знаю
То, что она была добронравной, верной, смиренном.
Благочестивой женою; а вам я скажу, что с недавних
Пор она но ночам начала мне являться: приходит.
Плачет, ломает руки, вздыхает и вес говорит мне:
«Честный отец, удержи ты его; я жива; о, спаси ты
Тело ему! о, спаси ты душу ему!..» И сначала
Сам я понять не умел, чего хотело виденье:
Вдруг посольство отсюда — и здесь я: но я не для брака
Здесь, для развода. Гульбранд, откажись от Бертальды; Берталь,
Рыцарь не может быть мужем тебе, нм владеет другая.
Верьте мне, верьте, или ваш брак вам не будет не в радость».
Рыцарь с досадою выслушал старца Лаврентия; долго
Спорили жарко они; напоследок патер с сердитым
Видом из замка ушел, не желал и ночи единой
В нем провести. Гульбранд, уверив себя, что священник
Был сумасброд и мечтатель, послал в монастырь, по соседству
С замком лежавший, за патером; тот без труда согласился
Брак совершить, и день для обряда был тут же назначен.
Глава XVII.
О ТОМ. КАК РЫЦАРЬ ВИДЕЛ СОН
Было время меж утра и ночи, когда на постсле
Рыцарь, coHiiiiiii не сонный, лежал. Уже забываться
Начал он; вдруг перед ним невидимкой ужасное что-то
(тало; и он очнулся, как будто услышав какой-то
Голое, шепнувший: к тебе подошел посетитель бесплотный;
Силиться стал он. чтоб вовсе проснуться, но вот он услышал
Снова: как будто над ним и под ним лебединые крылья
Веяли, волны журчали и пели; и он, утомленный,
В сладкой дремоте опять упал головой на подушку.
Вот наконец и подлинно сон овладел им; и начал
Видеть во сне он; что будто им слышанный шум лебединых
Крыльев крыльями стал, что будто его подхватили
1
Эти крылья и с ним над ломлен н кодой полетели
С сладостным веяньем, с звонким стенанием. «Стон лебединый!
Стон лебединый! (себе непрестанно твердил поневоле
Сонный рыпарь) ведь он предвещает нам смерть». И казаться
Стало ему, что иод ним Средиземное море: и лебедь,
Слышалось, пел: расступись, озарись, Средиземное море.
Вниз посмотрел он: лазурные коды стали прозрачным,
Ч истым кристаллом, и мог он насквозь до самого дна их
Видеть; и там он увидел Ундину; под светлым, кристальным
Сводом сидела она и плакала горько: и было уж много.
Много в ее лице перемены? не та уж Ундина
Это была, с которого в прежнее время так счастлив
Выл он в замке Рпнгштеттене: очи, столь ясные прежде,
Выли тусклы, щеки впалы, болезнен был образ.
Все то рыпарь заметил; но ею самой он, казалось.
Пе был замечен. И вот подошел к ней, рыпарь увидел,
Струй, как будто с упреком за то, что так безутешно
Плакала; тут Ундина с таким повелительным видом
Встала, что Струй перед нею как будто смутился. «Хотя я
Здесь иод водами живу, — сказала она, — но с собою
Л принесла и душу живую; о чем же так горько
Плачу, того тебе никогда не попять: но блаженны
Слезы мои, как все блаженно тому, кто имеет
Верную душу». Струй, покачав головою с сомненьем.
Начал о чем-то думать, йотом сказал: «Ты, как хочешь,
Чванься своею живою душою, но все ты под властью
Наших стихийных законов, и вес ты обязана строгий
Суд наш над ним совершить в ту минуту, когда он
Верность нарушит тебе и женится снова». — «Но в этот
Миг он еще вдовец, — отвечала Ундина, — и грустным
Сердцем любит меня». — «Вдовец, я не спорю, — со смехом
Струн отвечал, — но он и жених, а скоро и мужем
Будет; тогда уж ты, не прогневайся, с нашим посольством.
Хочешь не хочешь, пойдешь; а это посольство сама ты
Знаешь какое — смерть». — «Но знаю и то, что пе можно
В замок Рингштеттен войти мне, — сказала с улыбкой Ундина, —
Камень лежит на колодце». — «А если он выйдет из замка? —
Струй возразил. — А если велит он камень с колодца
Сдвинуть? Ведь он об этих безделках забыл». — «Для того-то, —
С ясной сквозь слезы улыбкой сказала она, — и летает
Духом теперь он поверх Средиземного моря и слышит
Сонный все то. что мы с тобой говорим; я нарочно
Это устроила так. чтоб он остерегся». Приметя
Рыцаря. Струй взбесился, топнул ногой, кувыркнулся
В волны п быстро уплыл, раздувшись от ярости китом.
Лебеди снова со звоном, со стоном начали веять,
Начали реять; и снова рыцарю видеться стало,
Будто летит он, летит над горами, летит над водами,
Будто на замок Рингштеттен слетел п будто проснулся.
Так и было: проснулся Гульбранд у себя на поетеле.
В эту минуту вошел кастелян объявить, что близ замка
Встречен был патер Лаврентий, что он в лесу недалеко
Сделал себе из сучьев шалаш и в нем поселился. —
«Мне на вопрос, зачем он живет здесь, когда отказался
Рыцарсв брак освятить, отвечал он: «Разве одни лишь
Браки должны освящать мы? Другие нередко обряды
Нам совершать случается. Бели не мог пригодиться
Я на одно, пригожусь на другое, и жду; пнровапьс
Может легко перейти в гореваньс. Итак, кто имеет
Очи, да видит; кто уши имеет, да слышит4. В раздумье
Долго рыцарь сидел, вспоминая свой сон и значенье
Слов отца Лаврентия силясь понять; но, при шедши
К милой невесте, он вес позабыл, разгулялся н снова
Сделался ветел, и вес осталось по-прежнему в замке.
Глава XVIII.
О ТОМ, КАК РЫЦАРЬ ПРАЗДНОВАЛ СВАДЬБУ
Мели рассказывать мне, читатель, подробно, каков был
В замке Рингштеттене свадебный пир, то будет с тобою
То же, как если бы вдруг ты увидел множество всяких
Редких сокровищ, покрытых траурным флером, и в этом
Злую насмешку нашел над ничтожностью счастья земного.
Правда, в этот свадебный день ничего не случилось
Страшного в замке, — духам водяным, уж это мы знаем,
Было проникнуть в него нельзя, — но со всем тем наш рыцарь.
Гости, рыбак и даже служители были все как-то
5827
Смутны: казалоеи всем, что на празднике с ними кого-то
Главного нет и что этим главным никто уж не мог быть,
Кроме смиренном, ласковой, всеми любимой Ундины.
Всякий раз, когда отворял пел двери, невольно
Все на них обращали глаза и ждали; когда же
Вместо желанной являлся иль с блюдом дворецким, иль ключник
С кубком вина благородного, каждый печально в тарелку
Взор опускал и сидел безгласен, как будто бы в грустной
Думе о прошлом. Всех веселее была молодая:
Но н ей самой как будто совестно было
В брачном зеленом венце, в жемчугах и в богатом венчальном
Платье на первом месте сидеть, тогда как Ундина
«Трупом, еще не отпетым, на дне Дуная лежала
Или носима была без приюта морскими волнами».
Эти отцовы слова и прежде мутили ей сердце:
Тут же они отзывались в ушах ее беспрестанно.
Рамо гости оставили замок, и каждый с каким-то
Тяжким предчувствием. Рыцарь пошел к себе, молодая
Также к себе — раздеваться. Кругом новобрачной
Выли прислужницы. Вот, чтоб немного свои порассеять
Черные мысли. Бертальда велела подать дорогие
Перстни, жемчужные нитки и платья, рыцарем к свадьбе
Ей подаренные; стала примеривать то и другое.
Льстя ей, прислужницы вслух восхищались се красотою:
С видом довольным слушая их, Бертальда смотрелась
В зеркало: вдруг сказала: «Ах! Боже! какая досада!
Вот опять у меня на шее веснушки: а можно б
Тотчас согнать их; стоило 6 только водой из колодца
Нашего раз обтереться; ах! если б мне нынче ж хоть кружку
Этой воды достали!» — «О чем же тут думать?» — оказала.
Бросившись в двери, одна из прислужниц. Неужто успеет
Эта проказница камень поднять! — с довольной усмешкой
Вслед за нею смотря, Бертальда подумала. Скоро
Сделался шум на дворе: с рычагами к колодцу бежали
Люди. Бертальда села подле окна и при ярком
Блеске полной луны, освещавшем двор замка, ей было
Видно все, что делалось там. Работники дружно
Двинули камень, хотя иному из них и прискорбно
Было подумать, что нм теперь надлежало разрушить
28
То. что было приказано одумать прежнею, доброй
Их госпожою: но труд был не так-то велик, как сначала
Думали; нм изнутри колодца как будто какав
Сила камень поднять помогала. Дивясь, говорили
Между собою работники: «Можно подумать, что бьет там
Сильный ключ». II в самом деле, с отверстия камень
Сам собой подымался; без всякой помоги, свободно
Сдвинулся он и, со стуком глухим откатясь, повалился.
Вдруг из колодна что-то, как будто белый прозрачный
(/гол б водяной, поднял ос я торжественно, тихо. Сначала
Подлинно бьющим ключом показалось оно, но, поднявшись
Выше, каким-то бледным, в белый покров облеченным
Женским образом стало. И плача, и жалобно руки
Вверх подымая, оно медлительно, шагом воздушным
Прямо к замку двигалось. В ужасе все отбежали
Прочь от колодца. Вертальда же, стоя в окне, цепенела.
Холодом страха облитая. Вот, когда поравнялся
С самым окошком идущий образ, сквозь покрывало
Он поглядел на Бертальду пронзительным оком, с тяжелым
Вздохом: и бледным лицом Ундины тогда показался
Образ Бертальдс: мимо ее она, читаясь.
Нехотя, медленно шла, как будто на суд. «Позовите
Рыцаря!» — громко вскричала Бертальда. По все в неподвижном
Страхе стояли на месте. Сама Бертальда? как будто
Собственным криком своим приведенная в ужас, умолкла.
Тою порою чудесная гостья приблизилась к двери
Замка, знакомую лестницу, ряд знакомых покоев
Тихо, молча, плача, прошла… о. такою ль, бывало.
Здесь видали ее? В то время еще не раздетый
Рыцарь в уборной своей стоял перед зеркалом. Тусклый
Свет проливала свеча. Вдруг кто-то легонько
Стукнул в дверь… так точно, бывало, стучалась Ундина.
«Все это призрак! — сказал он. — Пора мне в постелю». — «В ностоле
Будешь ты скоро, но только в холодной». — шепнул за дверями
Плачущий голос. И в зеркало рыцарь увидел, как двери
Тихо, тихо за ним растворились, как белая гостья
В них вошла, как чинно замок заперла за собою.
«Камень с колодца сняли, — она промолвила тихо, —
Здесь я; и должен теперь умереть ты». Холод, но сердцу
Рыцаря вдруг пробежавшим, почувствовать да.1, что минута
Смерти настала. Зажавши руками глаза, он воскликнул:
«О, не дай мне в последний мои час обезуметь от страха!
Если ужасен твои вид, не снимай покрывала и строгий
Суд соверши надо мной, мне липа твоего не являя». —
«Ах! — она отвечала. — разве еще раз увидеть.
Друг, не хочешь меня? Я прекрасна, как прежде, как в оный
День, когда твоею невестою стала». — «О, если б
Это правда была! — Гульбранд воскликнул, — о, если 6
Мне хоть одни поцелуи от тебя! и пускай бы
В нем умереть!» — «Охотно, возлюбленный мой», — покрывало
Снявши, сказала она; и прекрасной Ундиною, прежней
Милой, любящей, любимой Ундиною первых, блаженных
Дней предстала. И он, трепеща от любви и от близкой
Смерти, склонился к ней в руки. С небесным она поцелуем
В руки его приняла, но из них уже не пустила
Воле его; а крепче, все крепче к нему прижимаясь,
Плакала, плакала тихо, плакала долго, как будто
Выплакать душу хотела: и быстро, быстро лился,
Слезы ее проникали рыцарю в очи и с сладкой
Волью к нему зал и вал и ся в грудь, пока напоследок
В нем не пропало дыханье, н он не упал из прекрасных
Рук Ундины бездушным трупом к себе на подушку.
«Я до смерти его у плакала», — встреченным ею
Людям за дверью сказала Ундина и тихим, воздушным
Шагом но двору, мимо Всртальды, мимо стоявших
В страхе работников, прямо прошла к колодцу, безгласной.
Грустной тенью спустилась в его глубину и пропала.
Глава XIX.
О ТОМ. КАК РЫЦАРЬ БЫЛ ПОГРЕБЕН
Патер Лаврентий, услышав о том, как
