этого, стихотворение «Близость весны», явно связанное с определен¬ным временем года, логично отнести к весне 1820 г.—единственной весне в ука¬занном промежутке времени.
Ст. 2—3. Таинственно луна II Сквозь тонкий пар сияет…— Ср. в автографе из аль-бома С. А. Самойловой: «Сквозь тонкий пар луна II Таинственно сияет» (Кульман. С. 1131).
О. Лебедева
К графине Шуваловой. 20 мая 1820. В исходе 11-го часа ввечеру
(«Уже одиннадцатый час!..») (С. 192)
Автограф (РНБ, on. 1, №26, л. 97)—беловой, с незначительной правкой. При жизни Жуковского не печаталось.
Впервые: Кульман. С. 1096—1098—с заглавием: «К графине Шуваловой. 20 мая 1820. В исходе 11-го часа ввечеру».
Печатается но тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 20 мая 1820 г.
Стихотворение адресовано Екатерине Петровне Шуваловой, фрейлине импе-ратрицы Марии Федоровны, и тематически перекликается с посланием «К графи¬не Шуваловой. После ее дебюта в роли мертвеца» (см. примеч. к этому стихотво¬рению).
Н. Вётшева
«Минуту нас она собой пленяла!..»
(С. 193)
Автограф (РНБ, on. 1, №29, л. 42)—беловой, без заглавия, с датой: «16 ию¬ня 1820».
При жизни Жуковского не печаталось. Впервые: С 10. С. 995.
Печатается но тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 16 июня 1820 г.
Эпитафия на смерть новорожденной дочери великой княгини Александры Фе-доровны, последовавшей 10 июня 1820 г., после чего, в связи с расстройством здо-ровья, Александра Федоровна предпринимает поездку за границу на лечение (см.: Шильдер. Т. 1.С. 146).
Н. Вётшева
Подробный отчет о луне Послание к Государыне Императрице Марии Федоровне
(«Хотя и много я стихами…») (С. 194)
Автограф (РНБ, оп. 1, №29, л. 43 об.—47)—беловой, с незначительными исправлениями, без заглавия и с датой: «10 июня 1820».
Копия (РГБ, ф. 99 (Елагины), on. 1, карт. 22, № 12, л. 43 об.—47 об.) —ру¬кою М. А. Мойер, с заглавием: «Подробный отчет о луне. К Императрице».
Впервые: Отдельное издание с заглавием: «Подробный отчет о луне, пред-ставленный Ея Императорскому Величеству Государыне Императрице Марии Федоровне 1820 июня 18, в Павловске». СПб., 1820 (ц. р. 22 июня 1820 г. Цензор Ив. Тимковский) и примечанием автора: «Прекрасная лунная ночь в Павловске пода¬ла повод написать это послание. Государыне Императрице угодно было заметить поэту красоту этой ночи, и он, исчислив разные прежде им сделанные описания луны, призна¬ется в стихах своих, что ни которая из этих описанных лун не была столь прекрасна, как та, которую в ту ночь освегцала Павловские рощи и воды. В. Ж.»
В прижизненных изданиях: С 3—5 (в С 3—4—отдел «Послания» и да¬той: «1820» в С 3). В С 5 среди стихотворений 1821 г., с заглавием: «Подробный отчет о луне. Послание к Государыне Императрице Марии Федоровне» (Т. 4. С. 111—126).
Датируется: 10—18 июня 1820 г.
«Подробный отчет о луне», написанный год спустя после первого, незавер¬шенного (см. примеч. к стихотворению «Государыне Императрице Марии Федо¬ровне»), представляет собой не просто поэтический каталог собственных лунных пейзажей, но, по мнению одного из исследователей, «метатекст» (НЛО. 1998. № 32. С. 133—146). Ц. С. Вольпе считал, что это послание «дает возможность про¬яснить общие принципы поэтики пейзажа в его творчестве» (Стихотворения. Т. 2. С. 498). А. С. Янушкевич говорит о Жуковском в связи с этим посланием как о «носителе идей русской романтической селенологии» (см.: Роль традиции в ли¬тературной жизни эпохи: Сюжеты и мотивы. Новосибирск, 1995. С. 55).
В воспоминаниях А. С. Гангеблова воспроизводится конкретный эпизод, по-служивший поводом к созданию «Отчета»: «В один тихий, ясный вечер, когда встали из-за ужина (а любопытных у дверей уже не было), Мария Федоровна вы¬шла на террасу и, полюбовавшись несколько минут луною, велела бывшему при ней камер-пажу А. Ростовцеву вызвать к ней из залы Жуковского. „Не знаете, за¬чем?»—спросил Жуковский, поднимаясь с места. „Не знаю наверно,—отвечал тот,— а знаю, что что-то о луне!» — „Ох уж мне эта луна!»—заметил поэт. Плодом этой довольно долгой созерцательной беседы поэта с царицей был „Подробный отчет о луне»» (РА. 1866. Кн. 3. С. 196).
Умение Жуковского писать «по заказу», оставаясь самим собой, вызывало удив-ление друзей-поэтов. «Как можно быть поэтом по заказу? Стихотворцем—так, я понимаю, но чувствовать живо, дать языку такую верность, когда говоришь за другую душу, и еще порфирородную, я постигнуть этого не могу! знаешь ли, что в Жуковском вернейшая примета его чародействия?—Способность, с которою он себя, то есть поэзию переносит во все недоступные места. Для него дворец преоб¬разовывается в какую-то святыню, всё скверное очищается перед ним, он говорит помазанным слушателям: „Хорошо, я буду говорить вам, но по-своему», и эти по¬мазанные его слушают» (Из письма П. А. Вяземского к А. И. Тургеневу от 7 авгу¬ста 1819 г. // OA. Т. I. С. 284—285).
Конкретный повод (прекрасная лунная ночь в Павловске) и просьба-заказ им-ператрицы (описать эту ночь и луну) определили рождение «Подробного отчета о луне», но эстетическая рефлексия поэта обусловила его органическую связь с эсте-тикой и поэтикой русского романтизма.
Ст. 12—24. Когда с усопшим на коне — Ив тусклом взоре мертвеца…— В этих сти¬хах воссоздан лунный пейзаж из баллады «Людмила» (1808).
Ст. 25—35. Когда ж, в санях с Светланой мчался ~ Пришелец из другого света…— Здесь Жуковский рисует картину из баллады «Светлана» (1808—1812).
Ст. 36—53. Я помню: рыцарь Адельстан ~ И цепь волшебную златила.— Имеется в виду баллада «Адельстан» (1813).
Ст. 54—82. Но есть еще челнок у нас ~ Как радость, месяц молодой…—Лунный пейзаж из баллады «Варвик» (1814).
Ст. 83—135. Когда ж невидимая сила ~ Уж не касается луны…— Речь идет о бал-ладе «Вадим» (1817), которая является второй частью «старинной повести» — «Двенадцать спящих дев».
Ст. 136—202. Еще была воспета мною ~ Им обреченных замечал…—Дается пере-ложение пейзажных зарисовок из «Певца во стане русских воинов» (1812). Ст. 141 в нервом отдельном издании был: «Певец, во сне лишь знавший бой». Оконча¬тельный вариант: «Певец, по слуху знавший бой…» более точно дает представле¬ние об участии Жуковского в Бородинском сражении.
Ст. 203—214. Еще я много описал… ~ На золоте икон трепещет…—Жуковский обращается к элегии «Сельское кладбище» (1802).
Ст. 215—224. То вдруг, как в дыме, без лучей ~ Знакомый глас друзей воздушных…— Воссоздана атмосфера лунного пейзажа из баллады «Эолова арфа» (1814).
Ст. 225—242. То вдруг на взморье—где волна ~ Забрызжет пеною блестящей…— Речь идет о послании к графине С. А. Самойловой «Графиня, признаюсь, большой беды в том нет…» (1819).
Ст. 231—232. Она, в величественный час II Всемирного успокоенья…— Выделен-ные курсивом, эти стихи являются автореминисценцией из «Невыразимого». Ср.: «Не часто ли в величественный часII Вечернего земли преображенья…»
Н. Вётшева
5«з
Письмо к А. Г. Хомутовой
(«Благодарю вас всей душою!..») (С. 203)
Автограф (РНБ, on. 1, №29, л. 47 об.—48)—беловой, с небольшими ис¬правлениями и датой: «23 июня».
При жизни Жуковского не печаталось.
Впервые: ОЗ. 1855. Т. 98. № 1. С. 1—4—с заглавием: «К NN» и примечани¬ем от редакции (см. ниже).
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 23 июня 1820 г.
Заглавие: «Письмо к А. Г. Хомутовой» было дано посланию в альбоме гр. С. А. Са-мойловой, где беловой автограф находился под №39 (см.: Кульман. С. 1087). Так как это последний по времени из известных автографов послания, то это заглавие можно считать окончательным.
Адресат послания—Анна Григорьевна Хомутова (1787—1851)—двоюродная сестра И. И. Козлова, адресат стихотворений Козлова и Лермонтова. Была в дру-жеских отношениях с Вяземским, Нелединским-Мелецким, Жуковским, А. С. Пуш-киным (см.: Черейский. С. 479).
В примечании от редакции, предпосланном первой публикации в ОЗ, сообща¬лось следующее: «Получением этого стихотворения мы обязаны любезной снисхо-дительности Анны Григорьевны Х…Й, к которой они написаны по следующему случаю. В 1820 году, на вечере у графини Б*** [Бобринской.—Н. В.], Василий Ан-дреевич Жуковский увидел и просил дать ему прочесть какую-то немецкую книгу, в которой много говорилось о мертвецах, привидениях, предчувствиях и проч. Приятельница графини Б***, Анна Григорьевна, бывшая тут, на другой день на-помнила графине о просьбе Василия Андреевича и, запечатав книгу, надписала на конверте, вместо адреса, следующие стихи:
Pourqoi to и jours par des fan tomes Voulcz vous effrayez les homines Notre tencbreiix enchanteur? II suffit que votre genie Les fasse tons mourir d’envie Sans les faire mourir de peur.
Жуковский отвечал на них стихами же:
Благодарю вас всей душою, и проч.
Кроме того, имея от кого-то поручение переслать Анне Григорьевне траурную материю для платья, он прибавил в PS:
Я честь имею вам послать, и проч.
Подлинник этого стихотворения хранится у Анны Григорьевны X … й. Ред.»
Ст. 4—7. Сей мрачный том, сей чемодан ~ И всем, что так пугает нас…— О какой книге идет речь, установить не удалось.
Ст. 16—19. Я очень рад, что я ваш крестник ~ Мне титул: гробовой прелест¬ник…— Выделенные Жуковским курсивом слова—комментарий-перевод фран¬цузского стихотворения Хомутовой: «Notre tenebreux enchanteur».
Ст. 55. Я Санхе моему сказал…— Ироническое именование своего слуги, восхо-дящее к герою романа Сервантеса «Дон Кихот»,— Санчо Пансе. В такой транс-крипции имя этого героя существовало в раннем переводе Жуковского флориа-новской переделки «Дон Кишота» (1803—1806). Подробнее см.: Багно В. Е. Жу-ковский— переводчик «Дон Кихота» // Ж. и русская культура. С. 293—311.
Н. Вётшева
«Что радость?—Бабочка вдали, вблизи лягушка…»
(С. 206)
Автограф (РНБ, оп. 1,№29, л. 47)—беловой. При жизни Жуковского не печаталось. Впервые: Бумаги Жуковского. С. 86—87.
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой но автографу. Датируется: вторая половина июня 1820 г.
Датировка определяется положением автографа в рукописи: среди павловских стихотворений, относящихся к июню 1820 г.
Написано для игры на заданные рифмы (буриме). Возможно, было подсказано следующим размышлением П. А. Вяземского из его письма А. И. Тургеневу от 25 октября 1819 г.: «Радость, как бабочка: не та пленительная, которая уселась на цветок, но та, которая из глаз ваших улетает далее и далее. Как часто казалось мне, что только рукою дотронуться до этой радости, и всё назначение Провиде¬ния совершится со мною, поймаешь, сожмешь в руку, холодом смерти застынет рука, горящая в ожидании, холодный поцелуй Фаустовой Feuer Braut отзовется на сердце замирающем и скоропостижно увядающем, как недотрога. Вот строфа для баллады Жуковского: покажи ему» (OA. Т. I. С. 338—339).
Н. Вётшева
(«Отымает наши радости…») (С. 206)
Автографы:
1) РНБ, on. 1, № 29, л. 43 — черновой, без заглавия.
2) РГАЛИ, он. 1, № 18, л, 1 об.—беловой, без заглавия.
Впервые: СО. 1822.№15. С. 35—36—с заглавием: «Песня» и подписью: «Ж.» В прижизненных изданиях: СЗ—5 (в СЗ—4—отдел: «Романсы и пес¬ни»; в С 5 — в подборке стихотворений 1822 г.). Везде—с заглавием: «Песня». Датируется: июнь 1820 г.
Основанием для датировки является положение чернового автографа в руко¬писи— перед «Подробным отчетом о луне» (с датой: «10 июня 1820»). В альбоме С. А. Самойловой беловой автограф стихотворения имеет заглавие: «Песня» и на¬ходится под № 37 среди произведений Жуковского марта-июня 1820 г. (см.: Куль¬ман. С. 1087).
Перевод стихотворения английского
