихотворения П. А. Вя-земского «К кн. Шаховской при посылке стихотворений Жуковского» (впервые: СО. 1816. Ч. 29. С. 108). Ср.:

Не зря вас, он был ваш мечтательный свидетель, Не зная вас, писал для вас он и об вас. Могуществом мечты в волшебном сновиденье Поэт вас угадал. (…)

Пускай и в наши дни, из роз и лавров свитый, Венец приосенит Жуковского главу: Счастливее его, но мене знаменитый, Вас вижу наяву.

(Вяземский П. А. Поли. собр. соч.

СПб., 1880. Т. 3. С. 111)

Реминисценции из этого стихотворения Вяземского, автограф которого сохра-нился в архиве Жуковского, присутствуют и в стихотворении Жуковского «Ирине Дмитриевне Полторацкой» («Певцом невинности, любви и красоты…»). См. при¬меч. к этому стихотворению.

Ст. 1. Он прав, наш Вяземский! Я думал, что он льстец!.,— Реминисценция перво-го стиха вышеприведенного экспромта: «Он прав! Не знавши вас, для вас я и об вас…»

Ст. 2. Я в истине его катреня сомневался!..— Имеется в виду четверостишие П. А. Вяземского, обращенное к С. А. Шаховской (впервые: Амфион. 1815. №6. С. 115):

Ты тьму различностей в себе соединяешь: Как ангел, хороша, как дух нас мучишь злой, Ты именем своим о .чу у/юс та вещаешь И до безумия пленяешь красотой.

(Вяземский П. А. Поли. собр. соч. СПб., 1880. Т. 3. С. 64).

Ст. 6. Чтоб подле мудрости свой ум не погубить…— Каламбурное обыгрывание имени адресата—Софья. Ср. ст. 3 вышеприведенного катрена.

О. Лебедева

Графине С. А. Самойловой I

«Напрасно я мечтою льстился…»

(С. 175)

Автографы:

1) РНБ, on. 1, №29, л. 25 об.— 26—черновой, без заглавия, с датой: «17 сен¬тября», под № 4, с подсчетом стихов: «68».

2) РНБ, ф. 391 (Краевский А. А.), №28, л. 4—4 об.—беловой, с несколькими поправками, с датой: «17 сентября 1819. Павловск».

Копия (РНБ, on. 1, № 15, л. 78—78 об.) —рукою В. И. Губарева. При жизни Жуковского не печаталось.

Впервые: Кульман. С. 1090—1092—с датой: «17 сентября», вынесенной в за¬главие.

Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 17 сентября 1819 г.

На конверте (автограф № 2), куда вложен листок с текстом стихотворения, ру¬кою А. А. Краевского сделана надпись: «Взяты из альбома Елены Александров¬ны Захаржевской, которая взяла их у сестры своей Софьи Александровны Боб¬ринской».

17 сентября 1819 г., в день ангела С. А. Самойловой, Жуковский хотел препод-нести ей альбом, который подарил позже (см.: Кульман. С. 1103). В дневнике под 17 сентября сохранилась запись: «Стихи. Завтрак на ферме: рябина, разговор о велик.(ой) княгине (…). Вечер у Бобринской. Разговор о стихах: c’est touchant [это трогательно.—фр.]* Головная боль и танцы» (Дневники. С. 72).

Это стихотворение в определенной степени является стихотворным выраже¬нием любимых мыслей Жуковского («философия фонаря»), изложенных им еще в 1814 г. в письмах М. А. Протасовой и варьирующихся в дневниках и записях в альбом графини Самойловой. Ср.: «Я когда-то сказал: счастие жизни состоит не из отдельных наслаждений, но из наслаждений с воспоминанием, и эти наслаждения сравнил я с фонарями, зажженными ночью на улице: они разделены промежутка¬ми, но эти промежутки освещены и вся улица светла, хотя не вся составлена из света. Так и счастие жизни! Наслаждение—фонарь, зажженный на дороге жизни; воспоминание—свет, а счастие—ряд этих фонарей, этих прекрасных, светлых воспоминаний, которые всю жизнь озаряют» (Кульман. С. 1081). В дневниках Жу¬ковский фиксирует эту запись в альбом Самойловой под 29 августа 1819г.: «Поут¬ру альбом Самойловой» (Дневники. С. 69). Ср. ст. 59—62:

О, ваше сердце верно встретит Прямую прелесть жизни сей, И ряд веселых фонарей Дорогу вашу всю осветит.

В альбоме, поднесенном позже, куда поэт вписывал в определенной последо-вательности свои произведения и мысли, он подробным образом комментирует свой подарок. Альбом в 16-ю долю листа с золоченым обрезом, в роскошном ко¬жаном переплете, на корешке которого напечатано: «Glaube, Liebe, Hoffnung» [ве¬ра, любовь, надежда.—нем.]. Надпись восходит к заглавию одноименной книги немецкого теолога и проповедника Иоанна Генриха. Бернгардта Дрезеке (Drase-ke; 1774—1849), которой увлекался Жуковский (см.: Веселовский. С. 198).

Под датой: «17 сентября 1819» он пишет: «Вы позволили мне сделать вам по¬дарок в день вашего Ангела» и далее разъясняет предназначение «белой книги» для выписок и комментариев, которые надлежит сделать самой С. А. Самойловой (см.: Кульман. С. 1103—1113).

Ст. 55. Прекрасного в сем мире нет…— Этот стих предвосхищает размышление Жуковского о прекрасном, почерпнутое им из Ж.-Ж. Руссо: «Прекрасно только то, чего нет!» Ср. дневниковую запись от 4(16) января 1821 г. (Дневники. С. 101).

Н. Вётшева

II

«Вчера я вас не убедил…»

(С. 177)

Автографы:

1) РНБ, on. 1, № 29, л. 27 об.— 29 об.— черновой, без заглавия, с датой: «5 ок-тября», под № 5.

2) РНБ, ф. 391 (Краевский А. А.), №28, л. 5—6 об.—беловой, без заглавия, без даты.

Копия (РНБ, оп. 1,№ 15, л. 79—80 об.)—рукою В. И. Губарева. При жизни Жуковского не печаталось.

Впервые: Кульман. С. 1092—1096—с датой вместо заглавия: «5 октября. Гат-чино».

Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 5 октября 1819 г.

Как следует из текста стихотворения, адресованного гр. С. А. Самойловой, 4 октября у Жуковского состоялся разговор с нею, содержание которого раскры¬вается в стихотворении: заступничество за барона Черкасова, «обкурившего аль¬бом» графини дымом и вынужденного переписать его, и просьба: «не требовать оригинала».

Ст. 32. Черкасов встретился со мной…— Вероятно, речь идет о поручике Измай-ловского полка Петре Ивановиче Черкасове (1796—1867), сыне барона И. П. Чер-касова, белевского соседа Жуковского. Поэт хорошо знал его с детства и с симпа¬тией относился к нему (см. примеч. к стихотворению «В альбом П. И. Черкасову» в т. 1 наст. изд.).

Н. Вётшева

«Взошла заря. Дыханием приятным…»

(С. 180)

Автограф (РНБ, оп. 1, № 29, л. 30)—беловой, без заглавия, с датой: «27 но¬ября».

При жизни Жуковского не печаталось.

Впервые: РА. 1873. Стб. 1703—1704. Публикация К. С. Сербиновича—с про-извольным заглавием: «Утро на горе».

Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 27 ноября 1819 г.

Стихотворение «Взошла заря. Дыханием приятным…» представляет собой пе¬ревод первых двух строф стихотворения И. В. Гёте «Zueignung» («Посвящение»; в подлиннике—14 строф), написанного в 1784 г. как вступление к поэме «Тайны» («Die GeheimniBe»), но позже печатаемого Гёте в качестве поэтического посвяще¬ния к собраниям своих произведений и ставшего своеобразным эстетическим ма¬нифестом немецкого поэта.

Как отметил И. Ю. Виницкий, в собраниях сочинений Жуковского этот пере¬вод «обычно квалифицируется как незаконченный. Между тем, в рукописи стихо¬творение отчеркнуто как завершенное и датировано 27 ноября». На этом основа¬нии исследователь сделал вывод о «сознательной незавершенности перевода» и его «принципиальной законченности и оригинальности» (Виницкий И. Ю. Утехи мелан-холии // Ученые записки Московского культурологического лицея № 1310. Сер. Филология. Выи. 2. М., 1997. С. 260—276. Курсив автора).

Стихотворение завершает собой ряд поэтических манифестов Жуковского 1819 г., таких как «На кончину Ея Величества королевы Виртембергской», «Цвет завета», «К мимопролетевшему знакомому Гению», «Невыразимое», из которых два первые написаны так же, как и стихотворение «Взошла заря…», октавами (см.: Жирмунский. С. 84).

Реминисцентная близость стихотворения «Взошла заря…» с оригинальными эстетическими манифестами Жуковского 1819 г. сказалась в ряде лексических но-ваций перевода по сравнению с подлинником. Жуковский насыщает свой перевод такими лейтмотивными в его лирике поэтизмами, как «гений светлокрылый» (ст. 7; у Гёте: «Der junge Tag erhob sich mit Entzucken» — «юный день настал в вос¬хищении»); «жизнью всё живому сердцу было» (ст. 8; у Гёте: «Und alles war er-quickt, mich zu erquicken» — «и всё было освежено, чтобы освежить меня»); туман¬ная «пелена» (ст. 14; у Гёте: «ein truber Flor» — «мрачный флёр»). Ср. мотивы Ге¬ния в стихотворениях «Цвет завета» («И к нам тогда, как Гений, прилетала…») и «К мимопролетевшему знакомому Гению», жизни души в жизни природы («От¬жившее нам снова оживало…», «Природа вся с душою говорила…» — «Цвет заве¬та») и покрывала, занавеса, завесы: «Задернулось за нею покрывало…», «Опущена завеса Провиденья…» («На кончину Ея Величества королевы Виртембергской»). Сопоставление перевода с оригиналом см.: Kahlenborn Ulrike. Goethes Lyrik in rus-sischen Ubersetzungen: W. A. Zukovskij und F. I. Tutcev als bedeutendste Goethe — Ubersetzer der russischen Romantik. Munchen, 1985. S. 160—162.

История рецепции этого текста Гёте—от Андрея Тургенева (1801) через Жу-ковского (1819) к Блоку и Пастернаку (1920)—история постижения символиче¬ской поэтики Жуковского и своеобразного мифотворчества по отношению к Гёте (подробнее см.: Виницкий И. Ю. Указ соч. С. 244—288). «Жуковский „вычитыва¬ет» из него свое…» (Там же. С. 287), но в этом «своем» — целый этап эстетического развития Жуковского 1815—1824 гг., «эпохи его романтических манифестов» (подробнее см.: Янушкевич. Гл. 3. С. 139—149).

О. Лебедева

Путешественник и поселянка

(«Благослови Господь…») (С. 181)

Автограф (РНБ, оп. 1, № 29, л. 32—33)—черновой, с заглавием: «Путешест¬венник» и датой: «29 ноября».

Впервые: СО. 1823. Ч. 83. №8. С. 27—33—с заглавием: «Путешественник (из Гёте)» и подписью: «Жуковский».

В прижизненных изданиях: СЗ—5—с заглавием: «Путешественник и поселянка» и указанием на источник перевода: «Из Гёте» (в С 3—4—отдел «Смесь»; в С 5 отнесено к 1821 г.).

Датируется: 29 ноября 1819 г.

Перевод стихотворения И. В. Гёте «Der Wanderer» («Странник»). Первый ва¬риант заглавия более близок к названию подлинника; вероятной причиной пере¬мены заглавия могло послужить то обстоятельство, что в 1809 г. Жуковский пере¬вел стихотворение Ф. Шиллера «Der Pilgrim», озаглавив его «Путешественник» (см. примеч. в т. 1. наст, издания).

Стихотворение Гёте «Der Wanderer* известно в русской литературе начиная с 1800 г.: до того как к нему обратился Жуковский, были опубликованы два прозаи¬ческих перевода этого стихотворения: «Художник и крестьянка. Идиллия. Из Гё¬те», перевод К. Ф. С. (Иниокрена. 1800. 4.6. С. 513—521; переводчик—Федор Сибирский) и «Художник и поселянка: Сочинение славного Гёте»—анонимный (BE. 1814. Ч. 76. № 13. С. 3—8). Историю рецепции стихотворения Гёте см.: Жир¬мунский. С. 67—68.

Переводу Жуковского посвятил специальную рецензию П. А. Плетнев (Жур¬нал изящных искусств. 1825. Ч. 1. С. 126—141). Разбор его в основном относится к достоинствам стихотворения Гёте, воспринятого «как патриархальная идиллия в сентиментальном стиле» (Жирмунский. С. 68): «противоположность между востор-гами путешественника при виде всего прекрасного