читалось: «Гневом грозы ополченный».
Ст. 164. Не был, проклятый Создателем, весь обнажен… — В СО: «Не был прокля-тием Бога гнетом, обнажен…»
Ст. 165. Что говорю?.. — В публикации СО: «Что я изрек?»
Ст. 170. …что сказал я, безумец!… — В СО: «Что вещаю, безумец!»
Ст. 175. Быстро ударился он в глубину… — В первой публикации: «Рек и низри-нулся быстро во глубь».
Ст. 176. Крик в беспредельном исчез… — В СО: «Вопли исчезли в пусгыне».
Ст. 182. …она уж дымилась… — Вариант первой публикации: «уже задыми¬лась».
Ст. 183. …разрушиться вкупе надеясь… — В СО: «…мечтая разрушиться вкупе».
И. Айзикова
(«Дедушка резал табак на прилавке; к нему подлетела…»)
(С. 14)
Автограф (ПД. № 27807. Л. 21 — 23 об.) — черновой, в «Книге Александры Воейковой»; разделен на двадцать пронумерованных частей, с указанием в кон¬це: «26 октября», с заглавиями: «Красный карбункул» (л. 21) и «Сказка о красном карбункуле» (л. 21 об.). Последнее заглавие зафиксировано в автографе из альбома С. А. Самойловой (см.: Кульман. С. 1086).
Впервые: Труды Общества любителей российской словесности при Имп. Мо-сковском университете. М., 1817. Ч. IX. Кн. XIV. С. 49—65 — с заглавием: «Крас¬ный карбункул», с подзаголовком: «Сказка», с предисловием автора и подписью: В. Жуковский.
В прижизненных изданиях: С 3—5: в С 3 (Т. 2) в разделе «Сельские сти-хотворения»; в С 4 (Т. 5) в разделе «Повести», с подзаголовком: «Дедушкины рас-сказы»; БП; БиП — с тем же подзаголовком. В С 5 (Т. 2. С. 259—274) — в подборке произведений 1816 г., с заглавием: «Красный карбункул. Сказка» и добавлением в оглавлении (в скобках): «Из Гебеля».
Датируется: 21—26 октября 1816 г.
В «Книге Александры Воейковой» работа над текстом «Красного карбункула» начинается непосредственно после окончания «Овсяного киселя», перевода идил¬лии Гебеля (около 21 октября 1816 г.) и предшествует наброску «Ночного сторожа в деревне» (с датой: «1 ноября 1816 г.»). Указание в конце чернового автографа: «26 октября» позволяет определить хронологические границы перевода: 21— 26 октября 1816 г.
Произведение Жуковского является переводом стихотворной повести «Der Каг-funkel» («Карбункул») немецкого писателя Иоганна Петера Гебеля (1760—1826).
Жуковский перевел восемь произведений Гебеля, из них четыре в 1816 г. («Красный карбункул», «Овсяный кисель», «Деревенский сторож в полночь», «Тлен-ность»), два — в 1818 г. («Утренняя звезда», «Летний вечер»), еще два — в 1831 г. («Воскресное утро в деревне», «Неожиданное свидание»). Все эти переводы можно рассматривать как единый текст Гебеля-Жуковского, отражающий не только этапы освоения русским поэтом наследия немецкого поэта, но и характерные моменты его собственной творческой эволюции.
Повесть «Der Karfunkel» Гебеля написана на алеманнском диалекте, как и дру¬гие его произведения, получившие высокую оценку Гёте и Шиллера (Гёте И. В., Шиллер Ф. Переписка: В 2 т. Т. 2. М., 1988. С. 469). Гебель использует разговор¬ный гекзаметр, который Жуковский воспроизводит и в переводе. Вместе с тем поэт вносит в русский текст незначительные изменения. В оригинале у героев повести другие имена. Так у Гебеля главные герои: Михель и Катерина (у Жуковского — Вальтер и Мина), другие имена дает русский поэт и детям. В оригинале рассказ ведется от имени отца, у Жуковского — от имени дедушки, что имеет особый эсте¬тический смысл. Образ вымышленного рассказчика, впервые появившийся в этом переводе-переложении Жуковского, в дальнейшем, в книге «Баллад и повестей» (1831) приобретает уже структурный характер и вместе с рассказчиками из «Пове¬стей Белкина» Пушкина и «Вечеров…» Гоголя открывает один из трех путей фор¬мирования русского эпоса (см. об этом: Янушкевич. С. 191—195). Отсутствующий у Гебеля подзаголовок: «сказка» акцентирует своеобразие прочтения Жуковским стихотворной повести немецкого поэта. «Дедушкин рассказ» и «сказка» — эти два нововведения русского переводчика эстетически значимы.
В предисловии к «Красному карбункулу» Жуковский выделил две эстетических проблемы: поэтизация бытового, обыденного в русской литературе и использо¬вание для этой цели не героического (гомеровского), а разговорного, сказового гекзаметра. Ср.: «Переводчик сказки (…) желал испытать: 1-е, может ли сия при¬влекательная простота, сголь драгоценная для Поэзии, быть свойственна Поэзии Русской? 2-е, прилично ли будет в просгом рассказе употребить Гексаметр, который доселе был посвящен единственно важному и высокому? Не считая опыта своего удачным, он думает, что и то и другое возможно. Что же касается до предлагаемой сказки, то она переведена почти слово в слово» (Труды Общества любителей рос¬сийской словесности при Имп. Московском университете. М., 1817. Ч. IX. Кн. XIV. С. 49—50). Как видим, переводческие опыты Жуковского из Гебеля 1816—1818 гг. носили во многом экспериментальный характер, создавали новую фольклорно-идиллическую модель мира, основанную на принципах оживотворения обыденно¬го, эпической детализации, свободного повествования, на соединении пейзажных зарисовок с индивидуальными психологическими эмоциями. Все это воспринима¬лось как важный этап в становлении романтического эпоса Жуковского.
Фольклорно-мифологическая основа сказки Гебеля сближает ее с народными немецкими балладами («Доктор Фауст», «Семь лет»), с поэзией миннезингеров (Гартман фон Ауэ, Вальтер фон дер Фогельвейде, Освальд фон Волькенштейн), с распространенным в средние века жанром шпруха, содержащим моральные сен¬тенции и религиозные декларации (Сперфогель). См. об этом: Немецкая старина: Классическая и народная поэзия Германии XI—XIII веков. М., 1972; Поэзия тру-бадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов. М., 1974.
Стихотворное переложение Жуковского, включающее в себя образ сновидения, мотивы карточного гадания, «греха и возмездия», мифологему договора человека с дьяволом, архетип ребенка, сочетающее в себе драматизм сюжетного действия и разговорно-сказовые интонации, намечает общее движение поэта от балладного и идиллического повествования к литературной сказке и повести. В этом смысле сказка «Красный карбункул» становится своеобразным прологом к стихотворным переложениям поэта 1830-х гг. («Две были и еще одна», «Неожиданное свидание», «Спящая царевна», «Ундина»).
Современники Жуковского отмечали новаторский, экспериментальный харак¬тер его переводов из Гебеля. Так, Н. А. Полевой связывает эти переводы с «опыта¬ми русского гекзаметра» (Полевой Н. А. Баллады и повесги В. А. Жуковского // Поле¬вой Н. А., Полевой Кс. А. Литературная критика. Статьи и рецензии: 1825—1842. Л., 1990. С. 207). В. К. Кюхельбекер говорит об особого рода занимательности и «не¬подложной красоте» «Красного карбункула», который «перечел три раза и всякий раз с новым наслаждением» (Цит.: Жуковский в воспоминаниях. С. 300). В. Г. Бе¬линский считал переложения Жуковского из Гебеля «образцами идиллий», кото¬рые «принадлежат к числу замечательных переводов» (Белинский. Т. 5. С. 44—45; Т. 7. С. 213).
Красный карбункул (лат. carbunculus — уголек) — красный гранат, полудрагоцен¬ный камень.
Ст. 3—4. «Сядь, расскажи нам, как помнишь, когда сестра Маргарета II Чуть не засну¬ла». Вот Маргарета, Луиза и Лотта… — В «Трудах Общества…» эти стихи читались так: «»Сядь, расскажи нам, как когда сестра Маргарета// Чуть не заснула». Составив скамьи, Маргарета, Луиза и Лотта…»
Ст. 19. Боле ста лет, как оно густою крапивой заглохло… — При первой публикации было: «Боле ста лет, как оно полынем и крапивой заглохло…»
Ст. 55. Ах! невеста, черный заступ, заступ могильный… — Заступ — «железная ло-пата, для копки, на деревянном черене, или окованная внизу деревянная лопата» (Даль В. И. Толковый словарь: В 4 т. Т. 1. М., 1989. С. 643).
Ст. 71—72. Вот пришел он в трактир; а Зеленый уж там, и тасует II Карты, сидя за столом сам-третей, и Вальтера кличет… — Сам-третей — втроем.
26 — 1368
Ст. 88. Крейцер, да крейцер, а там, поглядишь, вынимай и дублоны… — Крейцер (нем. Kreuzer) — старинная мелкая разменная монета, равная 1/60 гульдена в Гер-мании и 1/100 гульдена или 1/50 кроны в Австрии. Обращалась до конца XIX века. Дублон (фр. doublon от double — двойной) — старинная золотая испанская монета; содержала 7,5 гр. чистого золота.
Ст. 96. Руку в карман — и вынется звонкий, серебряный талер… — Талер (нем. Та-ler) — немецкая серебряная монета, равная 3 маркам (до 1907 г.).
Ст. 108—109. Бедная Мина, зачем ты, зачем ты в себя приходила? II Сколько б кру-чины жестокой тебя миновало на свете… — В первоначальном варианте эти стихи звучали так: «Мина, зачем ты, зачем пробуждалась? // Сколько б тоски неизбежной тебя миновало на свете!..»
Ст. 177. Нынче праздник, двадцать пятое августа… — У Гебеля к этим словам есть уточнение: «Ludwigstag». Речь идет о празднике в чесгь Людвига IX Святого (1226—1270), канонизированного в 1297 г. День его смерти, 25 августа, стал като¬лическим праздником.
Ст. 195. Так рассказывал дедушка внучкам… — В первой публикации было: «Так рассказывал дедушка деткам…»
И. Поплавская
Пери и Ангел
Повесть («Однажды Пери молодая…») (С. 19)
Автограф (РНБ. Оп. 1. № 4. В Л. 15—15 об., 16, 17—23 с об., 24 об., 25—31 с об.) — черновой, полный, включающий прозаический перевод 459—521 стихов «Paradise and the Peri».
Впервые: СО. 1821. № 20. С. 243—265 — с заглавием: «Пери и Ангел», без подзаголовка; в конце подпись: «С Английского. Ж.». Текст сопровождается приме-чаниями переводчика, представляющими в основном перевод примечаний Томаса Мура (см. постишный комментарий).
В прижизненных изданиях: БиП — в разделе «Повести». С 3—5; С 3 — в оглавлении: «Пери и Ангел. Отрывок из Муровой поэмы «Лалла Рук»; С 5 (Т. 3. С. 265—290) — с заглавием: «Пери и ангел. Повесть»; в оглавлении — с до¬бавлением в скобках: «Из Мура», в подборке произведений 1821 г.
Датируется: 16(28) февраля — 6(18) марта 1821 г.
Перевод второй вставной части из поэмы Томаса Мура (Thomas Мооге, 1779— 1852) «Lalla Rookh» («Лалла Рук») под заглавием «Paradise and Peri» «Рай и Пери». Поэма Мура появилась в 1817 г. и сразу же вызвала интерес во всей Европе как воплощение идей и образов романтического ориентализма. «Lalla Rookh» Т. Мура состоит из четырех вставных поэм и прозаического обрамления, в котором расска-зывается о путешествии индийской принцессы Лаллы Рук к ее жениху, бухарскому принцу Амерису. Четыре вставные части — рассказы кашмирского поэта Ферамор-за, который в финале оказывается переодетым Америсом.
В библиотеке Жуковского (Томское собрание) хранится три экземпляра поэ¬мы Т. Мура с пометами поэта: 1) в сосгаве издания «Britische Dichter-Proben. № 1»
(Leipzig, 1819) с параллельными английским и немецким текстом; 2) в составе сочинений Мура «The poetical works of Thomas Moore» (Paris, 1827); 3) на немец-ком языке «Lalla Rookh. Von Thomas Moore» (Emden, 1829) в переводе Бютена (G. W. Bueten) — с цифровыми подсчетами количества стихов, сделанными Жуков¬ским. См.: Описание. №№ 731, 1678, 1679.
Перевод осуществлялся по лейпцигскому изданию 1819 г. Тексг на английском языке размечен на полях карандашом горизонтальной черточкой и по порядку обозначены номера пятистиший. Дополнительный знак «+» и последовательно цифры от 1 к 12 обозначают каждые 40 строк, вероятно, в соответствии с пред¬полагаемым объемом перевода на каждый день. Карандашом подчеркнуты стихи: 103—105, 405, 408—409; черными чернилами — 519—521; в вертикальные скобки взяты с двух сторон 427—429 стихи.
Над сгихами 22—43 и 407—409 карандашом написан близкий к
