это быстрое повторе¬ние многолетнего прошлого совершилось менее нежели в год… Повторится ли остальное?» (Москвитянин. 1849. Кн. 1. №7. С. 229).
Вопрос об источнике первых 4-х строф, точнее, об их авторе, остается откры¬тым. В архиве поэта (РНБ, он. 2, № 379, л. 1—2) рукою неустановленного лица иод заглавием: «Die Sonne Frankreichs. 1846» записан их немецкий текст, без ука¬зания автора. В тексте-источнике 80 стихов, включающих 5 строф. Жуковский почти точно перелагает первые 4 строфы и отбрасывает 5-ю, имеющую характер своеобразного резюме. В отличие от источника он хронометрирует описанные со¬бытия и уже самостоятельно продолжает их летопись. Меняется заглавие: вместо «Сыны Франции» — «Четыре сына Франции»; при передаче народного крика до¬бавлено эмоциональное: «Ура!»
Попытка обнаружить печатный текст немецкого источника и узнать биографи-ческие сведения о его авторе—«девице Цедлиц» не увенчалась успехом. Судя по всему, и сам Жуковский этого не знал, работая с рукописным источником и указав при первой публикации, что «автор неизвестен».
Стихотворение тесно связано с общественной позицией Жуковского 1840-х гг. Очевидец европейских революционных событий 1848 г., он постоянно обращался к опыту Великой французской революции (об этом см.: Янушкевич А. С. В. А. Жу-ковский и Великая французская революция // Великая французская революция и русская литература. Л., 1990. С. 106—141), к наполеоновской теме (см. примеч. к стих. «Ночной смотр»). Стихотворение «Четыре сына Франции» стало поэтиче¬ским постскриптумом к этим размышлениям.
Ст. 2. Террасе Тюльери…—Тюльери (Тюильри; Tuileries), дворец в Париже (1564—1670; архитекторы Ф. Делорм, Л. Лево и др.)—резиденция французских королей. В дни Парижской коммуны 1871 г. большая часть дворца сгорела.
Ст. 4. Сын Франции, дофин…— От фр. dauphin. Во Франции с середины XIV в. до 1830 г.—титул наследника престола. В данном случае речь идет о сыне казнен¬ных в Великую французскую революцию короля Людовика XVI и королевы Ма¬рии-Антуанетты—Людовике XVII (1785—1795), ставшем после смерти своего старшего брата дофином.
Ст. 16. У Симона в когтях…— Речь идет о якобинце, сапожнике А.Симоне (1736—1794), в руки которого в июне 1793 г. попал разлученный с матерью 8-лет¬ний дофин (Людовик XVII). Симон и его жена грубо обращались с ребенком и были виновниками его преждевременной смерти.
Ст. 17. А мать на гильотине…— Имеется в виду казнь французской королевы Марии-Антуанетты (1755—1793).
Ст. 35. Угаснул император…— Речь идет о сосланном Наполеоне Бонапарте, окончившем свои дни на о-ве Св. Елены.
Ст. 37—40. А сын, томимый прошлым ~ Исчах в тоске души…— Имеется в виду сын Наполеона Бонапарта Франсуа-Шарль-Жозеф Бонапарт (1811—1832), кото¬рый был провозглашен Наполеоном в 1815 г. своим преемником — Наполеоном II, но никогда не правил и жил при дворе своего деда, австрийского ими. Франца I
под титулом герцога Рейхштадтского. Его драматическая судьба стала сюжетной основой пьесы Э. Ростана «Орленок».
Ст. 43—44. Младенец,Людовика II Святого милый внук…— Вероятно, речь идет о сыне Филиппа Эгалите—Луи-Филиине I (1773—1850), участвовавшем в заговоре против отца и возведенном на престол после Июльской революции 1830 г. Сверг¬нут Февральской революцией 1848 г.
Ст. 57. Ему с клейнодом…—от нем. Kleinod—драгоценность.
Ст. 64. Филипп Egalite…— Филипп Эгалите (Луи-Филиии-Жозеф; 1747—1793), представитель младшей ветви Бурбонов, герцог Орлеанский. В период Великой французской революции отказался от титула, приняв прозвище Эгалите («Равен¬ство»). Как член Конвента голосовал за казнь короля. После измены генерала Дю¬мурье был казнен.
Ст. 95—96. На тень Горы ступила II Наполеона тень…— Речь идет о созданном в феврале 1849 г. блоке мелкобуржуазных демократов «Новая Гора», считавших себя наследниками идей монтаньяров (фр. montagnards; от montagne—гора) эпо¬хи Великой французской революции.
Ст. 126. Наполеон Второй…— По существу, Наполеон III (Шарль-Луи-Наполе¬он Бонапарт; 1808—1873), племянник Наполеона I. Используя недовольство кре¬стьян режимом Второй республики, добился своего избрания президентом и со¬вершил военный переворот.
Ст. 134. Бунтующий февраль…— Имеются в виду события февральской рево¬люции 1848 г., когда была низвергнута монархия и провозглашена Вторая рес¬публика.
Ст. 135—136. Воскрешено волшебством II Второго декабря…— Речь идет о госу-дарственном перевороте 2 декабря 1851 г., установившем диктатуру Луи Бона¬парта. Жуковский подводит основные итоги этого переворота.
А. Янушкевич
Розы
(«Розы цветущие, розы душистые, как вы прекрасно…») (С. 348)
Автограф не существует. Авторизованные копии:
1) РНБ, он. 1, № 26, л. 84—84 об.— рукою камердинера Василия Кальянова, на сдвоенном листке желтой бумаги, без даты.
2) РНБ, он. 1, №26, л. 25 — рукою неустановленного лица, на сдвоенном лист¬ке белой бумаги, с четкой разбивкой на стихи, без даты.
При жизни Жуковского не печаталось.
Впервые: Русская беседа. 1856. №1. С. 12—в рубрике: «Из неизданных со¬чинений В. А. Жуковского» и примечанием издателя (см. ниже).
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по авторизованной копии.
Датируется: март 1852 г.
В примечании к первой публикации стихотворения дана история его созда¬ния: «Стихотворение это написано В. А. Жуковским незадолго до его кончины, по следующему случаю: к 29 января, ко дню рождения поэта, был прислан ему рису¬нок из разноцветных роз, стебли которых расположились в виде креста. В пись¬ме, при котором был прислан рисунок, выражалась скорбь об усилении телесных страданий поэта, и потом сказано: „Венок из роз в его соединении с крестом, из которых цветы произрастают и к которому они снова возвращаются, живо пред¬ставлял нам образ друга страдающего, но сохранившего среди самых страданий живость и свежесть души». Письмо заключалось сими словами: „Пусть же поэт пе¬реложит в слова мысли наши, которые мы едва могли выразить образно, и впи¬шет их сам в венок, для него сплетенный». Заметим, что рисунок, назначаемый к 29-му января, опоздал и был получен Жуковским в марте,—а в апреле уже не ста¬ло поэта» (Русская беседа. 1856. № 1. С. 12).
Как явствует из примечаний к опубликованным тут же статьям Жуковского «О меланхолии в жизни и в поэзии» (С. 13—28) и «Нечто о привидениях» (С. 28—43), стихотворение «Розы» было предоставлено редакции журнала Е. А. Жуковской (из неизданных сочинений ее покойного мужа). По всей вероятности, ею была сооб¬щена история написания этого последнего стихотворения Жуковского.
А. Янушкевич
ИЗ ЧЕРНОВЫХ И НЕЗАВЕРШЕННЫХ РУКОПИСЕЙ
Раздел «Из черновых и незавершенных рукописей»—естественное звено в творческом развитии Жуковского-лирика. Его творческая лаборатория наполнена многочисленными незаконченными опытами в разных лирических жанрах, кото¬рые не укладываются в традиционные определения, а нередко просто не подда¬ются расшифровке. Учесть все эти наброски не представляется возможным, так как рукописи поэта не систематизированы и даже не всегда описаны. Наконец, проблемы атрибуции текста, его датировки рождают множество вопросов.
Данный раздел — первый опыт систематизации всего того, что было не завер¬шено или осталось в рукописях поэта и что удалось выявить в процессе нашей ра¬боты над настоящим изданием. Еще в ПСС (Т. 11. С. 71—140) А. С.Архангель¬ский ввел раздел: «Дополнения: Из неизданных и черновых рукописей поэта», куда включил произведения разных жанров и объемов—от четверостишия «За¬видую портрету моему…» до прозаической комедии в 4-х действиях «Ложный стыд» (из Коцебу). К сожалению, весь этот материал был лишен самых необходи¬мых примечаний, датировка была или слишком приблизительной: «1800—1810», «1806—1814», или произвольной, а как выяснилось, тексты, заканчивающиеся многоточием, просто усечены и иногда являются лишь началом достаточно боль¬ших по объему набросков.
Всё это и определило появление подобного раздела в конце второго тома ли¬рики Жуковского. Главная задача раздела—максимально полно представить чер¬новые и незавершенные лирические произведения Жуковского. Во-вторых, по¬пытаться датировать выявленные наброски и на основании этого представить их в хронологическом порядке, отвечающем эдиционным принципам данного изда¬ния. Наконец, насколько это возможно, наметить ориентиры для будущего ком-ментирования и исследования представленных произведений через выявление их адресатов, поводов к написанию, общей атмосферы создания и т. д.
(Объяснение портного в любви)
(«О ты, которая пришила…») (С. 350)
Копии:
1) РГАЛИ, ф. 72 (Блудов), он. 2, №5, л. 1—рукою Д. Н. Блудова, с заглавием: «Портной».
2) РГАЛИ, ф. 195 (Вяземский), он. 1, №5618, л. 1—рукою неустановленного лица, с тем же заглавием.
При жизни Жуковского не печаталось. Впервые: С 9. Т. 1. С. 514—без заглавия.
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по автографу. Датируется: 1801—первая половина 1802 г.
Впервые на это стихотворение обратил внимание биограф Д. Н. Блудова Е. П. Ковалевский в своей книге «Граф Блудов и его время» (СПб., 1866). Расска¬зывая о дружбе Жуковского и совсем еще юного чиновника Московского архива Министерства иностранных дел Д. Н. Блудова (1785—1864), впоследствии круп¬ного государственного деятеля, Ковалевский замечает: «Они не только читали, но часто сочиняли вместе. (…) Едва ли не первое стихотворное произведение Блудо¬ва написано им обще с Жуковским; это была песня „Объяснение портного в люб¬ви», и вот что послужило к ней поводом: между архивными товарищами Блудова был некто Л-у, сын портного; что этот Л-у был влюблен, это вещь весьма обыкно¬венная, особенно для немца, но он был влюбленный дикого свойства и сильно на¬доедал товарищам и особенно Блудову своею любовью. Жуковский не служил в Архиве. Он поступил на службу в какое-то странное место, над которым сам очень трунил: если не ошибаюсь, в Московскую соляную контору; Л-у знал он через Блудова. Вся песня состояла в применении разных предметов портняжного мас¬терства к объяснению в любви (…). По какому-то странному случаю песня эта, ко¬нечно, не предназначавшаяся для печати попала в старинные песенники; но еще страннее, что автором ее назван сам несчастный Л-у, осмеянный в ней» (Там же. С. 22).
Как удалось установить еще дореволюционным издателям сочинений Жуков¬ского, адресатом «Объяснения портного в любви» (под таким заглавием, как пра¬вило, печаталось это стихотворение) был некий Любенау (см.: С 9. Т. 1. С. 513), которому и приписывалось авторство этой песни. Сложнее обстоит дело с выясне¬нием доли участия в этом сочинении Жуковского. Стихи были написаны до отъез¬да Блудова на службу в Петербург (осенью 1802 г.). Ему в период создания «Объ¬яснения…» было около 17 лет. 19-летний Жуковский был уже на пороге своей по¬этической славы, пришедшей после публикации в декабрьском номере BE элегии «Сельское кладбище». Сам стиль шутливо-пародийного «Объяснения…» выдает будущего автора долбинских юмористических посланий и арзамасской галиматьи.
Поэтому вряд ли можно сомневаться в самом активном участии Жуковского в написании этого стихотворения.
А. Янушкевич
(Экспромт к глазам А. М. Соковниной)
(«Твои глаза хвалить мне должно…») (С. 351)
Автограф неизвестен.
Копия (РНБ, он. 2, № 34, л. 1) — рукою неустановленного лица, без заглавия.
При жизни Жуковского не печаталось.
Впервые: Отчет ИПБ за 1893 г. СПб., 1896. С. 122.
Печатается по тексту первой публикации, со сверкой по копии.
Датируется: 1802 — начало 1803 г.
Об отношении Жуковского к семейству Соковниных писалось неоднократно. Их дом в Москве был для молодого поэта и его пансионских друзей, прежде всего братьев Андрея и Александра Тургеневых, почти родным: здесь рождались их первые любовные увлечения, бурлил юношеский энтузиазм, переживались дра¬мы разочарований. Одним словом, этот дом и его обитатели стояли у истоков их жизненной и литературной судьбы (подробнее см. примеч. к стих. «К К. М.
