небес. В «Привидении» поднимаются важнейшие для Жуковского мировоззренческие и эстетические вопросы — о соотношении материального и духовного, о вере в Про-видение, о природе творчества. Основным художественным образом оказывается образ «воздушной лазурной пелены», «покрывала». Мистический опыт общения с ушедшими из жизни «милыми спутниками» в дальнейшем станет темой постоян¬ных размышлений Жуковского, привидения окажутся героями его философско-религиозной и автобиографической прозы. Подробнее об этом см.: Виницкий И. Нечто о привидениях Жуковского // НЛО. 1998. № 32. С. 147—172.
И. Айзикова
1824
Прощальная песнь, петая воспнтанннцамн Общества благородных девнц, прн выпуске 1824 года
(«Прости, убежище святое…») (С. 237)
Автограф (РНБ, оп. 1,№30,л. 19—20)—черновой.
Впервые: СО. 1824. Ч. 91. № 1. С. 334—336—с тем же заглавием. То же: Но¬вости литературы. 1824. Ч. 8. № 13. С. 13—15. Тексты идентичны. В прижизненные собрания сочинений не входило. Печатается по тексту первой публикации, со сверкой но автографу. Датируется: начало 1824 г.
В письме А. И.Тургенева к П. А. Вяземскому от 15 февраля 1824 г. читаем: «Получил ли „Прощальную песнь» Жуковского, не петую в Смольном монасты¬ре?» (OA. Т. III. С. 11). Это указание позволяет предполагать, что стихотворение Жуковского, написанное к февральскому выпуску 1824 г. воспитанниц Смольного института, было передано воспитанницам Общества благородных девиц.
Н. Вётшева
(«Кто ты, призрак, гость прекрасной?..») (С. 239)
Автограф (РНБ, он. 1,№30, л. 31)—беловой, без заглавия и даты. Впервые: СЦ на 1825 год. СПб., 1824 (ц. р.—9 августа 1824 г.). С. 258—260— с заглавием: «Таинственный посетитель» и подписью: «Жуковский».
В прижизненных изданиях: С 4—5 (в С 4—отдел «Романсы и песни»; в С 5 — в подборке стихотворений 1822 г.). Датируется: первая половина 1824 г.
Точной датировке стихотворение на основе известных источников не поддает¬ся. Единственный известный автограф находится среди черновых набросков сти-хотворений конца 1823 — начала 1824 г. В печать «Таинственный посетитель» по¬пал (учитывая дату ц. р.) в начале августа 1824 г., что и позволяет предположи¬тельно датировать его первой половиной 1824 г.
Исследователи и комментаторы творчества Жуковского обычно скупо говорят об этом произведении. Биограф поэта К. К. Зейдлиц указал, что «Таинственный посетитель» — оригинальное произведение, которое «обличает в себе отголоски сердечных дум Жуковского об М. А. Протасовой» (Зейдлиц. С. 130). Ц. С. Вольпе сделал предположение о том, что источником «Таинственного посетителя» «по-служили два переведенных Жуковским с немецкого стихотворения: Посвящение к „Двенадцати спящим девам» — из Гёте и „К мимопролетевшему знакомому Ге¬нию»— из Шеллинга» (Стихотворения. Т. 1. С. 385).
Еще Белинский попытался прочитать «Таинственного посетителя» как «од¬но из самых характеристических стихотворений Жуковского» (Белинский. Т. 7. С. 179). Процитировав полный текст произведения, он так комментировал его со¬держание: «Поняли ли вы, кто такой этот „таинственный посетитель»? Сам поэт не знает, кто он, и думает видеть в нем то Надежду, то Любовь, то Думу, то По¬эзию, то Предчувствие… Но эта-то неопределенность, эта-то туманность и состав¬ляет главную прелесть, равно как и главный недостаток поэзии Жуковского» (Там же. С. 180).
«Таинственный посетитель» органично завершает своеобразный поэтический цикл 1815—1824 гг.— цикл эстетических манифестов Жуковского.
А. Янушкевич
Мотылек и цветы
(«Поляны мирной украшение…») (С. 240)
Автографы:
1) РНБ, on. 1, №30, л. 29 об.—черновой, в другой редакции по сравнению с беловым автографом (см. ниже).
2) РНБ, on. 1, № 30, л. 30 — беловой, с небольшими поправками.
Копия (ПД. №22728, л. 1) — рукою А. А. Воейковой (последняя строфа), с указанием: «Из альбома С. Карамзиной». Ср.: РБ. 1916. Кн. 6. С. 69.
Впервые: СЦ на 1825 год. СПб., 1824 (ц. р.— 9 августа 1824 г.). С. 357—с подписью: «Жуковский» и примечанием: «Стихи, написанные в альбоме Н. И. И., на рисунок, представляющий бабочку, сидящую на букете из pensee [анютины глазки.—фр.] и незабудок».
В прижизненных изданиях: С 4—5 (в С 4—отдел «Романсы и песни»; в С 5 — в подборке стихотворений 1821 г.). Датируется: первая половина 1824 г.
Обоснование датировки то же, что и для «Таинственного посетителя» (см. при-меч.), так как положение стихотворений в рукописи и история их первой публи¬кации одинаковы.
Окончательной редакции стихотворения предшествует черновая, которую можно считать самостоятельным вариантом (ранней редакцией). Приводим ее текст:
Вот, что однажды я сказал,
Смотря, как мотылек вертлявой,
Благоуханною поляной
С цветочка на цветок порхал!
Он красотой их любовался,
Он ароматом их дышал,
Но пи с одним не оставался!
И равнодушно улетал
Туда, где небеса сияли
И где на радужных к рыл ах
Друзья эфирные играли
В веселых с запада лучах;
Но лугом бытия прекрасным Под небом светлым или ясным, Куда ему назначил рок, Пускай летит наш мотылек! Л я…
Ко стате иль не к стате Прекрасный цвет воспоминаний И уу.иы ссруца милый цвет…
По всей вероятности, Жуковский увидел в этой первоначальной редакции ощутимые переклички со стихотворением 1814 г. «Мотылек», переводом из Гёте (см. примеч. в т. 1 наст. изд.). Наметившееся движение темы к лирическому субъ¬екту привело к изменению всей тональности стихотворения. Мотив «милого вос-поминания» организует поэтическое пространство окончательного текста и дела¬ет его органической частью лирической философии Жуковского, «характеристи¬ческим выражением» (В. Г. Белинский) его романтической эстетики.
Стихотворение, как это явствует из примечания к первой публикации, было написано в альбом Н. И. И. Еще П. А. Плетневым было установлено (см. его пись¬мо к Я. К. Гроту от 16 января 1842 г. // Переписка. Т. 1. С. 469), что речь идет о воспитаннице Софьи Ивановны Местр (урожд. Загряжской) и ее мужа гр. Ксавье де Местра—Наталье Ивановне Ивановой (в замуж. Фризенгоф; ум. 1850). О ней см.: Временник Пушкинской комиссии. 1971. Л., 1973. С. 31—35; Раевский Н. Из¬бранное. М., 1978. С. 35—36, 475.
По автографу Жуковского из этого альбома, хранящегося в Бродянах (Слова¬кия), где в фамильном замке Фризенгофов жила владелица альбома, это стихо¬творение было опубликовано Яном Ференчиком (Slovenske pohl’ady. 1947. № 1. S. 181—184).
А. Янушкевич
Поездка на маневры
(«Вчера был день прекрасной доле…») (С. 242)
Автографы:
1) РНБ, on. 1, № 30, л. 23 — черновой, без заглавия.
2) РНБ, on. 1, № 30, л. 23 об., л. 24, л. 25, л. 26—черновой, без заглавия. При жизни Жуковского не печаталось.
В первые: С 10. С. 997—с заглавием: «Поездка на маневры». Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: лето 1824 г.
Поводом для написания стихотворения, в котором, по словам исследователя, «зазвучала воинская струнка поэтической арфы Жуковского» (Иезуитова Р. В. Жу-ковский в Петербурге. Л., 1976. С. 201), явилось присутствие поэта на военных маневрах в Красном Селе, неподалеку от Петербурга: «Начиная с 60-х годов XVIII века сюда перемещались летние лагери гвардейских полков. Здесь проис¬ходили грандиозные маневры, в которых порою участвовало более 100 тысяч сол¬дат и офицеров. Местом маневров была луговая долина, окруженная холмами; с одного из них за происходившим на „поле сражения» наблюдали петербургская знать, члены царской фамилии, придворные» (Там же. С. 202).
Н. Вётшева
1825
(Гр. А. Е. Комаровской)
(«Давно уж нет мне вдохновенья!..») (С. 246)
Автографы:
1)РНБ, оп. 1,№15,л. 11—черновой.
2) ПД, ф. 244, on. 1, № 104—беловой (от ст. 21 до конца) —в альбоме А. Е. Ши-повой, урожд. Комаровской.
При жизни Жуковского не печаталось.
Впервые: Бумаги Жуковского. С. 43 (ст. 1—14); Пушкин и его современни¬ки. СПб., 1909. Т. 3. Вып. 11. С. 84 (от ст. 21 до конца—по автографу № 2). Печатается впервые полностью по черновому автографу. Датируется: февраль 1825 г.
Адресат послания — графиня Анна Евграфовна Комаровская (в замуж. Шипо-ва; 1806—1872), дочь известного генерала Е. Ф. Комаровского (1769—1843), знако¬мого Карамзина, Жуковского, автора «Записок» (см.: ИВ. 1897. С. 69—70). В 1825 г. А. Е. Комаровская была фрейлиной, впоследствии вышла замуж за С. П. Шипова (1789—1876), участника Отечественной войны 1812 г., члена Союза спасения и Союза благоденствия (о нем см.: Черейский. С 498—499; Декабристы: Биографи¬ческий справочник. М„ 1988. С. 201, 339).
О стихотворении из альбома А. Е. Комаровской (автограф №2) см.: Модзалев-ский Б. Л. Альбом А. Е. Шиповой, рожд. гр. Комаровской // Пушкин и его совре¬менники. Вып. 11. С. 79—94; Вацуро В. Э. Литературные альбомы в собрании Пушкинского Дома: 1750—1840-е годы // Ежегодник Рукописного отдела Пуш¬кинского Дома на 1977 год. Л., 1979. С. 30.
Упоминание об этом стихотворении, проясняющее повод к его созданию, со-держится в письме А. И. Тургенева П. А. Вяземскому от 20 февраля 1825 г.: «Он [Жуковский] мне дал вчера два послания: одно к Тутолмину о карете, а другое к фрейлине графине Комаровской, которая нарочно захромала, чтобы освободить больную мать от поездки с нею на бал» (OA. Т. III. С. 98).
И. Поплавская, Н. Вётшева
«Друзья, без горести иа гроб взирайте мой!..»
(С. 247)
Автограф (ПД. № 22729, л. 26 об.) — беловой, с подписью: «Ж.» При жизни Жуковского не печаталось. Печатается впервые. Датируется: конец декабря 1825 г.
Основанием для датировки этого неизвестного и не публиковавшегося ранее четверостишия Жуковского является, во-первых, местоположение автографа в ру-кописи—альбоме А. А. Воейковой 1822—1825 гг. Непосредственно за его текстом на л. 27 Жуковский записывает 12 стихов из «Лалла Рук» (целиком 7-ю строфу и 4 последних стиха 8-й)—с посвятительной надписью А. А. Воейковой: «Кто вас знает, тому знаком и Гений чистой красоты! С кем вы. были, для того зажглась на¬всегда прекрасная утешительная звезда, и эта звезда никогда не утратит своего милого света. 1825. Декабря 29» (подробнее см. примеч. к стихотворению «Лалла Рук»).
Во-вторых, нельзя не учитывать и психологическое состояние Жуковского, в котором родилось это стихотворение—своеобразная автоэпитафия.
После восстания 14 декабря, когда, по словам Жуковского, «мы прожили веко¬вой день» (ПЖТ. С. 211), начинается глубокий мировоззренческий кризис поэта.
Все больше вникая в последствия событий, принимая участие в судьбах родствен-ников восставших, с тревогой следя за ухудшением состояния сошедшего с ума Батюшкова, Жуковский понимает трагизм происходящего. «Мы живем во време¬на испытания. Теперь нет ничего другого для подкрепления души и для сохране¬ния деятельности кроме веры в Провидение. Ибо одна только вера может объяс¬нить то, что вокруг нас происходит»,— напишет он Е. Г. Пушкиной 24 февраля 1826 г. (С 7. Т. 6. С. 481). В начале мая этого же года он создает свое завещание и передает его А. И. Тургеневу (ПЖТ. С. 212). Мысли о смерти все чаще посещают Жуковского. Все это было следствием глубокого потрясения после событий 14 де¬кабря 1825 г. (об этом см.: Янушкевич. С. 170—171).
Четверостишие, написанное, по всей вероятности, в конце декабря 1825 г., стало первым отзвуком тяжелых мыслей поэта, выражением тех настроений, в ко¬торых он боялся признаться даже близким людям. И в этом смысле неизвестное ранее стихотворение представляет безусловный интерес.
О. Лебедева
1826
Хор девиц Екатерининского института на последнем экзамене, по случаю выпуска их, 1826 года февраля 20 дня
(«Расстаемся, расстаемся…») (С. 248)
Автографы:
1) РНБ, on. 1, № 30, л. 34 об.—черновой.
2) РНБ, он. 1, № 30, л. 35—35 об.— черновой, без
