282—284. Шорох; они растворились — и что же видим мы? Чудной // Прелести девочка, лет шести, в богатом уборе, // Нам улыбаясь, как ангел, стоит на пороге. Сна¬чала… — «Шорох; они растворились — и что же? Девочка чудной // Прелести, лет четырех, в богатом уборе, как светлый // Ангел, нам улыбаясь, стоит на пороге. // Сначала…» (Автограф № 2, автограф № 3; копия № 5).

Ст. 303. Вздорным ее подумать легко, что она к нам упала… — «Чудным ее поду-мать легко, что она к нам упала…» (Автограф № 2).

Ст. 307. …катаясь по морю в лодке… — «…катаясь по озеру в лодке…» (Автограф № 2; автограф № 3).

Ст. 345. … Оба вскочили и бросились в двери… — «… Оба вскочили и кинулись в двери…» (Автограф № 2).

Ст. 348—349. С треском деревья, в море бежал; и было все небо, // Так же как море, взволновано; тучи горами катились… — «С треском деревья, в озеро мчался: Было все небо как море // Словно как море взволнованно; тучи горами катились…» (Ав¬тограф № 2; автограф № 3).

Ст. 351—352. Вся окрестгшсть под блеском и тьмой трепетала; при свисте //Вихря было внятно, как море свирепое голос… — «Вся окрестность под блеском и мраком дрожала, при свисте // Вихря было слышно, как грозное озеро голос…» (Автограф № 2, автограф № 3).

Ст. 353. Свой воздымало… — «Свой возносило…» (Автограф № 2).

Ст. 357—358. Каждый своею дорогою, к лесу, и громко при шуме // Ветра в ночной глубине раздавалось: «Ундина! Ундина!»… — «Каждый своею дорогою в лес, и гром¬ко сквозь тучи // В мраке лесном откликалось: «Ундина! Ундина!» (Автограф № 2); «… в лесной глубине раздавалось: «Ундина! Ундина!» (Автограф № 3).

Глава III. О том, как была найдена Ундина… — Варианты заглавия: «О том, как они нашли Ундину» (Автограф № 2); «О том, как опять нашлась Ундина» (Автограф № 3); «О том, как отыскалась Ундина» (Копия № 5).

Ст. 369—371. Он на самом краю лесного ручья, который в разливе II Бурном своем белеал широкою, мутной рекою, II Так, что от леса отрезанный мыс, на котором стоя-ла… — «Он на самом краю лесного ручья, который широким // Быстрым разливом своим весь луг отрезал от леса // Так, что вся полоса земли, на которой стояла…» (Автограф № 2).

Ст. 380—381. В эту минуту ему, что стоял там, ровён с деревами, II Белый, слишком знакомый ему великан и, оскалив… — «В самую эту минуту ему, что стоял там огром¬ный // Белый, слишком знакомый ему человек и, оскалив…» (Автограф № 2); «… Бе¬лый, слишком известный ему человек и, оскалив…» (Автограф № 3).

Ст. 383—384. Только чупо с большею силою влек его в лес: там Ундина IIВ страхе, одна, без защиты была. И вот уж ступил он… — «Более влек его в лес: там Ундина среди привидений // В страхе смертельном была одна без защиты. И вот он…» (Автограф № 2). В автографе № 3 зачеркнуто: «среди привидений» и «смертельном».

Ст. 387. Злого потока; старик сердит и обманчив». Знакомы… — «Злого потока; сгарик сердит и коварен». Знакомы…» (Автограф № 2); «Злого ручья; старик сер¬дит и обманчив». Знакомы…» (Автограф № 3).

Ст. 389—391. Он лее стоял в воде, озирался и слушал, но месяц II Темной задернуло ту¬чей, и волны быстро песлися, IIНоги его подмывая, и он, через силу держася… — «Рыцарь слушал, стоя в воде. Но было все пусто // Месяц задернуло тучей, и волны быстро неслися // Ноги его подмывая, и он, почти опрокинут…» (Автограф № 2).

Ст. 404—405. Вмиг близ Ундины на мягкой траве; она ж, приподнявшись, II Руки вкруг шеи его обвила и его поневоле… — «Вмиг близ Ундины на мягком дерне, под тайным покровом // Древних сенистых дерев. Она, приподнявшись немного // Руки вкруг шеи его обвила и насильно с собою…» (Автограф № 2).

Ст. 418. Бегать в потемках.» — «Я сам, — ответствовал рыцарь, — лишь только… — «Ночью за нею таскаться». — «Я сам, — Гульбранд ответствовал, — только…» (Ав-тограф № 2).

Ст. 427—428. «В душной долине волна печально трепещет и бьется; II Влившися в море, она из моря назад не польется…» — Эту и последующие стихотворные песенные вставки Фуке в прозаический текст Жуковский передает гекзаметром с внутренни¬ми рифмами. Ср. у Фуке: «Мечтая о просторе, // Волна, покинув падь, // Умчалась в сине море // И не вернется вспять…» (Фридрих де ла Мотг Фуке. М., 1990. С. 21. Пер. В. А. Дымшица).

Ст. 428—429. Влившися в море, она из моря назад не польётся». II Горько заплакал рыбак, услышав ту песню … — «В море влилася она, из моря назад не польется». // Слыша ту песню, рыбак обливался слезами…» (Автограф № 2).

Ст. 432—433. Разве не видишь, как плачет отец? Не упрямься ж; нам должно, II Должно к нему возвратиться». В немом изумленье Ундина… — «Если печаль старика твое расстроить не может // Сердце, то знай, что мое расстроено ею. Нам должно, // Должно к нему возвратиться. С немым удивленьем Ундина…» (Автограф № 2).

Ст. 435—436. Кротко сказала потом: «Когда ты так думаешь, милый, /IЯ согласна». И с видом покорным, глаза опустивши… — «Кротко потом, помолчавши минуту, ска-зала: Когда ты // Хочешь того, мой прекрасный друг. — Хорошо. И смиренно…» (Автограф № 2).

Ст. 439—442. Кинулся к ней и в радости был как дитя; прибежала II Скоро к ним и старушка; свою возвращенную дочку II Нелепо они целовали; упреков не было; в добром II Сердце Ундины все также утихло… — «Кинулся к ней и не мог на нее наглядеться, и скоро // К ним пришла и старушка; свою возвращенную дочку // Жарко они цело¬вали; упреков не было в добром // Сердце Ундины, все исчезло и им отвечала на ласку…» (Автограф № 2). В автографе № 3 зачеркнуто «жарко».

Ст. 445—451. Тою порой занялось, и буря умолкла, и птицы II Начали петь на свежих, дождем ожемчуженных ветках; II Стало светло, и опять приступать принялася Ундина IIК рыцарю с просьбой, чтоб начал рассказ свой. И так согласились II Завтрак причесть под деревья. Ундина проворно уселась II Подле Гульбрандовых йог на траве; другого же места II Выбрать никак не хотела; и рыцарь рассказывать начал. — «Между тем занялось, и буря умолкла, и птицы // Весело пели на свежих, дождем ожемчуженных ветках; // Было спокойно и ясно. Ундина же все приступала // К рыцарю с просьбой рассказ свой начать. И так согласились // Завтрак принесть под деревья, служившие темной оградой // Хижины с берега. С видом довольным Ундина уселась // Подле Гульбран¬довых ног на траву и места другого // Взять никак не хотела; и рыцарь рассказывать начал…» (Автограф № 2). В автограф № 3 зачеркнуто: «служившие темной оградой // Хижине с берега. С видом довольным уселась Ундина…»

Ст. 458. Алтан — (Лат. altus — высокий) в средневековой архитектуре род балкона.

Ст. 462—464. Смотрит она на меня, и во мне загорелась двойная II Бодрость; усердно бился я прежде, но с этой минуты II Дело пошло уж иначе. А вечером с нею одною… — «Смотрит она на меня, и во мне загорелась с двойною // Силой отвага; усердно бил¬ся я прежде, но в этот миг пошло уж иначе. А вечером с нею одною…» (Автограф № 2; копия № 2; копия № 5).

Ст. 477—478. Чем во второй. Однако мне показалось, что боле II Всех других я замечен был ею, и это мне льстило. — «Чем во второй. Но меня ласкала она и, казалось, // Боле других я понравился ей, и это мне льстило» (Копия № 5).

Ст. 555—569. Область подземная гномов ~ Куча за кучей, гуще и гуще, ближе и бли¬же… — По сравнению с Фуке, у Жуковского картина подземного мира дана бо¬лее динамично, приобретая черты фантасмагории, напоминая описание морской бездны в балладе «Кубок» и являя стилисгическое родство с «Вием» Гоголя. Ср. с текстом Фуке: «И тут вдруг мне почудилось, что я вижу сквозь зеленый дерн как сквозь зеленое стекло, а плоская земля стала круглой, как шар, и внутри нее копо¬шились, играя серебром и золотом, маленькие кобольды. Они кувыркались через голову, швыряли друг в друга слитками драгоценных металлов, прыскали в лицо золотой пылью, а мой уродливый спутник стоял одной ногой внутри, другой снару¬жи. Те подавали ему груды золота. Он смеясь показывал его мне, а потом со звоном швырял обратно в бездну. Потом снова показывал кобольдам мой золотой, и они до упаду хохотали и улюлюкали. А затем они потянулись ко мне своими почернев¬шими от металла пальцами, и — все быстрее и быстрее, все теснее и теснее. Все яростнее и яростнее закружилась забарахталась вокруг эта чертовня…» (Фридрих де ла Мотт Фуке. Ундина / Пер. с нем. Н. А. Жирмунской. М., 1990. С. 27.).

Кобольдам (духам природы в германской мифологии) у Жуковского соответ-ствуют гномы, нашедшие место в натурфилософской систематике Парацельса «О нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах и иных духах» («гномы — малы, в поло¬вину человеческого роста», «гномы добывают нуждающимся золото», «гномы и са-ламандры знают будущее и все сокровенные тайны»). Черные гномы враждебны людям, живут в недрах земли, являясь ремесленниками и кузнецами и владея под-земными сокровищами.

Ст. 595. Странный гонитель мой был лесной водопад. Наконец я… — «Дымный го¬нитель мой был лесной водопад. Наконец я…» (Копия № 3).

Ст. 597. Добрые люди. Тогда пропал и упрямый мой спутник». — «Добрые люди. Тогда пропал и воздушный мой спутник» (Копия № 3).

Ст. 610. Рыцарь с улыбкою встал, чупоб видеть, так ли то было… — «Рыцарь с усмешкою встал, чтоб видеть, так ли то было…» (Копия № 3).

Ст. 629. Здесь живеупся сладко, здесь сердцу будет приютно… — «Здесь живется слад¬ко, здесь мне будет приютно…» (Копия № 3; копия № 5).

Ст. 638—642. … Рыбак был мудрец просуподушпый ~ Словом, он был живая леупо-пись… — Биография рыбака принадлежит Жуковскому, являясь вставной микро¬новеллой и придавая повествованию более глубокое биографическое измерение.

Ст. 640. Ратником сам в молодых летах, па досуге он много… — «Ратником сам в молодых летах он много в досужное время…» (Копия № 3).

Ст. 651. Вместе все перед ярким огнем проводили… — «Вместе все перед яркий очаг собирались…» (Копия № 3).

Ст. 654—676. … Но мирной сей жизни была дутою Ундина. ~