дату его создания. Очевидно, что оно было создано в промежуток между 4 марта (дата исполнения «этой религиозной Песни») и 20 марта (дата ц. р. перво¬го номера Совр.). В архиве поэта (РНБ, он. 2, № 25, л. 1—2 об.) сохранилась руко¬писная копия параллельного латинского текста молитвы и ее русского перевода под заглавием: «Молитва у Креста». Особенностью этого перевода является его предназначенность для концертного исполнения: весь текст разбит на 7 частей (номеров) с выделением партий хора, трио, арии. Любопытно, что первый стих этого переложения точно совпадает с текстом «Stabat mater» Жуковского.
По всей вероятности, это список с программы для концерта, о которой гово¬рил еще П. А. Ефремов в примечаниях к стихотворению Жуковского: «Недавно нам попалась программа для концерта, напечатанная в 4 д.(олю) л. (иста) в 8 стра¬ниц без означения места и времени печатания: „Stabat mater. Музыка Перголези». В ней только первый стих одинаков с переводом Жуковского» (С 9. Т. 3. С. 517). Скорее всего, об этом исполнении «Stabat mater» говорит в своих «Автобиографи¬ческих записках» А. О. Смирнова-Россет: «Вел. княгиня Елена, у которой нет слу¬ха, стала вдруг меломанкой, и Львов аранжировал „Stabat mater» Перголези для оркестра, а известно, что эта вещь была написана великим композитором только для аккомпанемента 4 скрипок. Тем не менее я слушала с большим удовольстви¬ем эту трогательную музыку, так полно выражающую страдания Марии, когда она видит своего Сына и своего Бога на кресте» (Смирнова-Россет. С. 559).
Трудно сказать, принимал ли Жуковский участие в создании текста «Молитвы у Креста», но можно высказать предположение, что «Молитва у Креста» была пер¬вым вариантом напечатанного в Совр. перевода «Stabat mater». Буквальное совпа¬дение не только первого стиха, но и ст. 12, 25—27, почти реминисцентное перело¬жение хора № 1 и № 4 позволяют говорить об этом. Для наглядности воспроизво¬дим этот текст:
Молитва у Креста
№ I. Хор.
№ 2. Ария.
Горько плача н рыдая Предстояла пресвятая Богоматерь у креста.
О, как тяжко огорченна И печально сокрушенна, Матерь благодатная,
Душу полную страданья, Сожаленья н стенанья II орал ил ей острый меч.
Ты скорбела н стенала, Над мученьем трепетала Сына — Бога Твоего!
№ -j. Хор (проза). Кто без рыдания и плача воззрит на Матерь Христову в тол и ком сокрушении? Кто возможет без скорби зреть Ея благодатную? — Пред очами Ея Иисус предан орудиям казни за грехи людей своих; — Сладкое чадо изъязвлен по,— скончавастея, и се,— бездыханно.-
^ /щ.
О святая! Мать любови! Влей мне в душу силу скорби, Чтоб с тобой я плакать мог; Чтоб к Тому горел любовью, Кто своей честною кровью Искупил меня и спас—
№ 5. Хор. Пресвятая! мук терпенье И распятою томленье Мне на сердце впечатлен; Удели мне часть страданий Что Твой Сын среди терзаний Смертью крестной заключил. Дай, чтоб слезы сожаленья Мог я лить от сокрушенья
До кончины дней моих; Чтоб сподобился я ныне Об Твоем распятом Сыне Разделить Твой горький плач; Бремя слезного рыданья, Иго тяжкого стенанья Несть с Тобою удостой;
>fr 6. Трио. Ты пошли мне смерть Христову, Да ностражду, и в сею жизнь пову Чрез нее я нерейду; Да мученьем насладиться, Смерть вкусить, Крестом упиться И вселиться в лучший мир.
№ 7. Хор. Будь Святая приснодева, От карающего гнева В день суда моим щитом! Крест да будет мой хранитель, И твоя мне, Искупитель, Да сияет благодать; Да, совлекшись уз телесных, Я в обителях небесных Славой рая озарюсь. Аминь.
Очевидно, что текст «Молитвы у Креста» для концертного исполнения созда¬вался задолго до 4-го марта, так как необходимы были репетиции оркестра, хора и солистов для его исполнения. Скорее всего, по поручению великой княгини Елены Павловны Жуковский создал его в феврале 1838 г., к годовщине гибели Пушкина.
Как известно из документальных источников (письма, записки) и со слов само¬го Жуковского, Елена Павловна (урожд. Фридерика Шарлотта Мария, принцесса Вюртембергская; 1806—1873; с 1824 г. жена великого князя Михаила Павловича) «очень любила Пушкина» (С 8. Т. 6. С. 17; см. также: Черейский. С. 150; Времен¬ник Пушкинской комиссии. 1977. Л., 1980. С. 17—18). В последней из четырех за¬писок Елены Павловны к Жуковскому выражена глубокая скорбь по поводу смер¬ти Пушкина: «Итак, свершилось, и мы потеряли прекраснейшую славу нашего отечества! Я так глубоко этим огорчена, что мне кажется, что во мне соединяются сожаления и его друзей, и поклонников его гения. Тысяча прочувствованных бла¬годарностей Вам, мой добрый г. Жуковский, за заботливость, с которою Вы при¬учали меня то надеяться, то страшиться. Как она тягостна, эта скорбь, которая нам осталась!» (ЛН. Т. 58. М., 1952. С. 135).
Всё это позволяет высказать и другое предположение: к годовщине гибели Пушкина «Молитва у Креста» прозвучала как реквием, а публикация стихотвор¬ного переложения «Stabat mater» в Совр. стала еще одним цветком Жуковского на его могилу (см. примеч. к стихотворению «Цвет завета»). Очевидна связь этого произведения с текстом пушкинской «Легенды» («Был на свете рыцарь бед¬ный…»), генетически связанной с мотивами и образами поэзии Жуковского (см.: Сурат И. «Жил на свете рыцарь бедный…» М., 1990. С. 42—63). Стихи из «Леген¬ды»: «Возвратясь в свой замок дальный, // Жил он будто заключен, // И влюблен¬ный и печальный, // Без причастья умер он…» получают в «Stabat mater» свое ло¬гическое завершение. Образ Пушкина-бога: «Ты создан попасть в боги—впе¬ред!..» (Из письма Жуковского к Пушкину от 1 июня 1824 г. // СС 1. Т. 4. С. 509) обрел новое поэтическое воплощение.
Любопытно, что в РГИА (ф. 797, он. 26, № 195) сохранилась официальная за¬писка от 1856 г. «о недозволении исполнять в концертах стихотворение Жуков¬ского „Stabat mater», положенное на музыку Львовым».
А. Янушкевич
«Плачь о себе: твоё мы счастье схоронили…»
(С. 307)
Автограф неизвестен.
Впервые: ОЗ. 1840. Т. 12. №9—10. Отдел «Критика». С. 15 — эпиграф к статье «Сочинения в стихах и прозе графини С. Ф.Толстой» — с подписью: «В. Жуков¬ский», без двух последних стихов.
В прижизненные собрания сочинений не входило.
Печатается по тексту первой публикации, с добавлением двух последних стихов по С 7 (Т. 2. С. 138—с указанием: «но подлинной рукописи»). Датируется: конец апреля 1838 г.
Написано на смерть писательницы, графини Сарры Федоровны Толстой (1821—1838), дочери графа Ф.И.Толстого-Американца и его жены, цыганки А. М. Тугаевой.
В библиотеке поэта сохранился экземпляр ее «Сочинений в стихах и прозе», о которых идет речь в статье ОЗ (см.: Описание. №405). Ранняя смерть и незауряд¬ное дарование определили трагизм судьбы Сарры Толстой в восприятии совре¬менников. Она умерла 24 апреля, что и позволяет датировать стихотворение, на¬ходившееся в составе письма к отцу, графу Ф. И. Толстому, концом апреля 1838 г., так как в самом начале мая Жуковский уехал с наследником в загранич¬ное путешествие. Скорее всего, письмо к Ф. И. Толстому с выражением соболез¬нования и стихотворной эпитафией было направлено сразу же после получения известия о смерти его дочери.
Образ Сарры Толстой еще при жизни вызывал противоречивые оценки. А. С. Пушкин в письме к жене от 4 мая 1836 г. сообщал: «Видал я свата нашего Толстого, дочь у него также почти сумасшедшая, живет в мечтательном мире, ок¬руженная видениями, переводит с греческого Анакреона, и лечится (Гомеопати¬чески» (Пушкин. Т. 16. С. 111). А. И. Герцен вспоминал: «Я лично знал Толстого и именно в ту эпоху, когда он лишился своей дочери Сарры, необыкновенной де¬вушки, с высоким поэтическим даром» («Былое и думы». Ч. 2. Гл. 14). И впоследст¬вии этот образ приобрел почти легендарный характер. По замечанию Ю. М. Лот-мана, это «одна из наиболее ярких личностей XIX в.» (Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий. Л., 1980. С. 238).
Репутация ее отца, графа Федора Ивановича Толстого (1782—1846), прозван¬ного «Американцем»,—фрондёра, вольнодумца, дуэлянта, бретёра, картежника и распутника, история его приключений, взаимоотношений с А. С. Пушкиным и А. С. Грибоедовым вызывали также разные толки. Пожалуй, наиболее точно при¬роду его противоречивости определил еще в 1818 г. П. А. Вяземский: «На свете нравственном загадка» (Вяземский. Т. 3. С. 161). О нем подробнее см.: Черейский. С. 438—439; Толстой С.Л.Федор Толстой Американец. [М.,] 1926; Розанова С. Лев Толстой и графиня И на // ВЛ. 1997. Май-Июнь. С. 165—172. Смерть дочери потрясла его. «Он всё еще очень печален, Кажется, будто бы время не приносит никакого облегчения его горю…» (Из письма гр. А. И. Остен-Сакен к Т. А. Ер-гольской от 31 июля 1838 г. // Толстой С. Л. Указ. соч. С. 75).
Жуковский не разделял тех представлений о Толстом, которые находили отра-жение в многочисленных эпиграммах и анекдотах. После смерти Ф. И. Толстого он писал А. Я. Булгакову: «В нем было много хороших качеств, мне лично были известны одни только эти хорошие качества; всё остальное было ведомо только но преданию; и у меня всегда к нему лежало сердце; и он всегда был добрым при¬ятелем своих приятелей» (С 7. Т. 6. С. 572). В неопубликованном московском дневнике Жуковского (запись от 20 (1) декабря 1840 г.) читаем: «В Американце грусть по Сарре и важное движение человека; кажется, он воскрес или воскреса¬ет» (РГАЛИ, он. 1, № 37, л. 81).
Эти высказывания Жуковского о Федоре Толстом во многом определяют тон его послания.
А. Янушкевич
Посвящается нашему капитану «Геркулеса»
(«Тише, ветер, тише, волны!..») (С. 307)
Автограф неизвестен.
При жизни Жуковского не печаталось.
Впервые: РА. 1877. Т. 2. №7. С. 368—с датой: «Мая 28-го 1838 года» и под¬писью: «Жуковский».
Печатается по тексту первой публикации. Датируется: 28 мая 1838 г.
В примечании к первой публикации стихотворения в РА издатель журнала П. Бартенев пишет: «Стихи эти сообщены в Русский Архив г. Шульцом, списав¬шим их с своеручного подлинника из альбома вице-адмирала Сергея Петровича Тыринова [sic!], который в 1838 г. командовал пароходом „Геркулес». На парохо¬де этом Жуковский плыл из Швеции в Россию. П. Б.» (РА. 1877. Т. 2. № 7. С. 368). В С 7 (Т. 5. С. 549) П. А. Ефремов, опубликовав это стихотворение по тексту РА, фамилию командира «Геркулеса» называет «Тыранов», а в С 10 (С. 330) он превра¬щается в Сергея Ивановича Тыранова.
К сожалению, никаких сведений об адресате стихотворения-посвящения най¬ти не удалось. Правда, в «Некрополе Крымского полуострова» В. И. Черноиятова (М., 1910. С 291) упоминается вице-адмирал Сергей Петрович Тыртов (ум. 10 ян¬варя 1903), но вряд ли есть основания для его идентификации с командиром «Геркулеса».
Дневниковая запись от 28 мая (9 июня) 1838 г. достаточно скупо передает впе-чатления того дня, когда было написано стихотворение: «День прояснился и был весь хорош. Прошли мимо Готланда. Ввечеру пение: Боже, царя храни, хор Мен-шикову. Образчик любви к поэзии (…)» (Дневники. С. 381. Курсив
